От древнего города почти ничего не осталось. Вначале за дело взялись люди. Затем дело довершили природа и время, стерев с лица земли труд многих поколений. От некогда величественного города остались только груды отполированных песком плит и камней.
Лучи высоко стоящего солнца освещали полуразрушенные стены, зияющие многочисленными проломами. Чудом сохранившаяся воротная башня возвышалась прямо напротив путника.
Гордеев медленно въехал под арочный проход. Стук копыт эхом отозвался от старых стен. Его конь, опустив голову, осторожно переступал через заграждающие дорогу камни и бревна.
Миновав ворота, Дмитрий въехал в сам город. Он двигался по занесенной песком главной улице, угрюмо рассматривая развалины.
Все здания имели следы разрушений, свидетельствующие о следующем за взятием города, грабеже. Гордеев холодно смотрел по сторонам, взглядом человека видевшего все ужасы войны. Картина смерти его уже не могла удивить.
' А ведь все эти люди,- ни с того ни с сего подумалось Дмитрию,- жили в своих домах. Любили, веселились, заводили семьи, хвалились друг перед другом кто своей силой и сноровкой, кто красотой жены и детей, кто богатством. А теперь все они превратились в прах от людской злобы и жажды власти. Жители отказались сдать город, и тем самым подписали себе смертный приговор'.
Он печально взглянул на свои покрытые пылью, доспехи. Сверху их покрывала белоснежная накидка с красным крестом на груди. Именно крестоносцы принесли на эту землю смерть. Какими ничтожными казались Дмитрию их идеалы, по сравнению с даром господа,- жизнью.
Город, по которому двигался Гордеев, считался буферной зоной между владениями Египта и землями контролируемыми крестоносцами. Границу постоянно патрулировали разъезды рыцарей креста. Поэтому Дмитрий надеялся увидеть их, как только минует развалины. Он не ошибся. Миновав руины и выехав из противоположных ворот, он увидел патруль. Их было около двух дюжин. Было видно, что переход, под палящим солнцем, дается им с трудом. Одетых в металлическую броню воинов, изнурял зной. Сразу было видно, что рыцари в походе уже давно. Судя по толщине прикрепленных к седлам, бурдюков, запасы воды уже подходили к концу. Под тяжестью экипировки и седоков, кони еле-еле передвигали ноги.
Отряд уже миновал границу города и стал удаляться. Сейчас между Дмитрием и крестоносцами, было не более трехсот шагов. Расстояние постоянно увеличивалось.
Гордеев тронул коня и погнал его вперед. Свое копье он поднял острием вверх, дабы крестоносцы не посчитали его угрозой для себя.
Услышав топот копыт, воины обернулись. Увидев быстро приближающегося к ним незнакомца в рыцарских доспехах, они мгновенно перестроились, опустив копья.
Гордеев подъехал к рыцарю, закованному в блестящие доспехи, поверх которых был, накинут белый суконный плащ с красным крестом. Расстояние между ними было так близко, что русич мог бы достать его копьем. Однако он продолжал держать его острием в небо.
Остановившись напротив незнакомца, являющегося, по всей видимости, командиром отряда, Дмитрий снял шлем. Его оппонент сделал то же самое.
- Кто таков?- стараясь придать голосу суровости, спросил командир отряда.
- Вначале скажи, по какому праву интересуешься моим именем?- в свою очередь задал вопрос Гордеев, разглядывая незнакомца,- рыцарский кодекс требует вначале назвать свое имя.
- Я Уильям де Моле,- представился тот,- рыцарь ордена тамплиеров и командир пограничного патруля.
- Честь и хвала тебе сэр рыцарь,- кивнул Дмитрий,- меня зовут барон Альберт фон Верт. Я командор рыцарей ордена госпитальеров.
- Хвала и тебе, брат Альберт,- ответил Уильям,- я вижу, что вы барон путешествуете в одиночестве. Это не безопасно, особенно в этих землях.
- Мне нечего опасаться, ведь я держу путь от египетского султана с посланием к вашему магистру,- не стал таиться Гордеев.
После этих слов на недолгое время воцарилась молчание.
Уильям де Моле сурово посмотрел на него.
- Не хорошо рыцарю креста, якшаться с неверными. Это попахивает предательством.
