Маринка и Лешак
Маринка согласилась поехать к бабуле в деревню по двум причинам. Во-первых, необходимо развеяться, ведь она окончательно рассталась с "непутёвым" Славиком и была уже склонна согласиться с матерью, что городские парни в наше время вообще ни на что не годятся - ни гвоздя вбить, ни денег заработать. Во-вторых, ей, студентке-белоручке, вовсе не улыбалось проработать остаток летних каникул в грязном прорезиненном фартуке помощницей при мамке на мясоперерабатывающем комбинате. Уж лучше потерпеть выживающую из ума бабулю в деревне и малость попотеть, пропалывая её никому ненужные огородные заросли.
***
- Ха! - гоготнул Сашка и ехидно скривился.
- Не смешно! - взвилась Маринка. - Ты бы видел, как серьёзно мне это бабуля внушала.
- Ага, леший заберёт. Вот именно тебя и заберёт, - продолжил скалиться в вечерней полутьме парень.
Он сидел на корточках между девчонками, плотно умостившимися на старом бревне, и небольшим затухающим костром. Ладный, самоуверенный.
- Много ты знаешь, - зашипели на него девчонки, - правильно Маринина бабушка говорит, нельзя к Лешачьему озеру выходить, там и вправду люди пропадают.
- Да... Пошли как-то девки по ягоды. Разбрелись по лесным полянкам... тонкими голосами аукают, - начал нараспев пересказывать деревенскую байку Сашка. - Ягодка по ягодке - добрели до Лешачьего озера, глядь - а одной подружки не достаёт. Пропала! Заметались испуганно, покричали - нету. Девушка, хоть и сирота, дурочка местная, а всё равно жалко. Всем селом потом ещё искали - не нашли. Никак, леший забрал. Озеро ведь с дремучих лет Лешачье. Угу... - с должной грустью закончил парень и подмигнул Маринке.
От озорного блеска в его глазах та взбесилась ещё больше.
- Ну да, сказки! А то, что потом через год на том же самом месте Тома Спиридонова пропала - тоже сказки?! Девчонке десять лет только было, уж её точно по-серьёзному искали. - Что? Сказки?
- Нет, про Тому Спиридонову точно не сказки, - легко сдался Сашка. - Про лешего - сказки, нет никакого лешего, тысячу раз я на этом озере бывал.
- Бывал! - пискнула в совсем сгустившейся темноте Таня, соседка Спиридоновых. - Леший только девчонок утаскивает, это всем известно, и бабки деревенские, как и Маринина об этом больше знают, они-то его даже видели.
- Видели, видели... - начал было пискляво-дразнящим голосом Сашка, но тут на него зашипели со всех сторон.
- Видели! Молчи лучше. Сказано - видели.
Ещё и тычки в ход пошли. Даже его сестрёнка, самая младшая на посиделках, двенадцатилетняя Катюха сдёрнулась с тёплого места на бревне, чтобы ущипнуть братца за плечо.
- Ладно, ладно, - вопя и шутя отбиваясь, вскинулся парень, - чего все на одного-то?!
Он резво отскочил далеко в сторону от девичьей компании, но быстро передумал и вернулся к затухающему костру. Поворошил палкой-кочергой тлеющие угли, взвились искры. От них пространство над уютным пятачком осветилось намного шире, зато, когда вернулся мрак, он сделался ещё непрогляднее, и девичьи лица почти совсем потерялись в нём.
На лугу стало тихо, словно всех заворожила спустившаяся внезапно ночь. Маринка услышала стрекотню цикад близко-близко и почувствовала прохладу ветра на щеках. А существующий, казалось, только здесь полынно-васильковый аромат пробудил воспоминания о том, как точно так же долго сидели тут, у такого же гаснущего костерка, почти той же компанией с деревенскими, когда она приезжала год назад.
- Вот завтра на Лешачье озеро и пойду, - неожиданно для самой себя выдохнула Маринка вслух.
Никто не ответил, даже Сашка на неё не посмотрел.
- Домой пора, бабуля ворчать будет, - совсем тихо добавила Маринка.
- Я провожу, - немедленно выпрямился Сашка.
- Пхи, - пискнула было Катюха, но её тут-же кто-то дёрнул за локоток.
- Я сама, - неуверенно возразила Маринка, но парень всё равно пошёл следом.
