– Это не совсем так. Он не мог управлять мною всегда, и не всегда я была под империусом. Но когда он давал мне чёткие приказания, я не могла противиться.
– Но ведь Крауч говорил, что всё дело в силе воли? – Гермиона качнула головой.
– Не знаю, Гермиона, значит, моей было недостаточно, – тихо прошептала Джинни.
– Кто такой «ОН»? - твёрдо спросила Беллатрикс.
Она уже знала, что под маской Аластора Муди скрывался её старинный друг, Крауч-младший, про себя тоже заключив, что тот, наверное, был лучшим из наставников по защите от тёмной магии, которых эти ребятишки имели за пять лет. Но кто наложил империо на Джинни? Этого даже симпатяга малыш-Крауч бы себе не позволил.
- Во время нашего второго года обучения, – Гарри вздохнул и кивнул в сторону Малфоя. – Его папенька подкинул Джинни дневник Тома Реддла. В этой тетради, Том заключил эссенцию себя, шестнадцатилетнего, и управлял Джинни. Он заставил её открыть секретную комнату и выпустить на волю Василиска. Практически, Джинни находилась под властью дневника, пока мы не смогли их победить.
– И ты победил Василиска? – Беллатрикс переводила удивленный взгляд с Джинни на Гарри.
– На самом деле, Белла, загадку разгадала Гренджер. Без неё, Василиск бы поубивал половину школы, – холодно вставил Малфой.
– Ну, я только догадалась, кто был чудовищем, – мягко проговорила Гермиона. – Гарри же убил его мечом Гриффиндора.
– А что сталось с дневником? - затаив дыхание, Беллатрикс ждала ответа. То, что «мозгами операции Василиск» стала Гермиона, её уже не удивляло, на самом деле, это было предсказуемо. Но вот судьба дневника…
– Гарри уничтожил его с помощью клыка Василиска. И спас мне жизнь, – на самой грани слуха проговорила Джинни.
Беллатрикс на мгновение прикрыла глаза. Вот она и нашла ответ на так давно мучивший её вопрос, что случилось с дневником. Правда, сейчас она начинала подозревать, что дух Тома Реддла контролировал и её все эти годы назад, и если она и не была сама под Империусом, то всё равно подверглась изощрённой манипуляции. Неужели, вся её жизнь, все принятые ею решения и избранные пути стали результатом действия Крестража?
***
Могущество и власть, сила и могущество, власть…
А ещё, совсем немного манипуляций и умение сказать то, что собеседник хочет услышать, озвучить мысли и чувства, в которых тот боится признаться даже самому себе, дать голос секретным желаниям, играть на веками взращенных стереотипах.
Безродный сирота, до одиннадцати лет Том Реддл ничего не знал о своём происхождении. Только, что мать умерла при родах, а значит, она не отказалась от него, не бросила, а просто не смогла. Не выжила, не пережила, не смогла жить. В приюте, все сироты, как правило, никогда не осуждали своих матерей, тщательно гнали прочь даже мысли, что от них отказались. И если предательские факты, что других детей матери бросили, ядовитой змеей и закрадывались в сознание юного Тома, то в отношении своей собственной матери их никогда не было. Мать его не бросила, она умерла. Потому что её саму предали, их обоих предали. Предал отец.
Годами взращиваемая ненависть к человеку, который обрек его на такую судьбу, в совокупности с симпатией к женщине, подарившей жизнь, немного видоизменилась, когда Том узнал, что он - волшебник. И не просто волшебник, а наследник древнего и великого чистокровного рода. Потомок самого Салазара Слизерина. И холодный, бесчувственный, расчётливый, не способный понять и любить – Том молниеносно нашел виновного во всех своих бедах. И не только в том, что он был в приюте. Том Реддл винил отца, что на долгие одиннадцать лет потерял связь с магическим миром, что был лишен своего законного наследия. Ему никогда и в голову не приходило, что на самом деле обманщицей была его мать. Чистокровная волшебница, наследница древнего рода, истинная Слизеринская Принцесса – в мыслях, мать всегда представлялась ему красавицей и жертвой.
