Где-то очень глубоко в сознании он всегда понимал, что это не вполне его Мариша - это нечто совсем другое. Что и зовут её не Мариша, а Мартышка, но он в секунду прогонял нелепую мысль, едва та возникала. Что значит - не Мариша? Конечно, Мариша! Ещё какая! А ласковая, а нежная! А как они вчера повеселились от души. Любовные игры, оказалось, отнимают столько сил! Не зря же они так долго спят по утрам. С ней, с проказницей, не соскучишься, выдумщица та ещё. Он даже начал слегка ревновать свою Маришу к прошлому. Где это она всем этим шалостям научилась, интересно? Но сердиться не мог. Сейчас эта прелесть принадлежала только ему, и не хотелось больше думать ни о чём другом. Просто удивительно, как он жил все эти долгие безнадёжно упущенные годы без неё? И Алексей спешил. Спешил насладиться любовью сполна. Всё остальное потом. Обо всём можно подумать потом...
День семьдесят восьмой
Он ненавидел бездушную куклу всей душой, но выкинуть за борт всё же не решался. Хватит с неё прямого попадания подносом с утра. Облил с превеликим удовольствием размалёванную шлюху, горячим кофе с головы до ног, но и это не помогло успокоиться. Алексею показалось даже, что дрянь хихикнула за его спиной, удаляясь. Вот и сейчас, она ехидно скалилась, сверкая ровненькими, блестящими, совсем как настоящими, шут знает, из какого камня сделанными зубами, глядя ему прямо в глаза. Неужели он заказывал на обед эту вонючую рыбу? Что за чёрт! Не могла же она сама придумать? Алексей не стал буянить, всё надоедает когда-то. Отодвинул поднос и мрачный молча уставился в тёмную гладь стола, пытаясь вспомнить: делал ли вообще, после бурного завтрака, заказ на обед.
Зря. События сегодняшнего дня он так и не вспомнил, зато всплыл, как на ладони, день вчерашний. Побагровел, насупился. Не очень-то приятно было вспомнить, как он носился за Мартышкой с топором, который раздобыл среди спасательного хлама, наивно пологая догнать, нисколько не устающее и, как оказалось, ловкое и вёрткое, в отличие от него, биосиликоновое чучело. А потом, впав от неудачной попытки в совершенно неописуемую ярость, хотел и вовсе в одном спасательном скафандре покинуть станцию. Это с двух-то часовым запасом кислорода. Едва так и не сделал - дурак. Ещё бы вспомнить, что остановило. Но нет, это, похоже, уже выше его сил. А впрочем, какая разница. Конец всё равно один.
Рано или поздно всё какой-нибудь глупостью и закончиться, безвольно подумал он.
День сто двадцатый
Усталая Марина выходила на орбиту Земли. Как же надоело ей бороздить вдали от дома, хотя надо признать, цель стоила того. Перед дальним походом, она под завязку набила маленький шлюп всевозможными милыми сердцу вещицами. Одной ей в нём было даже довольно комфортно, и уж точно намного лучше, чем в холодной, абсолютно пустой и никому не нужной, как использованная консервная банка, старой жестянке - станции.
Это была гениальная идея: предложить ещё своему первому мужу сделать для неё такой невзрачный, но дорогой подарок. "Любимый" номер один так же, как и второй даже не усомнился в её "наилучших побуждениях" и ценности дурацкого предложения: провести незабываемый месяц наедине, вдали от кипучей жизни планет, с их шикарными магазинами, ресторанами, огромными развлекательными комплексами и прочими радостями безбедной жизни. Когда-то она и не ожидала, что одурачивать наивных, влюблённых мужчин будет так просто. Причем, чем богаче они были, тем быстрее попадались на её крючок.
В первый раз Марина, понятно, немного нервничала, но помог сильный характер, доставшийся от отца - отчаянного первопроходца Венеры. Да ещё, как ни странно, тяжёлый опыт бедного детства и долгие годы жизни в зловонных, тесных закуточках на самой обочине и так не лёгкой жизни в венерианской колонии. О том периоде своей жизни она вспоминать не любила, не зря ведь улизнула с планеты при первой же возможности.
О, для неё встреча с мужем номером один - престарелым журналистом с Земли была просто невероятным подарком судьбы. Жирный и ленивый писака оказался удивительно удачной мишенью, и справиться с ним оказалось легче лёгкого. Бедняжка так безудержно влюбился, что и после свадьбы беспрекословно выполнял все её прихоти, как бы абсурдно они не звучали. Напрасно. У хрупкой, прелестной венерианки были совсем другие планы на жизнь. Она не собиралась растрачивать свои юные годы на слюнявого, старого болвана. Ей виделись совсем иные перспективы.
