— Нихьт вар! Мы отражали атаку ассийцев, бились в окружении под огнем их чертовых трапперов!
Антим погрузил меч еще немного дальше, и парень взвыл от боли, а по его телу заструилась тонкая линия крови.
— Эш, ну хватит. Не мучай его, — воскликнула девушка.
Он опустил клинок и сказал:
— Тут много всего, но этот хитрец найдет на каждую медаль свою причину. Так что просто поверь мне, гвардейцами Рейха за добрые дела не становятся.
Лани пожала плечами.
— Тогда поступай как знаешь. Но мне интересно за что его так свои же, не смотря на все его достижения.
Эш усмехнулся и кивнул:
— Действительно, расскажи нам, «разведчик» из тяжелой пехоты, в чем это ты провинился перед Рейхом?
Парень молчал, глядя прямо перед собой и Эш удивленно продолжил:
— Молчишь? Неужели за дезертирство? Вот это номер, не ожидал. И что же тебя так напугало?
— Шайзе! Убей меня маг-джагер или дайте мне спокойно умереть самому, к черту все ваши расспросы.
Эш пожал плечами и вскинул меч, а парень при этом затянул во все горло:
— Уна мартинааа, ми сон свегьятооо, о Белла чаооо, Белла чаооо, Белла чао, чао, чао!
— Я же предупреждал тебя, сукин сын, — прошипел антим. — Петь ее тебе на иктанском это еще большее кощунство.
— Иди к черту, маг-джагер! Я знаю ее на англосийском, ассийском, ланкарском и конечно на родном ее языке — иктанском. Потому, что я из Цееверна и это песня моих предков.
— Хочешь сказать, что ты из тех подростков, которых уволокли в Рейх пока Цееверн был под его контролем? Ну и где же ты жил в Цееверне?
— На двенадцатом плотницком разъезде, возле пятого отделения адмиралтейства.
— Небось оттуда все так же хорошо виден дворец верховного дожа? — прищурившись уточнил Эш.
— О чем ты? Сточные канавы оттуда видны, да кусок пристани.
Антим опустил меч и тот обратился в трость.
— Повезло тебе сегодня гвардеец. Ну, что скажешь, Лани, ты все еще готова его отпустить?
Глава 8
— Если честно, я не очень хорошо разбираюсь в географии и истории, — сказала Лани. — Эш, может ты пояснишь этот момент по Цееверну?
Они шли вдоль леса и гвардеец по имени Райль, следовал теперь вместе с ними. Не смотря на протесты Эша девушка заявила, что бросать человека одного, нагого в лесу, означало бы просто продлить его мучения. Антим не был с ней согласен, но затем подумал о том, что с гвардейца станется раздобыть себе одежду и еду отняв их у каких-нибудь беженцев, а потому решил взять его с собой хотя бы до того момента пока не удостоверится, что может отпустить его с чистой совестью.
Райлю выделили две простыни и из одной он смастерил себе набедренную повязку, а другую порвал надвое и сделал обмотки на ноги. Пока парень этим занимался Лани совершенно беззастенчиво рассматривала его крепкое мускулистое тело, отчего антим начал сомневаться в действительных мотивах девушки взять гвардейца с собой.
— А вот пусть Райль и объяснит, очень мне интересна его версия, — с усмешкой сказал Эш. Тот лишь пожал плечами и принялся говорить:
— Все не сложно. Иктания — это небольшое государство на юге от Рейха. Когда-то давно оно было самым развитым из-за своего географического положения, так как через него проходили все торговые маршруты Срединного и Ниамского морей. В нем процветали искусство и наука, и там в третью Эру открыли дунклер фертаг… темный договор, то есть. Появились маги, а вместе с ними и первые одержимые.
— Такие очевидные вещи известны всем, — фыркнула Лани и продолжила за него. — Иктания оказалась почти полностью уничтожена одержимыми, пришла в упадок. Все усилия страна бросила на поиски способов остановить свою гибель и в итоге там же научились создавать антимов, которые стали бороться с магами.