Она вспомнила, как едва не влюбилась в него прошлым летом. Худой, черняво-лохматый, но юркий и быстрый, как дикий кот. И надёжный. Мамка про такого бы не сказала, что гвоздь не вобьёт, грустно усмехнулась про себя Маринка. Она ещё вчера, при первой встрече, почувствовала, что по-прежнему нравится парню, но ничего похожего в ней не всколыхнулось в ответ. Напротив, чем больше девушка находила в Сашке положительных качеств, тем сильнее раздражало её его внимание. И Славика городского, решила же, напрочь выкинула из головы, а всё равно сердце будто занято. И тоска странная пришла, и тянет неведомо зачем и куда, и словно поберечься нужно для чего-то.
До деревни дошли быстро, лужок-то компанейский метрах в пятистах всего за околицей. И не разговаривали даже пока к самому дому не подошли.
- Ты, это... - глухим севшим голосом выдал Сашка, - к Лешачьему озеру без меня не ходи. В лешего я может и не верю, но сеструху туда не пускаю. Шут его знает, может это аномальная зона какая, в озере всегда так искупаться приятно. Может заманивает оно? А ведь глубокое, и дно сплошь топкое, как болото. В нём если утонуть - точно не найдут. Я-то хорошо плаваю, а вот Тома Спиридонова вроде и вовсе не умела.
- Так она не одна ходила, подружки рядом были и даже, говорят, тётка родная. Оттого на лешего люди и грешат, что прямо среди бела дня, у людей на глазах, ребёнок пропал, - снова возмутилась Сашкиной твердолобости Маринка.
- Да, много чего говорят! - не унялся парень. - Слышала, говорят на следующий день корова у тётки Раи пропала возле того же озера. Ну, отбилась Нюрка от стада, бывает. Хозяйка её нашла, увидела возле озера, да пока с пригорка спускалась, через бурьян продиралась, глядь - а коровы и нет.
- Слышала, слышала, - закивала Маринка. - А на следующий день Нюрка со стадом вернулась, как ни в чём не бывало, пастух даже не заметил, как та объявилась. Чем не лешего проделки?
Маринка, конечно, тоже в лешего не сильно верила, но очень уж веселило то, с какой легкостью такой серьёзный парень заводился на её глупые подначки.
- Ага, леший виноват, кто же ещё?! - спонтанно поддался тот. - С тех пор вообще все деревенские странности списывают на бедного лешего. Вот, осенью, например, в школе переполох случился. Утром учительница рисования в класс заходит, а там бедлам - дикий переворот - альбомы, краски, карандаши, кисти - всё на полу. Она, конечно, вначале к учительскому столу кинулась, где у неё меж тетрадками денежки припрятаны, те, что всем классом на дорогую плакатную гуашь собирали. Так нет, денежки на месте. Огляделась, присмотрелась - оказалось вообще ничего ценного не пропало. Даже не сразу выяснилось, что пропал только один альбом, да упаковка карандашей, той самой Спиридоновой Томы карандашей. Представляешь? Как тут лешего людям не вспомнить? Ага, логика железная - бедлам сотворить ради пачки дешёвых карандашей мог только леший.
- Да, он, - без особого энтузиазма вставила Маринка, вся эта деревенская байка ей уже изрядно наскучила. - И вообще, спать охота... а к озеру я может и не пойду. Дрыхнуть буду до обеда, - мечтательно протянула она.
- Ну и ладно, - буркнул Сашка, - завтра вечером увидимся.
Маринка даже расстроилась, что парень не предложил ещё задержаться, но в слабом уличном свете заметила, как сникли его плечи.
- Пока, - с напускным равнодушием бросила она и, не оглядываясь, юркнула в калитку.
"Вот ещё, буду переживать из-за всяких!" - проворчала мысленно уже дома, укладываясь в постель. - "Хороший ты, Сашка, парень, но не про меня".
Лешак-путешественник, остановился на отдых. Неспешно, даже лениво начал обустраивать временное гнездо. И вовсе он не собирался обзаводиться новой мясной тушей, но и опомниться не успел, как легко поддался на мысленные уговоры девицы. Заказанная хозяюшкой тварь оказалась довольно крупной и неуклюжей. Вонючей и шумно фыркающей, но функцию восприятия запахов, излишних шумов и кое-чего ещё по мелочи от этого мира Лешак-похититель мясистых туш сразу несколько поубавил у себя, чтобы сильно не отвлекаться по мелочам, чтобы отдых получился настоящим.
