Вскоре он ощутил приближение и, обдумывая, как изложить свои мысли, поднялся на ноги. Аба Альтас вышел за врата сада и остановился, поворачиваясь к нему. В глазах его застыло выражение печальной безнадёжности, которое очень встревожило Гиб Аянфаля. Но вот как толково спросить об этом, он не знал. Да и нужно ли было тревожить абу расспросами? Потому строитель подошёл ближе и спросил о совершенно иной вещи:
– Мастер, я могу сегодня приступать к труду у Сэле?
– Да, – как ни в чём ни бывало ответил аба, – я пойду к нему, хотя разговор наш будет по большей части о беде, случившейся с Росер, а ты тем временем займёшься подготовительным трудом: созовёшь команду, откроешь канал и приведёшь пустошь в состояние, пригодное для начала строительства. Одного дня тебе вполне должно хватить на всё это. Не забудь, как я учил тебя обращаться к глубинным. Думаю, возле обители Сэле они быстро ответят тебе.
Гиб Аянфаль уверенно кивнул.
– Скольких строителей призвать?
– Тридцать. Пока такого числа должно быть довольно.
После этих слов аба Альтас направился к замку консула. Гиб Аянфаль поспешил за ним, интуитивно чувствуя, что не стоит сейчас делиться с ним мыслями, которые его обуревают. Но удержаться было сложно, и когда они были почти на подходе, он решился спросить, шагая с абой в ногу:
– Росер ведь вернётся?
Аба Альтас повернул к нему голову, и ответил, глядя с нескрываемой печалью:
– Как тебе сказать…Я не знаю, Янфо. Действительно, не знаю. Тяжёлое событие. Никто не может ничего сказать точно.
Гиб Аянфалю не понравился мрачный настрой абы.
– Но ведь Голос призвал даже чёрных стражей! – возразил он, – неужели они ничего не найдут?
Аба помедлил с ответом.
– Они искусны в своём деле, я не сомневаюсь, – проговорил он, – Асайи и раньше пропадали из общих волн, Янфо. Но причина в тех случаях была ясна. Они оставляли за собой следы, по которым в некоторых случаях их можно было разыскать. Я разговаривал с теми техникам, возле которых ты крутился. Они сказали, что Росер как будто выбросило за границы волн Онсарры совершенно бесследно, как бы абсурдно это ни казалось. Даже для них это явление оказалось необъяснимым, а ведь на наш зов о помощи пришли лучшие мастера пространства и волн!
Аба смолк, немного ускоряя шаг. Гиб Аянфаль с любопытством взглянул на него.
– А отчего пропадали другие асайи? – спросил он, – я ни разу не слышал ни о чём подобном. Это делали искажённые, верно?
Аба в ответ одарил его не самым мягким взглядом.
– Да. Однако, эти истории не очень-то приятны для слушания. А раз Голос пока находит нужным тебя от них поберечь, то я склонен с ним согласиться.
На этом их разговор завершился – аба Альтас свернул к замку, а Гиб Аянфаль пошёл прямо к пустоши. Он был несколько разочарован, что узнал так мало. Но тут уж ничего не поделаешь.
Придя на место, он увидел, что пустошь уже обнесена волновым барьером, пока лёгким, чтобы призванные асайи без труда прошли сквозь него. Очевидно, это постарались замковые техники срединных волн. Гиб Аянфалю нужно было созвать команду – кинуть громогласное сообщение по волнам Пятой твердыни, дабы строители услышали его и пришли. Но прежде этого он решил, как и аба, осмотреть пустошь, привыкнуть к её пространству и понять, как с ней лучше трудиться.
Пустошь начиналась за северными стенами обители, которые высились над ней неприступной стеной. Стеблевая структура их была выровнена и представляла собой гладкую белую поверхность. Жилых комнат на этой стороне не было, и, как предположил Гиб Аянфаль, стены таили за собой залы тайного дворца. Ровную гладь, стелившуюся от стен до садов соседних обителей покрывал безжизненный песок, в который рассыпались некогда стоявшие тут строения. Об их присутствии так же напоминали торчавшие там и тут из поверхности твердыни застывшие каменные стебли, свёрнутые плотными спиралями и постепенно разрушавшиеся под светом Онсарры. Всё это производило очень тягостное впечатление. Пока Гиб Аянфаль обходил свои новые угодья, его не оставляли воспоминания о вчерашнем разговоре с консулом, а именно слова о том, что если бы не его собственное близкое соседство, то пустошь непременно стала бы одним из гиблых мест Рутты. О гиблых местах он слышал из очень редких и осторожных разговоров асайев, повидавших жизнь поболее его. Они стелились в некоем скрытом пространстве, незримом не только для простых, но и для многих патрициев, и нередко становились убежищем искажённых. Вот только до сего дня гиблые места казались Гиб Аянфалю пугающей легендой, не более того.