— Йа. Так вот на севере Иктании, на границе с Рейхом, — кивнул Райль. — Находится Цееверн. Кайзер не раз пытался подчинить южного соседа, две самых крупных попытки называют Первая Южная и Вторая Южная компании. О Первой я и сам мало знаю, только то, что Рейху удалось продвинуться тогда до половины страны, а затем его войска были отброшены. Цееверн при этом, после своего освобождения, объявил о выходе из состава Иктании и стал независимым городом-государством. А вот Вторая Южная случилась около десяти лет назад и тогда Рейх непременно бы захватил соседа, но успел продвинуться значительно меньше, взяв только Цееверн и часть севера Иктании. Дело в том, что на востоке Ассийское Ханство прокатилось волной, отбивая свои города и кайзеру пришлось не только быстро сворачивать войну на юге, но и уводить из захваченных областей население, чтобы хоть как-то восполнить страшные людские потери. Хотя большую часть людей конечно просто оставили футтами… На ваш язык это дословно переводится как корм, или раб, но не передает смысла. В Рейхе конечно есть рабы, как и во всем цивилизованном мире, но рабы являются чьей-то собственностью, а футты — это достояние всех чистокровных Рейховцев. Общие-то есть. Но я отвлекся. Многих уведенных мальчиков отдали тогда на обучение военному ремеслу, переведя нас в штутцы, это можно перевести как поддержка. Не полноправные граждане, но все-таки граждане. К слову, большая часть населения Рейха, на самом деле, состоит из штутцев, тех кто не является чистокровными. Когда Ланкария падет, кайзер скорее всего объявит ее так же унтерландом, то есть регионом Рейха где проживают преимущественно не чистокровные.
— Если падет, — хмыкнула девушка и перехватила свою трость словно меч. — Мы возродили орден антимов. Так что скоро всыплем вашим магам как следует. А потом отбросим собственными магами и войсками. Правда, Эш?
Старик вздохнул и взглянул на нее осуждающе, а затем ответил:
— Зачем ты выбалтываешь наши военные тайны?
— Простите, мастер! — картинно скорчив виноватое личико, воскликнула Лани, но по ее глазам Эш понял, что девушке оказалась очень приятна его поддержка в этой маленькой игре.
— Смелый шаг, респектире, — серьезно ответил парень, однако в голосе его Эш уловил едва заметные нотки скрываемой боли. — Вот только вы с этим немного опоздали.
— Почему это? — спросила Лани и лицо гвардейца дрогнуло, словно он вспомнил что-то очень неприятное. Однако Райль быстро взял себя в руки и бодро ответил: — Просто много территории уже захвачено. Масса жертв с вашей стороны.
— Потому, что вы атаковали подло и внезапно! Это просто отвратительно.
— Любая война — это путь обмана, Лани, — мрачно сказал Эш. — И любая война отвратительна. Красивой она может выглядеть лишь из штабов и дворцов, где на цветных узорных картах туда-сюда двигаются изящные резные статуэтки с разноцветными флажками.
— Рихтихь. Согласен, — кивнул Райль. — Я так понял, что и ты успел повоевать, маг-джагер?
— Круг миловал.
— Между прочем, Эш — один из выживших после Кенайской резни, — гордо сообщила Лани.
— Шайзе! Серьезно?! — изумился Райль.
— Лани, прекрати, — сурово сказал антим. — А серьезно, я хочу узнать, есть ли нам смысл идти дальше в Брунвей, если он захвачен. Какая там обстановка, много ли в городе войск?
Гвардеец нахмурился и цыкнул языком.
— Нельзя туда идти. Ни мне, ни вам. Там многих убили, еще больше взяли в рабство. Внутрь вы даже если и попадете как-то, но только, что потом? Регулярные патрули, а скоро еще и войска по морю прибудут.
— А ты… Ты ведь сражался там? — дрогнувшим голосом спросила Лани.
— Да, — осторожно ответил гвардеец.
— В восточном районе есть широкая деревянная пристань, на которой много желто-красных бумажных фонариков. А следом за ней склады и большой двухэтажный дом с белыми колоннами. Не видел такого? Я хотела узнать насчет него, может… Может ты знаешь, уцелел ли он и те, кто в нем живет?
Гвардеец напрягся и искоса посмотрел на Эша. Антим едва заметно покачал головой.
— Восточный район вообще не трогали, не волнуйся! — бодро ответил Райль. — Живы там все… Без исключения.
