Закрыв окно и опустив жалюзи, я вернулась в нашу комнату. Взобралась на подоконник и выглянула. Погорелица исчезла. По развалинам рыскали два волка. Я опустила жалюзи и помчалась вниз.
В гостиной Саша смотрела в окно, раздвинув руками ламели жалюзи. Она повернулась ко мне и сказала:
- Там волки.
- Видела, они по всему периметру забора.
Матвей пришел из кухни с бутербродом в руках. Он сел на диван и включил телевизор. Передавали прогноз погоды. Диктор сказала:
- Неожиданный ураган обрушился на север области. Пойменные луга превратились в болота. По населенным пунктам передвигаются на вездеходах, а кое-где и на лодках. Сейчас ураган приближается к Татьянино.
- Отстали от жизни, - дожевывая бутерброд, сообщил Матвей.
- Предполагается, что непогода продержится до конца суток, - продолжала вещать диктор.
- Ого, - Матвей присвистнул, - а предки проедут? - он встал на диван на колени и повернулся к сестре.
- Не знаю, - Саша достала смартфон, - надо позвонить.
Она отошла от окна и села в кресло, я устроилась рядом на подлокотнике. Тетя Оля ответила сразу. Новости кончились, и на экране телевизора неугомонная Маша гоняла несчастного медведя. Матвей хохотал и вскакивал с места каждый раз, когда Маша побеждала. Я перешла на диван и села рядом с Матвеем.
В это время раздался грохот. Яркая вспышка за окном осветила гостиную, и погас телевизор. Но свет продолжал гореть.
- Попало в вышку, - решила Саша, - и связь оборвалась. - Саша посмотрела на меня. - Мама говорит, проехать еще можно, но папа в операционной. Она должна его дождаться.
Я кивнула.
- Но сейчас надо что-то придумать, - Саша обвела глазами комнату, - можем поиграть в города. Как вы?
Матвей снова запрыгал на диване, кивая головой, словно китайский болванчик.
- Ну, садимся, начинай Матвей! - мы сели рядом на диван.
Игра не смогла меня отвлечь. Я прислушивалась к звукам за окном. Но ветер так завывал, что расслышать в этом хаосе звуков вой волков было невозможно. Города наскучили быстро, тем более, что Матвей в них был не силен. Мы решили попить чая. Было три часа дня. За чаепитием начались рассказы о школе. Матвей рассмешил нас, поведав по секрету, как он пытался списывать на уроке математики. Вдруг кто-то постучал в окно. Мы замерли. Стук повторился. Я поднялась, раздвинув ламели жалюзи, отпрянула: на меня неслась ветка, я была уверена, что она разобьет стекло. Но ветка скользнула по стеклу и отлетела. Это была ветка тютины, росшей около дома. Она была обломана ветром и держалась на тонкой тесемке коры. Сверкнула молния, и я разглядела за оградой волков.
- Они не уходят, - сказала я.
- И пусть. Ты же видишь, забор выдержал нападение прошлый раз.
Я кивнула. Снова сверкнула молния, и мне показалось, что во дворе стоит Погорелица. Я поправила жалюзи и отошла от окна.
- Что будем делать? - спросил Матвей.
- Репетировать пьесу, если мы хотим ее сыграть, - сказала я.
- О! - встрепенулась Саша. - Я совсем забыла! Матвейка, сгоняй наверх, на столе игрушки и листы бумаги, притащи, а?
Глава 19
Несостоявшаяся репетиция
Матвей, растеряно смотревший на нас, сорвался с места и, изображая из себя самолет, расставив в стороны руки и подвывая, помчался из кухни. Мы вышли в гостиную. Саша подкатила журнальный столик к дивану. Сняла с него и опустила на нижнюю полку корзинку с тети Олиным вязаньем и ноутбук, пододвинула оба кресла.
- Да где он? Вот же копуха! Пойду, подгоню! - она решительно направилась в прихожую.
