Недосмотрела Амрита, подумала Оксана и потянулась к торшеру, чтобы не рисковать в темноте. С щелчком включился свет. Оксана вздрогнула: она оказалась здесь не одна. Из самого тёмного угла вынырнул мужской силуэт и медленно двинулся к лестнице. Одной лампы было недостаточно, чтоб рассмотреть всё, но в первый момент Оксана готова была поклясться, что это Итан: тот же профиль, те же волнистые волосы... Волосы были мокрыми. Что там волосы, с него струями лила вода, словно он только что побывал под дождём, или упал в бассейн во всей одежде, или выбрался из реки... За окном тихо, прислушалась девушка. Дождя нет.
Она спохватилась, что надо бы отступить в тень, но поздно: двойник Итана обернулся. Вся левая половина лица ободрана. Или обглодана. Кожа почти синяя. К промокшей насквозь одежде пристали водоросли.
Оксана зажала себе рот.
Утопленник подмигнул ей уцелевшим глазом и приложил палец к губам.
Оксана задумалась на секунду, что есть свои плюсы в том, чтоб быть мёртвой среди живых и живой среди мёртвых, и как можно смелее шагнула к призраку:
- Я, кажется, знаю, кто ты...
Призрак хотел ответить, но закашлялся. Изо рта полилась вода.
Мигнула лампочка. Оксана отвлеклась на торшер, а когда повернулась обратно, никого в гостиной уже не было.
Оксана достигла наконец кухни, включила свет и принялась снимать стресс.
<p>
***</p>
София стояла перед зеркалом и вынимала из волос шпильки. Сандаловые заколки с лёгким стуком укладывались на туалетный столик. Пальцы работали на автомате, помня привычный путь, пока глаза любовались на отражение в зеркале.
Все говорили ей, что она красива. Она притворялась, что не верит. Но наедине с собой снимала маску ложной скромности и наслаждалась тем, что видит.
Последняя, самая толстая, шпилька поддалась с трудом. София даже побоялась сломать ногти. Ещё немного... Всё. Теперь она свободна.
Коса распрямилась, как водяная змея, и ударила хозяйку по коленям.
Разобрать пряди.
София выпустила волосы на одно плечо и провела по кончикам расчёской. Начать с кончиков, забирая всё выше и выше. Пока не дойдёшь до корней.
Ох уж эти правила.
Она поднесла расчёску к темени и резким движением вниз отчеркнула искру.
Волосы грели плечо, грудь и живот...
Другому плечу, напротив, холодно.
И мокро.
На ключицу легли синие пальцы.
- Ну здравствуй. София.
- Опять ты?
- Сегодня ты меня так просто не прогонишь.
- Ты мне мешаешь.
- Оставь его в покое.
- А что я делаю плохого? - София повернулась к зеркалу спиной. - За всё, что я делаю для него, капелька крови - это такая малость.
- Оставь его в покое.
- А то что? Что ты мне сделаешь? Вы оба одинаково беспомощны.
- Ты нас плохо знаешь.
- Завтра же позову священника. Или каттидия. Чтоб изгнал бесов.
- Тогда ты и сама не сможешь здесь остаться.
- Нет, милый мой. Я принадлежу к миру людей.
- Я всегда подожду на улице.
- Так пошёл вон, - София бросила в призрака расчёску.
Жуан разлился водой, оставив на полу целую лужу.
София нарвала бумажных полотенец. Подобрала расчёску и протёрла дезинфицирующим гелем. Протёрла руки влажной салфеткой и продолжила вечерний туалет.
На столике, прямо там, где она собиралась оставить расчёску, темнели разводы речного ила.
Грязью по дереву было выведено: "убийца".
София достала ещё одну влажную салфетку - и брезгливо выбросила пользованную за окно.
Амрита завтра подметёт.
<p>
***</p>
- Знаешь, мне кажется, за домом следят, - без предисловий начал Артур, когда Оксана проснулась.
- Не поверишь, мне тоже, - она демонстративно достала из чемодана льняной сарафан в пол. Так и не уложила вещи в шкаф.
- А ещё, походу, они тут все друг друга стоят. И ты оказалась права насчёт криминала. Может, уедем, пока не поздно?
- Разве тебе не интересно, чем всё закончится? - меланхолично спросила Оксана, влезая в сарафан и вытаскивая волосы из-под бретелек.
- Чем-чем. Разборками с полицией, - Артур взял одежду со стула.
- Ну мы обещали неделю. Давай потерпим ещё три дня.
- Ну давай. Всё равно билеты поменять не успеем, - пожал плечами Артур и собрался в город - заканчивать татуировку.
Оксана помахала ему в окошко - и быстренько переоделась во вчерашние шорты и тунику из марлёвки. Рукава длинные, зато плечи открыты. А одеваться пусть Кэти учит.
