– Я умею открывать замки, но у тебя нет ни одного замка.
– Поэтому мне не нужны ключи. Ключами открываются замки, а не двери.
Эспозито сел в то самое кресло, точно так же уложив перед собой планшет на низком столике, фальчион в этот раз остался у двери в подставке для зонтов.
– Ну а ты чем занимаешься?
– Да вот, у меня тут мрачный гримуар, – Самди кивнул туда, где в раскрытые двери спальни виднелась огромная раскрытая книга с железными пряжками на переплете.
– Читаешь? – полюбопытствовал Эспозито.
Самди замер на полуобороте. По кончикам пальцев заскакало пламя, и он сжал кулаки, чтобы каноник ничего не заметил.
– Пишу, – мрачно процедил он, отворачиваясь.
– Сделаешь мне кофе? Как тогда, в первый раз?
– Так почему у тебя с собой смерть в коробке и пачка доносов?
– Взыскание, епитимья, выговор с занесением в грудную клетку. Я доложил, что проиграл тебе.
– Но ты же выиграл!
– Нет, дорогой мой, – усмехнулся Эспозито, – Я просто взял всю ответственность на себя.
– Ты же вручил мне повестку.
– Ты думаешь, этого было достаточно?
– А если бы ты остановился на повестке..?
– Меня бы повысили, тебе следовало бы явиться на слушание, и мы больше не увиделись бы до следующего серьезного проявления твоей природы, – немедленно ответил преподобный.
– Ты променял карьеру на наблюдение за мной?
– Проиграть барону Субботе – не позор даже для меня, – улыбнулся Эспозито, – У меня уже есть карьера, Магнето, и я достаточно помотался на службе Конгрегации.
– Записи о чем красноречиво свидетельствуют на твоем теле, – задумчиво произнес барон.
– Разбудишь через час, ладно? – он устало откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
– Так может, ты ляжешь?
– Если я лягу, – усмехнулся Эспозито, – Ты меня через час не разбудишь.
– Я? – улыбнулся барон, – Я – разбужу. Ложись.
Несколько секунд каноник молча смотрел на него, а потом улыбнулся в ответ, встал, расстегивая бесконечный ряд пуговок на сутане, и направился в спальню. Самди мог быть очень убедителен, когда хотел.
– Устал, – пробормотал Самди, вытягиваясь всем телом на его спине, – Тише, я все сделаю сам, я буду нежен, расслабься…
Последнее слово он произносил уже над мертвецки спящим телом.
Когда он встал с тела, сказанное продолжало его беспокоить. Ему начало казаться, что он догадывается, он вернулся в кухню, забрался в кресло с ногами и глубоко задумался. Подозрения медленно складывались в одну картинку, и она его тревожила. Он поправил подвязку на бедре, взял планшет Эспозито и принялся планомерно его потрошить. Он аккуратно развернул и прочитал все бумаги, потом сложил их на место и поднялся.
В спальне он удостоверился, что прошло около часа, и жестко ткнул спящего в бок, а потом начал немилосердно трясти, пока Эспозито не подал признаки жизни.
– Иди-ка сюда, Магнето, – сонно проговорил он.
– Легат по специальным поручениям? – рыкнул Самди, – Легат по специальным поручениям?! Боевая единица?!
Эспозито расхохотался. Он смеялся долго и с удовольствием, а потом потянул Самди на себя.
– Самеди Ленми Леман, барон Суббота, когда к вам является представитель Конгрегации с фальчионом на перевязи, неужели вы думаете, что вам прислали обычного каноника? Это не унижает вашего самомнения?
– Ты сказал, что принес повестку!
– Я и принес. А ты мог сопротивляться, и мне известно, на что ты способен.
– Ты пока не знаешь, на что я способен! – из глаз барона посыпались злые искры, гневно сверкнул бриллиант в зубе.
– Ты же видел фальчион! – продолжал смеяться Эспозито, – Неужели ты не понял сразу, кто я?
– И ты пустил бы его в ход? – с любопытством спросил Самди, неожиданно успокаиваясь и вытягивая свое длинной костистое тело вдоль лежащего Ринальдо.
– Ну разумеется, – недоуменно ответил преподобный, – До самой последнее минуты я не был уверен, что мне удастся этого избежать.
– Какая прелесть, – улыбнулся Самди.
– А слыхал ты о том, что копаться в чужих вещах нехорошо? – поддел его каноник.
– Ты мне не чужой, – фыркнул Самди.
– Ответ верный, Магнето.
