— Не доводилось ли тебе слышать о каких-нибудь странностях в поведении одного из халифов за время своей службы?
Ну же Хаби, пожалуйста, не разочаруй!
Он ненадолго задумался, а затем звонко хлопнул себя ладонью по бедру и рассмеялся:
— Было! Точно было! Семнадцать-восемнадцать лет назад. Осам-толь-Мукаши — халиф из мелких. Говорят, он вернулся с торжества Шиям сам не свой. Полдня искал туалет в собственном дворце и не узнавал собственных жен и рабов, представляешь! — Хаби расхохотался, — Никто так и не смог понять, что это была за болезнь, но он достаточно быстро поправился. А тебе что-то об этом известно?
Я внутренне возликовал, но удержался и не подал виду.
— Нет, это меня не интересует. Я имел ввиду другое: был ли халиф, который пытался изменить существующий в Далии порядок? Отказаться от традиций предков? — ляпнул я первое, что пришло на ум, чтобы свернуть с темы и отвести возможные подозрения.
— Нет, таких не было, — нахмурился Хаби, — Его бы живо казнили прямо на Совете, а имущество поделили. Заветы праотцов непоколебимы, Кай.
— А какие еще есть традиции, о которых я не знаю? Например, на Великом турнире. Расскажи, мне интересно.
— Понимаю, — улыбнулся распорядитель, — Сидеть в четырех стенах целый месяц — то еще удовольствие! Ну что же, одна из интереснейших традиций, которой удивляются чужаки…
Он начал долго и нудно рассказывать о ритуалах, обрядах и церемониях, а я внимательно слушал, отделяя необходимую информацию от пустышек. Судя по всему, шансов встретится лицом к лицу с халифом Осам-толь-Мукаши, или правильнее сказать — мимиком Мэти Лонделом, если называть вещи своими именами, у меня минимальные. Однако, если выиграть турнир, победителя поздравит лично каждый из правителей Далии, и это мой шанс!
— Спасибо, Хаби! Было очень интересно, — поблагодарил я неутомимого рассказчика, — У меня есть к тебе одна просьба. Не мог бы ты принести мне кусочек черного обсидиана?
— Зачем он тебе?
— Хочу сделать амулет на удачу! Впереди тяжелое испытание.
— Думаю, Ашах-туль-Хани не будет возражать из-за такой мелочи. Я постараюсь.
Распорядитель покинул комнату, а я начал одну к одной подбивать детали своего будущего плана, выискивая в нем слабые места. И самым неоднозначным во всей моей затее был именно халиф-самозванец. От того, как он отреагирует на мое послание, могла зависеть вся моя последующая жизнь. Вторым, не менее важным обстоятельством, было выиграть предстоящий турнир. Надеюсь, у Ашаха-туль-Хани хватит мозгов, чтобы наконец-то выпустить меня из заточения и дать время хоть на какую-то подготовку.
Я оказался прав в своем последнем предположении. Хорошее поведение дало свои плоды, и вскоре поле было снято. Мне снова позволили жить в своем домике и дали возможность регулярно тренироваться, однако теперь за мной неукоснительно наблюдала стража. Халиф решил перестраховаться, хотя я не понимал зачем. Остатки тенката исправно продолжали мне мешать сделать любой выпад в его сторону или хоть как-то ослушаться. Личными встречами он меня теперь не баловал, да и мне самому не хотелось этого.
Оставшиеся две недели до турнира я посвятил подготовке, и в какой-то степени был даже рад, что меня больше не отвлекают женщины. Я полностью исключил прогулки на правую половину дворца, дабы лишний раз не подвергать себя соблазнам и отвлекающим мыслям.
Все чаще я стал задумываться о том, что мне необходимо двигаться дальше и становиться сильнее. Но не по воле Высших сущностей, желанию Михаила или Сиалы, а просто потому, что мне самому это нужно. Эльфы уже сделали одну попытку убить меня, и я уверен, что не последнюю. Среди них много магов, против которых моя Сила ничего не значит.
Кроме этого был еще Юфин. Если есть хоть один шанс, что он остался человеком, я не имею права его бросить. Но на ту сторону мира можно попасть только овладев магическим даром, и это еще один повод идти вперед.