Наконец закончив обход, он вышел на середину пустоши, выбранную им как подходящее место для начала деятельности. Гиб Аянфаль мысленно составил свою просьбу, сконцентрировался и глубоко нырнул в волны Анисана – мятущиеся, жужжащие тучи информации в воздухе и внутри него самого. Нужно двадцать девять простых городских строителей и второй управляющий, его помощник. Поток призывных слов вырвался из головы и полетел по волнам во все стороны. Гиб Аянфаль одиноко стоял посреди пустоши, широко расставив ноги и подняв руки ладонями к верху. Красные волосы – в воздухе, жёлтые глаза горят ровным огнём.
Сообщение разнеслось довольно далеко – одна волна даже достигла соседнего города. Гиб Аянфаль вынырнул и, собрав разметавшиеся волосы в хвост, приготовился ждать. Впрочем, асайи откликнулись на зов довольно скоро. Их пришло тридцать – ровно столько, сколько звал Гиб Аянфаль. Он спросил, действительно ли они свободны и не участвуют в других трудах. Оказалось, свободны все.
Гиб Аянфаль окинул прибывших внимательным взглядом и приступил к знакомству. Голос Ганагура учтиво подсказывал, в чём каждый из пришедших успел как-то проявить себя. Гиб Аянфаль молча подходил асайю, вглядывался в приоткрытую специально для него часть внутреннего поля, считывая имя, после чего пожимал обе его руки. Этот жест имел важное значение: вся искусность городского строителя заключается в его руках, и, прикасаясь к ним, Гиб Аянфаль чувствовал, насколько она велика. Строители тем временем с интересом рассматривали и изучали через волны его, привыкая контактировать без произносимых слов.
Он уверенно скользил взглядом погашенных глаз по чужим именам и волновым отражениям, пока взор не натолкнулся на полностью закрытое внутреннее поле. Гиб Аянфаль вынырнул и смерил живым взглядом рослого черноволосого незнакомца. Строители городов Онсарры, за исключением архитекторов, преимущественно невысокие асайи с плотными телами, и на их фоне широкоплечий асай со статной осанкой заметно выделялся. У Гиб Аянфаля тут же закралось подозрение, что строительная рабочая точка для него не изначальная. В его фигуре он видел ту же лёгкость и гибкость, что и у Лийта, сочетавшуюся с немалой силой. Кроме того, ему бросилось в глаза, что этот асай был одет только в строительный комбинезон синего цвета. Всякий строитель почитал за честь носить ещё и передник. У простых они были скромного вида с прямоугольным концом, подпоясанные тонким в одну ленту поясом. У управляющих, как у Гиб Аянфаля – треугольные с поясом в три-четыре ленты. Этот же субъект, судя по всему, считал себя выше этих порядков.
– Как твоё имя? – тем не менее спокойно спросил его Гиб Аянфаль.
– Я – Багровый Ветер. Второй управляющий.
Гиб Аянфаль нахмурился.
– Вообще-то, я здесь выбираю, кто будет вторым после меня.
Багровый Ветер усмехнулся, встряхивая черноволосой головой:
– Облегчу твою задачу: либо я здесь второй управляющий, либо я иду к другим строителям, и тогда ты выбираешь.
Гиб Аянфаль оторопел от такого заявления. Все строители, прежде им призываемые, предоставляли ему право распоряжаться собой во время труда и слушались его слов. Он впервые столкнулся с тем, что это правило нарушалось.
– Ну так что? – Багровый Ветер наклонил голову, заглядывая ему в глаза.
Гиб Аянфаль сурово нахмурился. Голос учтиво подсказывал, что среди всех пришедших этот асай действительно самый лучший кандидат в помощники – он опытен и имеет достаточно сильную рабочую точку. Глупо отказывать ему из-за одних лишь резких слов.
