Аннев остановился, решив, что сказать ему больше нечего.
– Мне пора готовиться к службе. – Он вежливо поклонился, взял руку Маюн и легонько коснулся ее губами. – Спасибо за перчатку. Свой подарок ты получишь в последнюю ночь Регалея.
Маюн закусила нижнюю губу, потом улыбнулась и отдернула ручку.
– Только бы отец не узнал, что мы дарим друг другу подарки. Он этого не любит. Ведь, согласно традиции, от обмена дарами ничего хорошего не жди. – Она прижала руку с сандалиями к груди. – Умеешь хранить секреты?
– Конечно.
Маюн подалась вперед, словно опасаясь, что ее могут подслушать.
– По-моему, он просто слишком старомоден, – прошептала она, и Аннев ощутил на щеке ее дыхание. – И кое к чему относится чересчур серьезно. – Она подмигнула. – Пока, Аннев.
– Пока… – Он помедлил, смакуя вкус ее имени. – Маюн.
Маюн прошла немного вперед, остановилась на площади и, оглянувшись через плечо, тихо произнесла:
– Было приятно остаться с тобой наедине там, в храме.
И, не давая ему возможности ответить, бросилась к каменной лестнице, ведущей в Академию, взлетела по ступеням и исчезла из вида.
Аннев вздохнул. Кожа его горела, в голове кружил хоровод мыслей.
«Она такая красивая… – подумал Аннев, глядя на ступени. – Но иногда…»
Иногда ее больно слушать, потому что она говорит точь-в-точь как Тосан. Но временами… ее слова подобны сладкому нектару. И за них ей можно простить все что угодно.
Глава 14
– А что, интересно, скажет древний Тосан, когда узнает, что его дочка обменивается дарами со служителем Айнневогом? – раздался вдруг у него за спиной чей-то глумливый голос.
Аннев обернулся – и увидел невесть откуда взявшегося Фина.
– И что они тайком целуются?
От приподнятого настроения не осталось и следа.
– Вот сходи к старейшему Тосану и узнай, – резко ответил Аннев. – А он потом спросит у дочери, правду ты говоришь или нет. Хотелось бы мне на это посмотреть.
Фин зло зыркнул в ответ. Он уже успел переодеться: вместо коричневой формы на нем была обычная повседневная одежда.
– Думаешь, ты лучше нас? – прошипел он сквозь стиснутые зубы.
– Кое в чем я и правда лучше, Фин. От меня, например, пахнет приятнее.
Фин расхохотался, хотя в голосе его не слышалось и намека на веселье.
– Думаешь, ты такой умный? Подкрался ко мне, как трус. Мучил меня! Сунул под шумок медальоны своему дружку-крысенышу.
– Нечего было издеваться над Титусом, – заявил Аннев.
Фин хмыкнул:
– Он прошел только благодаря тебе – точнее, твоему вранью. Но ты зря старался: он все равно станет стюардом, а тебе никогда не победить меня в честном бою.
«Так вот в чем дело, – подумал Аннев. – Он здесь, чтобы поставить меня на место. Здорово».
– Ты провалишь Испытание суда, – пообещал Фин. – Даже не сомневайся. Победа должна достаться мне. Не тебе. И не кому-то еще.
Аннев заскрипел зубами от злости. Фин открыто нарывался на драку и попросту его провоцировал. И Аннев чувствовал, что у него это прекрасно получается.
– Завтра и выясним, Фин, – спокойно сказал он. – А сейчас мне нужно помочь Содару подготовиться…
– Думаешь, раз ты возишься в часовне с этим старым пердуном, то ты особенный? Ну конечно – ты же такой важный. Вечно тебе нужно задавать какие-то дурацкие вопросы…
– Нет, Фин. Мне просто пора работать…
– А раз так, значит ты можешь делать все, что твоей душе угодно, ведь правила существуют для всех, кроме тебя?
Он ходил туда-сюда, сжимая и разжимая кулаки.
– Фин, – сказал Аннев, едва сдерживая гнев. – День был долгий, а у меня еще куча работы.
И с этими словами зашагал прочь.
«Иди своей дорогой, – думал он, ускоряя шаг. – Ты уже сказал, что хотел. Я не такой, как вы. На том и порешили».
– Вот об этом я и говорю! – проорал Фин и бросился следом. – Ты думаешь, что можешь делать все, что душе угодно. Брать, что захочется. Уходить, когда захочется.
Он обогнал Аннева и встал посередине улицы, загораживая ему дорогу.
