Эш уже собирался было сказать об этом Лани, выбравшейся следом за ним, однако, обратил внимание на странность в ее поведении. Движения девушки были резкими и какими-то ломаными. Она скинула с плеча сумку, расстегнула ее наполовину и достала пригоршню брин.
— Дальше я пойду одна, а это тебе, — она швырнула деньги в грязную траву и принялась собирать свой спальник.
— Зачем это? Вместе безопаснее, — нахмурившись ответил Эш.
— Мне плевать. Убирайся, мастер, — последнее слово она произнесла презрительно, ав ее глазах блеснулаогнем ненависть.
— Лани… Не в моих правилах совершать добро насильно, ведь так оно превращается в зло. Но ты сейчас во власти чувств, а я буду ждать ответ, от твоего разума, когда ты успокоишься. До тех пор я тебя не оставлю.
— Тогда тебе лучше убить меня! — выкрикнула Лани, бросив на землю сумку и по ее лицу покатились крупные слезы. — Если бы не ты, я бы оказалась под присмотром высшего мага! Купалась бы сейчас в роскоши, училась, как и подобает девушке моего положения, а не ползала в грязи, пугаясь каждого звука! — она ждала его ответа, но Эш молчал. — Ну давай, доставай свой меч, старый убийца магов, или я сама запущу в тебя заклинанием! Ты ведь этого хотел, уведя меня с собой? Унизить и лишить достоинства, прежде чем забрать мою жизнь?! — в ее руке полыхнул огненный дротик. — Ты уже добился своего, но с меня хватит! Я больше не хочу, не могу так дальше! Я отказываю тебе в милосердии! Слышишь меня?! Отказываю!
Эш стиснул зубы. Слова больно ранили его сердце, особенно потому, что она во многом была права.
И все же требовалось принять какое-то решение.
Но как мог поступить старый антим, тот кого с детства готовили к тому, чтобы очищать мир от зла, что несли в себе все вышедшие из-под контроля маги?
Раздался звонкий хлопок, и трость потяжелела, отдаваясь выпущенной мощью сокрытого клинка, но морщинистые пальцы разжались и оружие с глухим стуком упало в грязную траву.
— Я знаю, что непомерно виноват перед тобой, милая… Сжигай, — тихо произнес Эш и прикрыл глаза.
Несколько секунд ничего не происходило, а затем раздался свист пламени и пролетевшее рядом заклинание едва не опалило волосы на голове старика.
Быстрые неловкие шаги.
Эш почувствовал, как девушка крепко обняла его и уткнувшись лицом в грудь заревела.
— Прости меня, Эш… Я бы не стала, — шептала она сквозь всхлипы. — Я верю, что ты не со зла. Хотя и не пойму зачем, но верю…
— Ты просто напугана, — ответил антим, обнимая ее в ответ. — Все в порядке, Лани, все будет хорошо.
В небольшой дубовой роще, вдалеке от дороги, они смогли-таки отыскать достаточно сухих дров для костра. Рядом сушилась одежда, в то время как Эш обмотал простыню вокруг бедер, а Лани и вовсе завернулась в нее наподобие тоги.
— Так значит ты все поняла еще тогда, когда я дрался с бандитами?
— Да. Твоя скорость, меч и то, как ты брал через меня силу, все сказало мне, что ты антим, но это казалось чем-то невероятным. Я испугалась, думала ты… — она неопределенно повела головой. — Да, даже не знаю, ну убить, наверно, меня хочешь. Но, когда ты сказал не снимать амулет, я решила, что можно не бояться. А на постоялом дворе и вовсе уже расслабилась. Было даже интересно и хотелось побыть с тобой подольше. Но потом…
— Потом стало не до того. Понимаю. Я ведь и сам не мог себе представить подобного. Успел много раз пожалеть о том, что солгал тебе, но и правду говорить боялся, не знал как ты не нее отреагируешь.
— Да уж не очень хорошо, — Лани улыбнулась. — Хотя, на самом деле, обучаться у настоящего антима, это… Я даже представить себе такое не могла! То, что ты говорил мне, оно работает, у меня получалось.
— Еще бы. Чтобы биться с магами и выживать мне пришлось узнать очень многое. Не знаю, могу ли я тягаться в своих знаниях с высшим магом, но это и сложно сравнивать. Мои знания сугубо практические и так или иначе связаны с моральной стороной колдовства.