– Хорошо, – неохотно согласился он, – ты второй управляющий.
Багровый Ветер только вскинул голову с чувством собственного превосходства, проигнорировав попытку Гиб Аянфаля коснуться его рук. Остальные строители восприняли такую невежливость не очень одобрительно и осуждающе покачали головами. Гиб Аянфаль, однако, предпочёл не обращать на это внимания, как поступил бы его учитель мастер Хосс. Со всеми остальными всё опять было гладко, и только лишь мысль о выбранном помощнике беспокоила его. Будет ли этот асай его надёжным коллегой? Хотя Голос Ганагура настойчиво шепчет, что он не ошибся.
Закончив знакомство с командой, Гиб Аянфаль попробовал взять их под мысленный контроль. Жужжание впервые подчинившихся ему мыслей было незнакомо, но он знал, что уже к вечеру успеет привыкнуть к каждому. Для начала следовало открыть канал, а для этого – связаться с горняками верхних недр, которые управляют потоками пыли и твердынного вещества, связывая недра с поверхностью. На зов своих поверхностных коллег они всегда откликаются, не совершая при этом лишней спешки. Если местность на глубине является достаточно густонаселённой, то канал можно открыть в течение одного дня, если же нет, то можно простоять несколько суток подряд, взывая к недрам твердыни. Для строительства небольших строений и обителей обычно использовался один канал, а вот протяжённые замки вытягивались из нескольких каналов, возле каждого из которых трудилась своя команда строителей во главе с управляющим. Единолично руководить трудом сразу на нескольких каналах было под силу только опытным архитекторам.
Способ вытяжения, который они собирались использовать, был основным методом строительства на хорошо освоенных твердынях. По каналу к поверхности твердыни поднимается плотный поток вещества, который, взаимодействуя на глубине с глобальным пылевым океаном, пропитывается активными частицами серой пыли, так что на поверхность поступает уже готовая пластичная масса. Строители, трудящиеся у самого жерла, формируют из него гибкие стебли, из которых затем сплетают купола и стены, постепенно «поднимая» строение из недр твердыни.
Гиб Аянфаль выстроил строителей в круг и первый погасил глаза, обращая всё внимание в верхние недра и прося Голос известить горняков об их нуждах. Члены команды сделали тоже самое, и Гиб Аянфаль ощутил, что от их объединённого разума в глубины устремился настойчивый и сильный зов.
Прошение захватывало его. Прежде аба Альтас всегда помогал ему в самом начале. Его, как почтенного асайя и великого мастера, уважали глубинные патриции, непосредственные покровители горняков, и потому его зов получал ответ недр в кратчайшие сроки. Имя Гиб Аянфаля, конечно, совсем неизвестно, но тем более сильным он себя почувствует, когда на поверхность вырвется долгожданный поток! Гиб Аянфаль готов был несколько дней не сходить с места, чтобы только открыть его без чьей-либо помощи. Но аба Альтас, предвещавший ему лёгкое открытие канала, оказался прав – Онсарра ещё только-только миновала зенит, когда поверхность под ногами, раскалившимися от непрерывного тока информации, начала слегка подрагивать. Гиб Аянфаль услышал глухой гул, который был вызван движением вещества.
Дрожь твердыни всё усиливалась, и вскоре грунт в центре круга, образованного строителями, начал проседать. Из стремительно растущих трещин, образовавшихся в нём, на песок устремились серые потоки густого управляемого вещества. Гиб Аянфаль прекратил зов и мысленно переключился на своих коллег. Для начала необходимо залить строительной массой площадь, которую займёт в будущем готовое строение.
Серая вязкая жидкость растекалась по песку, покрывая его ровным плотным слоем. Строители легко удерживались, балансируя на поверхности, и разгоняли её в стороны. Гиб Аянфаль руководил ими, передав обязанность контролировать ток вещества второму управляющему. В какой-то момент он засомневался в том, стоит ли это делать, но рослый асай буквально сам перехватил зов к недрам твердыни. Наблюдая за его трудом, Гиб Аянфаль невольно пришёл к выводу, что Голос не обманул ожиданий.