Отсутствие поля во дворце в дневное время позволило мне продолжить уничтожать ненавистный плод сатомвы на моей шее. По моим расчетам, через месяц я смогу его полностью устранить, и тогда мы посмотрим, как запоет Ашах-туль-Хани. Прощать его вероломство я не собирался.
Хаби все-таки нашел для меня обсидиан. Я сточил у него края и сделал подобие карандаша, которым, в одну из тихих ночей, начертил послание для Мэти Лондела на внутренней стороне своего правого предплечья. Для этого я применил один из самых старых шифров, что использовала Длань, который он просто обязан был знать. Оставалось надеяться, что он не проигнорирует это. Но, если верить записям отца Гэнтона о его характере, он должен согласиться на мое предложение.
Две недели пролетели незаметно, и однажды рано утром ко мне в домик явился Хаби.
— Просыпайся, Кай. Караван на Великий турнир почти собран, и да прибудет с нами удача!
Глава 16
Бен-Тулур — жемчужина Далийских земель и их сердце. Именно этот зеленый островок посреди пустыни стал неформальной столицей всего южного государства. Здесь принимаются самые важные решения, определяющие судьбу целого народа; здесь халифатства меняют границы, а халифы обретают могущество или теряют его; здесь каждый год умирает полторы сотни могучих воинов ради величия одного, принесшего честь, славу и богатство своему хозяину.
Как я и предполагал, опираясь на истории евнуха, насладиться великолепием этого места мне не удалось. Правила, пришедшие из глубины веков, были введены задолго до появления тенкатов, а потому все бойцы, прибывшие на турнир, содержались в изолированных комнатах под землей, без возможности встреч и разговоров с кем-либо, кроме своего хозяина и приближенных к нему людей. О гасящем поле можно и не упоминать — оно здесь было повсюду.
Хаби четыре раза за этот день приходил ко мне и рассказывал о том, что происходит снаружи. Караваны постепенно прибывали и к вечеру Бен-Тулур превратился в огромный город, живущий атмосферой праздника. Гуляния продолжались весь день и вечер, стихнув только к полуночи, а рано утром за мной явились стражники, похожие на тех, что я впервые встретил на невольничьем рынке. Те же нагрудники из грубой кожи и развевающиеся перьями шлемы. Меня заковали в колодки, которые на этот раз были куда прочнее предыдущих, и повели вперед по закоулкам подземного лабиринта.
Впереди и позади меня двигались такие же участники, как и я, и вскоре наша процессия достигла выхода на поверхность. Увидев впереди яркий свет, я заранее прищурил глаза и достаточно быстро привык к солнцу, но совершенно не ожидал оглушающего рева, который встретит меня на поверхности. Нас вывели на арену.
Зрителей были тысячи — гигантские размеры сооружения внушали уважение, казалось на них можно разместить целый город. Последние ряды трибун по своим размерам могли с легкостью поспорить с дворцом Ашаха-туль-Хани, а первые находились на высоте не меньше, чем три человеческих роста. Заняты они были халифами и их ближайшим окружением, я даже отметил несколько знакомых лиц из тех, кого мне доводилось видеть на промежуточных боях. Но сейчас меня интересовал только один. Впрочем, обнаружить его, как и ожидалось, не удалось. Человек, способный принять любую личину, неуловим на подобного рода сборищах.
Под трибунами располагались одинакового размера ниши, закрытые толстыми металлическими прутьями. Их было около полутора сотен, по числу правителей Далии, и я быстро догадался для кого они предназначены. Хаби рассказывал, что бойцам дают возможность наблюдать за ходом турнира, чтобы определить последующую тактику боя с тем или иным возможным противником.
Я обвел глазами полукруглый строй участников турнира, присматриваясь к ним. Компания подобралась самая разношерстная, от полуголых мускулистых воинов и до закованных в броню гигантов. В конце строя располагалось пять клеток, обитатели которых вызывали наибольшее любопытство: огромный лев, которого я до сегодняшнего дня видел лишь на картинках в учебниках; закованная в шипастую броню собака, похожая на псов халифа, но размером с двухгодовалого быка, гигантский скорпион, недовольно щелкающий своими могучими клешнями. О последнем мне доводилось слышать от Хаби — такие монстры водились на пограничных территориях халифата и Черной пустыни.
