~ Интродукция ~
Пансион святой Моники стоял высоко, как чудовищный исполин, а вдалеке расстилалось бескрайнее северное море. Во время шторма казалось, что одинокие капли долетают до замка и бьются в огромные окна, будто моля о пощаде. Замок был построен давным-давно одним графом, имя которого теперь никто не помнил. Поговаривали, что граф устраивал в своей резиденции невиданные представления, на которых вместо вина в бокалы разливалась кровь. Серое грузное небо, нависшее над пансионом, не сулило ничего хорошего. Лизбет, сидевшая на широком подоконнике у плотно закрытого окна, тяжело вздохнула. В комнате было тихо, только мерно постукивали часы. Её подруга со странным русским именем Татьяна замерла на стуле с вышиванием в руках. Лизбет посмотрела на неё - чёрное, наглухо застёгнутое платье с белым воротником, который будто сливался с подбородком, настолько бледной была её кожа. Короткие густые волосы перетягивала широкая лента. Лизбет вспомнила, что их остригли во время болезни.
Татьяна сердилась - она всегда сердилась молча, поджав узкие губы и не глядя на Лизбет.
"Лучше бы она кричала, - подумала Лизбет. - Сколько можно меня мучить!"
Они поссорились два дня назад и с тех пор не разговаривали - Лизбет неудачно высказалась о какой-то книге.
- Долго будешь сердиться? - она ловко спрыгнула с подоконника, подошла к Татьяне и взяла её руку.
- Ты меня отвлекла, - еле слышно сказала Татьяна, не отнимая руки. - Я могла уколоться.
- Что мне сделать, чтобы ты меня простила?
Татьяна слегка улыбнулась.
- Подай, пожалуйста, коробочку с нитками.
- И всё?
Они внимательно смотрели друг на друга.
- Всё.
- Миссис Дориан задала огромный текст по французскому, - пожаловалась Лизбет, протягивая Татьяне коробку.
- Ты не можешь опять сделать вид, что забыла о задании.
Лизбет хмыкнула. Миссис Дориан была директрисой - и одновременно преподавала французский в старших классах. Под руку ей было лучше не попадаться. Высокая и тонкая, как палка, с алыми противными губами и стеклянным взглядом, она наводила ужас на большинство пансионерок. Лизбет устала её бояться.
- У тебя, наверное, всё готово, - притворно вздохнула Лизбет и с хитрым видом посмотрела на Татьяну.
- Я ничего не покажу, пока ты сама не переведёшь хотя бы половину, - упрямо ответила та.
- Ну и ладно.
Лизбет подумала о матери. Она проводила дома летние каникулы, во время учёбы мать навещала её всего пару раз. Казалось, Лизбет никогда не была ей интересна - в отличие от собственного благополучия и размеренной жизни с любовником в родовом поместье. Лизбет было уже семнадцать, и в этом году она должна была закончить обучение в пансионе. Что будет с ней дальше, она не представляла. Отца у неё не было - мать говорила, что он погиб во время кораблекрушения, и в детстве Лизбет любила представлять его пиратом. Со временем она перестала в это верить.
Часы пробили три.
- Так не хочется идти на историю, - протянула Лизбет.
- Тебе ничего не хочется, - Татьяна посмотрела на неё укоризненно и отложила вышивание.
- Я бы не отказалась от вкусного пирога. Как жаль, что его подают здесь только по воскресеньям.
- Хорошо, что вообще подают, - Татьяна поднялась, расправляя несуществующие складки на платье.
Лизбет повисла у неё на руке.
- Давай скажемся больными? - предложила она заговорщицким тоном.
- Чтобы в следующий раз, если с нами действительно что-нибудь случится, никто уже не поверил? К тому же, болеть одновременно крайне подозрительно.
- Иногда я ненавижу в тебе это упрямство, - вздохнула Лизбет, поправив Татьяне ленту в волосах. - Идём.
