Я устроился поудобнее и закрыл глаза. Я представлял свой родной дом, свою матушку, что сто процентов за меня переживала, своих однокурсников, всех тех, кто был рядом со мной. А еще думал о Тьме. Она уже начала изменять морское дно, она уже начала менять нашу планету, что же будет потом, когда она начнет более активно распространяться по нашему миру?
Ничего хорошего точно не будет. Если брать стандартный сценарий подобных апокалипсисов, то самыми первыми падут крупные города, из-за того, что там будет полно людей, которых можно будет видоизменить. Кто-то из-за фанатичности сам отдастся в лапы Тьме, чтобы стать ее верным слугой, а кого-то просто насильно превратят в неразумную субстанцию, если судить по тому, что я сейчас увидел.
Тогда не будет ни родных, ни близких. Не будет института, не будет однокурсников, не будет той работы, куда я хотел устроить. Не будет ничего, только сплошная Тьма и темнота.
Мне не хотелось бы, чтобы наш страдальческий мир стал пустым полностью. Мы и так его еле-еле вывели из предсмертного состояния, а тут появилась Тьма. Причем она появилась в тот момент, когда начали больше всего действовать террористы. Ну или просто я стал их видеть. Но не суть, сейчас боевые действия, судя по газете, которую кто-то небрежно бросил в капсуле, становятся активнее с каждым днем.
То, что я сейчас прочитал, должно было принадлежать только военным, точнее те сведения, что там хранились. Рассказывались примерные планы отторжения возможного противника из любых точек. Строились теории того, что он может появится внезапно, используя какие-то технологии для телепортации своих боевых единиц. Не стоит недооценивать мощь современных технологий, может и мы уже обладаем такими методами транспортировки.
Фантазии играли в моей голове очень активно. То я представлял себя дома, живущим со своими родителями, то представлял, как я на своем ПЭСе сражаюсь с полчищами противников. В тех боях я был героем, я был тем, кто мог останавливать миллионы противников. Я, конечно, смог в костюме и с помощью своего чипа уничтожить огромное количество людей, но в моих фантазиях объем действий был куда обширнее.
Открыв глаза, я посмотрел на таймер. Оставалось еще пятнадцать минут до того, как мы начнем терять сознание, но при этом требовалось шестнадцать минут для того, чтобы мы смогли сбросить воздух. Двоякая ситуация. Идея пришла мне в голову спонтанно. По сути, любой человек может на определенное время задержать дыхание. А если это делать несколько раз подряд?
Эту идею я предложил Тою, он ее сразу же поддержал, услышав необходимые циферки. По сути, мы так могли более экономично тратить кислород, а также могли отсрочить тот момент, когда уровень кислорода станет критически маленьким.
После первой попытки задержать дыхание, мы смогли сократить интервал между временами аж на десять секунд. Проверил я это после того, как мы с Тоем нормально отдышались. Улыбка на моем лице сразу сказала Тою, что мы на верном пути, так что мы с ним начали задерживать дыхание каждый раз, когда только могли.
Последние разы довались особо сложно, ибо в голове был словно туман, а перед глазами все ходило кругом. Мы, конечно, смогли отсрочить время потери нашего сознания, но нам не хватало одной секунды до идеальных условий. Паршиво, это могло привести к тому, что мы просто не сможем выжить. Просто в момент всплытия мы могли оказаться мертвыми.
— Думаю, я лягу поспать… — сказал Той и закрыл глаза, поудобнее устроившись в своем кресле.
Я ему ничего говорить не стал, ибо мне чип сразу же подсказал, что, когда человек спит, он поглощает немного меньшее количество кислорода, чем в состоянии бодрствования. Как он только начал сопеть, что меня удивило, счетчик начал снова сокращать интервал между временами.
Я старался держать себя под контролем, старался не отключаться, но с каждой секундой это становилось все сложнее и сложнее. Когда время нашей сто процентной отключки перевалило за пять секунд после времени нажатия кнопки, я с облегчением вздохнул. Теперь осталось только продержаться и дождаться.