Следующая клетка имела очень маленькие отверстия, в которые с трудом мог пролезть палец и казалась пустой. Не будь у меня знания о том, что в турнире будет принимать участие Охотник, способный маскироваться, я бы удивился этому.
Последняя клетка была накрыта блестящей тканью, что говорило о том, что сидящее в ней существо боится солнца. Скорее всего за покрывалом находится вампир. Евнух рассказывал, что их присутствие на турнире в давние времена вызывало много споров. Оно и понятно — преимущество, которое имели эти твари перед людьми, было очевидным. Однако, последующая практика показала, что хорошо подготовленный воин с посеребренным копьем, вполне может победить эту нежить под солнцем, и ради зрелищности совет принял решение дать им возможность сражаться.
Среди бойцов-людей тоже было на кого посмотреть. До последнего дня я считал, что Дони самый большой человек, существующий в Кастании. Но сегодня я воочию убедился, что это не так. Как минимум трое участников имели превосходство в своих размерах над паладином Неймы. Один из них вообще мало чем напоминал человека, разве что фигурой. Его тело с ног до головы было покрыто шерстью, а во рту имелись самые настоящие клыки. Признаться, при всей своей эрудированности, я никогда не слышал о подобных людях. Причислить его к известным расам мне не удалось. Тем не менее, его поведение не отличалось какой-либо агрессивностью. Напротив, гигант напоминал собой неподвижную скалу, и только движения внимательных глаз выдавали в нем живое существо.
Хаттайцы, далийцы, северяне все мастей, включая нелюбимых мной светловолосых вайдов-берсерков. Я рассматривал их один за одним, пытаясь предугадать, чем закончится столкновение той или иной пары. Странно, я совсем не боялся предстоящих сражений, хотя четко осознавал, что любой бой может окончиться моей смертью. Что это? Опять моя самоуверенность или опыт предыдущих побед?
В воздухе трижды раздался громкий гонг и нас развели в клетки под трибунами, которые с грохотом закрылись, едва мы ступили внутрь. Вокруг заиграла торжественная музыка и арену заполнили девушки в пестрых нарядах, вперемешку с какими-то акробатами, которые устроили танцевальное представление. Оно было устроено скорее, как дань традициям и получилось очень коротким, так как публика уже неистово бесновалась и требовала начала битвы.
Первые бои, как и ожидалось, были скоротечными и особого интереса не представляли. Мне посчастливилось выступить в самом начале против хаттайского бойца в тяжелых доспехах, вооруженного булавой и щитом, способность которого я так и не смог разобрать. Он выбрал оборонительную тактику, и пытался что-то сделать на ментальном уровне, судя по нагревшейся макушке моей головы. Мне хотелось завершить битву быстро, но Хаби попросил сразу не светить свои возможности перед другими бойцами, что видят меня в первый раз, а потому я немного затянул представление и победил его без дополнительных способностей в обычном бою. Воином он оказался никудышным, полностью полагаясь на свою ментальную Силу, и редкие взмахи его палицы так и не достигли своей цели ни разу, позволяя мне легко от них уворачиваться. Так что после нескольких пробных выпадов, я просто заколол его дюжиной точных ударов серпами в сочленения доспехов.
Оставшаяся часть дня прошла в наблюдениях за остальными бойцами. Каких-то совсем уж крупных неожиданностей в плане результатов она не принесла — я почти всегда точно угадывал кто победит в бою после первых тридцати секунд боя. Но несколько ошибок я все же допустил.
И первым, кто меня поразил — невысокий бородатый мужчина, который внешне напоминал уроженца Норада, но при этом имел головное украшение в форме змеи, что указывало на его принадлежность к хаттайской империи. Он вышел на арену с обычным мечом и маленьким щитом, и уже по его манере держать оружие и двигаться с ним, я сделал вывод, что этот человек тренируется совсем недавно.