Они вышли в узкий коридор, по обе стороны которого располагались тёмные двери, ведущие в комнаты. За углом промелькнула чья-то тень, и Татьяна вздрогнула. Лизбет захихикала. Они шли в сторону витой лестницы, исчезающей в полумраке. В коридоре окон не было. В эпоху графа здесь, по всей видимости, обитала прислуга. По пути им встретилась Эльза - горничная миссис Дориан, на вид ровесница старших пансионерок. Она прошмыгнула мимо испуганной мышкой, Лизбет заметила только огромные глаза на выпачканном лице. За несколько лет пребывания в пансионе Лизбет видела Эльзу всего пару раз. Девушки осторожно спустились вниз. Мисс Хилл, занудливая старая дева, уже что-то царапала на доске, когда они вошли и поздоровались. Она даже не удостоила их взглядом. Они устроились в среднем ряду и достали из парты учебники.
- Что-то она совершенно не в духе сегодня, - прошептала Татьяна, склонившись над книгой.
Она была вся чёрное с белым - чёрное платье и волосы, белый воротничок, руки и лицо. Ей единственной в пансионе было позволено носить жемчужные серёжки. Лизбет так и не спросила, почему.
- Разве она когда-нибудь бывает в духе? - хмыкнула Лизбет.
Постепенно класс наполнялся пансионерками. Смуглая Рози с россыпью каштановых кудрей, обычно забранных в тугую косу, села позади Лизбет. Рядом с ней расположилась Ирэн, напоминающая длинноволосого мальчишку. По её хорошенькому лицу были рассыпаны веснушки, а голубые глаза-льдинки лукаво взирали на окружающих. Она небрежным движением заправила за ухо огненную прядь и углубилась в чтение.
- Ирэн сегодня особенно счастлива, - Татьяна перевернула страницу. - Ты не находишь?
- Я вчера подслушала их с Рози разговор. Помолвка Ирэн отменилась.
- Это действительно радостная новость!
- Да уж, - усмехнулась Лизбет. - Она бы скорее удавилась, чем вышла замуж. Ты бы видела того барона...
- Представляю, - легонько улыбнулась Татьяна.
Улыбка делала нежным её лицо.
Мисс Хилл постучала указкой по столу.
- Начнём урок, милые леди, - сказала она, неприятно осклабившись.
Лизбет что-то рассеянно чертила в тетради. История в исполнении мисс Хилл навевала на неё тоску.
- Очаровательный у тебя получается котёнок, - Татьяна на секунду оторвалась от записей и посмотрела в тетрадь Лизбет. - Как ты потом собираешься отвечать?
- А я не собираюсь, - нагличала Лизбет, делая последние штрихи.
Мисс Хилл посмотрела в их сторону уничижительным взглядом.
- Предлагаю прогуляться после чая, - Татьяна наклонилась ниже, чтобы мисс Хилл не заметила, как она говорит.
- К нашему дереву? - Лизбет придирчиво вгляделась в котёнка.
Котёнок вглядывался в неё с бумаги. Укоризненно, как Татьяна.
С первого дня у них было дерево, под которым они любили сидеть и шептаться. Иногда читали, иногда рисовали что-то, делали уроки, или наблюдали за гуляющими пансионерками.
В классе было душно. Лизбет зачем-то оглянулась - Ирэн смотрела в книгу бессмысленным взглядом, зажав карандаш между губ. У неё был вид изящного пажа, задумавшегося о высоком. Рози что-то старательно записывала. Тихая и маленькая Кейти на задней парте слушала мисс Хилл почти с благоговением. Лизбет хмыкнула. Услышав звонок, она вздохнула с облегчением. Свобода была близко, нужно было только распахнуть ей дверь.
Чай был недостаточно крепок и напоминал противную жижу. Лизбет отпила его, поморщившись, и взяла миндальное печенье.