Постепенно, ненависть к Реддлу-старшему плавно переросла в ненависть ко всем магглам, и презирая эту часть себя, он мечтал уничтожить её везде. А когда брошенная из его собственной палочки Авада Кедавра отобрала жизнь отца, Том искренне поверил, что избавился от собственного недостатка. Отныне, он не видел себя полукровкой, лишь истинным наследником семейства Гонт. И раз за разом отнимая жизнь не чистокровных волшебников, он вновь и вновь убивал часть себя, которую ненавидел.
К его истинному удивлению, найти сподвижников и последователей идеи вернуть магическому миру чистоту крови, оказалось не так сложно. Чистокровные отпрыски древних родов, забыв о его собственном неидеальном происхождении, становились Пожирателями смерти, следуя идеям полукровки. Как же он их ненавидел и презирал! И за их чистоту крови, и за то, что в детстве они имели все возможности, которых он сам был лишен, и за то, что слепо шли за ним. И Том манипулировал ими и презирал их ещё и за то, что они ему это позволяют.
Обернувшись к прислонившийся к его плечу Беллатрикс, Том чмокнул её в щеку. Нет, он не испытывал к ней никаких чувств, он вообще не был способен испытывать чувства, даже секс, которым так восхищались его сверстники, и с готовностью предоставляли молодому красавцу женщины, привлекал его «постольку-поскольку». Просто, влюблённая в него чистокровная дурочка ждала подобных проявлений симпатий. Он вообще делал всё так, как ей хотелось, порой, просто позволяя её подсознанию самому обыгрывать нужный сценарий. Идеальное свидание, день рождение мечты, первый поцелуй. Сознание Беллатрикс само рисовало ей самые лучшие и красочные картинки, а Том лишь становился их участником. Беллатрикс нужна была ему не как девушка, а как чистокровная последовательница, преданная шавка, которая годами будет исполнять все его приказы. А кто лучше подойдёт для этой роли, чем влюблённая женщина?
Конечно, он не будет «жадничать». Когда придёт время, Беллатрикс соединится узами брака с каким-нибудь чистокровным волшебником, приверженцем идей чистоты крови, и он сам удостоверится, что в лице мужа старшей дочери Блэк, получит ещё одного последователя. А если ему повезёт, то может быть, и больше: в семье всегда могут быть братья, кузены, да и у Беллы две сестры.
– Сегодня, я поделюсь с тобой своей мечтой, – вкрадчиво проговорил Том, мгновенно получив полное внимание девушки. – Когда-нибудь, когда я вырасту, я создам настоящее «Движение» чистокровных волшебников за чистоту магии. И мы будем преследовать всех тех, кто не достоин носить волшебную палочку, кому испокон веков не верил Салазар Слизерин.
– Пожиратели смерти? – Беллатрикс вопросительно подняла глаза на юношу. Этот термин был ей очень хорошо знаком, ведь так многие родственники и друзья семьи уже примкнули к движению Тёмного Лорда.
– Да, моя умница, я совсем забыл, что моё будущее, это твое прошлое. Ведь члены рода Блэк поддержали меня?
– Конечно! И я тоже поддержу тебя, моя любовь. Только, я всегда хотела спросить, почему такое странное название?
– Почему же странное? Все очень логично. Наша цель – победить саму смерть, достичь истинного бессмертия. Жить вечно, и не только в легендах и рассказах, мы стремимся победить её на самом деле. Убивая других, мы забираем их могущество и силу. Создаем сосуд вечной жизни. Мы, буквально, «едим смерть на завтрак» и, убивая недостойных, решая, кому жить, а кому исчезнуть, сами становимся повелителями смерти.
Беллатрикс кивнула.
- А почему странные одежды? Маски?
- Мы есть смерть недостойных, - спокойно пожал плечами Том.
========== Начало пути… ==========
- Они научились вызывать патронусы?! - бровь Люциуса Малфоя удивлённо поползла вверх.
- Представь себе, - Снейп откинулся на спинку стула, скрестив на животе руки.
