Сам от себя не ожидал, что могу так быстро двигаться в горизонтальном положении. Адреналин, не иначе. Опять же стрелок летающий всегда был рад оказаться рядом и придать ускорения. Почти получалось у него в меня попасть. И каждый раз я чувствовал, что поблизости от меня становится заметно теплее. Почти горячо!
В итоге мне пришлось прибегнуть к военной хитрости. Одновременно примитивной и рискованной. Примитивной она будет, если страж, управлявший беспилотником, на нее таки поведется. А риск заключался в том, что страж этот мог неправильно понять. И захотеть развить успех.
Но ничего другого в голову не приходило. Пришлось сыграть ва-банк.
После очередного выстрела, едва не ставшего метким, а для меня смертельным, я коротко, но громко вскрикнул — как бы от боли. И, завалившись на бок, растянулся на бетонной плите.
Еще подумал запоздало, а не снабжен ли беспилотник тепловизором. А как насчет возможности улавливать малейшие колебания… например биение сердца?
Конечно, и труп сразу не остывает, и сердце будет еще биться, если человек не убит, а только тяжело ранен и оттого не способен продолжать бой.
Но что, если управляющий этой гадской железякой человек захочет сделать контрольный выстрел? Добиться, чтобы грань между «ранен» и «убит» была для меня пройдена?
К счастью, невидимый мне страж этого не сделал. Беспилотник просто повис надо мной.
Похоже, тот, кто им управлял, пытался присмотреться ко мне. Понять, действительно ли отморозку с плазменной пушкой каюк, или я еще жив. А если жив, то насколько?
Никаких выводов на мой счет я сделать ему не дал. Висел надо мной беспилотник несколько секунд, но и их мне более чем хватило, чтобы рывком поднять оброненную плазменную пушку и… швырнуть ее прямо в летающую машинку.
А что? Была эта штука не легонькой, а значит, вполне годилась на роль дубинки. Да к тому же, бьюсь об заклад, такого фортеля стражи от меня точно не ожидали.
Удар вышел метким. Беспилотник дернулся в воздухе, чем напомнил голову боксера, по которой пришелся не самый сильный и далеко не нокаутирующий, но удар. И начал терять высоту. А ствол вообще от меня отвернул.
Это мне и нужно было. Ухватив беспилотник одной рукой за ствол, другой за корпус, я ускорил его аварийную посадку. Размахнувшись, ударил им о корпус ближайшего «воробья». Один раз, второй, третий. Пока из щели в корпусе не пошел едкий дым, а беспилотник не обернулся в моих руках просто куском железа. Не пытавшимся ни вырваться, ни как-то по-другому сопротивляться.
Отбросив дохлый беспилотник, я подхватил плазменную пушку — надеюсь, не пострадала. А чтобы подкрепить свою уверенность чем-то большим, чем надежда, я проверил ее работоспособность, выпустив облако плазмы навстречу паре новых беспилотников. И не без удовольствия наблюдал, как они грохнулись на землю. Отлетали свое, голубчики!
Насколько я понял, понеся в самом начале штурма людские потери, корпус стражей решил больше живую силу против меня не выпускать. В бой теперь посылали воинов искусственных, с дистанционным управлением.
А главное: у этих железяк не было семей, которым предстояло получить похоронки.
Еще несколько таких машинок взмыли в воздух над стоянкой. И носясь поблизости от меня, то разражались пулеметной очередью, то сгустками энергии, похожими на световые стрелки, плевались.
Нескольким «воробьям» таки продырявили прозрачные колпаки. Один даже загорелся. Похоже, собственные патрульные кораблики здесь решили не щадить. Стремясь к одному — победе любой ценой.
Жаль только, что победить в данном случае хотели меня. С их точки зрения — опасного террориста.
При таком численном перевесе я старался как можно меньше тратить времени на перестрелку. Хотя один беспилотник вроде бы сбил, улучив момент. Но все больше упражнялся в беге и ползании, укрываясь то за одним, то за другим летающим суденышком. И все приближался к входу в здание.
Когда до входа остались считанные метры, я едва сдержал полный разочарования возглас и стон. Хотя, если вдуматься, чего я ожидал? Стеклянных дверей, гостеприимно распахнутых? Типа, заходи, кто хочет?
