До двери остаётся не так много, как она оборачивается на зов.
— Киоко, сзади! — крик Бьянки, кажется, оглушает её, но она всё равно разворачивается, застывая в ужасе. Прямо на неё несётся собака. Хаято в этот момент стоит совсем близко, но стреляет в совершенно другую сторону, Тсуна врукопашную расшвыривает животных в стороны, а Бьянки со страхом смотрит на неё, но у неё самой в распоряжение остаётся только недлинный клинок.
Она тяжело проглатывает слюну и поднимает руки вверх. Ладони почти не дрожат, вот только пистолет всё равно весит, кажется, тонну. Палец резко нажимает на спусковой крючок. Выстрел, сильная боль отдачи, из-за которой она отшатывается назад, не переставая удивлённо смотреть на упавшую наземь тварь.
— Моя ученица! — Бьянки весело хохочет и срывается с места, обменявшись кивком с Тсунаёши.
Тот в свою очередь раскрывает ладони и направляет на животных, наконец сбитых в одну кучу. Бьянки едва успевает притянуть к себе и Хаято, и Киоко, прежде чем раздаётся оглушающий взрыв. Все трое удивлённо оборачиваются и смотрят на выжженный след от пламени неба, начинающийся возле Тсуны и кончающийся где-то среди домов на противоположной стороне улицы.
— Тсуна! Неужели трудно контролировать свою силу?! — Бьянки тут же подходит к юноше, который завис на полосе, шириной где-то в два метра.
— Трудно, я своё пламя вообще не понимаю. Оно слишком мощное.
— Ты как? — Хаято присаживается возле Киоко, опустившейся на ступеньки, и переводящей взгляд с Тсуны на свои руки.
— Болят немного…
— Ты молодец, — Бьянки тут же оказывается рядом с девушкой, сгребая ту в объятья. — Ты хорошо справилась.
— Ага…
— Киоко! — дверь резко распахивается и к девушке подлетает Рёхей. — С тобой всё хорошо?! Ты не ранена?! Не ударилась, ничего не болит?!
Девушка заторможено мотает головой, чуть улыбаясь, и встаёт с помощью брата на ноги.
— У вас всё в порядке? — Такеши спрыгивает с крыши, убирая катану в ножны. — Извините, что не пришёл, с той стороны тоже появилась парочка собак.
— Да ладно, главное, что все целы и здоровы, — Тсуна чуть вздыхает и поднимает с земли, брошенный им пистолет. — А, да. Рёхей, Киоко тварь сама подстрелила.
Сасагава замирает на мгновение, а после с новым рвением начинает осматривать сестру. Все тихо смеются. Хаято отходит в сторону к своему небу.
— Что будешь с этим делать? — он кивает на ладони шатена.
— Не знаю. С ним тренироваться надо только на улице, не то я весь зал разнесу. Но тут будет слишком шумно. Внимание привлечёт не нужное. Есть идеи?
— Пока тренироваться в зале. И знаешь, мне твоё пламя кое-что напоминает… Надо будет у Миуры спросить.
— Когда вы уже будете втроём заниматься?
— А?! — Хаято шокировано смотрит на своё небо.
— Трио учёных. Так и будем вас называть, — шатен чуть улыбается и разворачивается, направляясь в дом. — Сейчас дежурят: Кен, Рёхей и Чикуса.
А Хаято так и стоит, смотря вслед своему небу. Учёные они, ага, как же. Хотя… Почему бы и нет?
***
Тренировочный зал встречает Хром лёгкой прохладой и светом люминесцентных ламп. Не то чтобы в остальном доме теплее, но тут явно температура на пару градусов ниже. Её немного оглушает звук выстрела, проходящий эхом по всему помещению, но не пугает. Нет, за последние несколько дней, они достаточно наслушались выстрелов, из-за частых нападений мутировавших собак, поэтому они не пугают. Страх вызывает вой тварей и дикие крики по ночам.
Она прикрывает дверь и присаживается возле стены, сжимая в руках трезубец, и смотрит на Кена с автоматом в руках. Докуро чуть наклоняет голову в бок и создаёт иллюзорные наушники, почти такие же, как у него, и от следующего выстрела вздрагивает чуть меньше, иллюзия немного, но спасает уши от оглушающих звуков. Юноша, похоже, её не замечает, ну и хорошо. Пальцы сжимаются на древке трезубца. Распущенные волосы прикрывают правый глаз, в котором странно пульсирует пламя тумана, создающее иллюзию органа. Она так и не рискнула посмотреть в зеркало на него. Боится.
