Девица стояла за библиотекарской стойкой у стеллажа с каталогами. Мелкая, вредная, отвратительно наглая. Улыбалась своим широким ртом налево и направо; сверкала темными глазами, так и не понял, какого именно цвета, то ли тёмно-серого, то ли темно-синего.
Ещё одной синеглазки мне не хватало, тут бы с уже знакомой справиться!
И чего эта пигалица так мерзко хихикает на пару со смотрительницей библиотеки?! Что бессовестность лохматая, сделала гадость – на сердце радость?! Всем, поди, уже растрепала о сорванной помолвке наследника Файта?
И шут с ней бы, с помолвкой. Мне впору радоваться произведенному на Сиолу Римс впечатлению: быстрее разочаруется – быстрее откажется от брака. Но…
Но!
Одно дело, когда это решение в моих руках, другое – козни дерзкой ведьмы.
Реванша ей захотелось? Жить спокойно в стенах академии устала? Или все гораздо проще и мелко-пакостная ведьминская месть продолжается?
Меня клинило на ровном месте. Злость закрывала от сознания факты, и я свирепел на глазах, обрастая фантазиями, домыслами и нелепыми подозрениями.
Так…
Так!..
Меняем программу на ходу, а то застоялись мои кони в стойлах, пора выгуливать.
Никаких тормозов, детка, только свобода, только хардкор!
Шарахнул по входной двери библиотеки своей тяжелой лапой и зарычал, чтобы все убирались.
Смотрительница, невысокая пышная и какая-то абсолютно домашняя женщина, пробовала возражать, однако, куда ей против родового тарана Файтов.
Мы ж, если чего решили, прём на пролом, не взирая на желания окружающих и здравый смысл. Мой отец с его поступками тому прекрасный пример! Привет, папа, я – такой же, как ты. Ответственно несу память рода в ничуть неповинные народные массы. Ты доволен, горд, счастлив?
Напуганные грозным вторжением студенты спешно покинули обитель знаний, оставив меня и ведьму тет-а-тет.
В глазах девчонки бушевал мутно-серый океан. Стальные волны захлёстывали рассудок, поднимая к сизой поверхности белое пенящееся возмущение.
Тебе бы бежать, девочка, но какого ж отчаянного вурдалака ты стоишь и компостируешь мне мозг, прожигая в нем плеши своей желчью.
– Прикрою, а то сквозит, – щебечет ведьма и, отпустив меня взглядом, направляется к закрытым дверям библиотеки.
Закрытым!..
Аррррр!..
Сбежать надумала, селедка шипастая?
Не на того ты зуб наточила, не тому свинью ушастую подложить вздумала, не тем…
– А ну стоять! – громовым раскатом обрушаюсь на смертницу и жду ее покаяния.
Слышишь, ведьмочка? Древние гневаются за грехи твои тяжкие. Пришла пора платить по счетам, накопительная ты наша.
А девчонке все нипочём. Язык, что помело, метёт и метёт без остановки. Глаза сверкают зло, решительно, коварно.
Ой, глупая!..
Ведь ты же гребешь против системы. Кто я и кто ты?! Я – практически состоявшийся маг, потомок древнейшего рода, гордость и оплот всего континента. А ты?.. Я даже имени твоего не помню, если вообще когда-то его знал!
Ты вот все скалишься, и раздражение во мне крепчает.
Ну не зубы же тебе дробить и морду чистить?! Это совсем про слабость и несостоятельность, а я уж не настолько беспомощен.
– Ууу… Уууддд…
А что собственно я собирался с ней сделать?! Удушить? Удавить? Самому удавиться и оттого удивиться?!
Тьфу!
Удосужиться удрать от нее подальше, тем самым удружив ей, чтобы не удручалась и не удумала удишиться самой?!
Очешуеть, какая чушь плодиться в моей голове в присутствии этой девчонки.
Между тем эта невыносимая заноза продолжает стрекотать и подбешивать все сильнее, по итогу и вовсе припечатывая меня словами: "..чем вас, магов, только пичкают, если об основах забывают?!"
…Силы вырвались внезапно и закрутились вокруг нас, образуя воронкообразный вихрь. Сам не понял, что стало тому причиной, кажется, это все ее несмолкающая болтовня. Проточила-таки мою оборону!..