Я ошибся. В штаб-квартиру корпуса стражей вела двустворчатая бронированная дверь, наглухо задраенная. А над дверью издевательски подмигнул мне огонек видеокамеры. И ствол пулемета, рядом торчавший, нацелился в мою сторону.
Стрелять, правда, не торопился почему-то. За те мгновения, на которые я к собственному стыду оторопел при виде столь неприятного сюрприза, никакая очередь меня не скосила.
Что ж, кому заминка, она же нерешительность, а кому выигранное время. Лично я хотел остаться в выигрыше. И потому вскинул пушку, целя в камеру и пулемет.
И в этот момент из-за спины прилетел очередной сгусток энергии, выглядевший как световая стрелка. Попал он, правда, не в меня, а рядом. В бетонную плиту, выбивая из нее искры. Ах да, чуть не забыл!
С плазменной пушкой наготове я развернулся на сто восемьдесят градусов. Несколько беспилотников приближались ко мне с тыла. Приближались, выстроенные цепью, причем нарочито разреженной. Так что, захоти я устроить пальбу, смогу достать сгустком плазмы разве что одну машинку. Тогда как остальные успеют основательно продырявить меня.
Грамотно стражи действовали, стоило отдать им должное. Просекли мою тактику и добились того, чтобы ущерб, который я могу им причинить, свести к минимуму, а шансы достать меня — напротив, до максимума довести. И, по сути, загнали меня в ловушку. Подтвердив пословицу «один в поле — не воин». В том числе один против многократно превосходящего противника.
От отчаяния захотелось бросить бесполезную уже пушку и самому плюхнуться на бетон площади-стоянки. Поражение признавая. Или, как вариант, попытаться напоследок сильно подгадить корпусу стражей. Например, выпустив на максимальной мощности облако плазмы, чтоб сжечь с его помощью как можно больше «воробьев».
Правда, есть ли смысл трепыхаться, если ты проиграл? И Валю не спасти.
Эх, пультик, что же ты меня обнадежил? Показывая, что я выбрал правильный путь.
И чего же вы, болваны металлические, ждете? Зачем длите агонию, заставляете мучиться от ощущения облома?
Но болваны… беспилотники то бишь почему-то не торопились меня кончать. Висели в воздухе, нацелив свои орудия. И только! Никаких действий не предпринимали. Словно ждали чего-то.
Спустя полминуты я понял — чего.
Со стороны громадины штаб-квартиры (откуда-то с верхних этажей) ко мне спикировал и завис в метре над головой еще один беспилотник. Был он поменьше своих собратьев и оружия на себе не нес. Ну, если не считать таковым камеру, мигнувшую светящимся глазком.
Да-да, я не оговорился. Ибо некоторые в мое время… господа ютуберы, например, считают средства видеосъемки вполне себе неплохим средством поражения. Ведь используя запись, сделанную с их помощью, кого-то можно морально уничтожить, опустив репутацию ниже плинтуса. Или вообще подвести под суд.
Морглокх и Нун, о чем я думаю перед лицом смертельной угрозы!
Между тем беспилотник с камерой остановился, наведя на меня объектив. И я почти физически ощутил, как некто за монитором, на который передавалось изображение с камеры, пристально меня разглядывает. Особенно задержав взгляд на цепочке с лингвистическим модулем.
Затем беспилотник заговорил. Ну, то есть, передал слова одного из людей, им управлявших.
— Человек из будущего! — голос, доносившийся из динамиков беспилотника, был нарочито зычным; таким либо на митинге вещать, либо призывать участников того же митинга разойтись. — Вы окружены! Сопротивление бесполезно! Сдавайтесь, вам не причинят вреда.
Ага, щас! Валю уже сцапали, теперь и меня хотят взять живьем. Да с минимальными собственными потерями. Только почему им так важно не убить меня, а арестовать? Судилище показательное устроить?
А главное — как стражи узнали, что я из будущего? Неужели Валю раскололи?
— Сдавайтесь! — снова повторил голос из динамиков беспилотника. — Вам не причинят вреда!
Неужели запись? Впрочем, по фигу.
Да, до ученой степени я еще не дорос, а естественники и технари вообще отказывают науке, которую я представляю, в научности. Но и мне хватает ума свести концы с концами и сделать кое-какие выводы.