Хром осматривает фигуру Кена, ощущая чистое пламя солнца, которое её спасло. Она не понимает, что с ней происходит. Её до чёртиков пугает эта странная пыль, появляющаяся из пламени тумана, причём только на улице. Не ясно, как она отличила грязное пламя от чистого, ведь после её слов, о том, что она сразу почувствовала разницу между двумя дождями, Хаято не моргая смотрел не неё несколько минут. Ей это вообще не нравится. Почему всё самое странное происходит с ней? Пламя, пыль, и эта странная тянущая боль в иллюзиях, про которую она так никому и не сказала.
Кен, выпустив целую очередь в мишень, устало выдыхает, опуская руки вниз, при этом стягивая с себя защитные наушники, и оборачивается к двери. Его, похоже, совсем не удивляет присутствие девушки в зале.
— Чего на холодном сидишь? — он медленно подходит к ней и садится рядом, разминая шею.
— Ты сам на холодное сел… — её голос звучит как всегда тихо, но из-за эха разносится по всему помещению.
— Устал, — Кен откидывает голову назад, прижимается затылком к стене и закрывает глаза. — Твоё пламя… С ним всё хорошо?
— Ты сам знаешь, — она шепчет тихо, подтягивая коленки ближе к себе. — Я совсем не знаю, откуда берётся пыль. Не представляю.
— Ты боишься.
— А?.. Нет, я не…
— Боишься. Это понятное дело. Ты всё-таки туман, и твоя задача обманывать реальность, а не создавать что-то новое.
— Но иллюзия искажает её, и этого тоже достаточно.
— Просто попробуй разобраться в своём пламени. Сколько бы мы все не молчали, но пламя меняется у всех нас. Даже моё. Поэтому самое действенное и правильное для всех будет — это разобраться с ним. Ты создаёшь пыль на улице, так попробуй разобраться там с ней. Ну что там делают иллюзионисты? Чувствуют, представляют, воображают…
— Кен… Я сильно слабая? — юноша ошарашенно поворачивает голову в её сторону. — Киоко-чан и Хару-чан и те тренируются и сильнее меня.
Он смотрит на неё недолго, после чего встаёт с холодного пола.
— У тебя есть иллюзии. Но физически ты очень слаба, — девушка прикусывает губу, собираясь опустить глаза в пол, но вместо этого удивлённо смотрит на протянутую к ней руку. — Но это недолго исправить. Просто забей на то, что часть тебя это иллюзия.
— Но… Я никогда ничего не держала в руках… Никакого оружия…
— А трезубец? Его недолго заменить на копье.
Хром удивлённо смотрит на него и видит в его словах смысл. Но трезубец — это всё что осталось у неё от Мукуро. Вот только его тут нет, зато есть Кен, который тоже спас её жизнь и предлагает ещё и измениться. Не слишком ли это большая жертва, ради того, что бы не чувствовать себя слабой? Или же слишком маленькая? Хром не знает. Но протягивает руку вперёд и встаёт с пола, несмело смотря на оружейный отсек. Пламя солнца невидимой волной проходит по их рукам, и ей так немного спокойней.
Потому что тут нет Мукуро, который ей не обещал слишком много. Здесь есть Кен, который просто помогает.
***
Гокудера думает, что ломать дом не зазорно. Ничего не случится, если он разнесёт одну стену и их кабинет, станет чуточку больше, ибо места катастрофически не хватает. Кто они там, по словам Тсуны — учёные? Всё-таки похоже на то. Книги, много книг лежат, где только можно и нельзя, в том числе и на полу; свободная стена завешана собственными расчётами, чужими чертежами и исследованиями; механические детали лежат на столах и полках. Вот уж точно лаборатория безумных гениев. А то, что они с ума скоро сойдут — Хаято не сомневается. Бумаги, найденные в зале, оказались новыми передовыми разработками техники в мире мафии, которые какой-то клан якудза, должен был продать самой Вонголе. И если бы там речь шла только об оружии. Нет, механические протезы рук, ног и других частей тела. Мафия жестока, и любой взрыв может ампутировать кого-либо, поэтому в этом замысле нет ничего странного. Но… Им чертовски везёт. Эти бумаги должны были отправиться в Италию буквально через три дня после падения метеорита. Хотя, им бы больше повезло, если бы те же Хибари и Хару были полностью здоровы. Но, похоже, судьба решила, что так им будет слишком жирно.