Эспозито потянулся, чтобы подмять его под себя, и довольно быстро ему это удалось, потому что на лице барона еще сохранялось задумчивое выражение, и реакции были замедлены мыслительным процессом. Он послушно откинулся на спину, безучастно подставляя тело чужим рукам.
– Сожги меня, – равнодушно предложил Самди, – Это поможет твоей карьере?
– Не очень. А ты потом воскреснешь?
– Ну разумеется. Еще моложе.
– Еще моложе?! – Ринальдо приподнялся на локте, – Да я и так чувствую себя извращенцем.
– Только поэтому? – засмеялся Самди и мотнул головой, волосы рассыпались, закрывая лицо.
– Сколько тебе обычно дают?
– Чуть меньше, чем есть.
– Удивительно, – покачал головой каноник и снова лег.
– Алкоголь и сигареты продают без запинки.
– Ты даже покупаешь? – ирония Эспозито пропала даром.
– Легат по особым поручениям, – задумчиво перечислял Самди, глядя в потолок, – Не менее полусотни сложных операций в Карибском легионе, два десятка летальных миссий, две награды и ранений без счета…
– Все так, – улыбнулся Эспозито, – Думаешь, на усмирение барона Субботы можно было послать кого-то ниже званием?
– Боевая машина инквизиции…
– Да, и не более того.
– То есть Великим инквизитором ты не будешь? – уточнил Самди.
– Нет, это совершенно исключено.
– А жаль… Тогда ты мог бы стать почти равен мне.
Он откинулся назад, запустил руки в волосы, прогнулся, потягиваясь всем телом. Преподобный Эспозито перекатился на бок и положил тяжелую ладонь ему на грудь, прерывая спиральное движение и фиксируя тело барона, словно булавкой. Глаза цвета грязного неба выжидательно уставились на него снизу, бровь вопросительно заломилась, Самди ждал, что последует за этой демонстрацией.
– А я не хочу быть равным тебе, Самеди Ленми Леман, барон Суббота, – спокойно произнес Ринальдо, – Я хочу остаться твоим личным инквизитором, под персональной ответственностью которого находятся все твои проделки, от которых напрямую зависит его карьера. Так что не забывай время от времени выкидывать что-нибудь этакое, а не то за твое примерное поведение меня могут повысить.
Маленькая птичка
Ларс Фогель проснулся от звонка в дверь. Не иначе, соседи все же решили призвать его к порядку. Андреа спала, уткнувшись носом ему в бок, уютная и тихая. Ларс вздохнул. Придется вставать.
За дверью тихонько подвывало. Завязав пояс халата, архитектор Фогель открыл дверь.
– Дис..?
Она кинулась ему на шею, прижалась к небритой щеке мокрым лицом, крепко обхватила тонкими руками.
– Ларс… Ох Ларс…
– Тише, тише, фогель кляйн, – Ларс обнял сестру, потянул руку закрыть дверь и увидел сумку, – Ты надолго?
– Навсегда, – всхлипнула Дис.
Архитектор Фогель вздохнул и вышел за дверь, чтобы занести сумку и чемодан в квартиру.
– Почему ты не позвонила, Дис? Я бы встретил на машине.
– Не знаю, Ларс, – растерянно сказала она, снимая мокрую куртку и ботинки.
– Какая ты дурочка. Раздевайся, я тебя накормлю.
Ларс потянулся закрыть дверь в комнату и увидел открытые глаза Андреа. Она улыбнулась и у него от сердца отлегло.
В кухне архитектор Фогель достал пачку сигарет и закурил у окна. Дис сидела у стола на табурете, такая маленькая, дурацки-трогательная, рыжевато-светлая, с прозрачными веснушками на всем лице.
– Дождь на улице или ты плакала, фогель кляйн?
– Да, – ответила Дис.
– Привет, – Андреа вошла в кухню в джинсах и рубашке, и Дис уставилась на нее, как на привидение.
– Это Андреа, – сказал Ларс, – Моя…
– Невеста, – Андреа потянулась и чмокнула его в щеку, – Ой, я хотела сказать соседка.
– Привет, – ошарашено пробормотала Дис.
– Не бойся, я и правда его соседка, – Андреа развернулась и начала хозяйничать у плиты, – А ты Дис?
– Да, Дис, – сказала Дис.
Ларс сел на подоконник. Андреа, взлохмаченная после сна, с прищуренными глазами и хрипловатым голосом, невозмутимо крутанула таймер. Дис смотрела на нее, только что рот не раскрыв.