В ванной она застала Дивьяни, склонившуюся над раковиной и тратившую пятую салфетку на потёкшую косметику.
- Ты что, плачешь? - заглянула ей через плечо Оксана.
Дивьяни кивнула и плеснула себе в лицо из пригоршни.
- А... что случилось?
- Ему опять плохо. И непонятно, откуда эти приступы, - тихо сказала Дивьяни и с ожесточением полезла в косметичку. - Хорошо, что София ночью заглянула. Так и просидела у постели до утра.
- Может, перенервничал? Вчера день выдался не из лёгких.
- Правильно, всё время думать о смерти. Будут тут и покойники сниться, и давление скакать, - проворчала Дивьяни.
Оксана прислушалась, но не стала уточнять насчёт покойников.
- Да ещё мы тут вчера поскандалили.
- Не, это не из-за вас... Но вы эпичны, - подумав, прибавила адвокат.
- Вы тоже.
- Мы хотя бы сцены ревности не устраиваем.
- Слушай, я удивляюсь, почему вы не вместе. С такой-то совместной биографией.
- Ну... - замялась Дивьяни. - Есть один нюанс. Как-нибудь потом расскажу, - и подправила помадой пятнышко на лбу.
- А как твой муж относится к тому, что ты неделями тут зависаешь?
- Никак. У меня нет мужа.
- А зачем же?.. - Оксана указала отражению Дивьяни между бровей.
- Для красоты. А замужем или нет, смотри на пробор. Я же его не крашу. А это просто так - бинди. Для красоты, - объяснила Дивьяни, отвлекая сама себя от неприятных мыслей. - Пойду загляну к ним.
- Можно, я с тобой?
- Зачем ты меня спрашиваешь? Если он не захочет никого видеть, так он сразу скажет, не беспокойся.
- А мне сначала показалось, что...
- Тебе показалось, я тебя уверяю.
Но совсем наглеть Дивьяни не стала - в дверь постучать не забыла.
На пороге появилась София, в ночной рубашке и растрёпанная, как богиня Кали.
- Иди поспи, - сказала Дивьяни. - Я побуду.
- Всё нормально, - отнекивалась медсестра. - Я не хочу спать.
Она распахнула дверь и устроилась в кресле у книжного шкафа, предоставив гостьям полную свободу действий. Видимо, и правда утомилась.
Итан лежал, отвернувшись к окну.
Дивьяни дотронулась до его лба:
- Ты как?
- Только не надо меня жалеть.
- Не буду, - Дивьяни погладила его по волосам. - Я наведаюсь в полицию, дам показания и спрошу, что там с экспертизой, и ещё в город скатаюсь. Давай, до вечера.
Она вышла, уступив место у постели Оксане.
- Тоже пришла сочувствовать?
- Я пришла сказать, - Оксана подалась вперёд, чтобы София не услышала, - поступай как считаешь нужным. Твоя жизнь - тебе и решать. И никого не слушай. Ну, то есть слушай, но не позволяй собой манипулировать. А то кругом одни советчики.
- Наконец-то я от кого-то это слышу, - улыбнулся Итан - и тоже обернулся на Софию. Она свернулась калачиком в кресле и прислонилась головой к шкафу. Ветерок из приоткрытого окна пытался играть её волосами, но не мог приподнять.
- Я тебя понимаю, - Оксана перешла на шёпот. - Знаешь, я недавно... пережила клиническую смерть. И была в отключке довольно долго. Полдня. Меня даже вскрыть успели, - Оксана приспустила вырез туники и указала на белый след от шва над ключицами и вдоль груди. - Видишь, рубец остался.
- И ты ещё меня поднимала?
- Да всё уже давно зажило. Не в этом суть. Потому что у меня такое чувство, что меня выпотрошили и так бросили. Второй раз не умереть, а жить тоже совершенно не хочется. И от мужа я ушла, потому что это он настаивал, чтобы меня... реанимировали, - Оксана не стала использовать слово "воскресили". - Такие дела.
- И что ты... чувствовала? Ты помнишь, как ты умирала?
Оксана задумалась.
- Нет. Пустота сплошная. Ни когда ушла, ни когда вернулась... Так до сих пор и существую с этой пустотой... - Оксана потёрла уголок глаза. - Наконец-то я могу с кем-то поделиться.
Они помолчали.
- Да. Тут ты по адресу. Я тебя понимаю.
- Нет. Не понимаешь. Я теперь вообще умереть не могу, - в глазах и в носу предательски защипало. - Кто их просил меня оживлять?! Он, видите ли, всё заново хотел начать. А меня он спросил, сволочь такая?!
- Да, как он только мог - оживить любимую женщину... Возьми водички попей.