Когда произойдет сброс давления, вы с большей вероятностью очень быстро уснете. Я продолжу следить за вашими жизненными показателями, при необходимости заставлю ваш организм вырабатывать адреналин в огромных объемах.
— А это… не убьет… мои почки?.. — говорить уже было тяжело, так как с повышением содержания углекислого газа в капсуле, вдыхать было все сложнее. Воздух был какой-то тяжелый из-за этого.
Есть небольшой риск того, что ваш организм на некоторое время потеряет способность вырабатывать адреналин. Но лучше так, чем умереть. Вам скорее всего после полного обследования создадут новые почки и сделают пересадку.
Согласившись, я стал стараться дышать медленнее, более глубокими вдохами и легкой задержкой дыхания я старался сохранить более приемлемое количество кислорода в капсуле. У меня появилась одна мысль, почему мы не стравили воздух раньше, но чип тут же мне показал свои расчеты.
Самой оптимальной глубиной стравливания давления было где-то четыре сотни метров, при которой мы с гарантированной вероятностью, хоть и не особо большой, всплывем целыми и невредимыми. Нам только оставалось ждать и надеется.
Бросив взгляд в иллюминатор, я ничего кроме темноты не смог разглядеть, не было видно даже поверхности, а также остатков от той тюрьмы, в которой нас содержали. Не было видно ничего. Это несколько пугало, так как Тьме было все равно где охотиться и на кого нападать. Она же как-то смогла захватить тушки рыб и видоизменить их под собственные нужды.
А также у меня возникал довольно интересный и интригующий вопрос, как же те мутанты смогли пробить прочную стену, покрытую специальным защитным полем. Каких размеров должна была быть та махина, чтобы это сделать.
Но на этот вопрос я не получу ответа в ближайшее будущее, ибо у меня перед глазами сработал необходимый для нашего выживания таймер, и я на него быстро нажал. Моментально заложило уши, возникло ощущение, что меня немного разрывает изнутри. Голова начала очень сильно кружиться, вздохов не хватало, чтобы надышаться. Сейчас я в прямом смысле слова начинал задыхаться.
Через некоторое время я начал дышать медленнее, перед глазами я ничего четко не видел, все плыло и терялось. Мне было очень плохо, даже не знаю, как правильно сказать. Легкие горели огнем, вены словно кипели. Это был просто какой-то ад. Но в один момент он закончился. В один момент я ушел в небытие.
Сильный воздушный удар быстро привел меня в чувство, заставляя дышать воздухом так жадно, словно у меня его кто-то сейчас отнимет. Мы всплыли. Я даже не мог сказать точно, сколько мы находились под водой, ибо у меня даже на какое-то время сбились настройки чипа.
В определенный момент ваше сердце остановилось. Мне пришлось прибегнуть к тому, о чем я вам сообщал ранее. Ваши надпочечники полностью истощены, но благодаря этому вы остались живы. Рекомендация! Попасть как можно скорее на сушу и попасть в госпиталь, где есть возможность создать и пересадить вам новые почки.
Ничего особого я не ощущал. Мне сейчас было просто хорошо. Только очень сильно болела голова, а также по всему телу растекалась слабость. Но я был жив. План моего чипа сработал. Я был жив и мог дышать свежим морским воздухом. Вот только сейчас возникла одна очень большая проблема. Капсула находилась среди открытого океана, или моря, точно сказать невозможно, а как подать сигнал о том, что тут есть живые, я не знал. Что самое печальное, капсула окончательно вышла из строя, когда потратила весь остаток энергии на то, чтобы отстрелить прижатую обратным давлением дверь.
Бросив взгляд на Тоя, я впал в некоторый ступор. У него из глаз когда-то потекла кровь. Так же четко виднелась струйка крови из его носа. Признаков жизни он никаких не подавал, а сканирование моим чипом это только подтвердило.
В голове я перебирал все возможные варианты, которые могли спасти ему жизнь. Нужно было только попробовать завести ему сердце. А что для этого надо? Воздействовать на него.
