Мёртвые зоны рая
Часть 1. Глава 1
За острыми хребтами Драконьих гор заходило солнце. С одной стороны их вершины были облиты ярко-оранжевым закатным сиянием, с другой залегли глубокие синие тени.
Здесь, внизу, под кронами деревьев было уже совсем темно. Теплый летний ветер едва шевелил листву. Только в самых темных участках подлеска сегодня почти неуловимо для глаза рябили странные помехи.
Это немного раздражало, но объективно графику Игры проработали на пять с плюсом. Даже на десять. Из пяти. Возмущаться из-за мелкого сбоя просто глупо. Хотя так уж устроен человек: дай ему идеальный мир, и он все равно найдет к чему придраться.
Мои грезы воплотились в виртуальной реальности Ока Дракона. И все тут было драконье: горы, великое море, даже магия. Как водится — с заглавной буквы. Ну, чтобы пафоснее.
Но это я опять придираюсь. На самом деле попасть из хилого больного тела в волшебную страну, где можно стать кем угодно и продолжать свое бытие практически бесконечно — не это ли рай, о котором бесплодно мечтали многие поколения до нас? Пусть здесь все называется хоть по именам деятелей ЦК КПСС, нужно быть благодарным.
Кроме того, вселенную подбирают по итогам теста и двух собеседований с психологом. Так что все болезные, постаревшие и иным образом недееспособные отправляются в игру. Одни — в магическую, другие — в космос, третьи — вообще в аналог привычного быта. Кажется, вариантов всего восемь или десять.
Когда мозг достаточно приживается в искусственной компьютерной истории, тело можно «отключить». И морально-этический вопрос уже не встает: жизнь ведь продолжается! В большинстве случаев удается вытащить даже коматозников.
Это вам не шутки. Все-таки почти двадцать второй век на дворе.
Меня вот еще не отключили. Где-то там, в невообразимой дали, на белых простынях валяется тело Олега Спиридонова. Молодое и так невовремя подкошенное раком крови. Получает питание и уход.
Можно было бы побороться: медицина далеко шагнула вперед. Пережить несколько отвратительных курсов химиотерапии. Работать менеджером, раз в год проходить обследование и дрожа от страха бессонными ночами ждать результата. Но зачем, если есть Игра?
Я сдался сразу. Отказался барахтаться. И вот, перед вами Олерид, или просто Рид. Воин, чародей, начинающий, но везучий наемник и просто эффектный мужик. Тада-ам!
На небе горит ослепительное ласковое светило, за пушистыми облачками прячутся две зеленоватые луны. Леса кишат премилыми зверьками, из которых можно вытрясти полезные ингредиенты для снадобий. Дороги полны бандитов, которые после недолгих уговоров охотно делятся золотом. Вкус еды — настоящий, физические ощущения — тоже. И это при почти полном отсутствии болезней и других последствий. Ну, вы понимаете, каких.
А еще алкоголь без похмелья и цирроза печени. Временное снижение боевых характеристик — не в счет.
Хочешь — становись крутым героем. Надоело — повстречай другого живого персонажа и живите душа в душу, где захочется.
Умереть нельзя. Если что, просто откатишься к предыдущему сейву с соответствующими ощущениями и большими игровыми штрафами. Раны излечимы. Сравнительно легко, но, опять же, с потерями финансов и навыков. Руку с рассеченными сухожилиями, к примеру, придется разрабатывать почти с нуля.
Если дело совсем плохо, Игра предлагает «обнулить персонажа». Там тоже свои градации. Можешь просто начать путь заново, а хочешь — удали воспоминания о пройденном пути и изучай мир с чистого листа. На крайняк можно и полную амнезию устроить. Опять же, после небольшого курса бесед с психологом.
Разве не здорово?
***
Зря я задумался. Висящий на вертеле над костром кролик совсем обуглился с одной стороны. Ну и поделом мне. Мясо следует готовить на углях, но вечно не хватает терпения дождаться, пока уймутся последние язычки пламени. Надо все-таки вкачать следующие очки опыта в навык готовки.
Я заглянул в характеристики, перед глазами высветилось «Кухня: уровень 1, базовый». Мда, негусто. Вкратце мои кулинарные таланты можно описать как «неплохо ставлю чай». Как я умудрился до сих пор не отравить себя — большой вопрос. Впрочем, за это спасибо здоровью, его я в первое время прокачивал особенно активно.