Хаято чуть усмехается и осматривает чертёж ещё раз. И хочется, и колется. Кёя тоже стоит рядом и смотрит на механические детали и провода. Кибер разработки. Они точно ещё не сошли с ума? Потому что это невероятно.
— Как думаешь это всерьёз можно использовать? — подрывник окидывает взглядом чертёж ещё раз. — Создать руку и пришить её.
— Я похож на подопытную крысу? — от голоса Кёи так и несёт холодом.
— Нет. Потому что на опыты у нас времени нет. Только сразу на удачный результат.
Хибари не отвечает. Это сумасшествие, сумасшествие, сумасшествие. Но перед глазами чертёж механической руки, возле ног на полу книги по хирургии, а под руками механические запчасти и детали — и это оказывается реальностью. Он не привык о чем-то мечтать. Это глупо и бесполезно. Проще ставить себе цель и идти к ней. И сейчас под руками все необходимые элементы, для создания новой цели, вот только… Просто не верится. Он не привык паниковать. Было больно, было очень больно, но сейчас осталась только фантомная боль и плечо левой руки. А ещё есть шанс создать себе механический протез.
— Ты хоть представляешь, сколько времени на это понадобится? — он окидывает взглядом всю комнату, останавливая его на Хаято. И когда он стал таким… травоядным…? Боже, нет. Хибари сейчас от этого смешно. Они все тут выжившие.
— А нам есть куда спешить? Помощи нет второй месяц, еды у нас хоть отбавляй, если закончится, есть другие города. Что нам ещё делать? Сидеть, сложа ручки, и ждать помощи с запада? Её, похоже, уже и не будет. На нас забили.
— А что дальше? Мы создадим это, а что будет дальше, ты подумал?
— А дальше видно будет, — Хаято недовольно поправляет пепельные волосы и смотрит на чертёж.
Не так уж и сложно. Они не глупые ребята, разберутся, в чём дело, и если честно, он был бы не против, чтобы Хару тоже была тут, потому что за последнее время она хорошо им помогла с этими исследованиями. Во что они лезут…
А, в общем, какая разница, главное они действуют.
Чертежи, что у них есть, не совсем подходят под ситуацию Хибари, и их придётся немного изменить. Ещё придётся хорошо изучить анатомию руки, каждый нерв и мышцу, и с этим у них сильно проблем не будет, потому что практически каждая книга по медицине прочитана. У них есть пламя, разум, сила и время. Поэтому это не так уж и сложно. Он надеется на это.
— С чего начнём?
— Надо будет изменить чертежи, но для этого нужно просмотреть анатомию ещё раз, чтобы не ошибиться, — Кёя поднимает с пола книгу и кладёт на стол, открывая. — И если ты собираешься это делать, тебе придётся знать все наизусть.
— Мы не в школе, чтобы проверять мои знания, — подрывник вздыхает. Да, шанс у них всего один, но… Спешить-то некуда. Они до сих пор не знают, что дальше этой префектуры. — И я один это по любому делать не буду, поэтому информацию придётся вбивать и в чужие головы.
Нет, это всё-таки сложно. Но кто теперь их остановит?
***
Фуута со скукой смотрит на И-Пин и Ламбо, которые бегают по их спальне и вздыхает. Хару поступила нечестно, оставив его с ними, но у него нет сильных причин обижаться. Всё-таки даже ему ясно, что девушку тянет в кабинет, поэтому он старается сильно не обижаться. И он бы поиграл с детьми, вот только… Он не может успокоиться.
Карты необычно греют ладошки и почти парят в них, и что удивительно, он все прекрасно осознает. Нет той забывчивости, как со звездой, нет той растерянности и неопределённости. Есть карточки и просто неясные их значения. Рядом лежит книга по астрономии. Она сложная, явно для людей, разбирающихся в этом деле, но единственная в этом доме по этой теме. И у него, видно, нет выбора.