– Ходишь тут, строишь глазки директорской дочке! На уроках над людьми издеваешься. А каждый Седьмой день стоишь себе в часовне, весь разодетый: смотрите, какой я святоша, не то что вы! И перчатка эта идиотская, – Фин показал пальцем на левую руку Аннева, – нужна тебе только для того, чтобы выделиться! Сами, мол, копошитесь в грязи, а я выше этого.
Ох, Фин, если бы ты только знал.
– Сегодня я дал себе обещание. – Фин вынул из-за спины две ротанговые палочки. – Угадаешь какое?
«Кровь и кости, – ругнулся про себя Аннев. – Кажется, деваться некуда».
– Попробую, – ответил он, продвигаясь бочком к переулку и глядя по сторонам в поисках возможных путей отступления. – Отомстить мне за то, что бросил тебя в желоб?
Фин улыбнулся:
– Желоб я тебе прощаю. А вот издевательства… – Он крутанул в руках двухфутовые палочки, закаленные огнем, и пошел на Аннева. – Ты сказал, что, если я еще раз трону твоих дружков, ты меня прикончишь. А что, если я прикончу тебя?
Лишь сейчас Аннев сообразил, что дело действительно совсем плохо: Фин хочет крови, а значит, он ее получит. Во что бы то ни стало.
Проклятье.
Остается всего три варианта.
Первый: извиниться и уповать на то, что Фин его отпустит. Ну да, конечно.
Второй: позволить Фину исколошматить себя палками – глядишь, утолит жажду крови и отстанет. Вот только этот и правда может убить.
Третий: побить Фина. Что нереально. И об этом знают они оба. А учитывая, что их стычки становятся более жесткими, а ненависть все не находит выхода, единственный способ сделать так, чтобы Фин наконец отстал, – либо изувечить его, либо дать ему изувечить себя. Ну или поубивать друг друга.
Как бы то ни было, умирать Анневу не хотелось.
Он вздохнул.
«Ну что ж. Пройдемся по списку».
– Фин. Прости, что я тебя мучил. Я не должен был заходить так далеко. Это получилось случайно.
– Случайно? – ледяным голосом переспросил Фин. – А мне казалось, ты сделал это специально, чтобы отомстить за друга. Ты уверен, что это была «случайность»?
– Я не хотел переступать грань допустимого, – настаивал Аннев, хоть и сам прекрасно знал, что это неправда.
Он бросил взгляд поверх плеча Фина и увидел, что переулок, в котором они стоят, упирается в широкую улицу, опоясывающую площадь.
Вот и четвертый вариант: со всех ног бежать в часовню!
Он сделал несколько шагов по направлению к улице.
Фин тряхнул головой, и спутанные локоны упали ему на глаза.
– Ну да. Это понятно. Конечно, я тебя отпущу. Как будто ничего не было. И считай, что ты снова легко отделался. Как всегда.
– Фин, я и правда не хотел.
Фин быстрым движением дважды ударил палочки друг о друга.
– Вот только, боюсь, сначала произойдет еще одна случайность – и завтра ты будешь не очень здоров, для того чтобы участвовать в Испытании.
И тут, как по команде, позади Аннева возникли Бринден, Келлор и Яспер. Все трое, как и Фин, были одеты по-будничному – чтобы не привлекать ненужного внимания.
«Может, не все еще потеряно?» – мелькнула в голове отчаянная мысль.
Но бежать было некуда, а первый вариант явно провалился. Мальчишки взяли его в кольцо, и Аннев почувствовал, как кровь вскипает от выброса адреналина. Он сделал глубокий вдох. Воспользоваться своим, хоть и минимальным, преимуществом и ударить первым? Или подождать, когда они бросятся в атаку?
Аннев огляделся: переулок всего десять футов шириной; слева Фин, справа – его дружки; впереди и за спиной – стены. Дверь ловушки захлопнулась.
Это будет настоящая бойня.
Глава 15
Фин выбросил вперед кулак, делая вид, что целится Анневу в лицо, а сам схватил черную перчатку, которую тот держал в руке. Аннев кинулся было к нему, но Фин отскочил назад, разорвал перчатку на несколько частей, а потом бросил их на землю и давай топтать.
– Ну что, парни? Песочненько смотрится? Как по мне, то пока не очень.