— А ты расскажешь мне о том, как охотился?
— Как-нибудь потом. Я не люблю вспоминать об этом, Лани.
— А как же тот кожаный мешочек, что ты постоянно с собой носишь? Это ведь вещи с убитых, я правильно поняла? — она полезла рукой в свою сумку и достала оттуда маленькую бронзовую пуговицу. — Я сняла это вчера с убитого мной некроманта, пока ты занимался лошадьми.
Эш удивленно вскинул брови.
— Вот уж, правду говорят, с кем поведешься… должно быть ты заглянула в него, когда я ушел играть, — он поморщился и нехотя ответил. — Я называю их трофеями, но лишь от того, что не могу подобрать лучшего слова. Это чтобы не забывать. Я ведь бросил свое ремесло очень давно, за несколько лет до того, как научились ставить на людей руны. Минерталь и Евик изменили историю так, что антимы практически поменялись с магами местами. Магам пообещали не просто жизнь на правах цепных псов, а место возле власть имущих. Сделали их настоящей элитой общества.
— Насколько я знаю вы ответили на это знаменитой Кенайской резней, — осторожно сказала девушка.
— Не на это, — ответил Эш и закашлялся. — Почти всех действующих антимов действительно собрали тогда в городе Кенай, что на севере Иктании. Предлог был прост — появление руны Евика требовало пересмотра нашего кодекса. Но если бы нам тогда просто сказали сложить оружие и искать себе мирное дело, я уверен, что все бы согласились. Мы ведь были верны воле церкви, да даже я наверно переломил бы свой меч и выбросил все трофеи. Однако официального роспуска так и не случилось, нас потравили на пиру, безо всякой магии, словно бешеных диких собак. И все же убили не всех, а потому случилось именно то, чего хотели избежать. Меня не было там, однако я хорошо понимаю как все, должно быть, происходило. Наверняка они чувствовали, что их предали, не могли совладать с собой и подняли мечи на тех, кого созданы были защищать. Конечно, я не хочу сказать о том, что случившееся являлось лишь самозащитой… все же целый город… одними мечами… всего несколько человек.
— Да уж, а в книгах по истории об этом не написано, — сказала Лани и протянула руки к костру. — Там пишут, что вам предложили золото и места при власти. «Однако же тяга их к крови невинных оказалась столь велика и непреодолима, что они принялись убивать всех без разбора, пока не остановили их доблестные маги высшие», — процитировала девушка официальный фрагмент истории о Кенайской резне.
— Да, остановили, — криво ухмыльнулся Эш. — Только в учебниках не пишут подробностей. Доблестные маги действительно сработали хорошо. Шесть некромантов накрыли весь город туманом смерти, со всеми людьми кто в нем еще оставался. Четверо антимов сумели спастись. С двумя из них позже мне удалось пообщаться и каждый рассказал мне в точности то, что я говорю тебе сейчас.
Эш снова закашлялся, и девушка мягко положила ладонь ему на плечо.
— Тебе бы лекарям показаться.
— Ничего, пройдет, — чтобы не развивать эту тему дальше он поднялся и принялся надевать просохшую, горячую от близости к костру мантию. Девушка последовала его примеру.
Вскоре они продолжили свой путь, стараясь держаться леса.
Единственной их едой оставались несколько груш, да небольшая головка сыра в сумке волшебницы и Эш надеялся набрести на какой-нибудь ручей, чтобы утолить жажду.
К полудню из-за серых туч выглянуло яркое солнце и небо, наконец, начало проясняться. Словно в ответ на это Лани приободрилась, принявшись осыпать Эша множеством расспросов о магии и действиях против тех или иных заклинаний. Сегодня ее интересовало исключительно боевое колдовство.
Легкий ветерок последнего летнего месяца нежно колыхал волосы девушки, ее глаза блестели огнем любопытства и антим радовался от того, что снова видел ее такой как прежде.
Через пару часов они наткнулись на небольшой родник возле опушки леса и сделали привал.
— Кажется я снова натерла ногу, — беззаботно сообщила девушка, стягивая сапог с правой ноги.
Остатки панациновой мази ушли на лечение очередной мозоли, но на сей раз Лани даже не пыталась сама себе сделать перевязку, предоставив это опытным рукам Эша. Прежде чем продолжить путь он нашел в лесу крепкую тонкую ветку и вручил ее девушке.