Мясо, как наименование, взятое из языка местных более-менее интеллектуально развитых существ, для новой твари самый подходящий термин, но меж собой они называют эту почти бесполезную глыбу коровой. Корова так корова, вздохнул про себя Лешак и решительно перетащил новую живность в свежеиспечённый мирок-гнездо.
Вообще, когда Лешак-приземлившийся пригляделся к малому, но неплохо развитому для трёхмерных границ миру под именем Земля, даже порадовался, что его вековой усталости подвернулось именно это тихое место. Перевоплощение в местного фольклорного персонажа далось легко, затраты энергий мизерные, и никаких тебе умственных напряжений. Созидай потихоньку махонькое гнёздышко на обочине дорог и отдыхай.
Тем более, что он сразу уловил в потоке поверхностного сознания местных человеков, как они себя называют, что он не первый пришлый на этой планете. Были до него и разные другие: и добрые, и злые, и даже потешно-развлекающиеся - упыри, лешие там всякие - не суть, главное - утруждаться и приучать к себе никого не надо. Аборигены воспримут присутствие Лешака, как данность, как у них повелось, а он, на сегодня, осядет максимально тихо, без лишней суеты - займётся своими делами просто, как Лешак-гость.
Гнездо для отдыха начал создавать с ленцой. Присмотрелся к окружению, глянулось. Скопировал лесок, с солнечными ягодными полянками и озеро с шуршащим камышом. Мясная разная живность Лешаку-отдыхающему тоже понравилась, но изначально тщательно копировать не потрудился, а потом и вовсе углубляться в местный лес, да вылавливать не захотел. Зато скоро само в руки пришло странно похрапывающее, но симпатичное своей мягкостью и доверчивостью существо. Глупое, с мыслительными зачатками очень слабыми, но чувствительное к тонким душевным чувствам хоть местных человеков, хоть Лешака. Этим Лешака-одинокого и подкупило.
Создал Лешак-творец копию первого попавшегося существа. Немного улучшил: укрупнил, обогатил цветом и шерстью, ну, и озверил слегка, чтобы оно пошустрее двигалось и лучше соображало. Тварь вышла отменная. Кот - выдернул Лешак-любознательный из сознания человеков. Принялся лепить следующего. Тот получился не сильно лохматым, но очень ярким, солнечно-рыжим. Таким, что Лешак-волшебник устал от цвета и сваял четвёртого мрачно-серым с синевой, как вечернее местное небо, а в довершение обычную из небрежных цветных мазков самку. Бусая - поймал непонятное слово от местных. Не долго мудрствуя, повыдёргивал от них же имена: Кот, Котяра, Котофей, Котей и Девочка-Котярочка. Отличная вышла кото-стая - решил Лешак-удовлетворённый.
Убедившись в надёжности и безопасности гнезда, Лешак-рачительный надумал окончательно отдаться естественному отдыху и всё высокоинтеллектуальное, и глобально-мыслительное в себе утопил до поры, оставив на ежедневную потребу лишь самые простые чувства. Отдыхать так отдыхать, решил он, лишнего не расходовать. А развлечься можно чем-нибудь и местным, пусть и до ужаса примитивным.
Лешак-взыскательный обозрел сотворённое гнездо и обнаружил, что его кото-стая получилась настолько натурально-естественной, что, как и прочие местные твари, элементарно, хочет жрать. И лучше всего - мясо. А мелкую-то всякую живность он изначально поленился в гнезде сотворить. Что делать? Прощупал Лешак-похититель близлежащую действительность, да и вытащил из неё то, что первым подвернулось - человека-девицу - чем не мясо для голодных котов?
Полудикую стаю для верности эмоционально взвёл, на еду настроил. Но произошло неожиданное. И девица-то, вроде, инфантильная, интеллектуально ущербная совсем, а повела себя в высшей степени нетривиально. Ну то, что неадекватно, точно. Вместо того чтобы внезапного перемещения испугаться, да от голодной стаи убегать, кинулась она к котам, как к родным, ручонки белые беззащитные протянула и принялась ближнюю бусую обнимать, да за ушком почёсывать.
- Ах, ты, моя кисонька, - зашептала. - Ты, как и я, заблудилась? Девочка моя, Котярочка, - отчего-то слишком легко угадала имечко.
Мысли мои прочитала, что ли? - оторопел Лешак-изумлённый.
- А это всё твои детки? - голосок дрожит, а она знай своё приговаривает. - А чего серый такой красивый, а мрачный? А рыжий долговязый, но худой? Да вы голодные! - догадалась девица. - А у меня один только пирожок, и тот с капустой. Будете?