Профессор сидел в кабинете зельеварения, через портрет разговаривая с лордом «патриархом трёх родов». Как всегда одетый с иголочки, старший Малфой задумчиво кивал головой.
- И кто же, позволь спросить, умудрился вызвать патронус первым?
- Драко вызвал его в первой десятке, Люциус, - Снейп хмыкнул. - Беллатрикс все ещё пытается. Ну, а Поттеру пришлось научиться ещё пару лет назад. Ему помогал Люпин.
- Значит, вновь, мисс Грейнджер, - Люциус не спрашивал, скорее утверждал. - И кто у них?
- У Драко хорёк, у Поттера - олень, как у его папаши, у мисс Грейнджер… - Снейп говорил спокойно, растягивая слова, совершенно скучающим тоном, но чёрные зрачки слегка сузились, заметив, что Люциус явно каждый раз обращался весь во внимание при упоминании имени магглорожденной волшебницы. - Выдра, серебристая…
- Забавно, - Люциус немного вздрогнул, словно услышал подтверждение факта, который изо всех сил пытался отрицать.
- Действительно, - Северус согласно кивнул. - Я смотрю, ты увлекаешься не только магическими семействами, но и фауны тоже.
Малфой резко поднялся с места, заканчивая разговор:
- До свидания, Северус…
- Люциус, - в тон ему пропел Снейп и отключил связь.
Да, профессор зельеварения тоже сразу отметил, что выдра и хорёк относятся к одному семейству: куньих, как и не мог не обратить внимания на обостренную реакцию Люциуса на имя Гермионы Грейнджер…
***
Весна медленно входила в свои права. Уставшая от долгой, снежной зимы, природа просыпалась, и хотя стужа все ещё не хотела отступать, долгое время сражаясь за власть над природой, время всё-таки брало свое. На деревьях распускались почки, пробивались на свет робкие листочки, а под ногами нежно зеленела молодая трава.
Оглянувшись по сторонам и с удовольствием втянув по-весеннему особенный, свежий воздух, Беллатрикс улыбнулась. Почему-то, ей было особенно хорошо, словно вместе с природой, просыпалась от зимней спячки и она сама. Сердце восторженно билось в груди, на губах, некогда искажавшихся лишь устрашающей окружающих ухмылкой, теперь играла лёгкая улыбка, а ещё не так давно светившиеся безумием глаза с позабытой нежностью смотрели на мир. Беллатрикс и сама не знала, что с ней происходит, но чувствовала, что впервые за очень много лет становилась самой собой. Конечно, в подобной ситуации тот же Гарри Поттер пошёл бы посоветоваться с Грейнджер, но Белла и сама подозревала, что знает ответ. Просто, помолодевшая Пожирательница, над которой больше не тяготела власть Крестража Тома Реддла, наконец, вновь становилась Беллой Блэк. Беллатрикс чувствовала, словно возрождалась после долгой спячки, а ее душа оттаивала от чёрной власти Волан-де-Морта.
Несколько недель назад, она по секрету написала Цисси, что хотела бы встретиться с Андромедой. Как всегда обращаясь к сестре «любимая тётушка», постоянно опасавшаяся, что письмо могут перехватить, Белла просила леди Малфой сообщить Ромми, что её «племяшка» очень хотела бы познакомиться. Юная мисс Блэк, как и когда-то в первые годы Хогвартса, скучавшая по своим сёстрам, вновь желала с ними воссоединиться, даже если не как Беллатрикс, то хотя бы, как Изабелла Лестрейндж, пусть не сестра, но близкая родственница. А ещё, ей хотелось познакомиться с Нимфадорой, уже взрослой дочерью изгнанной из рода Андромеды Блэк.
