Однако Норы Линкс на месте не оказалось. Не желая раньше времени возвращаться домой, Мара решила прогуляться и через какое-то время попробовать снова. Пошла на побережье, любуясь тихим вечерним морем, бросала в него плоские камешки, заставляя отскакивать от поверхности. Но вскоре пелена вечерней темноты лишила ее и этого удовольствия, и девочка присела на одну из пустующих скамеек. Пришлось подстелить пакет – деревянные рейки были еще мокрыми после недавнего дождя. Нащупала в кармане монетку и размышляла, стоит ли бросать ее в соленую воду, или лучше больше никогда сюда не возвращаться. Глупость, но в тот момент ей отчего-то казалось это важным.
И вот, когда она решила все же рискнуть и отправить кусок металла на дно морское, слева донесся шорох. Тихий, едва уловимый человеческим ухом. Не то было место и время, чтобы перевоплощаться и применять острое орлиное зрение, поэтому Мара просто моргала, беспомощно вглядываясь в темень. Набережная с фонарями была слишком далеко, да и освещали они только жалкие пятачки асфальта.
– Кто здесь? – напряглась Мара, лихорадочно вспоминая, чем можно отбиться от нападения.
Ключи? Ручка? Дома в рюкзаке. А с собой фантики от конфет и бальзам для губ. Черт, полные карманы всякого барахла. А если камнем?
Шорох повторился, и Мара увидела, как блеснули фосфором чьи-то глаза. Зверь, но явно невысокий. Точно не медведь и не карибу. Собака?
– Фу, – на всякий случай сказала она, но тут бриз донес до нее едкий кошачий запах. О, теперь-то этот запах был ей знаком. – Мисс Линкс, это вы?
Мягкой поступью к девочке подошла рысь. Самая настоящая: пятнистая, с кисточками на ушах. Да, определенно, пахла она. Выжидающе посмотрела на Мару.
– Ах, да, ваша одежда, наверное, в номере, – догадалась та и встала.
Рысь невозмутимо направилась к бараку, избегая освещенных мест. А жаль: при всей своей неприязни к мисс Линкс, Мара еще ни разу не видела живьем этого зверя. Так близко, по крайней мере, потому что на праздниках кто-то из старшекурсниках принимал такой облик. Но столь близко… Интересно, у нее длинный или короткий хвост? Девочка силилась вспомнить этот факт или разглядеть свою спутницу, но та искусно скрывалась в полумраке. Подобралась к распахнутому окну и лихо запрыгнула в него. Ага, хвост все-таки короткий…
Через мгновение в номере зажегся свет, и перед Марой предстала мисс Линкс в махровом халате.
– Думаю, тебе будет удобнее войти через дверь, – произнесла она, поправляя волосы.
Пока Мара обходила здание, женщина успела привести себя в порядок, будто никакой рыси и не было.
– Извини, если я хотя бы раз в сутки не трансформируюсь, не чувствую себя человеком, – она отступила, пропуская гостью внутрь. – Забавный парадокс. Что ж, Вукович мне уже позвонила. Самолет завтра в девять вечера, выехать придется днем. О билетах я позаботилась.
– Дед хотел проводить меня.
– Что ж, отлично. Тогда стоит выспаться перед дорогой, верно? Так или иначе, я за тобой зайду. Вдруг твой родственник передумал. Семья иногда преподносит сюрпризы.
– Послушайте, мисс Линкс, я не люблю намеков. Кто сообщил вам обо мне? И что именно вам сказали?
– Пытаешься выяснить, знаю ли я про орла? – Нора вскинула бровь. – Знаю. Теперь ты стала еще интереснее.
Мара растерялась на мгновение, но тут же собрала себя в кучу и уверенно посмотрела в глаза мисс Линкс.
– Я… Прекрасно. Знаете – и знаете. Я все равно не соглашусь на эксперименты. И я вас не боюсь.
– Отличная новость, мисс Корсакофф, – улыбнулась женщина. – Я все пытаюсь тебе доказать, что Совета не стоит бояться. Рада, что ты не волнуешься. Тем более, как ты уже говорила, ты – несовершеннолетняя, и решения принимать не тебе. Зато теперь я уверена, что наше совместное путешествие пройдет в приятной дружеской атмосфере, – Линкс демонстративно взялась за ручку двери.
– Постойте, – Мара и не думала двигаться с места. – Я не уйду, пока вы не ответите на мой вопрос. Кто сообщил вам обо мне? Кто позвонил в Совет?