— Ты посвящаешь меня в антимы? — пошутила она, сверкнув белоснежной улыбкой.
— Почему бы и нет, — засмеялся Эш. — Хотя, настоящим антимом маг стать уже не может, но это в первую очередь не возможности, а определенное отношение к жизни, следование кодексу.
— А правда, — вдруг посерезнев, продолжила девушка. — Если бы я захотела стать такой как ты?
— Для начала проиграй в кости все свои деньги, — добродушно усмехнулся Эш, однако она не унималась.
— Расскажи мне о вашем кодексе, я хочу его понять. Вдруг у меня получится ему следовать.
Антим поморщился и чуть помедлив ответил:
— Лани, при всем желании, мои уроки будут, так или иначе, делать тебя больше подобной мне, чем высшему магу. Но когда ты, наконец, встретишься со своим куратором и начнешь обучение с ним, то сможешь решить, какая философия тебе ближе.
— Решу. И все же, что касается твоей. Что бы ты назвал в ней самым важным?
Эш задумался, потому как вопрос показался ему не тривиальным. Старые уроки смешивались с очень богатым жизненным опытом старика, а потому однозначно выделить в них нечто главное было не просто.
— Твой демон — это твой враг, Лани, — сказал наконец Эш. — Как и все остальные демоны, но только этот к тебе самый близкий. Люди думают, что они обманули силы зла, сделали их послушным инструментом, однако те умеют ждать. Вспомни, как горело небо над Фремьном. Меньше чем за одну ночь с лица земли стерли целый город, просто потому, что могли это сделать. И повинны в этом не только маги. Люди, развращенные чувством своего превосходства, не зависимо от того, есть на них знак демона или нет, представляют для мира угрозу. Потому как приоткрывают в наш мир дорогу злу.
Лани долго смотрела на горизонт, прежде чем ответить.
— Знаешь, Эш, мне кажется, это уже другой кодекс.
— Что ты имеешь в виду?
— Человека, который его придерживается я назвала бы «антид». С буквой «д» на конце. Понимаешь?
— Не одному смертному еще никогда не удавалось победить демона, — со снисходительной улыбкой ответил Эш.
— Может просто никто понастоящему и не пытался этого сделать?
Он не стал отвечать на это, лишь подал Лани руку, и они двинулись дальше, стараясь держаться леса.
Глава 7
— Айанес моргееенс, ин аллер фрюгеее, о Белла чаооо! Белла чаооо! Белла чао, чао, чао!
Эш уже минуту слышал одинокий голос, доносящийся откуда-то из подлеска, но никак не мог решить, что делать — пережидать или уходить вглубь леса.
Ни огней костров, по которым можно было бы определить войска, стоящие лагерем, ни явных следов прошедшей рядом армии видно не было, однако одинокий голос все продолжал свою песню на языке Рейха:
— Айанес моргеееенс, ин аллер фрюгеее, трааафен вир ауф ууунзерн фрииинд!
— Красиво поет, — прошептала Лани под самым ухом, но Эшу было не до оценки чужих музыкальных талантов. Он мысленно поискал сферы магов в округе, однако его спутница оставалась единственной волшебницей поблизости.
— Подожди здесь. Я схожу посмотрю осторожно на этого музыканта и вернусь.
Антим принялся беззвучно продвигаться вперед, в то время как песня зазвучала снова, доносясь все ближе. Вскоре, среди ветвей подлеска замаячила чья-то фигура и Эш разглядел привязанного к дереву, полностью обнаженного парня. Ему было около двадцати пяти лет, и он имел крепкое тело, атлетического сложения, местами украшенное неглубокими шрамами. Черные волосы едва виднелись на его голове из-за короткой стрижки с выбритыми висками.
Никаких следов солдат Рейха поблизости не было и Эш вышел из-за кустов, оказываясь в поле зрения парня. Тот мгновенно прекратил свою песню, вытаращил глаза и запричитал:
— Помогите! Помогите мне, прошу Вас! Меня связали проклятые захватчики, оставили здесь умирать! Какое счастье, что Вы оказались здесь в этой глуши, месье!
Эш хранил молчание, с едва заметной усмешкой поглядывая на парня. Тот на время прекратил свои мольбы и так же уставился на антима.
