И вот теперь Мэрл Диксон, реднек, бывший наркоман и зэк, собрался купить этот дом.
— Так ты что, как девчонка, веришь в эту сопливую историю о любви и убийстве? И в призраков, поди, веришь, а, сестрюнь? — Мэрл громко расхохотался над собственной шуткой.
— Я, блин, не совсем еще дебил, — обиделся Дэрил, — но ты сам подумай, все, кто там жил или заходил, померли. Нахрена тебе этот дом? Своего мало? Шика захотелось после тюряги?
— А если и да, то че? — ощерился Мэрл. — Мне почти полтос, может, я только жить начинаю. Женюсь, наделаю мелких диксонов…
— Пизди кому другому, — Дэрил дернул плечом, — а я спать пошел.
— Стой, Дэрилина, — Мэрл резко сменил тон, — уломал. Но только никому не звука, понял?
— Ну, — Дэрил уселся на скрипучий стул и приготовился слушать.
— Говорят, что Пелетье не был таким правильным, как его считали дружки по партии, — вдохновенно начал Мэрл, — при строительстве дома он сделал подземный ход… до нашего любимого бара. И поставлял туда алкоголь. Греб бабки лопатой. И брал он не доллары, а только золото. В ту ночь, когда любовник Кэролин пришел за ней и Софи, они собирались ускользнуть по подземному ходу, предварительно спрятав там сундучок с монетами. Но им не повезло, — драматично закончил Мэрл.
— И ты всерьез думаешь, что там, где-то, спрятано сокровище? — Дэрил от души расхохотался. — Да если б было, его давно забрали. Прошло семьдесят восемь лет, Мэрл. Там толпа народу с тех пор побывала.
— Там призрак, — страшным голосом сообщил Мэрл, — и он убивает всех, кто приходит за монетами. Так что они лежат и ждут папочку Мэрла. Мой сокамерник Аксель добыл план дома, который нарисовал один из строителей перед смертью. Там все расписано. Он выходит через неделю, и мы займемся поисками.
— А что помешает призраку, в которого ты не веришь, убить тебя? — скептически спросил Дэрил. В сказки он не верил, но все же…
— Так я почему тебя с собой и беру! — довольным тоном заявил Мэрл. — Ты ее отвлечешь. Если она все еще там.
— Чего? — Дэрил уставился на брата. — В каком это смысле?
— Щас, — Мэрл похлопал себя по карманам, — да где ж она…
Он извлек из внутреннего кармана куртки обтрепанный прямоугольник, вблизи оказавшийся фотографией. Взяв его в руки, Дэрил обомлел.
— Нравится? — хохотнул Мэрл.
— Этого не может быть! — с отлично сохранившейся карточки на него смотрел… он сам.
— Я б тоже не поверил, но, как видишь, глаза не подвели нас обоих. Это и есть любовник миссис Пелетье, пропавший садовник.
Дэрил, оторвавшись от разглядывания снимка, осведомился:
— Так ты хочешь мне сказать, что я — это типа этот Даррен, поэтому призрак Кэролин не станет нас убивать, когда мы поселимся в ее доме?
— Ага, — кивнул Мэрл, — мы быстро найдем потайной спуск, заберем зототишко и уедем из Дэйда, куда захотим. На острова. Или в Испанию. Представь, какие там горячие штучки!
— А твой приятель, значит, дал тебе эту фотку, и ты сразу придумал этот идиотский план? — медленно произнес Дэрил. — И не спросил, где он ее раздобыл и настоящая ли она?
С видом оскорбленного достоинства Мэрл перевернул снимок и ткнул пальцем в еле различимую надпись — Даррен Дикс, 1932 год.
— Это, между прочим, она и снимала. Кэролин. Никто бы не стал тратить пленку на садовника!
Дэрил отшвырнул фотографию и встал.
— Ты бредишь. Проспись, станет легче.
В спину ему прозвучал неожиданно ставший елейным голос брата:
— А на нее не хочешь посмотреть? Красотка была, вот честное слово. Я бы сам такую поимел, да что там говорить, увез бы!
Дэрил, словно во сне, повернулся и подошел к столу, на который Мэрл осторожно уложил второй снимок, с которого смотрело самое прелестное лицо, которое он когда-либо видел. Он судорожно сглотнул, вглядываясь в тонкие, изогнутые в манящей улыбке, губы, огромные глаза с густыми ресницами, грудь, приподнятую в вырезе платья, отделанного атласной лентой.