Мне хотелось крикнуть: "Не ходи, не надо!", но я не смогла. Когда ни Матвей, ни Саша не появились через пять минут, я решила подождать еще пять минут, потом еще. У меня от страха сводило живот. Сердце трепетало, словно крылья колибри, застывшей над цветком. Меня тошнило.
Очередная вспышка молнии и грохот грома вывели меня из оцепенения. Я взяла из корзинки с вязанием свободную спицу. Потом направилась на кухню. Сначала я достала из кармана зажигалку и нажала кнопочку. Затрепетал розовый огонек. После этого я извлекла из аптечки вату, стала наматывать на спицу. Но она постоянно соскальзывала. Я взяла нож и несколько раз ударила по спице. На ней появились зазубринки. Они и удержали вату. После этого я достала флакон со спиртом, посмотрела на темный пузырек. В аптечке было еще два таких, и я взяла второй. Аккуратно, держа факел над тарелкой, я лила спирт на вату. Мне надо было, чтобы вата пропиталась хорошо. Промоченный спиртом факел я положила в полиэтиленовый пакет и спрятала в карман джинсов. Потом взяла второй флакон, спрятала в другом кармане вместе с зажигалкой и медленно пошла из кухни.
Затхлый запах подвала, свечей и дыма я почувствовала уже на лестнице. В комнате было темно, вспышка молнии за окном озарила на мгновенье заправленные кровати, стол у окна и открытую дверь гардеробной. Я почувствовала слабость, ноги налились тяжестью. Новая вспышка молнии выхватила из темноты провал в неизвестность. Дверь-зеркало была открыта. Опять стало темно. В этот момент вспыхнула лампочка в бра над зеркалом. Она странным образом освещала только провал. Он зиял чернотой. Мы забыли предупредить Матвея, чтобы не нажимал кнопку на зеркале. Значит, виноваты мы.
Я шагнула в темноту. По стенам с тихим шорохом струилась вода, потолок прохода нависал низко, и мне приходилось наклоняться. Я медленно шла вперед под редкие звуки падающих капель. Впереди показался просвет. Я прислушалась. Кто-то разговаривал. Разобрать, о чем говорили, было невозможно. Просвет впереди превратился в овальный вход. Я была уже в десяти метрах от него, как услышала:
- Ни одна Дина жить не будет, - голос был глухой, какой-то бесполый. Совершенно непонятно, мужчина говорил или женщина.
- Но она ничего вам плохого не сделала! - воскликнул голос Матвея.
- Она - Дина, этого достаточно, - безэмоционально и тускло прозвучало в ответ. - Дина убила меня и моего ребенка.
- Но не эта же Дина! - вскричал Матвей.
- Или ты замолчишь, я не люблю, когда мне перечат, или останешься здесь вместе с ней. А она придет. Обязательно!
На фоне светлого пятна появился силуэт волка. Он вглядывался в темноту прохода. Волк слегка рыкнул.
- Идет? - какое-то подобие радости прозвучало в вопросе. - Отойди, не мешай.
Волк сделал шаг назад и в сторону. Я вошла в комнату. Я ее узнала. Это была та самая комната, откуда я вынесла Матвея несколько дней назад. Только в сторону был отодвинут фальшивый камин. Именно за ним открылся ход. Погорелица сидела в центре комнаты в высоком, словно трон, кресле. На ковре, у ее ног лежали два волка.
- Проходи, Дина, - Погорелица смотрела на меня налитыми непроницаемой тьмой глазами. Вместо лица - звездчатый шрам от ожога. - Долго же ты собиралась.
- Как смогла, - я не узнала свой голос. - Отпусти моих друзей.
- Ты знаешь, что тебя ждет?
- Мне неинтересно что. Мне интересно - почему.
Она пожала плечами:
- Ты знаешь! Потому что ты - Дина.
- Ну и что?