– Ларс, ты предложил своей сестре умыться с дороги?
– Ох, да. Пойдем, Дис, – в ванной он дал ей полотенце и гостеприимно открыл дверцу шкафчика, – Выходи и будем завтракать.
Фогель тяжело вздохнул и закурил еще одну. Андреа поставила на подоконник чашку кофе и села рядом с ним, болтая босыми ногами. Он обнял ее за плечи и она послушно положила голову ему на плечо. Им всегда было удивительно удобно сидеть рядом, лежать обнявшись, прижиматься друг к другу. Ларс Фогель видел в этом промысел провидения. Что видела в этом Андреа, он не знал. Таймер пиликнул и Андреа спрыгнула с подоконника, но пошла не к плите, а в ванную. Через минуту она вышла, молча открыла бар и плеснула в рюмку коньяку, снова скрылась за дверью.
– Ларс, слей воду! – крикнула из ванной, и он послушно принялся сливать воду из кастрюльки и резать хлеб.
Пока архитектор Фогель накрывал на стол, Андреа уже раскрыла чемодан Дис, взяла какие-то вещи, и через пару минут вывела ту из ванной. У Дис были красные глаза, но волосы причесаны и заколоты, вместо дорожной одежды Андреа нарядила ее в теплые колготки и трикотажное платье.
– Я надеюсь, ты ешь все то же самое, что и твой брат, – сказала Андреа и усадила ее на стул, подвинутый Ларсом.
– Да, я все ем, – сказала Дис и разбила яйцо ложечкой.
После завтрака Андреа взяла пачку сигарет Ларса.
– Я покурю на балконе, Дис, ты ведь уберешь со стола?
Ларс пошел за ней. Андреа не курила, ей надо было что-то сказать ему. На балконе она зажгла сигарету и протянула ему.
– Ларс, у твоей сестры разбито сердце, и она ничего не ела со вчерашнего дня. Сейчас ее разморит от горячей еды и коньяка, но часа через два неплохо бы тебе знать, что с ней делать.
Фогель затянулся. Новости были не радостные.
– А что мне с ней делать? Если бы она просто в гости приехала, я бы ее на концерт сводил, по магазинам, встретил бы у дискотеки. А так… Что мне делать?
– Магазины тебе не помогут, Ларс Фогель, это точно, – усмехнулась она, – Попробуй с ней поговорить.
– Поговорить? О чем?! Ты знаешь, насколько я старше? Мы никогда не были близки…
– Самое время стать, – коротко сказала Андреа, – Видишь, она приехала к тебе, а не в родительский дом.
Ларс нервно затянулся. Это было так, но и его слова были правдой. Они с Дис не были близки. Он ничего не знал о ней, что она любит, курит ли она, какую музыку слушает. Носит ботинки или шпильки. Вот теперь он узнал, что у нее чемодан коричневый. Но этого же мало, чтобы быть ближе.
– Я называл ее фогель кляйн, – невпопад произнес Ларс, – Я был Фогель, а она – фогель кляйн.
– Неплохое начало, дорогой мой, – Андреа встала на цыпочки, обнимая его, он затушил окурок и поцеловал ее.
Когда они вернулись в квартиру, Дис спала в кресле. Ларс перенес ее на диван, а Андреа принялась потрошить чемодан и сумку. Вещи были собраны второпях, но судя по всему, Дис не оставила ничего, даже одинокий рваный носок был аккуратно засунут в кармашек джинсов. Андреа недрогнувшей рукой сдвинула пиджаки Ларса в сторону и повесила в шкаф то немногое, что можно было повесить, а остальное сложила на полку.
– Ознакомься, братишка, – она положила на колени Ларсу пакет с документами.
Паспорт, права, университетская зачетка с хорошими оценками, конверт, а в нем письмо, развернув которое, Ларс поспешил свернуть, но Андреа выхватила у него из рук, открыла и внимательно прочла, водя пальцем по строчкам.
– Нельзя читать чужие письма.
– Ты ей не чужой, – она вскинула голову и сверкнула глазами, – Врага надо знать в лицо.
– И надолго она теперь? – беспомощно спросил он.
Андреа Шрайер неожиданно улыбнулась. Она подошла и села ему на колени верхом, обхватила за шею, вороша пальцами короткие волосы на затылке, приблизила его лицо к своему.
– Ты такой милый, Ларс, – прошептала ему в ухо, отчего все волоски на шее встали дыбом, – Будешь теперь приходить ко мне. И не забывай приносить что-нибудь с собой.