— Нравится? — невинным тоном спросил Мэрл.
— Пошел ты, — резко сорвавшись с места, Дэрил ушел в свою спальню, где долго бродил из угла в угол, а затем рухнул на кровать прямо в одежде и мгновенно заснул.
И увидел ее.
Она вошла к нему в комнату в одной ночной рубашке, сквозь которую в лунном свете отчетливо виднелась ее грудь и длинные ноги. Он выронил книгу, которую пытался читать, чтобы выбросить из головы ее взгляд и поцелуй в саду, после которого он не мог дышать. И думал только о ней, о Кэролин. О ее запахе, вкусе ее губ, нежности кожи и теле, прижавшемся к нему в том же страстном порыве, который заставил его обхватить одной рукой ее затылок, а другой талию и губами впиться в ее приоткрытый рот.
— Вы не должны… не должны были сюда приходить, миссис Пелетье, — хрипло выдавил он, не в силах оторвать глаз от ее распущенных волос.
Кэролин мягко улыбнулась и подошла к нему вплотную.
— Называй меня по имени, Даррен.
— Не могу, — он жадно смотрел на ее красивое лицо, — вам лучше уйти.
— Нет, — она положила горячие ладони ему на плечи, — я пришла, чтобы ты любил меня. Я знаю, что ты хочешь этого не меньше, чем я. С того самого момента, как наши глаза встретились, не отрицай. Я полюбила тебя в ту же секунду.
— Я… — он не смог продолжить, потому, что она закрыла ему рот страстным поцелуем, на который он не мог не ответить. Он сорвал с нее ночную рубашку и уложил на узкую кровать, вдавив в матрас своим телом. Он целовал и ласкал каждый сантиметр, а затем одним движением овладел женщиной, которую желал долгие месяцы. Она выгибалась под ним и стонала, шепча его имя. Когда все закончилось, и они лежали, обессиленные и счастливые, она сказала:
— Мы должны уехать.
— Что? — он приподнялся на постели, глядя в ее мерцающие в полутьме голубые глаза.
— Мы уедем. Я, ты и Софи. Я… не могу жить с Эдвардом. Я никогда его не любила, — спокойно произнесла она.
— Но я не смогу вас обеспечить, я никто, — с трудом протолкнув ненавистные слова сквозь вмиг пересохшую гортань, ответил он.
Кэролин погладила его щеки.
— У меня есть план, любимый…
Дэрил подскочил на постели, проснувшись, и со смущением понимая, что он возбужден сверх меры и всему виной она. Кэролин. Встав, он поплелся в холодный душ, несколькими быстрыми движениями руки доведя себя до финала. Такого с ним не случалось уже очень давно. В конце концов, он не зеленый мальчишка. И не Даррен. А она, если и существовала, то давным-давно умерла. Мэрл со своими историями может идти куда подальше, он не поведется на эту хрень.
Приняв решение, он оделся и взял арбалет.
— Ты куда, сестренка? — Мэрл, отчаянно зевая, встретил его на кухне.
— На охоту, — сухо сказал Дэрил, наливая себе кофе и воровато обшаривая взглядом стол в поисках ее фотографии.
Мэрл, заметив его манипуляции, усмехнулся.
— Возвращайся к нашему переезду. Я позвонил дамочке-адвокату, что занимается особняком, так что она будет здесь в полдень. Подпишу бумаги, вручу ей чек и можем собирать вещи.
— Я с тобой не поеду, — буркнул Дэрил, залпом глотая кофе.
— Поедешь, Дэрилина. Еще как поедешь, — широко улыбнулся Мэрл.
Надев куртку и ботинки, он поспешно ретировался, в глубине души понимая, что брат прав. Если она там… если, конечно, истории про призрака не лгут, то он должен ее увидеть. И выяснить, кто ее убил.
========== Глава 3 ==========
Кэрол проснулась рано утром и поняла совершенно отчетливо, что так больше продолжаться не может. Ребра ныли — вчера Эд даже не удосужился снять ботинки, когда бил ее. Огромный кровоподтек на правом бедре болел, как и еще не заживший точно такой же на плече. Хорошо, что София уже спала, а она сама сумела не издать ни звука, до крови искусав ладонь, которую прижимала к сжатым губам. Эд пыхтел от ярости, методично избивая жену, но обошелся без криков. Иначе пришлось бы потом объяснять дочери, что ее отец просто был расстроен от того, что его уволили с очередной работы, а она, Кэрол, даже не удосужилась открыть для него банку холодного пива и смела сказать, чтобы он взял ее сам из холодильника.
