- Ну как, малышка, что скажешь? Не обманул я тебя, - ласково обратился он к девушке, - вот мой дом, как я тебе обещал.
Сумико заплакала.
- Тут все так пусто и безжизненно. Мне кажется, я уже умерла. Мы не умерли, Додзаэмон?
- Нет конечно.
Суар улыбнулся.
Тут только до него дошло, что он теперь не должен выглядеть как Додзаэмон. Но Сумико почему-то не испугалась его нового облика, по-прежнему назвала его именем своего друга. Почему? Это странно.
Небо за стеклом иллюминатора еще не набрало силу своего привычного для этой области Вселенной сияния, оставаясь темным. Две фигуры четко отражались в блестящей поверхности. Суар присмотрелся и едва поверил своим глазам. Рядом с Сумико стоял Додзаэмон собственной персоной. В самурайских штанах, халате и с нелепым зонтиком.
Сумико выглядела так же, как и в Ёсиваре.
Ну и дела, подумал Суар. Похоже, он что-то нарушил в пространственно-временном континууме. Не стоило брать с собой Сумико. Она во всем виновата. Но как ей это скажешь? Заталкивать ее обратно в модуль и самому туда забраться, чтобы обратно вылезти Суаром уже без Сумико? Не хотелось обижать девушку, и уж тем более применять силу. Только если сама захочет. Сумико, хотя все еще прижималась к руке друга, уже понемногу ожила. Стреляла глазками вдоль и попрёк коридора. Ее стали забавлять бегущие надписи. Она попыталась поймать несколько букв ладошкой и удивилась, что ей это не удается.
А где Логан?
Он вспомнил, что выходя из тумана столкнулся с чьей-то темной, качающейся фигурой. Там, в тумане, но не разобрал, что это за фигура и кому она может принадлежать. Зато теперь на полу коридора четки виднелись следы голых пяток, каждая размера не меньше сорок пятого. Следы вели в сторону модуля сгущенного пространства. Пятки могли принадлежать только одному человеку. Суар почувствовал, как к его горлу подкатывает комок злости.
- Ну-ка, пойдем со мной дальше, детка. Нам надо успеть сделать кое-какие дела прежде, чем станет совсем светло. Видишь эти звездочки? Они совсем скоро будут светить очень, очень ярко.
Надо дойти до рубки, и там все выяснится.
Они шли по цилиндрическому коридору в сторону рубки, Сумико повизгивала от удивления и избытка чувств. Следы босых ног становились слабее, видимо вода высыхала. Как Логан мог проснуться, наркоз должен был действовать еще минимум три дня, недоумевал Суар. Потом до него дошло. Как же он не учел закон сохранения времени? Программируя ноль-прыжок, Кокрес направил Альбатрос таким образом, чтобы корабль слегка вышел из светоподобного конуса будущего и прилетел в Квамбур дня на три раньше Но закон сохранения времени неумолим. Если где-то время шло медленнее, значит в другом месте оно должно пойти быстрее. Вот на Альбатросе и прошло на три дня больше, чем в Квамбуре. Последнее обстоятельство дало Логану возможность проснуться и натворить делов. Что ж, негодяя ждет наказание.
Сначала надо выяснить у пройдохи, почему тот пытался перепрограммировать реактор. А потом неплохо бы зарубить, но зонтом это вряд ли возможно.
То, что увидел Суар в рубке управления, заставило его отступить на шаг назад. В штурманском кресле восседал не Логан, а он сам, и с усмешкой разглядывал вошедших. Впрочем, что другого следовало ожидать? Логан пробрался в шлюз, ведущий в сгущенное пространство, подкараулил там Суара, и каким-то образом поменялся с ним телами, а свое дело сбагрил в модуль.
- Так, ну ка вон с моего места! - попытался приказать Суар.
- Мне и здесь хорошо, - осклабился Логан.
