— Хаято-кун, а можно посмотреть на вон те чертежи? — подрывник, почти не отрываясь от книги, снимает со стены несколько листов и отдаёт их девушке. Хару старается не дрожать, из-за такой напрягающей тишины.
Но как только пальцы касаются плотной бумаги, она будто улетает, куда-то в стратосферу, если не дальше. Мозг спокойно воспринимает информацию на чертежах, а руки так и тянутся взять карандаш и сделать рядом заметку. Она не разбирается в таком деле, но ей кажется, что это ненадолго. В голове всплывают уроки отца, любимые книги по физике, и она почти отключается от реальности. Медицина… С этим она не знакома, а вот похоже Хаято да.
— Что ты написала? — его голос разрушает тишину, и теперь кажется, что всё нормально. Нет никакого напряжения в этой комнате, только наука.
— Здесь, вот этот расчёт немного не верный, я его подправила. Буквально пару единиц напряжения, но если это будет работать, то возможен сбой.
— Ты разбираешься в чертеже? — Кёя неожиданно оказывается за её левым плечом и так же смотрит на бумагу.
— Почти. Пламя немного сбивает с толку, его надо как-то особенно использовать, и я не совсем это понимаю.
— Что именно?
— Его надо совмещать. Солнце и туман, но я не совсем понимаю, зачем…
— Солнце, скорее всего, как восстанавливающую силу, а туман — наркоз. Последнее время, до падения метеорита в мафии ходил слух, что пламя тумана собираются использовать в наркозе, но не известно, насколько это было бы безопасно. А здесь…
— Если контакты проводов надо чётко соединять с нервами, то обычный полный наркоз вряд ли долго задержит человека в бессознательном виде, — добавляет Кёя.
— Полный наркоз используется в ситуациях и похуже, так ведь? — Хару просматривает листы, рисуя в воображении расположение всех деталей и проводов.
— Не с пламенем. Как бы то ни было, но пламя всё ещё не до конца изучено, и, насколько показывали исследования в теневой медицине, люди с пламенем вполне могут выходить из наркоза в самый неподходящий момент, — Хаято берет один из листов, где изображён чертёж механической руки по плечевой пояс. Слишком много.
— И что тогда с ними происходило? — девушка на мгновение замирает.
— Мгновенная смерть от боли.
— Ты сможешь изменить чертёж?
— Ч-что? Зачем? — Хару непонимающе смотрит на Хаято… Чёрт возьми, они же не хотят…
— Думаем попробовать создать механический протез руки, — да кого она обманывает, всё она там понимает. И… Ей это кажется сумасшествием. А с другой стороны. Почему бы и нет, вот только Миура не уверена в своих силах.
— Это займёт много времени. Мне нужны все книги по физике, и медицине, — пусть
её изучение займёт достаточное хорошее времени. — Будет хорошо, если найдём больше чистой бумаги и ручек — писать придётся много.
— С теорией хирургии и анатомии мы можем помочь. Но для начала нам действительно надо заняться чертежом, — Хаято забирает из пальцев девушки карандаш и на одном из листов записывает. — Сначала чертёж, после этого надо разобраться, как эту штуку сделать и заставить работать, потом крепление её к телу, а точнее как это прикрепить.
— Хаято-кун, сколько весит в среднем рука человека? — Хару, кажется, уже погрузилась в расчёты.
— Эээ?
— Около 4,5 килограмм, — вместо него отвечает Кёя.
— Значит надо делать протез с расчётом того, чтобы был сохранен баланс в плечевом поясе, и вес его не должен превышать трёх килограмм, ох, будет трудновато… Мне нужен чёткий вес каждой детали в этой схеме.
Все трое замирают смотря на чертёж. У них есть план, есть сумасшедшая идея, есть, в конце концов, цель, которая кажется не такой уж и не осуществимой.
— Это займёт месяцы… — Хаято вздыхает и убирает со стола запчасти и детали, оставляя бумагам больше пространства.
— А нам спешить-то не зачем… — голос Хару на мгновение пробирает дрожь. Она не понимает, надо бояться или нет, но зато она отчётливо ощущает, что мозг требует умственной нагрузки, поэтому не сразу обращает внимание на слова Хаято.
— Сегодня вечером, после ужина идём в зал заниматься стрельбой.