Или особо наглые глаза, так и прожигающие аристократическую темную черепушку.
Хорошо ещё, что природное повеление девчонка не использует, встречались-проживали, повтора не хочется.
Ведьмины бы прелести да в благие цели!
Мои, кстати, тоже…
Энергия плескалась, полосуя токами окружающее пространство. Я сверлил девицу возмущенным взглядом и пытался вернуть себе контроль, втянуть силу, погасить остаточные магические следы.
Девчонка с застывшим выражением лица и, хвала Великой Степи, наконец-то, закрытым ртом замершим истуканом пялилась на творящееся безобразие. Пора бы с ним завершать, преподавательский состав академии, наверняка, уже оповещен о запрещённом выбросе магсил в зале библиотеки.
Прошел миг, другой, я все держал ведьму взглядом, продолжая возмущенно пыхтеть, но больше уже на самого себя, чем на вредную стерлядь: сила не только не желала усмиряться, она всем моим действиям вопреки, наоборот, шла в разнос. Распаляясь и выворачиваясь.
А девчонка вдруг вздрогнула и будто ожила в глазах. Проморгалась, прищурилась, явно прикидывая очередную каверзу, и двинула в мою сторону, покачиваясь тугим стеблем в бедрах.
Что, родная, белый свет топтать надоело, захотела внести разнообразие надгробной эпитафией?!
"Не жила по-умному, так и преставилась"?
Однако, знаешь, чушь все это, что умным мужчинам нравятся глупые женщины! Каждый выбирает по своему подобию.
Поэтому не будь дурой и свали к вурдалака скорее!
Я уже чувствовал как инерционные силы воронки прижимают меня к центру все яростнее. Ещё немного, и развертывание всей сети вращения будет завершено.
…Ведьма оказалась совершенно неправильной. Вместо того, чтобы наслаждаться бесславным концом злейшего врага, она легко и свободно прошла сквозь магические потоки, чтобы…
Ачешуеть…
Либо бессмертная… либо безмозглая… Хотя в ее случае это, наверное, синонимичные понятия.
Беспрепятственно (как ей удалось преодолеть родовую магию?!) пройдя сквозь плотные слои воронки и придвинувшись ко мне вплотную, девчонка стиснула тонкими длинными пальцами мой полувер, потянула на себя, и я повелся (интересно же, что задумала эта на всю голову неопределенная).
Склонился над ней, с сожалением отмечая, как с треском уходят из-под контроля последние линии силового поля, и…
Ведьма просто врезалась в меня своими губами. Впилась намертво, почище шиаторских пиявок.
Какого?..
Прежде, чем я успел облечь в слова, что именно с нами происходит, и сообразить, куда весь этот беспредел следует безопасно направить, мой внутренний источник силы откликнулся на добровольно открытую ведьминскую силу и принялся ее тянуть, с каждым глотком затыкая образовавшиеся от внезапного выброса родовой энергии бреши, заполняя пустоты и усмиряя разбушевавшиеся потоки.
Девчонка держала меня губами, а я глотал и глотал ее силу, возвращая себе контроль над ситуацией.
Свернулась воронка, рассеялись остаточные эманации.
Я уже дочищал пространство от следов несанкционированного выплеска силы, когда ведьма оторвалась от меня, оттолкнулась и злым обвинительным взглядом уставилась в мои глаза, по второму кругу обрушивая на меня очередное свое стрекотание.
Эй, пигалица?! Это не я присосался к тебе минутой ранее, это ты, с какой-то одному вурдалаку ведомой стати, решила, что тебе подобная наглость позволена.
И кто из нас здесь зол?!
Кто истинная причина всего происходящего?!
А эта Великой Степью обиженная разумом блаженная спокойно отвела взгляд и начала с будничным интересом осматриваться…
Аррррр!.. Да ты издеваешься, шмакодявка!
– Госпожа Стэр! Господин Файт! Что у вас здесь происходит? – в библиотеку гремучей цветовой смесью влетела куратор Мэдхали. Изумрудные волосы, темно-бардовый защитный костюм, малиновые маска и перчатки на руках (из лаборатории, видимо, мчалась) и мерцающие синевой беспокойные глаза.