— Понятно. Понятно, Вы услышали песню и думаете, что я один из них. Но это не так, клянусь Вам! Я знаю ее на разных языках. Посудите сами, с чего бы мне тогда быть привязанным? Прошу, помогите и я…
— Заткнись, щенок, — тихо прервал его Эш и ткнул ему тростью в левую грудную мышцу, испещренную множеством мелких татуировок. — Я отлично вижу, что ты гвардеец и служить в тяжелой пехоте. Служил вернее.
— Шайзе! — прошипел парень и зажмурившись стукнулся затылком об дерево. Его лицо мгновенно изменилось, став словно вытесанным из камня. — Тогда прошу оказать мне последнюю милость.
Эш кивнул и посмотрел в ту сторону, где находилась Лани, прикидывая как он объяснит девушке, что звуки песни сменились тишиной.
— Три честных ответа, в обмен на быструю смерть, — сказал антим гвардейцу и тот кивнул. — Для чего вы устраиваете геноцид?
— Не могу знать, приказ не оставлять пленных, уничтожать все имущество.
— Допустим, — кивнул Эш. — Что с городом Брунвей?
— С боем захвачен три дня назад, сорок процентов населения уничтожено, сегодня-завтра туда прибудут корабли с новыми войсками Рейха.
— Понятно. Примерно так я и думал, — Эш снова кивнул и задал последний вопрос. — Цели и планы атаки, есть ли среди них столица?
— Не могу знать, — парень заколебался и антим демонстративно отвернулся, словно намереваясь уйти. — Постойте. Мы должны были захватить все северное побережье Ланкарии. А Брунвей подготовить как базу для военно-морского флота. Мой отряд направлялся на разведку и часть армии выступила вглубь страны, но подробностей я не знаю.
Эш несколько секунд размышлял и решил, что независимо от точности ответов гвардейца большая часть информации заслуживает доверия.
— Эту песню, пели отряды бойцов сопротивления в Иктании, во вторую южную компанию Рейха. Они знали, что не вернутся назад в свои дома, к женам и детям. Знали, что останутся повешенными на деревьях, испепеленными магическим огнем, или просто окажутся заколоты в бою. Война войной, гвардеец, но должно же быть хоть немного уважения к павшим. Она не должна звучать на вашем языке.
Антим вытянул в сторону руку, высвобождая сокрытый меч из трости. Раздался звонкий хлопок, и гвардеец воскликнул:
— Шайзе! Маг-джагер!
— Эш, что ты делаешь?! — Лани стояла неподалеку, глядя на то, как антим занес свой меч.
— Отвернись, тебе не следует такое видеть.
— Позволь, мне самой это решить. Скажи лучше, зачем ты собираешься убить пленного человека?
Эш поморщился, опуская оружие и с ответил с иронией:
— Он сам меня попросил, представляешь? Или ты предлагаешь оставить его умирать от жажды и ночного холода?
Девушка приблизилась к Эшу, рассматривая крепкое тело связанного парня.
— Может его отпустим? Если на него за что-то ополчились свои, значит он им не друг.
Антим вздохнул и сказал:
— Посмотри на его левую грудную мышцу. Что ты видишь? — он поймал направление взгляда девушки и добавил: — Лани… Я сказал не на область паха, а на левую грудную мышцу.
Она тут же покраснела и выполнила просьбу Эша более точно.
— Татуировки какие-то. Они что-то значат, да?
— Да, значат кое-что, — ответил антим указывая кончиком клинка на наколку в виде трех гор, над которыми высились копья. — Медаль Роуна, за подавление мятежей в южных провинциях.
— Да я тогда был новобранцем, просто охранял обозы с провизией! — протараторил гвардеец.
— Заткнись щенок, или умирать ты будешь гораздо мучительнее чем от жажды, — холодно процедил Эш, даже не удостоив его взгляда в лицо. — Вот эта, — он указал на черную пятиконечную звезду. — За взятие одного из поселений Ассийского Ханства. Говорят Рейх вырезает в них большую часть людей, а оставшихся превращает в рабов.
— Шайзе! Я не убивал гражданских, только воинов!
— Эта, — Эш подгрузил лезвие меча на два сантиметра в грудь парня, в то место, где располагалась татуировка в виде силуэта человека с тремя точками внутри. Гвардеец застонал от боли и антим продолжил: — За победу над многократно превосходящими числом противниками. Обычно их выдают за то, что закованная в тяжелую зачарованную броню пехота вырезает каких-нибудь голозадых, плохо обученных туземцев в южных странах за Срединным морем.