Сжав руку в кулак, я быстро, но не особо сильно ударил в область сердца Тою. Что меня самого удивило, так это то, что этот способ сработал. Той так же, как и я начал жадно хватать свежий воздух, наслаждаясь его вкусом. Не могу сказать точно, сколько он провел в таком состоянии, но то, что он жив, уже говорит о многом.
— Живой… — тихо сказал я и уселся обратно в свое кресло.
— Живой… — чуть более громко подтвердил мой бывший сокамерник, а теперь напарник по побегу. — Мы где?
— Я не знаю. У меня система навигации не показывает где мы. Над нами нет ни одного спутника. А это значит, что мы как минимум в сотне километров от береговой линии.
— А ты умен… — с небольшим смешком сказал Той и снова закрыл глаза.
Я присмотрелся, чтобы убедиться, что мой напарник жив. Грудь медленно вздымалась и опускалась. Той сейчас продолжал приходить в себя, не обращая внимания на играющий с нашими животами голод.
Жрать хотелось довольно сильно, но в воду я как-то опасался смотреть, особенно что-то есть из воды. Я знал, что сейчас там обитало, не хотелось становиться подобным им из-за того, что Тьма попадет внутрь меня из-за съеденной мною рыбы.
Следом за этой мыслью ко мне пришла другая мысль. Если Тьма доберется до береговой линии, то начнется заражение прибрежных обитателей, что в свою очередь повлияет на население рыбных городов. Один из таких городов был мой самый родной, тот, в которым жила моя родная матушка.
— Твою налево… — шепотом сказал я, но Той на это отреагировал, открыл глаза и с некоторым недоумением осмотрелся вокруг.
— Что случилось? — с таким же выражением лица он посмотрел на меня, какое у него было во время верчения головой в разные стороны секунду назад.
— Море сейчас заражено Тьмой. Значит, обычная рыба может переносить в себе частички Тьмы, из-за которой начнут мутировать обычные люди… — с некоторым трепетом и ужасом в голосе сказал я, смотря куда-то через моего нового товарища.
— Не думаю, что это произойдет так быстро. Если верить тому, что ты мне рассказывал, то метеорит упал примерно два месяца назад, может несколько больше, — начал он строить свою теорию развития дальнейших событий. — А это значит, что за два месяца только самое глубокой морское дно стало подвержено заражению. Значит Тьма распространяется при контакте. Рыбы между уровнями моря контактируют очень редко, что вызовет промедление в дальнейшем заражении более высоких водных слоев.
— Да откуда ты такой умный то взялся? — даже больше с недовольством в голосе, чем с удивлением спросил я у Тоя. Тут даже больше подойдет термин «предъявил».
— Не только чип приносит знания в голову, но и обычные книги, школа, интересы, увлечения. Ну и много другое, — пожал Той плечами и еще раз осмотрелся вокруг. — Надо выбираться из этой дыры. Связь есть?
— Нет, не могу установить никак.
— Плохо, придется что-то думать… — он оглянул конструкцию капсулы, осматривая каждый ее сантиметр медленно и жадно, а затем на его лице появилась дикая от восторга улыбка. — У меня есть идея!
— Что же это за идея? — немного тяжело вдохнул я, вспоминая, как Сокол говорил тоже самое перед самыми своими жесткими неудачами.
— Можно вызвать несколько мощных импульсов, которые передадут один единственный сигнал…
— Спасите наши души? — на всякий случай поинтересовался я.
— Именно он. Но, — поднял он один свой палец, — главное, чтобы это не восприняли как помехи, ибо сигнал будет несколько шумоподобным.
— А, я понял тебя… Только у меня есть один очень ва-ажный вопрос.
— Какой же? — поднял он на меня свой дикий взгляд, полный идей и планов по их реализации.
— Откуда мы энергию возьмем на это? — скептически спросил я у Тоя, не понимая, где можно взять столько энергии на создание такого сигнала.
— Все легко и просто. В цепях осталось некоторое количество энергии, ее можно усилить и долбануть в эфир с определенной последовательностью, — он хлопнул в ладоши и встал со своего кресла. — Ну, надо приступать!