К огромнейшему удивлению Беллатрикс, ни Нарцисса, ни старший Малфой не воспротивились её просьбе. Цисси пообещала, что все устроит, хотя тоже не общалась с Андромедой все эти годы, а Люциус промолчал. Порой, помолодевшей Пожирательнице казалось, что в последнее время новоявленный патриарх трёх родов тоже весьма ощутимо изменился. Правда, Беллатрикс покамест не затрудняла себя задуматься, с какой стати этот старый пёс решил выучить новые трюки, но факт остался фактом: к огромному изумлению даже своего собственного отпрыска, Люциус больше не был тем непримиримым снобом, коим являлся всю жизнь. Усмехнувшись своим мыслям, бывшая мадам Лестрейндж поспешила на очередное собрание секретного клуба Дуэлянтов.
В комнате уже было людно, и похоже, дожидались только её. Гермиона Грейнджер бросила обеспокоенный взгляд на всегда пунктуальную Беллу, тут же поинтересовавшись: – У тебя все нормально, Изабелла? А то мы уже опасались, что ты попалась Амбридж.
– Я? Этой розовой жабе? – Беллатрикс презрительно фыркнула. – Что ты, я просто остановилась подышать свежим воздухом. Сегодня так красиво на улице, весна.
Гермиона только усмехнулась и, кивнув, принялась что-то объяснять Невиллу, а Беллатрикс поймала на себе обеспокоенный взгляд Драко.
– Ты точно в порядке, Кузина? – Малфой приложил ладонь к насмешливо сморщенному лбу Беллатрикс.– Может, у тебя температура? Стоит показаться врачу?
– Не зарывайся, малыш, – прошипела Белла, отталкивая ладонь племянника. - А то персонально для тебя вспомню пару непростительных, но незабываемых в моем исполнении.
– Значит, ты в порядке, – теперь пришла очередь Малфоя хмыкнуть. - Просто поинтересовался, а то тебя скоро к ране, вместо подорожника, прикладывать можно будет.
– Не беспокойся, не засахарюсь, - успокоила парня Беллатрикс.
Впрочем, как раз в это мгновение Гарри призывал всех к вниманию и ребята обернулись к предводителю своей группы.
– Мы уже очень много чего умеем, – Гарри улыбнулся той доброй, немного наивной улыбкой, которую Беллатрикс уже давно находила очень привлекательной. – Я подумал, что было бы неплохо потренироваться, так сказать, командами. Конечно, я ни в коей мере не претендую, что всё знаю, но мне почему-то кажется, что если нам придётся участвовать в бою, то группами. Было бы неплохо отрепетировать работать слаженно, обращая внимание на то, что делают люди вокруг тебя. Быть может, кому-то нужна защита, или, где-то мы должны объединить силы.
– Не нужно так долго нас агитировать, Гарри. Мы все были согласны с тобой после первых пары слов. Конечно, нужно научиться работать слаженно, – начала насмешливым тоном Беллатрикс, но тут же прервала себя: она должна создавать впечатление неопытной девочки, которая учится наравне со всеми, а не закалённой в бою дуэлянтки. – Поэтому, твое предложение просто замечательное. Предлагаю для начала потренироваться парами, а потом уже перейти к сражению более крупными группами. Думаю, нам нужно научиться следить как за своими противниками, так и за напарниками. Плюс, не отвлекаться по пустякам и только вмешиваться, если напарник в реальной опасности.
Никто не собирался спорить, ребята как-то незаметно разделились на пары, конечно же, по принадлежности к факультету. Плюс, очень скоро они обнаружили, что команды слизеринцев и гриффиндорцев выстроились напротив, намереваясь сражаться друг против друга. Как всегда, Беллатрикс просчитала свои движения, чтобы быть против Гарри. Малфой, вполне ожидаемо, стоял рядом с ней, а вот возле Поттера оказалось Гермиона Грейнджер. Про себя, Беллатрикс усмехнулась: их квартет действительно был хорошо подобранным. Её собственный опыт, против подмешанных к Гарри способностей Волан-де-Морта, плюс неоспоримый натуральный талант Гермионы против тоже вполне явных способностей Малфоя, в совокупности с предыдущими тренировками его отца. Белле самой было бы интересно посмотреть, чем кончится такое противостояние.
Слегка разочарованно заметив, что Гарри стал в пару с Гермионой, Уизли усмехнулся:
– Смотрю, вы четверо уже готовы! Может, начнёте?