– Не знаю, если честно.
– Что?! Тогда зачем вы мне дали понять?.. Я же поссорилась… Зачем вы это сказали?!
– Тише, не кричи! – мисс Линкс прижала палец к губам и выразительно подняла брови. – Я действительно не знаю, кто именно. Потому что не я принимаю звонки. Я что, похожа на секретаря?
– Но откуда тогда…
– Это был кто-то из своих, совершенно точно. Мне нет смысла тебя обманывать. Я только знаю, что звонили из этого места, связь была плохая. И звонила женщина.
– Анука… – прошептала Мара, осененная догадкой, и все сразу встало на свои места.
– Ну, это уже меня не касается. У меня был тяжелый перелет, и завтра предстоит еще один. И я была бы признательна, если бы ты позволила мне выспаться, – холодно произнесла Линкс.
– Да-да, конечно…
Всю дорогу домой Мара прокручивала в голове события, произошедшие на горном плато после посвящения. Роб застукал ее, потом прилетел Имагми… А потом Анука пришла за сыном. Теоретически, она могла подслушать. И парень говорил правду… А его мать изначально отнеслась к племяннице настороженно. Поглядывала странно, будто от девочки исходила угроза… Что ж, материнская любовь свята, но слепа. Робу повезло, что кто-то готов ради него на все. Но Мара больше не собиралась ни с кем выяснять отношения. По крайней мере, ей стало легче, что этот пухлик, судя по всему, ее не предавал.
– Знаешь, я верю Робу, – сообщила она Сэму, едва переступив порог.
Она не хотела обвинять Ануку и что-либо объяснять, просто подумала, что старику будет приятно это услышать. Однако он был не один: за кухонным столом уже сидели Роб, Ила и Анука.
– Моя жена хочет кое-что тебе сказать, – серьезно произнес Ила, и его губы сжались в узкую линию.
– Прости, пожалуйста, что позвонила в Совет, – Анука говорила без выражения, как школьник, выучивший занудное стихотворение. – Я боялась, что у нашей семьи могут быть неприятности.
– Она – часть нашей семьи! – взорвался Ила. – Не смей…
– Все в порядке, – перебила Мара, пока не разгорелся скандал. – Анука, я тебя прощаю.
– Большое спасибо, – женщина бросила на нее уничижающий взгляд.
– Я не знаю, что я с тобой сделаю! – Ила шарахнул по столу…
– Папа! – воскликнул Роб.
– Пожалуйста, не надо! – Мара подалась вперед. – Она права. И я не хочу, чтобы у вас были неприятности… В общем, ничего же страшного не произошло. И… Я в порядке. Извините, что из-за меня у вас столько проблем.
Анука поспешила ретироваться, а Ила еще долго сетовал на глупость и злобу супруги. В конце концов, Маре удалось кое-как убедить и дедушку, и дядю, что она со всем справится. Не стала уточнять, что мисс Линкс уже знает про обе способности, чтобы не волновать лишний раз. И пообещала, что обязательно снова приедет в Нунавут уже без всяких тайн и недомолвок. И тогда они совершат новое путешествие на гору, каждый в шкуре своего тотема.
На следующий день после ланча Сэм потащил чемодан внучки к вертолету, и Ила с сыном тоже пришли попрощаться с Марой.
– Ты правда больше не злишься на меня? – тихо спросил Роб, когда она уже забралась в кабину.
Он смотрел на нее жалобным виноватым взглядом, хотя еще вчера она отказывалась ему верить и чуть не поколотила.
– Не-а.
– Тебе правда ничего не будет?
– Конечно. Иначе всем им достанется, – она потрясла в воздухе кулаком.
И Роб засмеялся. Пожалуй, Сэм Нанук был прав и его внук – не такой уж большой засранец. Мара махала ему, когда вертолет поднял ее, деда и мисс Линкс над землей. И думала, что наверняка еще вернется в Иллуаасак.
Прощание с дедом в аэропорту далось тяжелее. Старик раскис, хотя и старался не подавать виду. Крепко прижал к себе внучку и, не оборачиваясь, пошел прочь. И Мара осознала, что похожа на него даже больше, чем хотелось бы. Пусть его тотем – белый медведь, а ее – орел, колючек у них обоих, как у взрослой особи дикобраза.
В самолете кормили рыбой, – кто бы сомневался, – и Мара, гоняя инопланетян на планшете в глупой игре, которую скачал ей Нанду, с нетерпением ждала того момента, когда ступит на землю Линдхольма и отделается, наконец, от липкого присутствия мисс Линкс.