В кустах позади резко зашуршало. Я вскочил, подхватывая меч. Хана спокойному ужину! Это тебе не Карельский перешеек, просто так звуки не раздаются.
«Шшшурх!» — теперь с другой стороны. Интересно, их несколько? Или просто что-то очень быстрое?
«Чирик!» — у дальнего края поляны, неясно видимая в сумерках, показалась круглая смешная птичка. Дети так рисуют: пушистый шар, круглые бестолковые глаза, треугольный клювик. Крохотные крылья, неспособные поднять существо в воздух при всем желании. И все это — величиной с крупную собаку.
Я глупо хихикнул.
«Чирик!» — воинственно раздалось сзади и тут же в бок впилось что-то острое. Ах, черт! Больно!
Я, не глядя, двинул туда локтем. Противник отлетел, но вся растительность вокруг поляны уже закипела, выпуская цыплят-переростков на неравный бой.
— Остановись, герой! — повелительно раздалось из под сени леса. Пара секунд, и из воздуха соткалась сверкающая синеватая фигура. Красивая светловолосая женщина в легком летящем одеянии. Только короткие рожки портили высокий чистый лоб.
— Стою, — вздохнул я. Чудища больше не нападали, но с интересом примерялись к моему подгорающему обеду.
— Я — волшебница Мартрахагора, повелительница птиц и ручьев. Тебе выпала великая честь! Ты можешь помочь этим несчастным лесам вернуть часть их былой мощи! С северо-востока нас теснят люди, заставляя волшебный народ уходить в глухую чащу. С юго-запада гномы вырубают деревья для своих горнов. Помоги нам найти амулет Сердца Дракона, и ты будешь щедро вознагражден!
Ну конечно, опять пошли в ход части драконьего тела. Взять квест или нет? Передо мной явно стоял игровой бот, с которым свободно не поболтаешь. Но реплик, предлагаемых на выбор, оказалось удивительно много. Видимо, важная сюжетная линия.
— А ничего, что я тоже человек? — решил я развить тему.
— Мне известно, что даже среди твоего племени встречаются достойные и великие люди. И ты, как я вижу, не рядовой смертный. На тебе коричневая мантия магов второго разряда.
Это правда, мантия наличествовала. Сначала эта длинная, до середины голени, хламида ужасала. Но оказалось, что в ней очень тепло и уютно. Правы были шотландцы, когда не хотели отказываться от своих юбок. Простите, килтов. Особенно эффектно я выглядел бы, разъезжая в ней на лошади, но как-то не сложилось у меня любви с этими животными — ни в реале, ни здесь.
Волшебные навыки я, кстати, прокачал совершенно спонтанно и почти случайно, склоняясь в большей мере к пути воина. Впрочем, тут не возбранялось быть многостаночником, и я старался учиться вообще всему.
— И что от меня требуется? А кроме того, насколько велика будет ваша… кхм… благодарность?
Вообще-то я рассчитывал на очки опыта или золотишко. На крайний случай — полезный артефакт. Но рогатая собеседница явно поняла меня неправильно. Блин, стоило обратить внимание на это многозначительное «кхм»!
Лицо красавицы закаменело и побелело еще больше, глаза налились бирюзовым огнем:
— Твоя жалкая жизнь — вполне достаточная награда! — прогремела она.
Ну нет, так не пойдет. Не хочешь вежливо? Получай файербол четвертой ступени. Кто же виноват, что на соответствующую мантию не хватило игровых условных единиц? Их, знаешь ли, за бесплатно не выдают. А замки на храмовых сундуках надежные.
Кстати, навык взлома нужно прокачать в первую очередь. Черт с ней, с кулинарией!
Файербол пролетел сквозь призрачное тело, не причинив никакого вреда. «Птички» тут же бросились в атаку. Зараза, лучше бы я их поджарил! Магической энергии осталось на два заряда. От меча противники ловко уворачивались, норовя подобраться со спины. На одежде уже появилось несколько новых прорех.
Синяя баба явно что-то усердно кастовала. Между ее рук ширилась нехорошего вида молния. Будет больно. Ох, жеваный крот, как же ее остановить?