К тому моменту, когда по волнам разнёсся глас завершения труда, они успели не только обработать поверхность площади, но и возвести вокруг невысокую ограду из стеблей, которая ограничила доступ к каналу для посторонних асайев. Гиб Аянфаль выпустил строителей из-под информационного контроля. Он учтиво склонил голову, прощаясь с ними, и они совершили в ответ такой же вежливый поклон. Отличился только управляющий Багровый Ветер. Он криво ухмыльнулся, смерив Гиб Аянфаля снисходительным взглядом, после чего как ни в чём ни бывало направился восвояси. Гиб Аянфаль заметил, что он на ходу поднёс к губам крохотный зелёный пузырёк, представлявший собой полую капсулу, и сделал быстрый глоток из образовавшегося на его стенке отверстия. Внутри была, как догадался строитель, зелёная амброзия, использовавшаяся для замедления бега пыли. Обычно её давали белые сёстры тем, кто или перетрудился, или попал под слишком сильное воздействие волн. У высокорослого асайя, кажется, совсем не было причин её употреблять, и потому Гиб Аянфаль счёл его поведение странным. Когда все разошлись, он остался возле ограды один. Чутьё подсказывало, что ему следует дождаться абу Альтаса. И действительно, вскоре его могучая фигура показалась со стороны консульского замка. Гиб Аянфаль тут же заспешил навстречу.
Вид у абы был изрядно озабоченным. Поприветствовав ученика простым кивком, он молча протянул информационную карту. Гиб Аянфаль бережно взял её.
– Это мне на завтра? – спросил он.
– Да. Смотри, трудись аккуратно.
– Хорошо. Разве я когда-либо делал что-то плохо?
Аба Альтас, немного помедлив, пояснил:
– Консул Сэле весьма просвещён в процессах строительства, и, чувствуется мне, это только начало. Право, какой нелёгкий день… Сейчас я должен буду тебя оставить – Голос сзывает срочный собор старших патрициев из-за этого происшествия. Ступай домой, Янфо.
Аба Альтас положил руку на его плечо, легонько сжимая в знак прощания, после чего удалился. Гиб Аянфаль сунул полученную карту за пояс и направился в свою обитель. Рядом чуть слышно звучали волны. Можно не полностью нырять в них, а только слегка вслушиваться и идти, не давая сознанию улететь далеко. Гиб Аянфаль прислушался к информационным потокам – вокруг продолжалось активное обсуждение исчезновения. Он тут же разочарованно ослабил внутренний слух, замечая, что в волнах продолжают кружиться всё те же мыслетоки, с которыми он ознакомился ещё вчера. А ему же очень хотелось поговорить об этом с кем-нибудь, кто будет иметь более осмысленное мнение и окажется откровенным с ним, не ссылаясь на его юный возраст. Чувствительная асайская интуиция незамедлительно предложила единственного кандидата – консула Сэле. Гиб Аянфаль даже сам себе удивился – ещё вчера он решил, что от консула лучше держаться на почтительном расстоянии, а сегодня уже почувствовал острое желание поговорить именно с ним. Но если Сэле ведёт все быстротечные дела Онсарры, то произошедшее с Росер бедствие не может не занимать его. К тому же, следует учесть его благосклонное отношение к простым асайям, что, возможно, сделает разговор более доверительным.
Путь домой пролегал через маленький лес, отделявший городские замки от отдельно стоящих обителей. Взращён он был совсем недавно и за состоянием его следил специально избранный Голосом мастер-сеятель. В основном здесь росли пасочные деревья, но встречались и другие, называемые дышащими. Их тонкие ветви, тянущиеся к желтоватому небу, усеяны бурыми трубчатыми листьями, через которые в воздух незримо просачивается пыль. Эти растения, творимые сеятелями Онсарры в самых разнообразных видах, служат связующим каналом между бурой твердынной и жёлтой атмосферной пылью.
Пасочные деревья – один из главных источников пищи для поверхностных асайев. Они произрастают преимущественно в садах замков, но сеятели не ограничивают себя рамками обителей и взращивают ягодные и нектарные пасочники в любом приглянувшемся месте. Ветви деревьев, мимо которых проходил Гиб Аянфаль, низко склонялись под тяжестью огромных сот, наполненных густым созревшим нектаром, из которого в обителях изготовляли питательную пасоку. Гиб Аянфаль свернул с тропы, сокращая путь. Он увидел, что возле одного из деревьев трудится группа жнецов из его обители.