Старик поморщился и решил сменить тему:
— Лани, давай тогда отправляться к столице. Путь хоть и не близкий, но самый верный. К тому же… — он вдруг сильно закашлялся, не сумев договорить начатое. В легких что-то неприятно кольнуло и антим ухватился за грудь.
— Эш тебе плохо? — испуганно воскликнула девушка, склонившись над ним и придерживая его за плечо.
Кашель все не отступал, сжимая легкие спазмами и каждый такой спазм болезненно отдавался огнем. Эш, однако, искоса посматривал на Райля. Реши он сейчас напасть на них, шансы на победу были бы как минимум равны.
Парень при этом демонстративно сел на траву и положил руки на колени.
— Тебе бы отвара из ромашек, маг-джагер. Я, когда в Ассии воевал, тоже вот так однажды…
— Сам знаю! — резко оборвал его Эш, распрямляясь. — Ничего со мной не сделается, и не такое выносил. Идем.
Дальше они шли молча, и вскоре набрели на кустистые заросли дикой смородины. Поскольку никакой другой еды у них больше не было, решили поужинать ею, долго обирая колючие тонкие ветки. Последняя простыня, при этом, сошла как кулек для вороха ягод, которым отвели роль ужина.
Густые плотные сумерки уже наполнили деревья и траву тенями, однако небо оказалось столь ясным, что в нем хорошо просматривались мировые кольца, святящиеся бледно желтым светом отраженного солнца.
Когда-то давным-давно именно это природное явление и послужило созданию теории о том, что мир состоит из двенадцати колец или кругов, словно бы расходящихся от брошенного в воду камня. Девять внешних, как считалось, принадлежали демонам, следующим, шел круг мироздания, принадлежащий ангелам и силам добра, ведущим непрерывную битву со злом. Мир людей считался вторым кругом, а за ним находился мир, являющийся домом всех духов.
Позже стало известно, что призрачно-желтые кольца в ночном небе есть ни что иное как огромные скопления камней, висящих в пустоте и отражающих по ночам солнечный свет. Но в то же время маги подтвердили существование мира духов, демонов, и конечно же мира ангелов. По мистическому проведению или по воле удивительного совпадения оказалось, что созданная в древности теория мира, основанная на оптической иллюзии, полностью отражает реальную картину мироздания. Потому-то церковь святого круга, даже во времена самых яростных гонений на магов, предоставляла многим из них убежище и опеку, позволяя заниматься исследованиями. Ведь, не смотря на исключительно злую природу темного договора, именно маги стали теми, кто подтвердил правомерность существования самой церкви.
— Слышите? Кажется рядом ручей, — сообщил спутникам Эш и повел их глубже в лес.
Вскоре журчание воды стало заметнее, и они вышли к небольшому заболоченному прудику, почти полностью поросшему камышами, возле которого оказался родник.
— Поразительный слух, — уважительно покивал Райль. — Я только теперь его услышал.
— Да, помогало иногда, — ответил Эш, выбирая место для ночевки. — С любителями нацепить на себя шкуру хамелеона или что-то подобное.
Вскоре они развели костер и расположились вокруг, отдыхая от долгого пути. Антим отдал гвардейцу один из трех спальников, так что холод ночного леса никому не угрожал.
— Скажи, маг-джагер, а что нужно, чтобы стать таким как ты? Ну я имею в виду возможно ли тоже вступить в ваш орден?
— Зачем тебе это? — усмехнулся Эш. — Ты уже стал солдатом, парень.
— Солдатом меня сделали, — пожал плечами Райль. — А стал я теперь хер его знает кем.
— Но ты же уверен, что Рейх нас завоюет? — с улыбкой спросила девушка.
— Я, что уже прохожу оценку пригодности? — усмехнулся парень, стрельнув в сторону девушки глазами. — Ну допустим я и до сих пор в этом уверен. Только что с того? Маг-джагеры всегда входили в структуру церкви, а она над государством. Не знаю конечно, как у вас теперь, но если так, то почему бы и нет.
— Чтобы обрести способности антима нужна в первую очередь глубокая моральная подготовка. Ну и отсутствие темного договора с демоном, конечно. К ритуалу посвящения готовятся несколько лет, но проходят его не многие.