Например, если меня до сих пор не застрелили (имея такую возможность), значит, убивать меня не в их интересах. В чем именно эти интересы заключались — представлял я себе плохо. Но раз я до сих пор жив даже несмотря на убитых мною стражей и поврежденную технику, значит, именно живым я корпусу стражей позарез нужен.
И коли так, меня тем более не убьют, если я позволю себе небольшую военную хитрость. Нет, скорее, военную дерзость.
Я опустил ствол плазменной пушки, как бы демонстрируя мирные намерения. Ну, по крайней мере, отсутствие враждебности и желания продолжать бой. Одновременно с этим бросающимся в глаза и потому отвлекающим жестом (ловкость рук и никакого мошенничества) я проделал другой жест, куда менее заметный. Повернул крутилку, выставляя мощность выстрела на максимум. Затем сделал шаг в сторону бронированных дверей. И еще один шаг.
— Человек из будущего! — окликнул меня голос из беспилотника с камерой, прозвучавший уже без наигранной зычности. — Я бы попросил вас оставаться на месте. Во избежание…
«А мне по фиг, что ты просишь, — подумал я мстительно, — я пришел за Валей и без нее не уйду!»
Когда до входа в штаб-квартиру корпуса стражей осталось чуть больше метра, я стремительным, в долю секунды, движением вскинул плазменную пушку. Теперь — либо пан, либо пропал.
Выстрел, сколь мощный, столь и прицельный, смел пулеметный ствол над входом. Под его ударом, казавшаяся незыблемой бронированная дверь обрушилась внутрь, вдобавок изрядно покореженная.
Одновременно я рванулся в прыжке к освободившемуся проему. Мысленно поблагодарив еще физру, уроки которой и занятия в универе я исправно посещал.
На долю секунды я почти ослеп, оказавшись в облаке цементной пыли, поднятой при крушении двери. Самому проему, точнее, стене, в которой он был проделан, тоже не поздоровилось.
Но почти сразу вынырнул из облака — буквально на ходу. Оказавшись в ярко освещенном вестибюле.
Первое, что я увидел перед глазами — баррикаду из мебели, за которой скрючились несколько стражей. Несколько стреляющих трубок торчали над нагромождением столов, тумбочек, табуретов, каких-то ящиков.
Ишь, к обороне приготовились! Оперативно, как всегда. С другой стороны, я испытал нехилое чувство гордости оттого, что нагнал на этих бравых ребят страху. В одиночку нагнал — тогда как в этом огромном здании их наверняка тысячи.
— Человек из будущего! — донеслось из-за баррикады. — Прекратите, наконец, это безумие! Почему вы стреляете? Все разрушаете? Да, в конце концов, союзники так не поступают!
Я не удостоил ответом этот пассаж, а последнюю претензию вообще не понял. И сказал, наводя плазменную пушку на баррикаду:
— Я пришел за Валей… моей девушкой. Освободите ее, и мы уйдем.
После чего почти сразу добавил:
— И можете не пугать меня своими пукалками. Вашу груду мебели я с одного выстрела могу смести. И вас заодно. В пепел превращу.
— Можете, спорить не буду, — услышал я в ответ, — но всех смести и в пепел превратить, точно не успеете. Просто… оглянитесь, человек из будущего.
На последней фразе я еще услышал в голосе усмешку, от которой стало не по себе. Нет, не на такую реакцию я рассчитывал.
Чуть повернув голову, я заметил еще одну баррикаду справа от меня. И тоже с вооруженными стражами. Такая же баррикада — я увидел — находилась и слева. Причем обе, конечно, не пустовали. За каждой засели бойцы, с трубками наготове.
И я еще понял: хоть дальнобойностью и точностью такое оружие не отличалось, зато в замкнутом пространстве (где нет больших расстояний, и особо не побегаешь) оно почти идеально.
Так что попал я из огня да в полымя. Из одной ловушки в другую, из окружения в почти окружение.
А страж, показавший мне незавидный для меня расклад, все не унимался.
— А про тыл не забыли, человек из будущего? — осведомился он ехидно.
Я рывком обернулся. И увидел, как в проем с улицы влетает один из беспилотников с пулеметом. Первый. И никто не давал гарантии, что за ним не последуют остальные.
В общем, почти окружение теперь стало без «почти». Замкнулось.