Несколько часов подряд он что-то разбирал, вытаскивал нужные ему элементы, что-то где-то изменял, что-то где-то переставлял. Он просто творил какую-то магию. Первое время даже чип не мог понять, что же именно сейчас творит Той, но он пытался просчитать.
Получилось у чипа только спустя часа четыре. Той успел несколько раз лечь вздремнуть, так как ему приходилось скакать по всей капсуле, а иногда вообще нырять в воду, чтобы там что-то для себя найти. Чип разглядел зародыш импульсного передатчика в том небольшом строении, что находился на носу капсулы.
К закату, когда воздух становился уж очень прохладным, он сел обратно в кресло и достал откуда-то из-под него плед и укрылся им. Я поступил также, как и он. Стало сразу теплее и как-то уютнее. Несмотря на пустой желудок начало клонить в сон.
Сопротивляться я не стал этому ощущению, а наоборот, старался себя как можно сильнее успокоить, настроить на нужный лад и полностью очистить свою голову от тревожных мыслей. Но этого я сделать не мог. Мне хотелось как можно быстрее не берег, чтобы нас спасли, а мы могли защищать в будущем своих родных и близких от той напасти, что нас ожидает.
Когда я проснулся, я даже не понял, сколько проспал. Солнце уже было достаточно высоко, воздух уже достаточно прогретым, а импульсный передатчик уже почти полностью был собран. Я даже удивился тому мастерству, с которым был собран этот передатчик.
Осмотрев его более внимательно, на нем я заметил всего один тумблер и одну кнопку. Чип мне снова не стал подсказывать, а я предпочел у него даже не пытаться узнать, что для чего, ибо для меня в данный момент все было очевидно. Тумблер был необходим для подачи остатков энергии из систем капсулы, а кнопка для подачи самого сигнала.
— Ты готов? — спросил он у меня, когда заметил, что я не сплю и внимательно рассматриваю его творение.
— Более-менее. А что, уже хочешь запускать? — ответил я ему, после чего протер кулаком глаза.
— Чем мы дольше тянем, тем выше риск того, что мы умрем от чего-то. Например, от обезвоживания, — то спокойствие, с которым он сейчас говорил, меня несколько смутило. Он был реально максимально спокоен. Возникло такое ощущение, что так и должно быть.
— Понял. Я готов. Если можешь, запускай хоть прямо сейчас.
Других слов ему и не надо было. Переключив тумблер, из-за чего на этом передатчике появилось несколько горящих огоньков, он быстро несколько раз нажал на кнопку. Мой чип тут же отреагировал на это, распознав в сообщение просьбу помощи.
— Сработало. Мой чип понял, что сейчас передавалось, — радостно сказал я, смотря в морскую даль. — Остается только ждать и надеется.
— Если сигнал помехи, конечно, не изменят… — сказал Той как-то тяжко и улегся прямо на дно капсулы, постелив под себя свой плед, достав из-под соседнего кресла другой плед. — Теперь будем ждать, пока к нам не придут на помощь. Передатчик все, сгорел.
— Ну, по дыму, исходящему от него, я это и так понял, — усмехнулся я и устроился более удобно, рассматривая небо над нашими головами. — Вот представь, что этого всего могло и не быть… Что мы могли жить себе спокойно, не знать всего того, что нам принесли новые технологии…
— Ну, я не осуждаю прогресс, мне не хочется жить с чипом, если ты об этом.
— Я не об этом, — усмехнулся я. — Как-то ты резко повернул снова в эту сторону. Не хочешь, не живи, я тебя не осуждаю. Мне вот нравится то, что у меня голове есть свой персональный помощник, который в разы умнее меня.
— Каждому свое, каждому свое…
Затем у нас на протяжении нескольких часов шла ненавязчивая беседа. Мы говорили обо всем. Я рассказывал о себе, а он о себе. При этом он даже спросил, что я вижу, смотря на него. Ну я ему и описал, что я могу просканировать его целиком, считать все его характеристики, увидеть, как бьется его сердце и многое-многое другое. Он был с этого в шоке, после чего подтвердил, что не пожалел о том, что не поставил себе этот треклятый чип.