— Эш… А почему маг не может стать антимом? — осторожно спросила Лани. — Ну я просто так уточняю, из интереса.
— Да потому, что ритуал посвящения это как раз и есть отказ от темного договора с демонами, — с улыбкой ответил Эш.
— Как это? — удивился Райль.
Старик вздохнул, залез рукой в кулек с ягодами и, зачерпнув оттуда хорошую горсть, принялся объяснять:
— Как вы наверно знаете, каждый ритуал темного договора сам по себе вещь очень сложная и обычно не дешевая в подготовке. Для вызова разных демонов нужны разные ингредиенты, важно правильно нанести на землю знаки призыва, а затем будущий маго или тот, кто ему помогает, произносит слова призыва, опять же для каждого демона свои. По сути эти слова и есть начало темного договора. Если все сделать правильно, явится демон и предложит человеку свой знак, через который он будет обеспечивать силой. Условие демона всегда одно — пользоваться его силой.
Эш посмотрел на своих спутников и закинул в рот несколько кисло-сладких ягод. Похоже было, что для Райля многое из сказанного оказалось в диковинку, а вот Лани, напротив, изнывала от желания сказать, что она все это отлично знает, но выбранная ею роль перед гвардейцем не позволяла этого сделать.
— Демоны, однако, тоже весьма избирательны, и невозможно, например, заключить темный договор ребенку.
— Почему? — удивился гвардеец.
— Никто не знает. Любой демон просто появляется, смотрит на ребенка, затем что-то шепчет ему и исчезает.
— А что именно шепчет? — спросила девушка.
— Это тоже никто еще не смог выяснить, а сами дети потом не помнят. Но если призвавший взрослый или хотя бы подросток, то чаще всего демон предлагает свои условия и человек соглашается. Так становятся магами.
— Шайзе, я ничего не понял, — досадливо произнес Райль. — Ты рассказал, как стать магом, в общих чертах я это так и представлял, но, а как же стать маг-джагером, то есть антимом?
— Очень просто, — улыбнулся Эш. — Нужно самому отказаться от договора, после призыва демона.
— Постой, я слышала о таком, — с сомнением произнесла Лани. — Когда люди пугались и отказывались или говорили что-то не так, и демон просто уходил. Но они не становились после этого антимами.
— Все верно, — кивнул Эш. — Одного раза никогда не бывает достаточно. Обычно требуется пять или шесть призывов. Но добровольно отказывать сложно, потому как демон начинает искушать. Он нашептывает о власти и силе, о богатстве и зависти окружающих, обещает возвысить над остальными. Искушение от лица могущественной потусторонней сущности — это очень сладкая мука. И вынести ее сказав еще раз «нет, я не хочу» это все равно что… — Эш подумал несколько секунд над лучшей аналогией, и не смотря на то, что пришедшая на ум ему не понравилась, она казалась самой точной. — Все равно, что суметь добровольно прервать оргазм.
— Хех, — с улыбкой покачал головой Райль.
— А я и не знаю, как это, — сказала Лани, пожав плечами. — У меня еще не было мужчин.
— О, попробуй вспомнить, — вскинулся парень, — Самые приятные ощущения, какие ты испытывала в жизни. От вкуса вина на твоих губах, от горячей ванны, от шелка нежных простыней, мягко скользящих по телу, от пряного запаха цветов и вида закатных гор. А теперь сложи все это вместе, умножь эдак в тысячу раз и вообрази, что оно ударит тебя резко, будто молния! Захлестнет и окутает всю без остатка, заставив забыться, и наслаждаться лишь им одним несколько мучительно коротких секунд.
Девушка смущенно засмеялась и ответила:
— Ну, звучит довольно соблазнительно.
— Еще бы, — широко улыбнулся Райль. — Могу устроить, если хочешь. Дело-то нехитрое.
— Вообще-то, — Лани погрозила ему пальцем. — Девушке моего статуса, такие предложения можно отправлять только гербовым письмом, через утверждение у моего отца. Он взвесит все риски и достоинства вашего заявления, а затем отправит вам официальную резолюцию по своему решению, — она снова засмеялась. — Но я обещаю подумать.