Она все время поддевала его тем, что впервые он пришел к ней с подарком ко дню рождения, как будто он когда-то пришел с пустыми руками.
– А может прямо сейчас пойдем? – Ларс с силой прижал ее к себе.
– Мы не можем оставить ее одну, – хихикнула Андреа.
– Она уже взрослая!
– Да ты посмотри на нее, Фогель!
Андреа обернулась и Ларс тоже посмотрел на сестру, спящую на диване. Дис была такая молоденькая, и выглядела еще моложе, с растерянным и беззащитным спящим личиком в веснушках. Ему вдруг стало ее жалко и смешно от этого.
– Но у меня есть план, – серьезно произнесла Андреа, – Пойдем в ванную. Я буду тихо.
– А ты умеешь? – не удержался он.
– А мы проверим, – невозмутимо парировала она.
Совсем тихо не получилось, и когда Андреа выглянула из ванной, Дис сидела в кухне с чашкой в руках.
– Извини, что мы тебя разбудили. Хотели пойти ко мне, но не хотели оставлять тебя одну.
Андреа села рядом с ней, и Дис вдруг отставила чашку и уронив голову на руки, тихо заплакала. Андреа подвинула свой стул ближе и обняла ее за плечи. Дис заплакала громче, надрывно и безутешно. Ларс стоял в дверях и не знал, куда ему деваться. Как все мужчины, он легко доставал бумажник, чтобы исполнить женский каприз, но совершенно не представлял, что делать, когда девушки плачут.
– Тише, тише, маленькая… – шептала Андреа, – Мы с тобой, ты дома, фогель кляйн, все прошло, все прошло.
Она гладила светлые волосы Дис и обнимала трясущиеся плечи. Дис рыдала то в голос, то совсем тихо, безнадежно, и Ларс думал, что ей не хватит дыхания, но все в семействе Фогель явно отличались здоровыми легкими.
– Ларс, аспирин у тебя есть? – прошептала Андреа над растрепанной головой Дис, – Две штуки брось в стакан.
Это было просто и понятно, Ларс растворил две шипящие таблетки в теплой воде, запахло апельсинами. Андреа похлопала Дис по спине и заставила ее разогнуться.
– Давай-ка выпей это, фогель кляйн.
Архитектор Фогель смотрел, как сестра пьет, шмыгает носом, сморкается в салфетку. Потом Андреа отвела ее в ванную и помогла умыться, потом налила чаю с лимоном.
– Дис, ты на каком курсе?
– На выпускном, – слабо произнесла Дис.
– А кафедра какая?
– Архитектуры! – гордо заявила Дис с неожиданным пылом.
– Как брат? – хмыкнула Андреа и посмотрела на Ларса поверх головы Дис.
– Да! – у Дис распрямилась спина и расправились плечи.
Ларс хотел было сказать, что ему об этом не было ничего известно, но по тому, как сжались губы Андреа, он понял, что она уже обо всем догадалась, а ему лучше помолчать. А потом его девушка вдруг подмигнула ему.
– Смотрите-ка, солнце выходит, – непринужденно произнесла Андреа, поворачивая голову к окну, – Я пожалуй пойду домой. А вам, наверное, надо прогуляться.
– Я не знаю, о чем с ней говорить, – прошептал Ларс, помогая ей надеть пальто у двери.
– Не надо с ней говорить, Ларс. Если она захочет что-то сказать, она скажет тебе это сама. Просто дай ей такую возможность. Прогуляйтесь, купите апельсинов на рынке, спроси ее в кондитерской, что она хочет.
Андреа сунула ноги в туфли и взяла сумку. Развернулась и помахала рукой Дис.
– Пока, фогель кляйн, увидимся!
Дис шмыгнула носом и неуверенно улыбнулась. Ларс вышел на лестницу, прижал Андреа к стенке и крепко поцеловал. Когда она застонала ему в рот, Ларс Фогель с сожалением выпустил ее и отстранился.
– Будь с ней помягче, Ларс, – Андреа погладила его по руке, – Она очень несчастна.
– Откуда ты все это знаешь? – вздохнул Ларс.
Она обернулась и посмотрела на него через плечо.
– У меня бывало разбито сердце.
Благодарность
Хотя ошибки в чертежах Эмрис находил редко, он не считал это поводом пренебрегать тщательной вычиткой работ. Теперь работу следовало отдать на производство. Поигрывая в руке ключами от машины, он спускался по лестнице, и столкнулся с идущим навстречу Хенриком.