Ещё одна синеглазка по мою голову…
Эта мысль стала последней каплей в чаще моего сопротивления обстоятельствам, и, воспользовавшись мудростью древних "не можешь изменить, возглавь", я отпустил все напряжения, позволив себе, наконец, смиренно расслабиться.
Внутри сытым довольным зверем ворочалась сила, и совершать новый подвиг не желалось никак.
Достаточно.
Пусть сегодня всё идёт своим чередом, обдумывать, строить и корректировать планы по захвату своей свободы и безопасности буду уже завтра.
Глава 7. Малина Стэр
Я была в ординаторской, когда раздался экстренный вызов по внутренней линии.
– Чего это? – удивленно-настороженно поинтересовалась Белка, а вообще-то, Белиора Лашш, ведьма с пятого курса, в чьей родословной все уважающие себя предки развивали целительские навыки на благо репутации семейного дела.
И их семейные дела действительно расцветали буйными садами на просторах нашего континента.
Известные клиники Лашш-корр были высокотехнологичными учреждениями, с лучшим профессиональным персоналом и самыми престижными исследовательскими программами. Но прежде, чем попасть в элиту элит каждому смертному, даже если он из рода Лашш, приходилось изрядно потрудиться во благо своей репутации.
Белка была яркой брюнеткой с зеленющими глазами и совершенно неведьминским характером, ибо ни природного ехидства, ни вредности, ни бессовестного любопытства в ней ни рождением, ни воспитанием не привилось. Зато она являлась крутейшим анастезиологом и микрохирургом, и даже сейчас ее уже жаждали заполучить в свои ряды не только семейные предприятия, но и конкурирующие компании. Белка же выслушивать признания ее уникальности выслушивала, предложения о статусной и щедро оплачиваемой работе получать получала и слала всех лесом, продолжая работать в медкорпусе академии.
С юной госпожой Лашш мы не то, чтобы были подругами (после истории с Вилкой я с осторожностью определяю категории в отношениях), скорее, близкими коллегами. Именно она помогла мне обосноваться с комфортом на первой практике, она же пригласила продолжать стажировку в стенах хирургического отделения. Ну а когда меня волею куратора Дикинса направили сюда на отработку… Белка только радостно потирала руки, да и я, признаться, была уж точно не в обиде. Заниматься увлекающим тебя делом, да ещё и за чужой счёт – ха, это ли не истинное проявление ведьминского характера!
Единственный момент, Белка на все неожиданности реагировала настороженностью и напряжённостью – говорю же, что наше бессовестное сестринское любопытство обошло ее стороной, – вот и сейчас моя коллега, оторвавшись от распития чая с любимыми конфетами, круглыми тревожными глазами смотрела на выход из ординаторской. Будто сейчас откроется дверь и нам на головы посыпятся все ужасы, разбуженные сигнальным вызовом.
– Спокойствие, только спокойствие, – хмуро ответила я, поднимая телефонную трубку, висящую рядом с дверью.
– Смотровые с третьей по шестую, – раздался голос администратора.
– И чего там? – уточнила я.
Ну не бежать же рысью ради всяких глупостей, тем более, что в наших стенах они случаются постоянно. Можно и красивым степенным шагом дойти. И никто не умрет от этого.
Тяжёлый вздох администратора оборвал мои мысленные рассуждения.
Эх, похоже, нужно ноги в руки и мчать…
– Первый курс магов. Боевка. Испытывали взрывчатые вещества. К сожалению, как обычно – на себе. Стэр, ты и микрохирурга захвати, там разорванных капилляров считать не пересчитать. Дети же…
– Цветы жизни, – добавила я свое выстраданное, – их либо в землю, либо… Лучше сразу в землю!
– И не говори, – очередной вздох администратора сменили гудки в трубке.
– Смелей, вперёд, детвора зовёт! – подмигнула я натянутой, как струне, Белке. – Там все, как ты любишь: множественные разрывы и толпы жаждущих обезболивающего. Наведешь на них иллюзию тропических островов с желтыми песочными пляжами и голубым морским простором или рождественскую вечеринку закатишь в их головах, и будет детям праздник.
– А ты-то чего так воодушевилась? – снова насторожилась коллега.