Сердце нетерпеливо заколотилось еще в аэропорту Арланда: Брин сообщила, что родители еще утром привезли ее в пансион, а Джо приедет послезавтра. Мара предвкушала, как сядет вместе с подругой, как расскажет о своих приключениях за кружкой горячего шоколада синьоры Коломбо. От волнения даже трепетно обняла старину Густава, который от такой внезапной нежности опешил, и уселась на корме «Сольвейг», вглядываясь в морскую даль и выискивая знакомый маяк на горизонте.
Однако на пристани Линдхольма был уже пришвартован большой катер с изображением солнца.
– Это что, из Совета? – спросила Мара у мисс Линкс, чувствуя, как к горлу поднимается неприятный холодок.
– Похоже на то, – пожала плечами та. – Странно, меня не предупредили. Сейчас я свяжусь…
Она позвонила кому-то и некоторое время молча слушала. Сосредоточенно кивала, и с каждым кивком ее лицо становилось все серьезнее.
– Мистер Петерсон, боюсь у меня плохие новости, – сообщила она официальным тоном, убирая телефон. – Нам лучше пока туда не приближаться.
– В чем дело?! – воскликнула Мара.
Солнце слепило, но на пристани уже можно было различить группу людей в черной одежде.
– Что происходит?! – девочка требовала ответа. – Там что, кто-то умер?
– Нет, Мара. Мне жаль, что приходится тебе это говорить… – мисс Линкс замялась. – Профессор Эдлунд, он… Его арестовали.
Глава 8. Не верьте своим глазам
Мара бушевала. Требовала у Густава, чтобы он немедленно причалил к острову. Но Линкс была неумолима. Тогда девочка позвонила мисс Вукович, Эдлунду. Никто не подходил к телефону.
– Что происходит? – взревела Мара в телефонную трубку, когда смогла, наконец, связаться с Брин.
– Понятия не имею, – с досадой ответила та. – Прибыли эти гады из Совета, и нас разогнали по домикам.
Исландка говорила достаточно громко, чтобы даже из динамика телефона до мисс Линкс донеслись слова про гадов. И Мара бросила на нее мстительный взгляд. Пусть слышит, капелька правды еще никому не повредила.
– Про Эдлунда ничего не известно?
– Да говорю же, мисс Кавамура согнала нас всех, заперла дверь и сидит в гостиной, – Брин понизила голос. – Сказала, если кто-нибудь высунет нос, месяц дежурит по уборке.
– А Нанду не приехал?
– Нет. И Джо тоже. Девочки почти все здесь, а парней – никого.
Маре пришлось смириться: из пансиона ей информации не раздобыть. Густав и сам ничего не знает, а мисс Линкс… Эта не расколется ни при каких обстоятельствах. Сама разнюхала все секреты, могла бы хоть что-то… Минуточку! Если Совету уже все известно, то какой теперь смысл прятаться? И Мара торжествующе улыбнулась.
– Что тебя так обрадовало? – насторожилась женщина-рысь.
– Ну и пожалуйста! Не говорите мне ничего! – девочка решила сыграть обиженного подростка. – Думаете, после этого я смогу доверять Совету? Ни за что! Не получите вы никаких экспериментов и анализов! Ясно? А если и получите – то уж точно не кровь!
– Мара, успокойся, – взывала Линкс, не привыкшая к детским истерикам.
– Успокоиться, значит?! Чтобы ваши люди могли спокойно посадить в тюрьму моего отца? Как бы не так! Я сейчас запрусь в этой каюте и не выйду, пока его не освободят. Не выйду!
– Это ничего не решит… – попыталась возразить Нора, а Густав и вовсе от греха подальше отвернулся к штурвалу и делал вид, что его здесь нет.
– НЕ ВЫЙДУ! – рявкнула Мара и скрылась в каюте, хлопнув дверью.
Линкс раздраженно закатила глаза и отвернулась. Отвлекающий маневр удался. Теперь они считают, что девчонка выплеснула всю свою агрессию, и ее лучше не трогать. Поэтому Мара заперлась изнутри, преспокойно задернула шторку на маленьком окошке в двери и разделась. Толкнула противоположное окно, перевоплотилась и аккуратно вылетела, стараясь не шуметь крыльями. Сначала летела низко, почти над самой поверхностью воды, чтобы не привлекать внимания Линкс. А потом, убедившись, что ее исчезновение никто не заметил, набрала высоту.