Но если мне показалось, что хуже быть не может, то ехидный страж поспешил опровергнуть и эту иллюзию.
— Теперь гляньте немного выше, — предложил он.
Я приподнял голову. На галерее под потолком вестибюля засели еще несколько стражей. Причем, что печальнее всего, не только с трубками. У троих я заметил лазерные винтовки. Вроде той, что мне предлагал Дядя Сет. И не мог я не вспомнить, как он расхваливал ее точность.
«Муху поджарил из подобной винтовки!»
А уж если в муху из нее можно попасть, то, скажем, в голову далеко не маленького меня — вообще пара пустяков.
Вот что значит профессионалы!
Руки, державшие плазменную пушку, опустились как будто сами собой. Рефлекторно, не спрашивая разрешения разума. А страж словоохотливый еще и подлил масла в огонь.
— Для всех будет лучше, если вы прекратите это бессмысленное побоище и бросите оружие. Для вас, в том числе… как вы понимаете. Пока мы терпели ваши выходки, но в случае больших потерь… чтобы они не стали слишком большими, мы будем вынуждены защищаться. И тогда даже Совет архонтов поймет.
— Валя, — произнес я пересохшим ртом.
— Насчет вашей девушки, — отозвался еще один страж, — мы доставили ее во дворец архонтов. На прием к архонту Кафу. Именно он в первую очередь уполномочен вести дела с пришельцами из будущего… вроде вас. Можем и вас к нему доставить.
— Почему нет, — только и мог сказать я.
Пальцы разжались, и бесполезная уже плазменная пушка со стуком упала на пол.
Погрозив кнутом, стражи, как водится, и пряник не забыли показать. Вдогонку. Оказалось внезапно, что ни я, ни Валя больше не арестанты, не преступники. А гости, вдобавок, почетные. Ну, хоть немножечко.
Но одно меня заинтриговало в происходящем. Фраза насчет какого-то архонта Кафа, за общение с пришельцами из будущего ответственного. Ведь это значило, что не мы с Валей были первыми путешественниками во времени, наведавшимися в Атлантиду. Причем далеко не первыми. Стали бы какого-то важного государственного мужа наделять специальными полномочиями из-за единичного случая?
В этом свете упрек, что союзники-де так не поступают, обретал смысл. Вот только кто эти «союзники», раньше нас сюда прибывшие да еще регулярно Атлантиду навещавшие?
Вряд ли это мои коллеги по НИИИНиПТу. Но кто? И откуда?
11
Перед архонтом Кафом Валя предстала, разумеется, не в отвратной тюремной робе, похожей на пижаму. Какое там! Ей вернули все вещи да вдобавок предоставили кабинет следователя, чтобы девушка могла спокойно переодеться. Одна. Не смущаясь под чужими взглядами.
Доставили ее во дворец архонтов, правда, так же, как и в штаб-квартиру корпуса стражей, когда арестовывали. На одном из патрульных корабликов. Но и лишь потому, что другого транспорта в распоряжении стражей не было. Неоткуда им было взять лимузин.
Зато летела Валя в этот раз в сопровождении всего одного бойца. Да и тот нужен был не как конвоир, но чтобы просто за штурвалом сидеть. Так что, по крайней мере, тесниться в небольшой кабине летающего суденышка Вале на этот раз не пришлось.
Еще перед нею извинились. Дважды. Сначала следователь в кабинете, потом, перед самым вылетом — какой-то хмырь с квадратной физиономией, широкими плечами и изрядным брюшком. Шишка местная, не иначе.
Валя приняла оба извинения молча, сдержанными подчеркнуто-медленными кивками. Так королева могла выслушивать льстивую речь в свой адрес от какого-нибудь сановника. Привыкнув к лести, не считая ее чем-то особенным и значения тоже почти не придавая. Но и не возражая.
Архонт Каф встретил гостью в ярко освещенной целых тремя большими люстрами и роскошно обставленной гостиной, размером больше, чем вся Валина квартира. Пол устилал огромный пушистый ковер, прежде чем ступить на который Вале почти рефлекторно захотелось разуться. По углам темнела резная мебель наверняка из натурального дерева. Шкафы, стулья. Два пышных дивана, похожих на гигантские подушки, стояли вдоль стен.