Я сдавленно зарычал и рванулся к нимфе, или как там ее определить по каталогу волшебных созданий, игнорируя боль от вцепившегося в колено мехового шара. Хоть бы они не ядовитые были!
Другой острый клюв впился в левую лопатку.
Будет мне урок: изучай заклинание защитного контура. Дорогое, сволочь, но нужное.
Удар меча, на удивление, достиг цели. Молния в руках женщины распалась, она как-то порнушно охнула и отшатнулась. Над головой появился красный индикатор жизни, снизившийся буквально на несколько единиц. Вот ведь нарвался!
Я принялся яростно махать мечом, стараясь максимально достать синюю дрянь и не подпустить к себе хищных птице-колобков. Получалось скверно. То и дело спину и ноги разрывала острая боль. Краем сознания я отмечал, что моя собственная жизненная энергия сползла уже на треть.
Когда магическое создание в очередной раз отступило, оказавшись за деревом, я прижался спиной к шершавому стволу, напрягся и послал очередной огненный шар. На этот раз — в кишащую мелюзгу. Повезло, подпалил нескольких. Не переводя дух, бросился к колдунье. Вовремя: она уже почти доделала новые молнии.
Раз, два, три! Мышцы на правой руке уже совсем забились. Реализм, так его растак! Пришлось перехватить меч в левую. Стало полегче. После моих отчаянных атак жизнь врагини опустилась чуть ниже пятидесяти процентов. Поднажмем!
На каком-то втором, а то и на третьем дыхании я доконал синюю. Она тяжело повалилась на колени, прислужники тут же разбежались.
— Стой, не убивай! — пробормотала она, упираясь в землю узкими ладонями. — Я одна из трех хранительниц Северного леса. Без нас его сила сойдет на нет, и тысячи фейри останутся без дома и опоры!
— Да и черт с ними, — обозленно прошипел я вслух, вгоняя меч в незащищенную шею Одной Из. Все тело нещадно ныло.
Сноп синих искр. Опыт — плюс двести двадцать шесть. Золото плюс сто пятьдесят. Условные единицы — тысяча сто. Неплохо. Неизвестный синий камень — одна штука. Квестовый предмет. Мораль — минус шестьдесят. Мда, плакала моя скидка в трактирах.
Хотя, на полученную тысячу игровой валюты можно было приемлемо жить дней десять и без лояльности торгашей. Личная голда — это другое. Ее можно тратить только на сейвы и уникальные предметы. А копить золотишко — куда сложнее.
Я выпрямился, ощутил на разгоряченном лице прохладный ночной воздух. Развернулся, чтобы собрать трофеи с убитых «птичек».
В этот момент все подернулось серой рябью, поплыло. Появилось ощущение невесомости. Все понятно, плановая перезагрузка.
***
Первым в мое сознание проник неприятный шум. «Ток-ток-ток» — раздавалось с равными промежутками времени где-то возле правой руки.
Я попытался разлепить глаза. В них ударил белый электрический свет. Пришлось минуту моргать, приходя в себя.
Давненько я не видел родной мир. Интересно, сколько тут прошло? И зачем меня «включили»? Обычно на время плановой перезагрузки всех погружают в глубокий сон при помощи простой инъекции. Чтобы не было шока от соприкосновения с настоящим и ничто не мешало равномерно вживаться в Игру.
В крохотной светлой комнате никого не оказалось. Только возле кровати все так же «ток-ток-токал» небольшой медробот с наполненным шприцом. Иглы не было. Двинув рукой, я нашел ее в кровати. Значит, просто дурацкий сбой.
Ну ничего. Можно нацепить иглу на шприц самому или дождаться специалиста, делающего обязательный обход.
Нестерпимо захотелось выглянуть в окно — узнать хотя бы, зима сейчас или лето. Но в палате была только дверь.
Выбраться в коридор?
Я шевельнулся. Мышцы слушались неохотно. Их искусственно поддерживали в приемлемом тонусе, но и только.
Да чего я там не видел? Наша «база для доживающих» находится за полярным кругом. Тут разве что чахлые ползучие березки, да необъятная черно-синяя даль. Камни и море.
Для жизни место неидеальное, а вот для нашего, с позволения сказать, санатория — просто супер. Энергией его обеспечивает собственная приливная электростанция. Удобно и недорого.