- Не тебе меня судить,- спокойно ответил на это Дмитрий,- и не перед тобой мне отчитываться. Если не желаешь попасть в немилость к магистру, доставь меня к нему.
Лицо командира патруля вспыхнуло от злости. В порыве ярости он схватился за рукоять меча. Но один из воинов остановил его.
- Этот рыцарь знатного рода,- тихо проговорил он, наклонившись к уху своего господина,- и мы незнаем о нем ничего. Может он выполняет поручение магистра...
- Не лезь не в свое дело,- злобно сверкнул глазами де Моле. Но все же нехотя вернул наполовину вынутый клинок назад в ножны, - хорошо,- процедил он сквозь зубы,- следуй за нами. Но я обязательно тебя найду, когда ты перестанешь быть послом.
- Это будет потом,- усмехнулся Гордеев,- а сейчас посторонись!
Он тронул своего коня. Проезжая мимо Дмитрий намеренно задел командира патруля щитом. Не обращая внимания на гневный взгляд, устремленный ему в спину, Гордеев поехал вперед.
Глава 10. В лагере братства.
Командор ордена тамплиеров Гельберт де Валентай, в ожидании ужина, вышел из своего походного шатра, что бы немного размяться. Потянувшись, он расправил, могучие плечи и осмотрелся.
В пустынных землях на границе с Египтом, крестоносцы обосновались надолго. Скоро здесь вырос маленький поселок, в котором было много деревянных домов. Появилось и гражданское население, состоящие из обслуги, их семей и, тянувшихся за военными, жриц любви. В лагере царило обычное оживление. Кое-где горели костры, на которых повара готовили пищу. Развратные девки слонялись по улицам, завлекая воинов, своими откровенными нарядами. Но ни это привлекало взгляд командора, предпочитавшего жить, как истинный воин, в своем походном шатре. В специально отведенных местах, старые вояки тренировали новобранцев. Брат Гельберт не без удовольствия наблюдал, как в обустроенном тире, тренируются в стрельбе несколько десятков лучников и арбалетчиков. Молодежь, под присмотром опытных воинов, без устали пускали стрелы в мишени, сколоченные из добротных досок. Доставалось и чучелам. На высоких шестах были навешаны мешки, набитые соломой и облаченные в трофейные доспехи. Арбалетные болты и длинные стрелы насквозь пробивали броню, заставляя чучела вздрагивать после каждого точного попадания.
В другом конце лагеря практиковались в копейном бою всадники. На приличном расстоянии от места, с которого новобранец начинал разгон, были установлены 'сарацины'- тренажеры, представляющие собой, установленный на длинном жесте обрубок бревна с перекладиной, таким образом, что мог свободно вращаться. На одном конце перекладины был укреплен щит, на другом с помощью цепи, крепился мешок, набитый песком.
Командор, с интересом, смотрел на полигон. В этот момент, как раз, трое молодых кнехтов начали разгон. Опустив копья, они почти одновременно преодолели положенное расстояние и ударили в щиты тренажеров. Удары тяжелых копий были достаточно сильными, но дальше новобранцы замешкались, не сумев увернуться. Болванки развернулись и тяжелые мешки ударили их в спину с такой силой, что двое вылетели из седла и, нелепо раскинув руки, покатились по земле.
- Тьфу, ты,- сплюнул себе под ноги Гельберт,- присылали, необстрелянную молодежь. С кем прикажете останавливать сарацин, да мамлюков, ежели что? Проще деревянных истуканов на коней посадить.
Его корпус стоял лагерем на границе с землями Египта. Фактически власть здесь принадлежала рыцарям тамплиерам. Но мамлюки не отказывали себе в удовольствии потрепать силы крестоносцев, нападая на разъезды. Хотя до открытых столкновений дело пока не доходило.
Гельберт хотел было вернуться в свой шатер, но его внимание привлекла какая-то суматоха. В ворота лагеря въехал патруль. Дав несколько распоряжения их командир, молодой рыцарь Уильям де Моле, в сопровождении большей части своих людей поскакал к своему шатру. Недалеко от ворот остались пять кнехтов, которые пристально наблюдали за незнакомым рыцарем. А тот, не обращая ни какого внимания на соглядатаев, спешился, сняв шлем.