Какая неслыханная дерзость.
Сползая с кровати и постанывая от боли, она кое-как приняла душ и смазала ушибы и ссадины мазью. Благо, Эд никогда теперь не бил ее по лицу, после того, как кто-то из соседей поинтересовался, как Кэрол умудрилась влететь в дверной косяк дважды за неделю.
Разглядывая себя в зеркале, она была неприятно поражена увиденным. Седые, неровно обстриженные под машинку волосы, морщинки под глазами, искусанные губы. Взгляд затравленного зверя. А ведь ей всего тридцать шесть!
Когда она выходила за Эда десять лет назад, он казался ей совершенно нормальным мужчиной. Может, чуть более ревнивым, чем требовалось, но ей это даже льстило. Кэрол Диккенс никогда не была первой красавицей Атланты, да и за душой у нее не было ни гроша, только крохотная квартирка, доставшаяся от воспитавшей ее бабушки да диплом бухгалтера. Родители ее давно умерли, никаких других родственников не было. Эд Пелетье, трудившийся заместителем начальника отдела в той фирме, где работала Кэрол, многим одиноким женщинам казался лакомым кусочком — свой дом, неплохая машина и стабильный заработок. Поначалу они жили, как в сказке.
А потом она забеременела.
Ребенок Эду был абсолютно не нужен, тем более, что родился не сын, которым можно было бы хвастаться, а болезненная и крошечная девочка. Кэрол так боялась за Софию в первый год ее жизни, что постоянные скандалы и оплеухи мужа казались ей незначительной платой за то, чтобы ее малышка окрепла и начала расти, как все нормальные дети. Когда Софии минуло четыре, избивать Кэрол за малейший промах или когда у него что-то не ладилось, вошло у Эда в привычку. Его уволили с работы, затем он перебивался случайными приработками, а вчера, вернувшись домой, муж сказал, что больше не желает терпеть придурков, не умеющих его оценить по достоинству и Кэрол придется выйти на полный рабочий день. Она работала из дома, когда дочь была в подготовительной группе при школе Святого Франциска — единственном ближайшем к их дому бесплатном общеобразовательном учреждении. Софии недавно исполнилось шесть, и она была очень тихой и застенчивой девочкой. Конечно, она прекрасно видела синяки матери, но пока что Кэрол удавалось ее уболтать тем, что мама часто падает, а папа совсем не хотел ее ударить, она сама виновата, что попалась под руку.
Но после того, как вчера Эд прошипел ей, что бестолковую девчонку нужно сдать в детский дом, а им махнуть вдвоем куда подальше, ее терпение лопнуло.
— Ты сошел с ума! Она же наша дочь! — воскликнула Кэрол, едва муж озвучил страшную идею, которую, очевидно, обдумывал не первый день.
— Она — обуза. Корми ее, одевай, да еще и болеет постоянно! Бестолковое отродье! — в секунду вскипел Эд. — Ты от кого ее нагуляла, шалава?! В моей семье сроду хлюпиков не было!
Толкнув ее в стену так, что Кэрол упала, как подкошенная, чуть слышно скуля от боли в отбитом плече, Эд принялся методично пинать ее по всему, до чего мог дотянуться. Когда через полчаса ему надоело и он ушел в гостиную, прихватив пару банок пива, она с трудом доползла до спальни, где влезла на кровать прямо в одежде и отключилась.
Проснулась она около пяти утра. София еще спала, как и Эд, храпевший посередине дивана в гостиной. Кэрол методично собрала рюкзак самое необходимое на первое время, не забыв любимые игрушки Софии. Она скопила немного денег, желая побаловать дочку в ее день рождения. Эд ничего не знал о деньгах, завернутых в старый носок и спрятанных на дне корзины с грязным бельем.
— София, — Кэрол нежно погладила спящую дочь по спинке, — вставай, детка.
— Уже в школу? — сонно промычала девочка, с трудом распахивая глаза.
— Нет. У меня сюрприз, но нужно спешить, — Кэрол таинственно улыбнулась, — ты должна одеться как можно скорее.
— А завтрак? — ребенок послушно откинул одеяло и принялся одеваться.
— По дороге купим пончиков и газировки, — пообещала Кэрол.
— Правда? — глазки Софии округлились и она быстро натянула ботинки. — ты же не позволяешь мне есть сладкое вместо завтрака!