Он вынимает из кармана кофты карточки и раскладывает их на кровати. Ему кажется, что их тут больше сотни. А, впрочем, он недолго думает и начинает их считать. Проходят несколько минут, когда он задумчиво берет в руки карандаш и тонкую чистую тетрадь, которую ему нашла Хару. 88 созвездий, 10 звёзд, 15 туманностей и всего 8 планет — итого 121 карточка. Много, но все 8 планет он уже выучил, практически сразу отличает туманности друг от друга и почти запомнил все звезды. Фуута искренне удивляется, ведь с рейтингами такой памяти не было, или… Он мотает головой, понимая, что тогда было нечто другое. И сейчас эта новая сила как-то проще. Он открывает книгу и достаёт наугад карточку с созвездиями. Заяц — хотя, каким образом там можно увидеть зайца он не понимает. На страницах книги он сверяется с рисунком и увлекается прочтением, совсем не понимая, где оно находилось бы на чистом небе. В ладошке карточка начинает парить, что тут же привлекает к себе внимание детей.
— Фуута-Фуута, смотри, она летает! — Ламбо весело подбегает к кровати, тыча пальчиком в картонку. Фуута на это удивлённо переводит взгляд с книги и застывает. Карточка парит, а другие что лежат на кровати, будто колышутся от ветра, которого тут в помине нет. Голова ясная, чистая и он всё прекрасно осознает. От карты веет чем-то мягким, чем-то, что он не совсем понимает. Зато он отчётливо видит зайца, и у него возникает ощущение, что его фантазия с воображением работают на полную мощность.
Он откладывает карточку и берет другую. Райская птица — но на самом деле просто несколько линий, соединяющих определённые звезды. Вот только фантазию не остановить, поэтому он быстро придумывает, что вот тут хвост, здесь голова с изящным клювом, а между ними сложенные крылья. Нет ничего сложного в том, чтобы придумать то чего не видишь. А ещё очень просто прочувствовать карту. Она обманчивая, ведь Рай не совсем есть. На небе есть только звезды и планеты, откуда там взяться Раю? Поэтому эта карта ему не нравится — это, что-то несуществующее, что-то обманчивое, не реальное.
— А почему они летают?
— Потому что в открытом космосе нет гравитации и звезды должны летать, парить… — Ламбо на это хмурится и забирается на кровать, смотря на карточку.
— Но это не звезда! Хару показывала, что звезды это вон те!
— Ламбо, это созвездия… А это значит, что тут несколько звёзд… — Фуута откладывает карточку и опирается ладошками в матрац. Картинки начинают все разом подниматься с постели и парить в воздухе. — Кажется, заяц должен быть на севере… А где север?
— Может в книге будет написано? — И-Пин подползает к книге и заинтересованно листает её, пытаясь найти информацию. — Эх, надо Хару-сан спросить, она точно знает.
— Эй, а давайте сами разберёмся! Будем как наши ребята?! — Ламбо буквально светится от своей идеи, зная, что они поняли, про кого идёт речь.
— Нам до них далеко, — И-Пин недовольно хмурится, но продолжает листать книгу. Если, честно, им с Ламбо надоело вести себя так. Да, они дети, но они прекрасно понимают, во что попали. Поэтому заняться чем-то, а уж тем более, как-то помочь будет очень даже хорошо. Да, дети, но они из мафии, а это значит — элементарные проблемы они способны решить.
***
Хару тяжко вздыхает и считает до трёх. Она не уверена, есть ли кто-то в кабинете, но если шума нет, то там, наверное, пусто? Хотя, она нигде не видела Хаято и Хибари, поэтому есть вероятность, что они там. Миура прикрывает глаза и считает. Один, Два, Три. Ладошка уверенно ложится на ручку двери и открывает её. Вот только на неё сразу же переводят внимание две пары глаз.
— Ой, — её голос звучит хрипло и неуверенно. — Я не вовремя…
Хаято осматривает её с ног до головы. «Трио учёных. Так и будем вас называть» Да, кого он обманывает. Их и так уже все называют.
— Проходи, — он освобождает кресло от книг, мельком поглядывая на костыль у девушки, но ничего не говорит.
Хару на это реагирует немного удивлённо, но проходит внутрь и присаживается, с интересом осматривает немного изменившийся «интерьер» комнаты и замечает на стене чертежи. Она девочка умная, и ей не надо долго думать, да и к тому же зрение хорошее, вот только хотелось бы увидеть это вблизи… Ей немного неловко тут находиться: такое ощущение, что здесь царит своя атмосфера, в которую она не вписывается. Миура сжимает кулачки и всё-таки переводит взгляд на Гокудеру.