Взгляд Гельберта остановился на лице рыцаря. Чем больше он всматривался в знакомые черты, тем шире становилась его улыбка.
- Не может быть!- буквально взревел командор, направляясь широкими шагами к Гордееву,- брат Альберт!
- Прошу прощения брат командор,- дорогу Гельберту попытался преградить один из охранников,- но это пленник брата Уильема...
- Пошел прочь!- командор взмахнул рукой, отбросив кнехта, как тряпичную куклу. Воин отлетел на несколько шагов, растянувшись на земле. Остальные охранники благоразумно отошли в сторону.
- Брат Гельберт?- не поверил своим глазам Дмитрий, не скрывая при этом радости от встречи.
Между тем командор тамплиеров уже достиг места, где стоял Гордеев, заключив его в медвежьи объятия. Он сдавил боевого товарища с такой силой, что не смотр на прочные доспехи, кости Дмитрия затрещали.
Наконец, разжав объятия, Гельберт взглянул в лицо друга.
- Какими судьбами тебя занесло в это забытое богом место?
- Мне нужно увидеться с магистром,- сказал Гордеев, но командор не дал ему продолжить.
- К черту магистра!- воскликнул он, хлопнув друга по плечу,- пойдем в мой шатер!- Гельберт настойчиво подтолкнул Гордеева в спину,- отметим встречу! У меня есть несколько бочонков хорошего вина!
Обняв друга за плечи, он повел его к себе в гости.
- Бруно!- взревел Гельберт, достигнув шатра и буквально впихнув туда Дмитрия,- где ты бездельник!
- Я здесь господин,- из-за шатра выскочил испуганный оруженосец.
- А ну тащи все съестное, что найдешь! И вина принеси!
Бруно поклонился, тут же бросившись исполнять приказание.
Гельберт проводил его взглядом и, войдя в шатер, опустил полог.
- Как я рад видеть тебя, мой друг!- вновь воскликнул он, вытаскивая из-за походной кровати бочонок с вином. Подняв его, словно пушинку, Гельберт потряс емкость около уха и довольно усмехнувшись, выдернул пробку и наполнил два бокала.
- Давай выпьем!
Подняв чашу, он тут же ее осушил до дна. Дмитрий, стараясь не отставать от друга, проделал тоже самое. Голова слегка закружилась. Вино было великолепным, средней крепости, но на голодный желудок, быстро подействовало.
Не теряя времени, командор вновь наполнил кубки.
- Вижу, ты тут знатно устроился,- проговорил Дмитрий, оглядывая просторный шатер,- все так же командуешь своей тысячей?
- Бери выше,- усмехнулся Гельберт,- командором стал.
- Поздравляю,- искренне радуясь за товарища, Дмитрий хлопнул его по плечу,- как же тебе это удалось?
- Ну что тут сказать?- Гельберт присел на край кровати, поставив свой кубок на стол,- помнешь битву под Краковом?
Гордеев кивнул, вспомнив лихие времена.
- Славно мы тогда наподдали кочевникам! А дальше...- он немного помолчал, продолжив,- после той победы паны перегрызлись между собой. Все не могли поделить славу. Когда кочевники появились вновь, не многие пришли на помощь. Под Легнецем уже они знатно начистили нам шею,- Гельберт горько усмехнулся, потерев загривок,- Много рыцарей сгинуло в той бойне. Не знаю как, но мне удалось вырваться. Видимо бог хранил меня.
Гордеев молчал, давая возможность боевому товарищу выговориться.
- Драпали мы аж до самой Вены,- продолжил командор свой рассказ,- думали, что Фридрих соберет братьев в крестовый поход против степняков. Но случилось иначе. Все свои силы он бросил против папы Римского. Там мы и завязли в братоубийственной войне.
- А как брат Робер?- не выдержал Гордеев,- Жив ли?
- Жив,- просто ответил Гельберт,- что ему сделается. Он теперь стал магистром. А меня вот командором сделал. Тебе с ним и предстоит встретиться. А кстати зачем?
- Есть у меня к нему дело,- помня, как воспринял известие командир патруля, Гордеев старался тщательнее подбирать слова,- и послал меня с этим делом Салих.