Аннев бросился подбирать остатки перчатки, но Фин, махнув ногой, чуть не попал ему в пах. Аннев отпрыгнул назад, к Ясперу и Бриндену. Яспер попытался схватить его за руку, но Аннев перехватил его руку и, используя его же силу, перебросил неуклюжего аватара через плечо, прямо в Бриндена. Оба рухнули на землю.
– Взять его! – завопил Фин.
Келлор бросился вперед, но Аннев, развернувшись, ударил его ногой в лицо. Келлор пошатнулся, из его носа, похожего на клюв, рекой хлынула кровь. Пока мальчишка тряс головой, пытаясь прийти в себя, на ноги поднялся Бринден.
Аннев рванул к дому, стоявшему перед ним, взбежал по стене и, сделав обратное сальто, пнул замершего от удивления аватара по затылку. Бриндена от сильного толчка кинуло вперед, он с размаху ударился о каменную стену и повалился на землю. Аннев же мягко приземлился, готовый к новой атаке.
Тут его внимание привлек какой-то свистящий звук, и он едва успел повернуть голову, чтобы увидеть, как ему в лицо, крутясь в воздухе, летит ротанговая палочка. Аннев пригнулся и выставил руку, защищая голову. Палочка, задев предплечье, со скрежетом пронеслась по дороге, вздымая пыль. В ту же секунду Аннев увидел, как в него летит вторая палка. Он бросился на живот – и только сейчас понял, что это был всего лишь отвлекающий маневр. Уже мгновение спустя он почувствовал между лопатками колено Фина, и воздух с силой вышибло из легких. Аннев закашлялся, не в силах ни пошевелиться, ни вздохнуть.
Их окружили остальные аватары. Переулок огласился их одобрительным улюлюканьем, когда Фин впечатал лицо поверженного соперника в засохшую грязь. Аннев, оглушенный, с полным ртом каши из земли и крови, пытался сопротивляться, но его тут же успокоили пинками.
– Снимите перчатку! – взревел Фин.
Аннев почувствовал, как сдернули с руки перчатку Маюн; потом услышал, как заржал Келлор, когда бросил ее Фину.
– Теперь ты копошишься в той же грязи, что и все мы, – прорычал аватар.
Вчетвером они перевернули Аннева на спину. Фин зачерпнул пригоршню земли, запихнул Анневу в рот и прижал сверху ладонью. Земля забила горло, Аннев давился и кашлял.
– Как ощущение? – прошептал ему на ухо Фин. – Нравится быть в моей шкуре? Когда не можешь двигаться? Не можешь дышать?
Он подвинул ладонь выше и зажал Анневу еще и нос, окончательно перекрыв доступ воздуха. Все, что мог сделать Аннев, – лишь смотреть на своего мучителя обезумевшим взглядом.
– Теперь ты знаешь, каково это, – прошипел Фин, и его глаза яростно заблестели. – Ты не такой, как мы, Аннев. Ты хуже. Ты – служитель. А завтра ты и твои дружки станете стюардами. И жить ты отныне будешь, как и все, в Академии, а вместо того чтобы читать проповеди в часовне, будешь стирать наше белье и драить полы.
Аннев вертелся и извивался, зрение его затуманилось, легкие жгло огнем от недостатка кислорода, но аватары не давали шевельнуть ни рукой, ни ногой, а ладонь Фина лежала на лице, словно тяжелая, неумолимая печать.
«Он убьет меня, – промелькнуло в затухающем сознании. – Вот так я и умру…»
– Но я могу избавить тебя от этой позорной жизни, – произнес Фин, словно прочитав его мысли. – Если прикончу тебя – прямо здесь и сейчас.
Он еще сильнее прижал ладонь, наблюдая, как дрожат и смыкаются веки Аннева. А потом наклонился к самому его лицу:
– Или же я могу оставить тебя в живых. Ты станешь стюардом, я женюсь на Маюн, и мы все вместе посмеемся над тем, что когда-то ты мнил себя особенным.
Маюн.
При одном упоминании этого имени кровь застучала в висках. За секунду в воображении пронеслась картина: Маюн отвергает его, потому что он жалкий стюард, и выходит замуж за Фина – подающего надежды аватара. Неужели она и вправду способна на такое предательство?.. От этой мысли глаза загорелись яростью, а в левой руке появилось странное ощущение – как будто изнутри в нее впились сотни иголок. Аннев вдруг почувствовал, как проснулась какая-то далекая, до этой поры неведомая часть его сознания.