Девушка с трудом дождалась окончания свадебных торжеств. Ей пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не выдать себя раньше времени. Впрочем, именно нестерпимое отвращение к новоиспечённому богатенькому мужу и помогло ей разработать и решиться на исполнение столь гениального плана. "Звёздочка" для мужей и "Консервная банка" для неё - была самой маленькой и страшненькой из всех предложенных им персональных станций, но подходила для её задумки, как нельзя лучше. Поприличнее и пошикарнее? Зачем, я не хочу, чтобы ты слишком тратился дорогой, щебетала ласково на ушко своему первому мужу она. Слишком маленькая? Ну что ты, нам и этого много. Проследи лучше, что бы в спальной каюте была непременно большая и мягкая кровать. Толстячок так и просиял. Что он мог противопоставить тогда её чарам.
Вскоре дерзкий план Марины был блестяще исполнен.
Бедняжка отчаялся и отдал концы уже на пятьдесят третий день своего жалкого существования в "консервной банке", как ласково именовала с тех пор свой подарок Марина. Чудак повесился на своём собственном ремне.
Пришлось, правда, немного потрудиться, предоставляя доказательства о собственной непричастности и месяц, другой изображать безутешную вдову, что было заметно труднее. И всё, дело сделано. Жаль, что только наследство осталось после мужа небогатое: дарёная "консервная банка", да забронированный на год номер в, одной из лучших, гостиниц Земли. Не так всё просто вышло с писакой. Толстяк при жизни, оказалось, был довольно осторожен. И всё его основное имущество досталось детям от прежнего брака, о которых Марина и представления не имела.
Ничего, зато со вторым она не просчиталась. Всё должно пройти без задоринки. Марина даже срок увеличила до ста суток, для верности. И идея с биороботом - настоящая находка. С такой программой, безделушка кого угодно выведет из себя.
По всем её расчётам, муженёк давно уже должен был покончить счёты с жизнью. Даже она, закаленная годами лишений венерианка, в такой обстановке давно бы уже сошла с ума, по меньшей мере. Впрочем, такой вариант её тоже устраивал. Никто не посмеет несчастную юную девушку, и без того настрадавшуюся, обвинить после всего случившегося в разводе.
Алиби, слава богу, обеспечено. Не зря же она болталась всё это время в дальнем космосе, что, безусловно, самописец шлюпки подтвердит. Кто усомниться в том, что убитая горем разлуки, молодая жена хотела, как лучше. Разве она виновата в том, что не разбирается во всех этих ускорителях и сложных приборах. Ну, думала справиться, нервничала естественно, а как вы хотели, вот и отправила вместо Земли судёнышко в тьму-таракань - на задворки галактики. Ей ведь и самой крупно повезло, что в бардачке оказался нехитрый приборчик, вырабатывающий кислород, немного, но одной ей хватало. Повезло, что догадалась, не трогать больше тумблеры с неизвестным назначением и ровно через девяносто семь дней именно в этой точке пролегал одиночный путь старого транспортного корыта на Кассиопею. А то и вовсе пропала бы в бескрайних просторах, такого безучастного к бедной женщине, космоса.
А на счёт возможного сопоставления происшествия с трагической смертью бывшего. Так тут можно было не волноваться. Марина заранее позаботилась об изъятии компрометирующих её файлов. Да, и кому это может в голову прийти: подозревать её - несчастную любящую жену, ведь настоящие убийства в наше время так редки.
Весьма довольная собой, чувствуя вселенскую усталость, как после огромной, кропотливо и безупречно проделанной работы, она расслабилась, позволив бортовому чипу автоматически приземлить шлюп.
Оставшаяся часть плана труда не составляла. Два, три дня и всё будет кончено. На этот раз она сама была осторожна. Брачный контракт предусматривал всё, в том числе и недееспособность одного из супругов. Погиб ли бедняжка или, чудом оставшись в живых, лишь помутился рассудком - не велика разница. В любом случае всё его имущество доставалось немедленно ей одной. А при внушительных размерах состояния, она так и быть оплатит, после развода, его пребывание, если голубчик выживет конечно, в любой из лучших клиник Земли.
День сто двадцать первый
Эврика! Наконец-то всё получилось. Алексей жалел, что нет хотя бы единственной бутылки шампанского для такого случая. А повод был просто замечательный: у него получилось.