- Но ты не Суар, и я не японец, и ты это знаешь. Мы должны пойти в модуль сгущённого пространства и поменяться телами обратно. Я не намерен долго оставаться Додзаэмоном.
Он сделал решительное движение в сторону самозванца.
Логан усмехнулся.
- Попробуй, тронь меня. Вот это видел?
Он дотронулся до рукоятки бластера, висящего на его поясе.
Суар знал, где можно раздобыть еще один бластер. Логан как будто прочитал его мысли.
- И не думай навещать оружейную комнату. Она закрыта. И ключ у меня.
Голос пройдохи звучал весьма жестко.
-Послушай, ну зачем тебе оставаться в моем теле? У тебя есть свое, настоящее. Я привык к своему, ты к своему. Сейчас пойдем к модулю и поменяемся обратно, идет? - предложил Суар мировую.
- Нет не идет, - возразил Логан, - я прекрасно знаю, что меня ждет при встрече иммиграционными службами Квамбура. В лучшем случае год карантина, а потом должность подопытного реликтового гоминида в лаборатории или экспонатом зоопарка. Что-то не хочется ни того ни другого.
Он опять захихикал.
- А почему я должен? - возразил Суар.
- А тебя бы волновало, что будет со мной? Вряд ли. Почему меня должна волновать твоя судьба?
Тут Суар заметил, что Логан строит глазки Сумико. Девушка плутовато осматривала рубку. Суар крепко держал ее за руку, но уже чувствовал легкие подергивания, как будто большой сом усами ощупывает наживку, прежде чем рвануть ее вместе с крючком и леской.
Содержание разговора двух мужчин мало занимало Сумико, а вот обстановка рубки с ее экранами, звездочками и забавными светящимися кнопками весьма ее заинтересовала.
- Нашел девчонку? Мила... - как-то в нос заметил Логан и весьма недвусмысленно прошелся по фигуре Сумико взглядом с ног до головы.
Суар снова почувствовал, что кровь в его жилах закипает. Рука сама схватила рукоять зонтика. Схватила и отпустила. Деревяшкой не отмашешься от бластера.
- Впрочем, не в моем вкусе. Подожду до Квамбура. Там фестиваль... город мечты, любви и вечной весны. Один думаю не останусь!
Самозванец расхохотался.
Откуда он все знает, подумал Суар. Впрочем, ничего удивительного. Вжился в мое тело, как я в тело Додзаэмона. И ему нравится, этому пройдохе.
Сумико задергала ладошку.
- Мы долго тут будем стоять? Подходит время вечернего саке. Ты помнишь, что обещал отвести меня в свою хижину?
Вот еще задачка, подумал Суар. Сумико ноет. Здесь ей явно не нравится. Вечернее саке... Что бы это значило? Наверное, Додзаэмон знает. Но молчит как рыба об лед.
Ноль-прыжок закончился и звезды вспыхнули ярко, как лампочки. Вот и порт-Квамбур во всей своей красе. Мириады переливающихся огней, причудливые башни, снующие взад-вперед корабли челноки. Медузы-роботы с светящимися щупальцами проплывают рядом с Альбатросом, еще дымящимся от контакта с физической пустотой, тем, что не имеет измерений, ниткой-кротовой норой, соединяющей пространства. Суар любил эти моменты, любил многоликий Квамбур и в другое время чувствовал бы прилив радости. Но не сейчас. Квамбур не для него, его удел - иммиграционные службы. Им с Сумико будут рады как диковинным экспонатам. За них самозванцу Логану еще и заплатят много денег, чтоб его.
- Заболтался я тут с вами, - заметил Логан, - а ну-ка, пройдите в медсанчасть. Вдруг у вас бациллы какие или микробы. Не хватало еще от вас заразиться.
Ну и мерзкий тип, подумал Суар. В медсанчасти он нас и запрет. Блокирует двери до прихода офицеров иммиграционной службы. И тут нам крышка. Ни паспортов, ни документов. А у этого гада...