И все-таки, зеленеют ли сейчас березки? А небо? Какого цвета настоящее, не рисованное небо? Я, кажется, забыл.
Кряхтя, поднялся. По стеночке добрался до двери, воровато выглянул. Никого. Узкий белый коридор. Справа, метрах в тридцати, тупик. За окном светло. Значит, не зима. Уже неплохо.
Я неспешно заковылял к цели. Ну, поймают так поймают! Ругаться никто не станет, я ведь не заключенный, в конце-то концов!
Далеко внизу, на равнине, уходящей к бескрайней водной глади, лежал туман. Холодные сумерки, предваряющие рассвет. Я почему-то был уверен, что уже совсем скоро из-за горизонта покажется солнце. Оно же не должно скрываться надолго в этих краях?
Вот и золотистое зарево разливается по легким облачкам… Да-а, передо мной самая лучшая графика! Жаль только, что сюжет — дерьмо.
Скрипнула дверь совсем рядом. Я вздрогнул, обернулся и встретился взглядом с худой, всклокоченной светловолосой женщиной. Пожалуй, красивой, но измученной и отстраненной. Она живо напомнила мне актрису Тильду Суинтон из фильмов начала века.
— Никого? — хрипловато спросила она, выбираясь из палаты. За ней катилась большая капельница, закрепленная на подставке с колесиками.
— Пока никого, — ответил я. Будете смотреть рассвет?
— Буду. Если вы мне поможете подойти к окну.
Я проковылял к новой знакомой, чтобы поддержать. Фоном мелькнула мысль: «жаль, что очки морали здесь не начисляются».
Пальцы женщины были тонкими, желтоватыми, а кожа — почти прозрачной.
— А вы тут… с чем? — неловко спросил я, помогая ей добраться до узкого подоконника.
— Какая разница? — она только махнула свободной рукой, ничуть не обидевшись. — Главное, что это уже ненадолго.
Мы замолчали, глядя, как краешек солнца поднимается из-за синего горизонта. На воде заискрилась золотистая дорожка. Все краски стали ярче, и я окончательно понял, что на улице начало полярного лета. Белый туман заискрился, побежал волнами.
Безумно захотелось распахнуть окно и вдохнуть настоящий, напоенный незнакомыми ароматами воздух. Но в нашем распоряжении был только его стерильный больничный суррогат и рама без всякого намека на ручки и задвижки.
— А может разобьем стекло к чертям? — вдруг спросила женщина, словно подслушав мои мысли.
Я взглянул на нее. Изможденное лицо оставалось серьезным и только в прищуре глаз таились веселые искорки. Не у каждого здорового человека есть такой огонек.
Пожалуй, для нее я разбил бы не только окно. Жаль, что это единственное, чем я могу ей помочь.
— Сейчас попробуем, — я огляделся. Как назло, поблизости не было ничего громоздкого кроме стойки с капельницей. Мягкая казенная обувь тоже не годилась. Хоть бы цветок какой поставили, жмоты!
Растерянность плавно превращалась в раздражение. Вот она — возможность совершить маленький, хоть и дурацкий, подвиг в реальном мире. А подходящего орудия нет.
Я сунулся в ближайшую палату, потом в соседнюю. Люди мирно спали на своих кроватях. Набор предметов разнился в зависимости от тяжести состояния. Личные вещи тут были ни к чему. Я ругнулся сквозь зубы, стащил с одного из пациентов легкое покрывало. Ничего, не замерзнет. А вот нас уже через пару минут могут обнаружить. И все, я больше никогда ее не увижу.
Впрочем, а должен ли? Откуда эта странная симпатия?
Насколько мог быстро прошел обратно, плотно обматывая локоть тканью. Моя муза разрушения засмеялась:
— В одном фильме я слышала фразу: «на небе только и разговоров, что о море». А тут вот и море есть, и вроде как мы уже совсем на пути к небу, а мыслей и разговоров у нас только о том, как разбить дурацкое стекло.
Я улыбнулся. Мне тоже всегда нравился этот фильм.
— Ну, банзай! — я саданул локтем прозрачную преграду. Крепкая! Ушибся даже сквозь все слои ткани. Но собеседница совершенно искренне заливалась смехом, и я попробовал снова. Теперь в свете восходящего солнца ясно зазолотилась длинная косая трещина.