– Мне тонко намекнули на оторванные конечности! – от удовольствия я даже глаза в потолок завела. – Профессор Тимлок мне как раз статью по этому профилю заказал, вот теперь есть и материал, чтобы проверить свои наработки, – мечтательно протянула я, отмечая, как одобрительно и понимающе загорелись глаза у Белки.
Ценный материал для исследования, это каждому целителю понятно, на дороге не валяется, и разбрасываться им не приходится.
А уж когда он в добровольно-принудительном порядке попадает нам в руки!.. Ммммм!.. Здесь сама Великая Степь, не меньше, о своем нежно любимом чаде позаботилась.
…Спешно свернув чаепитие, мы двинули к смотровым, где кричали, корчились и стонали шестнадцать юных первокурсников. Дежурная сестра из магичек уже поставила дополнительные звуковые пологи, иначе бы в муках от криков корчились и все обитатели приемного покоя.
На вызов администратора подскочили ещё два дежурных хирурга, один терапевт и анестезиолог. В двенадцать рук и шесть глоток мы скоренько разобрались с жертвами взрывного дела и удовлетворенно-предвкушательно разбежались по операционным. Нам, пытливым умам, поле для новой деятельности только в радость.
Заминка произошла только по части распределения анестезиологов.
Нас, оперирующих хирургов было трое, анестезиологов двое, но Белка-то ещё и рвалась сшивать всем предоставившим такую возможность сосуды.
Дело уже шло к драке, а ведьмы все никак не желали договориться, но тут мой подопечный лишился пульса и решил-таки исход конфликта: я умыкнула ворчащую Белку себе, аргументировав ей вынужденный выбор тем, что работы по профилю в предоставленном экземпляре нам хватит на двоих за глаза. К тому же в смотровых оставались ещё жертвы собственной неосторожности, поэтому практиковать нам обеим полнехонький день, освободиться бы к вечеру.
Медкорпус отпустил уже заполночь. Маги-первокурсники попались упертые и лечиться нужным образом отказывались. Да и взрывное устройство вышло с магической начинкой, раны вели себя совершенно своевольным, подчас вовсе непредсказуемым образом.
В комнату общежития я буквально вползала.
На входе меня встретила домовушка, тетка Ыгая, и сразу уточнила, желает ли мое ведьмачество поздний ужин.
Ведьмачество желало в душ и спать, но домовушка была женщиной упертой, оттого и настояла на стакане молока с живительным медом.
Последнее было не столько фигурой речи, сколько точным определением сути: живительный мед поднимал на ноги любого обесточенного, обессиленного и даже интерес к жизни утратившего. Действие нектара было временным, скорее, мобилизующим, нежели в действительности напитывающим, и употреблять его рекомендовалось исключительно в крайних случаях.
Мой случай крайним не был.
На мой взгляд так точно.
По мнению тетки Ыгаи, со стороны все выглядело несколько хуже, но я настояла на своем: молоку – да, живительному меду – нет.
Соседки Вилки в комнате не наблюдалось, наверное, ещё гуляла где-то или заночевала у одного из своих кавалеров. За ней это последнее время частенько водилось, ну дак мне и лучше. Меньше народа – больше кислорода. И учебе никто не мешает.
С той памятной подставы с моими вещами Вилка вела себя смирно, в друзья не набивалась, на рожон не лезла. К моему имуществу руки свои тоже больше не протягивала и горьких обвинительных слов в мой адрес не произносила.
Уж не знаю, что или кто на нее повлиял, может, домовые тогда вмешались или честь в ней ведьминская очнулась, но подрывная деятельность в стане врага была прекращена. Да и не вышло бы у нее ничего, домовой народ если уж что под опеку берет, ни за что из внимания не выпустит, такая у них природная суть.
После насыщенного дня и стакана теплого молока спала я крепко, потому и тяжёлый стук в дверь расслышала не сразу.
С трудом оторвав голову от подушки, глянула в окно – часов пять утра, должно быть, – и сунулась обратно под одеяло, ещё и воздушным пологом сверху прикрылась, чтобы не отвлекаться на всяких ранних пташек, двери спросонья попутавших.
Но неспящий долбящий все не унимался.