- Я тихий, бесплотный дух, я никому не мешаю, я живу в развалинах собственной усадьбы и ищу своего сына. Но, когда появляется Дина! И не важно, сколько ей лет, какого цвета ее волосы и глаза, я обрастаю плотью. Я становлюсь нечистью, которой надо убить врага. А когда я справляюсь с этой задачей, я успокаиваюсь, теряю плоть и снова тихо горюю в своей обители.
- Что надо сделать, чтобы успокоить твою душу? - Я делала вид, что мне не страшно.
Она рассмеялась, сначала тихо и переливчато, потом все громче и громче. Со стен посыпалась штукатурка. Она перестала смеяться так же неожиданно, как и начала, будто захлебнулась собственным смехом.
- О сколько Дин здесь обещало мне помочь, но выйти-то живыми вы не можете!
- Пусть мои друзья станут за моей спиной. Ты расскажешь, что надо сделать, они уйдут, а я останусь.
- Да ты пройди чуток вперед.
Я сделала шаг, второй и остановилась.
- Ну что же ты? Иди.
- Нет, хватит. Пусть мои друзья пройдут к выходу.
Погорелица посмотрела на Сашу и Матвея и мотнула головой в мою сторону. Они быстро поднялись и направились ко мне. Я смотрела, как Саша подтолкнула брата к самому ходу, а сама встала в метре за моей спиной.
- Говори, и пусть уходят! - Я опустила руки в карманы.
Она получала удовольствие, понимая, как нам страшно, поэтому тянула время. Мне кажется, она пила наш страх. Она встала с кресла и нависла надо мной, протягивая ко мне белые, полупрозрачные руки с тонкими длинными пальцами.
- Меня и моего сына надо найти, похоронить и отпеть.
Ее рука почти касалась моего плеча, когда она произнесла это. Я почувствовала исходящий от руки холод и отскочила на шаг назад, едва не сбив с ног Сашу. Выхватила из кармана флакон спирта и бросила со всей силы на пол. Пузырек разлетелся на мелкие осколки, на ковре у ног Погорелицы появилось мокрое пятно. Погорелица расхохоталась:
- Водицы заговоренной принесла, да?
Я достала факел из второго кармана, не стала даже снимать с него целлофан. Поднесла зажигалку и нажала кнопку. В то же мгновение появился почти прозрачный голубовато-розовый огонек.
Погорелица вновь рассмеялась:
- После того пожара, мне не страшен твой факелок, - сказала она.
Я бросила горящий факел в спиртовую лужу, как раз под ее ногами. Пламя вспыхнуло тут же, охватив длинную юбку и, словно платье было соткано из пороха, полетело вверх.
- Скорее, Дина!
Я развернулась и бросилась в подземный ход, где уже скрылись Матвей и Саша. Оглянулась, входя в проход. Погорелица неподвижно стояла, охваченная пламенем. Она не издала ни звука. Кажется, даже не поняла, что происходит.
Я побежала вперед, чувствуя, что проход сужается, стены и потолок надвигаются, угрожая превратиться в могилу. Я поскользнулась и упала. Встать уже не могла: так низко навис потолок. До выхода оставалось несколько метров. Саша и Матвей держали дверь, но она давила на них. Я поползла, сбивая колени, сделала рывок и оказалась рядом с Сашей. Матвей выскользнул за дверь и оттягивал ее на себя. Я подтолкнула Сашу и проскользнула сама. Дверь в наш кошмар закрылась с громким щелчком.
Мы смотрели на подрагивающую стену. Матвей стоял в дверях в гардеробную, а мы с Сашей лежали перед зеркалом. Наконец зеркало перестало дрожать. Я посмотрела на Матвея. Он был бледный, но спокойный. Мы с Сашей поднялись и вышли из гардеробной. Матвей первый взобрался на стол и перелез на подоконник, мы за ним.
Саша подняла жалюзи. В саду напротив горел дом. Мы знали, что дома нет почти сто лет, но пламя четко обрисовывало стены и крышу, будто они были на самом деле.
- Она горит второй раз, - прошептала Саша.
- Вдруг теперь найдутся тела? - спросила я.