Миура старается не улыбнуться, сжимая в пальцах карандаш. Руки уже не так болят от отдачи револьвера, а меткость стала немного лучше.
***
Ужин похож на кавардак. Киоко едва успевает уклониться от летящей в стену вилки и немного испуганно отходит к брату. Она всё ещё не отошла от сегодняшнего выстрела, поэтому старается не оставаться одной. Руки до сих пор помнят потяжелевший пистолет и боль в мышцах от отдачи выстрела. А вот сердце помнит, как в тот момент стало легче дышать, когда стало понятно, что опасность миновала. Хотя сейчас сердце заходится в диком ритме, потому что больше терпеть нет сил.
— Прекратите бить посуду! — Кен и Хаято так и замирают с занесёнными в воздух керамическими тарелками. — Убираться на кухне будете сами!
Киоко жутко краснеет от пристального взгляда со всех сторон и прячется за спину брата, но всё равно продолжает сердито смотреть на парней.
— Да, серьёзно хватит. Подумаешь… Вы задумали сделать… Механический протез… — Тсуна почти давится водой от своих же слов. — Вы уверены?
— Да! — Кёя молчит, но вот кухню оглушает крик Хару и Хаято.
— Боже… Только не разнесите этот дом…
— Разнести дом можно только твоим пламенем, Тсуна, — Бьянки весело улыбается, кладя в рот кусочек консервированной рыбы. — Разнёс сегодня пол улицы.
— Неправда! Только дом на противоположной стороне!
На кухне раздаётся приглушенный смех на это заявление. На самом деле всем интересно, что происходит с их пламенем.
— Я… У меня есть кое-какая новость… — тихий голос Хром, будто оглушает их, отчего все напряжённо смотрят на неё. — Я, похоже, поняла, как создаётся пыль…
— Правда?! — Хаято опирается о стол, широко открывая глаза, и смотрит на девушку.
— Это трудно объяснить… В воздухе, по большей части на улице, и есть та самая пыль, только выглядит она как просто химические элементы…
— Наподобие кислорода, азота и прочего? — Хару подпирает голову рукой, пережёвывая рис.
— Да, наверное. По сути, получается, мы дышим ею. Вы сказали, что не можете понять, из чего она состоит. Скорее всего, это…
— Метеоритные остаточные элементы? — Хаято почти не моргает, не обращая на язвительный шёпот Кена «Учёные, блин».
— Да, которые в обычном виде не отличаются от кислорода, но моё пламя эту пыль… Будто выжигает. Пламя выжигает лишнее, оставляя только пыль. Я не создаю её, потому что она уже есть, я просто превращаю её в более…
— Сильную штуку с мощной радиацией, — Хару замирает, когда все вопросительно на неё смотрят. — Да, у пыли повышенная радиация. Очень
— И вы молчали?! — Кен недовольно восклицает, но усаживается на стул обратно, получая подзатыльник от Чикусы.
— Когда я пыталась связаться с Мукуро-сама, тогда всё моё пламя будто исчезло, скорее всего, это связано с пылью.
— Но тогда её не было, — Чикуса скрещивает руки на груди, смотря на девушку.
— Это же было сразу же после падения? — Тсуна задумчиво смотрит в потолок. — Может, тогда пыли в воздухе было недостаточно?
— И не могло быть. Ей нужно было время осесть на нижние слои атмосферы, — Хару переводит взгляд на Хром, и совершенно неожиданно округляет глаза. — Эй, а ваше пламя могло измениться от пыли?!
— Твою мать! — Хаято ошарашенно смотрит на девушку. — Поэтому пыль и не влияет на нас никак! Потому что изменения уже пошли!
— Пламя защитило от радиации, а пыль изменила пламя, при этом, делая его мощнее, значит, защита более сильная?!
— Тогда какой толк от пыли сейчас? — откидываясь на спинку кресла, спрашивает Бьянки.
— А вот это надо узнать! Пыль изменила пламя, значит, она имеет ещё какие-то свойства! — Хаято ударяет ладошками по столу.
— И ещё кое-что… — Хром опять неловко мнётся от пристального взгляда от всех. — Я её чувствую, и она имеет край… В том смысле, что где-то есть граница распространения пыли на земле.
— И что за гранью? — Хару немного напугано смотрит на туман.
— Ничего. Пустота, будто есть мир только с ней.