Есть результат! Понятно, что испытание нового препарата проходило просто в ужасающих условиях, и предстояло его ещё многократно проверить, проводя полноценные эксперименты в условиях земной лаборатории, но всё равно: сырой заготовкой его уже не назовёшь.
Алексей мог славить сегодня свой собственный гений или судьбу, пославшую ему удачу, как угодно. Главное: он сегодня победитель.
По старой ли привычке повсюду таскать за собой последние записи и заготовки или и в правду некто свыше взял над ним шефство, только Алексей умудрился упаковать с собой в дорогу действительно то, что нужно.
Естественное, он и предположить не мог, что будет так сильно рисковать и испытывать препарат на самом себе, но других вариантов не было. А как педантичный учёный, однажды начав, Алексей уже не мог остановить работу, в каких бы условиях она не велась.
После долгих расчётов и рискованного испытания, чуть не стоившего, надо сказать, ему жизни, Алексею удалось таки сбалансировать все тридцать три составляющих его препарат элемента.
Теперь можно жить! Можно жить и ждать. Новое открытие стоило всех пережитых лишений. Теперь, он просто не имеет права опускать руки. Его долг: донести открытие людям. И потом, сам учёный видел за новым препаратом большое будущее. Он устроил себе сегодня выходной, передышку-затишье, так сказать, перед бурей. Ведь впереди его ещё ждал немалый труд. Следовало тщательнейшим образом всё перепроверить. И потом, как новый шаг в науке, препарат, безусловно, давал пищу к дальнейшим размышлениям. Так что Алексей был бы даже рад, если бы его ещё в ближайшую недельку другую никто не нашёл.
Он окинул взглядом роскошный стол - Мартышка постаралась на славу. В её кладовой нашлась даже настоящая лососевая икра для такого случая.
- Где ты, радость моя? - крикнул он ласково во весь голос, разрывая тишину глухих коридоров и щегольски звякнул вилкой по фужеру с лимонадом. - Иди скорее, дорогая, я тебя жду.
Он не считал, но, наверное, уже больше месяца прошло с тех пор, как Мартышка была переименована им в Радость. Не мудрено, без неё он бы не справился.
Спасибо отцу, который в своё время не поленился и лично обучил сына основам робототехники. Даже его небольшого опыта хватило, чтобы на элементарном уровне подправить программу Радости. Иначе просто бы ничего не вышло. На первом этапе испытания, когда он только предполагал, как поведёт себя препарат, помощь робота была неоценима. Радость без преувеличения спасла ему жизнь. Ведь поначалу он принимал очень осторожно, через день, весьма "сырую" заготовку препарата и каждый раз не знал, в каком состоянии проснётся следующим утром.
Радость сработала безупречно: она проявила просто чудеса находчивости для обычного робота и умудрялась регулярно вовремя подать ему очередную дозу лекарства с пищей или питьём. Алексей смутно припоминал первый этап эксперимента, когда он, испытывая на собственной шкуре действие первых пилюль, практически в невменяемом состоянии вымещал всю свою злость на ней.
По той же причине он не мог сейчас с точностью вспомнить дня, когда произошёл положительный перелом в необычном эксперименте. В первое время, когда Радость по заданному им графику с третьего на четвёртый день приводила его в чувство, он лихорадочно кидался к расчётам, от которых зависела его жизнь и психическое здоровье в первую очередь, так что не всегда даже успевал сделать соответствующую запись в календаре. Теперь по его примерным подсчётам выходило, что на испытание ушло не меньше двух месяцев, и положительные результаты оно дало уже на пятнадцатый- двадцатый день применения препарата.
То, что он достиг стоящего результата вне стен лаборатории и в столь сжатые сроки - и не удивляло и не радовало учёного. Сильные эмоции, благодаря чудесному лекарству, слава богу, остались позади, и он вошёл уже в привычную для себя колею полной погружённости в работу.
Препарат действовал прекрасно, превзойдя все его ожидания. Сегодня он по-настоящему мог гордиться собой, но и о Радости забывать не собирался. С божьей помощью они справились оба.
Учёный понимал, что находится постоянно под воздействием собственного лекарства и несколько в более радужном свете, чем оно есть на самом деле, видит всё окружающее, но был уверен, что трезво мыслить препарат ему не мешает. Что плохого может быть в дружбе с роботом, если при этом присутствует чёткое понимание, что всё измениться, как только его найдут, и он перестанет принимать спасительные порошки.