Радость от собственной находчивости быстро прошла: вернулась тревога. Люди в черной форме, лодка, арест Эдлунда. Что они против него имеют? Не заполнил какой-нибудь бланк? Он постоянно забывает, на то и нужна мисс Вукович. Он же не вор и не убийца, зачем его арестовывать?
Мара обогнула маяк и приземлилась на один из больших валунов неподалеку от пристани, стараясь держаться в тени. Здесь ее не было видно ни с «Сольвейг», ни с лодки Совета. А взрослые на причале были слишком увлечены разговором, чтобы отслеживать птиц. Да и тот единственный орел, который им был нужен, уже стоял рядом с ними в человеческом облике, понуро опустив голову.
– Это официальное обвинение? – ветер донес до Мары голос мисс Вукович. – Где ордер? Запрос? Постановление?
– Мила, все в порядке, – Эдлунд пытался ее урезонить, потому что женщина вошла в раж. – Просто недоразумение…
– Вы не посмеете заключить под стражу директора пансиона! – шипела хорватка. – Я немедленно позвоню таким людям, что… Можете уже паковать свои вещи!
– Мисс Как-там-вас-зовут, – раздраженно отозвался крупный небритый мужчина. – Вы хотите поехать с нами? Угрожаете представителям Совета?
– Мои угрозы звучат иначе, – парировала Вукович. – Не выключайте на ночь свет, не ходите в одиночку по темным улицам… Вот это угрозы, мистер Представитель! А я пока всего лишь предупреждаю: в Линдхольме учатся дети высших чиновников. Сэр Уортингтон, Тхакур, Флинн… Вам ничего не говорят эти фамилии?!
– Мила, прошу тебя! – взмолился Эдлунд.
– Мисс, у меня прямой приказ, – небритый мужчина медленно втянул воздух. – Не препятствуйте правосудию.
– Покажите мне правосудие, и я ни за что не стану ему препятствовать! – Вукович скрестила руки на груди. – Уважаемый человек, профессор, директор пансиона... Воспитал столько поколений солнцерожденных! Да вы недостойны стоять с ним рядом!
– Мила, прекрати немедленно! – не выдержал Эдлунд. – Я сам с этим разберусь. Вернись в кабинет и подумай, что сказать Маре. Она не должна об этом узнать…
Начинается! Мара не верила своим ушам! Сколько можно делать из нее хрустальную вазу? Стоят и мусолят одно и то же, и хоть бы кто-нибудь сказал уже, за что они арестовали ее отца.
– Ты хоть на минуту подумал, что будет с пансионом?! – Вукович всплеснула руками.
– Да ничего не будет! – воскликнул профессор. – Я вернусь через день-два, как только они все проверят. Это же бред! Не похищал я никого!
Мара насторожилась. Неужели Совету хватило наглости обвинить Эдлунда в исчезновении этих девушек? Даже в голове не укладывается! И куда бы он их дел? Да этот человек способен забыть, что ел на завтрак! Вечно все терял: ключи, бумаги, телефон… И тут вдруг организовать в одиночку такое преступление? Да и зачем? Они четыре года учились в Линдхольме, и если бы Эдлунд был маньяком, тырил бы детей прямиком с острова. Нет, кто бы что ни говорил, в Совете работают одни идиоты. И от этой мысли Маре стало легче. Да, обвинение тяжкое, но настолько смешное и бредовое, что Эдлунд докажет свою непричастность за пятнадцать минут. Алиби там или что еще… Ну и чушь! А она-то перепугалась…
Взглянув еще раз на мисс Вукович и отца, Мара поспешила вернуться на «Сольвейг». Однако перед тем, как скрыться за маяком, она услышала обрывки разговора:
– Проследи, чтобы Мара не узнала…
– Не удивлюсь, если она все выяснит еще до того, как я ее увижу!
Да, если на этом острове кто и знал Тамару Корсакову, то это ее опекунша.
Орел плавно спикировал вниз, к бликующей морской глади, бесшумно пролетел над пахнущей водорослями пучиной и проскользнул в узкое окошко белой яхты. На «Сольвейг» все было тихо и спокойно: Густав и Линкс стояли на корме и никто, казалось, не заметил отсутствия девочки. И потому Мара оделась и села на скамью, ожидая возвращения на остров.
Однако спустя полчаса, когда судно Совета, с гулом взрезая воду, отчалило от пристани Линдхольма, и «Сольвейг», наконец, встала на законное место, Нора Линкс постучала в каюту с крайне суровым видом.