— Я сегодня решила, что мы можем себя немного побаловать, — Кэрол взяла дочь за руку и, схватив куртку и вещи, вывела ее на улицу через заднюю дверь.
Они пешком дошли до автобусной остановки и, добравшись до вокзала, сели в амтрак до Трентона, где пересели в автобус до Дейда, где жила одна из школьных подруг Кэрол, Андреа Харрисон. Они не общались вот уже лет десять, но она надеялась, что ее и Софию примут. По последнему письму подруги она знала, что та рассталась с женихом и жила совершенно одна.
— Мама, а долго еще идти? — захныкала София.
Девочку утомил автобус, а завтрак был уже давно. Она проголодалась и устала, непривычная к дороге и длинным расстояниям. Добравшись до городка, Кэрол спросила дорогу до дома подруги и решила, что они дойду пешком. Все деньги ушли на транспорт, оставшихся семи долларов вряд ли бы хватило на такси.
— Почти пришли, малыш, — Кэрол и сама смертельно устала, а ребра сводило так, что она едва дышала от боли. Лишь бы Андреа не отказалась их принять. Других идей у нее, увы, не осталось. Она думала лишь о том, как бы скорее сбежать от Эда туда, где он не сумеет их найти и причинить вред.
Они проходили мимо огромного старинного дома, окруженного высокой железной изгородью. Судя по ржавым прутьям, дом был заброшен. Сильно разросшиеся розовые кусты и магнолия издавали тяжелый пьянящий аромат. Кэрол остановилась, привлеченная едва слышным журчанием воды. Видимо, во дворе был фонтан.
Подойдя поближе, она вслушалась. Кажется, кто-то звал ее.
— Мама? — София шагнула за ней.
— Подожди меня здесь, милая, хорошо? — Кэрол опустила на землю тяжелый рюкзак. — Я только немного осмотрюсь, а потом мы пойдем к тете Андреа. Она не знает о том, что мы приехали, так что это будет сюрприз. Я просто взгляну на дом и сразу вернусь.
— Ладно, — София присела на каменный бордюр, — но только не слишком долго. Я хочу пить.
Не слушая, что говорила девочка, Кэрол толкнула ворота, которые неожиданно легко и бесшумно распахнулись и шагнула на мощеную серым камнем дорожку. Пройдя по ней, она сквозь арку шагнула во внутренний дворик, где располагался большой фонтан, давно пришедший в негодность. Вода в нем застоялась, дно устилали темно-зеленые водоросли, издающие мерзкий запах. Странно, но в какую-то секунду она увидела совершенно иное — взмывающие вверх упругие струи воды, отражающие радугу и десятки серебристых юрких рыбок, снующих в кристально-прозрачной воде, наполняющей чашу фонтана. Дубовая дверь дома висела на одной петле, так что Кэрол просто вошла в просторный холл, засыпанный влетевшими через распахнутую створку листьями и толстым слоем пыли. Увидев резную дубовую лестницу, она решительно двинулась по ней наверх. Моргнув, Кэрол поняла, что ей показалось — выложенный темной плиткой пол сверкал чистотой, отделанные старинным деревом стены были натерты воском, а в газовых лампах ровно горели язычки пламени, отбрасывая причудливые тени. Входная дверь была заперта, а открывший ей дверь неулыбчивый мужчина в темном строгом костюме склонил голову в знак почтения. Кэрол приподняла двумя пальцами юбку темно-фиолетового платья, мешающую ей и продолжила подъем.
— А вот и ты! — Эд отставил стакан с недопитым виски и неодобрительно нахмурился. — Я велел Бет позвать тебя полчаса назад. Она что, опять забыла выполнить мой приказ?
— Нет, милый, — Кэрол с трудом заговорила, такое отвращение в ней вызывал муж в его пошитом на заказ сюртуке и со вкусом повязанном галстуке, — я заходила пожелать Софи спокойной ночи. Она плохо засыпает в последнее время.
— Разве у тебя нет других обязанностей? — Эд явно взбесился. — Я давно предлагаю найти девчонке няню! Или отослать ее в пансион в Атланте. Она обуза! Только мешает. А ты прекрасно знаешь, что поставлено на карту!
— Знаю, — Кэрол присела в высокое кресло, тщательно расправив юбку, — ты напрасно беспокоишься. Все готово. Даррен сделал все, как ты велел, осталось только дождаться нужного момента…