"Корабль Альбатрос, Корабль Альбатрос. У вас на борту посторонние. Вам предписывается проследовать в док усиленного досмотра для совершения входных формальностей," - побежали буквы по экранам.
- А ну-ка... - проговорил Логан, вставая. Его рука потянулась к бластеру.
Суар схватил Сумико за руку и резко дернул назад. Девушки почувствовала ситуацию и поняла, что надо спасаться бегством. Они что есть мочи рванули из рубки, на ходу захлопывая дверь, и понеслись в сторону шлюза сгущенного пространства. К счастью, закругленная форма коридора не позволяла Логану, побежавшему за ними, открыть огонь в спину. Они успели добежать до шлюза и скрыться в тумане прежде, чем фигура самозванца выскочила из-за поворота коридора и прицелилась.
Туман несколько раз вспыхнул лиловым. Заряды бластера разорвались обжигающей волной.
Туман поглотил беглецов и что-то опустилось за их спинами. Область сгущённого пространства закрылась, прервав канал между Альбатросом и тем миром, куда она вела. Чувствуя спиной клочья тающего тумана, Суар снял с руки браслет и не оглядываясь швырнул его в проем шлюза.
Вечерний Ёсиварзакуа объял их влажной прохладой.
Суар украдкой проверил свое тело. Додзаэмон и никто другой. С нелепым зонтиком вместо меча. Карманами, в которых закончились кругляшки и легкомысленной девушкой, вцепившейся в локоть.
- Мы ведь идем к твоей лодке, правда? Ты не отведешь меня к наставнице, дорогой?
- Нет конечно, моя крошка. К лодке, и только к ней.
А вот и лодка с картонным домиком, раскрашенным иероглифами. Там, где ее оставил Додзаэмон. Лодку он арендовал на другом берегу Сумидо, оттуда с полчаса до его дома, где старая мать уже ждет и готовит рис.
Он с Сумико взбираются вверх по извилистой дорожке, опоясывающий холм, потом идут через поле. Дорога становится улицей. Слева и справа причудливые домики. Причудливые для Суара, но не для Додзаэмона. Он тут как рыба в воде.
Подходят к небогатому домику. Веранда затянута потертым шелком, со двора веет ароматом дымящейся жаровни. Картонные стены, как они могут защищать от стужи зимой? А ночи еще холодные.
Мать плохо видит. Она зарабатывает тем, что шьет кимоно и продает их в Эдо.
Они быстро находят общий язык с Сумико. Девушка успевает рассказать матери, что Додзаэмон показал ей хрустальный аквариум, в котором плавают гигантские рыбы, и они еле успели спастись, потому что их хотел съесть большой тунец.
Потом она договорилась с матерью на счет саке. И Суар подумал, что в этом неплохая альтернатива чайной церемонии, на которую явно не хватит времени, потому что порядком хочется спать. Но прежде узел кимоно. Он должен развязаться. Ведь нельзя же спать в одежде.
В кварталах терпимости в Японии время, проведенное с гейшами, отмерялось временем горения свечей. Время горения одной свечи составляло пятнадцать - двадцать минут.
Указ о "Запрете ношения мечей за исключением лиц в церемониальной одежде, военной или полицейской униформе" был принят в Японии <a href="https://ru.wikipedia.org/wiki/28_%D0%BC%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%B0">28 марта</a> <a href="https://ru.wikipedia.org/wiki/1876_%D0%B3%D0%BE%D0%B4">1876 года</a>.
Под конец так называемой реставрации Мэйдзи, вооруженных конфликтов в Японии становилось значительно меньше и военное ремесло самураев оказывалось все менее и менее востребованным.
Суар налил кофе, посмотрел в окно и вдохнул бриз. Ну и погодка сегодня. Немного пахнет солью, пеликаны летят низко над океаном, высматривая добычу.