— Народ… Пламя начало изменяться только тогда, когда мы его использовали на открытом воздухе, то есть «насыщали» пылью, получается, оно как катализатор…
— А человеческим языком? — Кен неприятно морщится.
— То, что ускоряет химический процесс. Так или иначе, оно бы всё равно изменилось из-за того, что мы им дышим, а так, мы только ускорили процесс, — Хаято на мгновение замолкает, удивлённо восклицая. — Поэтому Хром чувствовала разницу в пламени Чикусы и Такеши! Один использовал пламя, другой нет, а она использовала самая первая, поэтому и определила это!
— Но выкрутасы выдавать пламя начало только моё, — хмурится Тсуна.
— Тсуна-кун, а расскажи про твои изменения ещё раз, — Хару внимательно вслушивается в каждое слово юноши, удивлённо смотря. — У меня есть идея, на что это похоже, но мне надо глянуть одну книгу, которую отдала Фуута-куну.
— И-и про ч-что она? — голос Тсуны нервно дрожит.
— Астрономия!
— Космос!
Его оглушает довольный крик троих детей. Приплыли, называется…
Хотя, чему они удивляются, пора бы уже привыкнуть.
Комментарий к Метеор 15. Бесконечный холод.
Эммс, все задумано так, вроде бы… Глава вышла какая-то, кажется, сухая и… скучная? Впрочем у меня была апатия, с которой я вроде справилась, из-за этого большая часть главы была написана одним махом сегодня. Ошибок может быть очень много, так что Пб всегда открыта.
Наслаждайтесь)
========== Метеор 16. Звёзды всё ещё существуют. ==========
За окном привычно падает серый пепел. На улице ужасно тихо, и это немного пугает. Особенно на фоне тишины в доме, становится ещё более неуютно. Тсуна ёжится, ощущая бегущие по телу мурашки, и тяжело выдыхает. Они уже так привыкли к почти постоянному вою в округе, что такое затишье их напрягает. Он кутается в немного растянутый свитер и прикрывает глаза, откидывая голову на спинку дивана в гостиной.
В памяти пролетают все воспоминания, начиная с первого дня их новой жизни, и он хмурится. Помощи они так и не дождались. А ведь прошло целых шесть месяцев с самого начала. Сейчас никто уже не надеется на кого-то, кроме самих себя. Нет, как-то перегорели этим ожиданием. Все заняты своими делами, которых неожиданно прибавилось, стоило всем понять, что вряд ли о них кто-то помнит. И почему-то у них не было сильного желания обижаться. Ведь они единственные, кто выжили после катастрофы. Тсуна считает, что им всем жутко везёт. Везло тогда, сейчас и, наверняка, в будущем удача их не покинет.
В голове иногда каша, так как принять всю информацию у них получается не сразу. Они выжили благодаря пламени, которое в последнее время будто сошло с ума. Тсуна не боится, но пользуется им настороженно и с опаской, не представляя, какая же максимальная сила у неба сейчас. У других тоже не всё спокойно. Но они справляются. А всё благодаря внутренней уверенности и поддержке друг друга. За эти шесть месяцев они неплохо сдружились. Хром стала больше общаться с девушками, и видимо, понимая, что её пламя теперь немного другое, пытается в этом разобраться, всё ещё застенчиво сообщая об этом остальным. Кен и Чикуса, кажется, вообще чувствуют себя спокойно среди них, и сказал бы кто-то Тсуне после Кокуе Ленда, что с этими двоими у них будут хорошие отношения, он бы в обморок грохнулся. А Хибари… Хибари — остаётся собой, всё такой же сдержанный, спокойный, но уже не пугающий, как казалось ранее. Все они сплелись между собой дружественными узами, с кем-то крепче, как например с Хаято и Такеши, а с кем-то слабее, вроде того же Кёи. Тсуна считает это маленькой победой, ведь они все вместе и, вроде бы, боятся им нечего, но он всё ещё беспокоится — что же будет дальше? Ведь что там за границей из пепла и серого неба — неизвестно. Если первые пару месяцев они ещё надеялись на помощь, то сейчас уже нет. Просто потому что они заперты.