Дома чай всегда был отменным, зато пить его в обществе равнодушной матери стало невыносимым. Когда Лизбет думала о ней, первым, что приходило ей в голову, были узкие ледяные пальцы, унизанные перстнями, и восточные духи, которые каждый год дарил ей любовник. Мать скромно называла его "мой добрый друг", но Лизбет прекрасно понимала, кто он на самом деле. Татьяна рядом сидела с видом настоящей принцессы. В её благородном происхождении сомневаться не приходилось. О родителях подруги Лизбет толком ничего не знала. Они погибли, когда Татьяне было десять лет; к тому времени она уже училась в пансионе - и так и осталась здесь. Миссис Дориан, возможно, получила из её наследства приличную сумму.
На прогулку пансионерок обычно сопровождала мисс Морган, учительница английского. Небольшого роста, приветливая и улыбчивая, она единственная из учителей была приятным человеком. Когда они вышли, Лизбет оглянулась на тяжёлые двери замка. Однажды она покинет его - и больше никогда сюда не вернётся.
- Мы пойдём к дереву, мисс Морган.
Та кивнула. Лизбет взяла Татьяну под руку - и они побежали смеясь. Если бы их видела сейчас миссис Дориан, точно лопнула бы от злости!
Садиться на землю сегодня было прохладно, поэтому они стояли, слушая, как ветер шумит в кроне.
- О чём думаешь? - спросила Лизбет.
- Когда мне хорошо, я не думаю ни о чём. А ты?
- Мне не хочется отсюда уезжать, - сказала Лизбет. - Несмотря на все неудачи и проблемы, я никогда не буду счастлива дома так, как счастлива здесь.
Татьяна посмотрела на неё и печально улыбнулась.
- Ты бы хотела остаться в замке навсегда?
- Я бы хотела, чтобы этот год длился вечно.
Пару минут они молчали.
- Кто-то идёт, - вдруг прошептала Татьяна.
И действительно, на тропинке, ведущей к замку, появились двое мужчин. Один из них, изящный, одетый в тёмный бархатный костюм, что-то торопливо говорил второму. Чёрные, как смоль, волосы обрамляли его смертельно бледное лицо. Второй, сухой и тонкий, доходящий первому до плеча, строил в ответ забавные гримасы и услужливо кивал. Лизбет показалось, что в улыбке первого мелькнули жутковатые клыки. Начиталась романов, ничего не скажешь.
- Не знаешь, кто они? - спросила она у Татьяны.
- Высокий - меценат нашего пансиона. Я уже видела его. Он потомок того самого графа, первого владельца замка.
- А второй?
- Его помощник, немец. Кажется, зовут господин Хоффман.
- Интересно, зачем они приехали, - задумчиво протянула Лизбет.
- Решить какие-нибудь деловые вопросы, - дрогнувшим голосом ответила Татьяна.
По её лицу пробежала тень. Лизбет, разглядывающая проходящего мимо Хоффмана, не заметила, как таинственный граф быстро кивнул Татьяне, и та побледнела ещё сильнее, непроизвольно сжав руку подруги.
- Что случилось?
- Эти люди наводят на меня необъяснимый ужас.
- Странно, что они не подъехали прямо к дверям, - заметила Лизбет.
- Какая разница! Главное, что меня бьёт дрожь от одного упоминания о них. Ирэн с Рози, наверное, пошли на холм. Найдём их - и вернёмся вместе в замок. Не хочу столкнуться с графом.
- Не бойся ты. Сама же сказала, обычные деловые вопросы.
Татьяна затравленно на неё посмотрела. Тучи над их головами сгущались. Трава, помутневшая и тёмная, неприятно причмокивала под подошвами их туфель. Промозглый ветер норовил сорвать шляпки с голов. Татьяна шла, намертво вцепившись в Лизбет, которая тщетно пыталась её успокоить. Леденящий страх начинал окутывать её саму. Конечно, говорила она себе, всему виной холодный северный ветер, идущий с моря.