Против него выступил крупный вайд, которого я сразу записал в разряд наиболее опасных и неудобных для меня противников еще когда стоял на церемонии в общем строю. Он использовал кастеты с длинными шипами и практически не носил брони, за исключением металлического нагрудника на ремнях и длинных наручей из плотной кожи, достающих до самого локтя.
После удара гонга здоровяк-северянин ринулся на бородатого с ужасающей скоростью, перемахнув арену меньше чем за десяток прыжков. Быстрота и ярость берсерка внушали уважение, и, по всем моим расчетам, он должен был просто смести своего оппонента. Резкий замах правой рукой от бедра в неподвижно стоящего норадца, рев толпы и, когда металлические когти, казалось, уже были должны прошить насквозь противника и подбросить его растерзанное тело вверх, бородатый легонько сдвинулся в сторону.
Он не сделал это сколько-нибудь резко, на его лице не дрогнул ни один мускул. Просто аккуратно шагнул. Однако, удивительным образом, берсерк промахнулся и полетел по инерции вперед, оказавшись за пределами площадки. А через секунду он уже был пронзен насквозь десятками острых копий окружавших песчаный квадрат стражников. Правила есть правила.
Я не желал верить увиденному, но глаза меня не обманывали. Воздух над ристалищем наполнился удивленными криками зрителей, которые, несомненно, наблюдали все то же самое, что и я. Это какая-то неизвестная мне способность? В любом случае, этот «норадец» сразу же переместился на первое место в списке потенциально опасных для меня противников. Я, как и берсерки полагаюсь на силу и скорость, а у этого бородача похоже есть какой-то рецепт против этого.
Второй бой, которому следует уделить внимание, состоялся между далийским бойцом и тем самым вампиром. Халифатец выбрал полные кожаные доспехи с крепким высоким воротником и длинное копье с серебряным наконечником, что не удивительно. Было сложно предположить, исход боя, но едва клетку открыли и стража ощерилась алебардами, как я, отметив скорость и грацию, с которой переместился упырь на песок, тут же сделал ставку на него. И ошибся, совершенно забыв о своей собственной сущности.
Вампир презрительным взглядом обвел зрителей и охрану турнира, ощерившуюся посеребренным оружием. Спустя секунду, под воздействием солнца, от его тела начал исходить серый дымок и физиономию нежити исказило от боли. Он переместил взор на своего противника и уже сделал характерный выпад в его сторону, чтобы поскорее разобраться с ним и спрятаться в спасительную тень клетки, но внезапно замер на месте.
Его холодные черные зрачки вернулись обратно к трибунам и остановились на мне, а через секунду он уже был возле моей камеры и пытался разогнуть ее прутья, совершенно обезумев. Растерянная стража столпилась возле него, но не предпринимала никаких действий, постоянно глядя вверх, словно ожидая решения правителей.
Получается, что заступившего за черту человека можно убить сразу, а такие вот экзотические бойцы на особом положении? Ладно звери, но вампир-то вполне разумен.
Впрочем, халифы не стали медлить и быстро решили судьбу кровопийцы — меньше, чем через десять секунд возле моей клетки лежал дымящийся труп, исколотый копьями. Стражники подозрительно покосились на меня, но так и не смогли объяснить причину такого поведения упыря, и вскоре бои продолжились в обычном режиме.
Еще один запомнившийся мне поединок, произошел между двумя гигантами: тем волосатым великаном и здоровенным далийцем. Первый, как оказалось, не обладал вообще никакими способностями, и полагался только на невероятно огромную физическую силу, свои устрашающие габариты и невероятных размеров молот, вес которого, наверное, превышал мой собственный. А вот второй, помимо своих крупных размеров, был неслабым повелителем воздуха.
Как только над ареной прозвучал сигнал к бою, возле бойца из халифата закружились два смерча из песка, которые устремились к великану. Прячась в них, он двинулся к волосатому, постоянно избегая участков с блокировкой Силы. Судя по всему, сказывался опыт нескольких успешно проведенных боев. Я все ждал, когда он запустит сжатый воздух в противника, но он избрал иную тактику, пытаясь запутать великана и полностью его лишить обзора.