Ощутив невероятный прилив энергии, Аннев мотнул головой. Вывернувшись из-под душащей его ладони, он врезал Фину лбом в нос и выплюнул ему в лицо кровавую кашу. Тут же, не обращая внимания на вспыхнувшую перед глазами россыпь искр, выдернул правую руку из хватки Яспера, вмазал ему кулаком по щеке и попытался высвободить левую, но Бринден вцепился в нее намертво.
Фин взревел, и его мощный кулак обрушился Анневу на лицо, распоров кожу на скуле. Голова Аннева с хрустом откинулась назад, он беспомощно заморгал, а подскочивший Яспер снова прижал его руку к земле. На шее сомкнулись мясистые ладони Фина.
– Надо бы тебя укокошить, – прорычал аватар.
Кровь тонкими ручейками струилась по его лицу; тяжело дыша, он все сильнее сжимал Анневу горло.
– Но лучше живи – тогда я смогу и дальше тебя мучить. Каждый день. Пока сам не сдохнешь.
Он убрал руки и наотмашь ударил Аннева тыльной стороной ладони. Аннев был ему даже благодарен – ведь теперь он мог хотя бы дышать.
Фин схватил валяющуюся на земле перчатку с фениксом.
– А это заберу себе. – Он уперся коленями Анневу в грудь. – Навряд ли Маюн будет возражать. Слабак, неспособный уберечь такой подарок, его недостоин. К тому же стюарды носят только песочное? Других цветов им не положено.
Прежде чем встать на ноги, Фин резко, всем весом, надавил Анневу на грудь, так что захрустели ребра.
Аннев закашлялся и свернулся клубком. На каждый вдох истерзанные легкие отзывались мучительной болью.
Сквозь пелену, застилавшую глаза, он видел, как Фин подбирает ротанговые палочки, как вся банда, ликуя, уходит и подельники Фина стучат ему по плечу кулаком: ай да ты, ай да молодец!
– Счастливого тебе Регалея! – прогоготал Яспер.
Здравый смысл и инстинкт самосохранения так и кричали: лежи и не двигайся! Но Аннев их не послушал. Повинуясь несгибаемому упрямству, он поднялся на ноги и, глядя вслед удаляющемуся Фину, прошипел:
– Ты все не успокоишься, потому что это правда.
Парни стали как вкопанные и медленно развернулись.
– Что ты сказал? – спросил ледяным голосом Фин.
– Я лучше тебя, – продолжал Аннев. – Поэтому ты и бесишься. Я лучше тебя!
Последние слова он выкрикнул во весь голос, чтобы их слышала вся деревня.
– Я лучший аватар, чем ты, Фин, – ты и сам это знаешь. Вот почему Маюн выбрала меня. Вот почему тебе никогда не одолеть меня в одиночку. Ты меня боишься. И правильно делаешь.
Яспер, Бринден и Келлор, раскрыв рты, во все глаза глядели на Аннева. Когда он закончил, они синхронно уставились на своего предводителя. Фин стоял, сжав кулаки, и трясся от злости.
А Аннев смотрел на него и ухмылялся, и ни боль, ни осознание того, что он произнес нечто совершенно безумное, не могли стереть эту торжествующую ухмылку с его лица.
И тут Фин, издав нечеловеческий яростный вопль, поднял ротанговые палочки над головой и бросился на Аннева. Аннев ринулся ему навстречу. Нырнув под палочки, он врезался в аватара, и оба, сцепившись, покатились по земле.
Уже через несколько секунд стало ясно, что Фин побеждает. Он ударил Аннева кулаком в висок и потянулся к горлу, но Аннев оказался быстрее и выставил вперед правую руку, блокируя атаку. Тогда Фин схватил его за запястье и начал выворачивать кисть до тех пор, пока не раздался хруст. Аннев взвыл от боли.
Фин отпустил искалеченную руку.
– Прости, – оскалился он. – Случайно вышло.
Бросив последний взгляд на своего противника, измазанного кровью и грязью, Фин презрительно фыркнул и встал на ноги.
– Ты бы к лекарю сходил. А то придется тебе завтра остаться дома. Обидно будет.
Он взял палки и пнул Аннева по ребрам. Аннев, кашляя, снова свернулся клубком. По губам текла кровь, один глаз не открывался, другой заплыл наполовину. Сквозь эту узкую щелочку он видел, как четверка уходит, но, даже убедившись, что остался один, Аннев не пошевелился. Некоторое время он лежал, пытаясь восстановить дыхание и прижимая к груди изувеченную руку. Потом, собравшись с последними силами, перекатился на бок и кое-как, пошатываясь, поднялся на ноги.