По телу пробегает дрожь от воспоминания хриплого шёпота и слёз Хром. Та очередным вечером рассказала, что у неё получилось создать иллюзорную сову и кое-как соединится с ней сознанием. И, конечно, девушка решила узнать, что находится за пределами города. Вот только новость была весьма… ожидаема. Везде тишина, пепел и нет никого кроме них.
«— Везде всё одно и то же. Никого — города пустые, брошенные, как в Намимори. Я пробовала управлять иллюзией и лететь дальше, но было очень тяжело, будто, что-то мне мешало. Но у меня получилось. Сова вылетела к морю, а дальше у меня не хватило сил, мне едва удалось вернуться в сознание, прежде чем иллюзия растворилась, но я попробую ещё раз сделать это…»
По телу опять бежит дрожь и то ли от шёпота в памяти, то ли от дальнейших новостей. Ведь оказалось, что почти весь Корейский полуостров и вся Япония укрыты пеплом. И граница существует. Тсуна хмурится. Он верит Хром, все ей верят вслед за ним. Но в голове никак не укладывается, что там где-то далеко есть граница из серых облаков и пепла, что не даёт иллюзиям Докуро лететь дальше, буквально уничтожая их. Всё это становится жутко опасным, и он не знает, что им делать дальше. В голове нехотя всплывают уроки Реборна, и он признается, что самую малость скучает по нему, скучает по отцу и скорбит по матери. За все время, что они тут живут, он так и не рискнул вернуться домой, поэтому его немного гложет чувство вины. Но он тут же старается думать о друзьях, которые сейчас все живы и относительно довольны. Всё это: Вонгола, Мукуро, Вария — было давно и будто в прошлой жизни, так что он сейчас старается концентрироваться на настоящем. А в настоящем конец октября и чуть более ощутимый холодок на улице. Шесть месяцев. Даже не верится. Всё это началось 23 мая около пяти часов вечера. И когда закончится — неизвестно.
И не сказать, что он сильно расстроен. Ведь они все вместе, а этого уже достаточно.
***
В зале раздаётся череда выстрелов, от которых немного звенит в ушах, но благо спасают иллюзорные наушники. Киоко устало выдыхает, опуская дрожащие, от напряжения руки и всматривается в мишени. Её меткость за всё это время стала намного лучше, чему она, безусловно, рада. Всё же тренировки не проходят зря, и она становится сильнее и чуточку храбрее. Да и не только она довольно собой, но и Хром, стоящая возле стены.
Сасагава улыбается, смотря теперь уже на подругу, и подходит к ней, меняя магазин, и убирая пистолет в кобуру на поясе джинсов — всё же отправить Бьянки с мальчиками в магазин одежды было хорошей идеей.
— Сильно устала, Киоко-чан? — Хром чуть наклоняет голову вбок, немного обеспокоенно всматриваясь в девушку.
— Нет, ещё есть силы тренироваться.… А вот времени, наверное, не так много, — она поднимает глаза к высокому потолку и задумывается, но тут же возвращается в реальность. — А ты тренироваться не будешь?
— Наверное, надо попробовать…
— Давай пошли, не первый же раз.
Хром слегка улыбается. Пусть её и начал тренировать Кен, но за последний месяц она очень часто проводит время в зале с Киоко.
— Кстати, Хром-чан, ты же обещала показать копье, которое все-таки выбрала как основное оружие.
— Ох…
Не сказать, что она недовольна, но всё равно немного волнуется. Докуро подходит к стойке с оружием и касается уже такого привычного тёмного древка, на конце которого находится недлинное серебряное лезвие с узором из лилий.
— Я почему-то так и думала, — Киоко подпирает бока руками и с лёгкой улыбкой смотрит на девушку, которая прокручивает в ладонях копье. Хром на самом деле сама себе не верит, что она спокойно может нанести удар оружием, но только руки всё же стали заметно сильнее и могут спокойно управляться с ним.
Она выходит из оружейного отсека, прикрывает глаза, тяжело выдыхает и начинает делать довольно простые выпады, сжимая тонкими пальцами древко. Чужой взгляд исчезает и она почти не вздрагивает, когда раздаются выстрелы. Вот так просто. Они друг другу не мешают, но отчего-то уверены, что в настоящем бою смогут помочь друг другу. Хром всё ещё скрытная, всё ещё стеснительная, но сейчас она немного, но доверяет каждому, кто живёт в этом доме — ведь вместе они через многое прошли.