- Хорошее начало, - подумал я, никто из находящихся в кабинете и сидящих за столом не предложил нам с Вяткиным присесть, хотя это не касалось командира дивизиона.
Платонов приказал доложить о выходе корабля.
Я сообщил всем собравшимся в кабинете, то же самое что, и командиру Иоканьгской ВМБ капитану 2 ранга Дианову, перечислил всех убитых и раненых, добавив, что тяжелораненого краснофлотца Лапенкова, оставили в госпитале Иоканьгской ВМБ. Сообщил о том, что корабли ЭПРОН РТ-67 "Молотов" и РТ-32 "Кумжа" повреждений не имели и были доведены до Иоканьгской ВМБ в целости и сохранности, как и два 40-тонных судоподъемных понтона. Т.е. приказ командования ОВР СКР-22 "Пассат" выполнил. О том, что я встал за наводчика к носовому, а потом и кормовому орудию я не упоминал. Отметил так же героические действия всего экипажа во время боя.
- Что ещё можете сообщить? - по-деловому спросил у меня батальонный комиссар Холтобин, не отрывая взгляда от своего блокнота.
- Как командир БЧ-2, могу добавить, - начал я, - что установленные 45-мм орудия слабы против немецких эсминцев, поэтому есть конкретное предложение. Я выжидательно посмотрел на командира ОВР капитана 1 ранга Платонова, как бы спрашивая его разрешение на дальнейшие продолжение разговора.
- Какое у вас предложение, - вклинился Холтобин.
Я же дождавшись положительного кивка Платонова, продолжил, - предлагаю на такие случаи - как сопровождение кораблей не имеющих вооружение переделать один из сторожевых кораблей поставив на него, вооружение посильнее орудия примерно от 76 мм до 130 мм, что есть в наличии. Конечно, несколько орудий погоды не сделают, но нанесению серьёзных повреждений одному из эсминцев будут в состоянии, а там и наш флот своё веское слово скажет.
- Вы предлагаете свой "Пассат"? - с напором спросил Холтобин.
- Как вариант, - подтвердил я, - но решать такие вопросы будет командование, я только вношу предложение на рассмотрение.
- У вас есть что добавить? - уточнил у Вяткина Платонов.
- Всё сказанное подтверждаю, - сообщил Вяткин, - наш командир лейтенант Окуневич и его помощник лейтенант Подгорных, погибли героически на своём посту в рулевой рубке.
- А вы где были на момент боя? - уставившись на Вяткина, спросил уже Новожилов.
- Оказывал посильную помощь расчёту кормового орудия, - тут же ответил Вяткин, - подносил из оружейной комнаты ящики со снарядами.
Такой ответ, по всей видимости, удовлетворил Новожилова и тот тут же посмотрел на командира ОВР главной базы, как бы говоря - вот смотрите, как личным примером действуют наши партийные товарищи на кораблях.
Платонов тут же поставил задачу командиру дивизиона сторожевых кораблей на ремонт нашего "Пассата", в частности установки новой мачты, антенного хозяйства, заделки пробоины на корме, а так же капитальный ремонт рулевой рубки и достройки кают командира корабля и помощника.
Кроме того нам было доведено, что в ближайшее время нам на наш СКР-22 "Пассат" будет назначен новый командир, а так же пополнен экипаж взамен погибших.
На этом мы покинули кабинет командира ОВР базы.
Как только нас покинул начальник дивизиона, Вяткин не вытерпев, спросил у меня, - почему назначили не тебя?
На что я, пожав плечами философски сказал, - начальству виднее, по всей видимости, у них другой взгляд на назначение командира, возможно, дадут более опытного и кадрового, мне без разницы.
16-го июля нашему СКР-22 поступило указание о переходе к плавмастерской "Красный Горн" (бывшая "Кама" - многоќфункциональный корабль, способный выполќнять ремонт не только у берега, но и в море. Построена "Кама" была в 1910 году на верфи Невского судостроительного товарищеќства по проекту адмирала флота России С. О. Макарова.), где рабочие, совместно с нашим экипажем, принялись спорно заделывать пробоину в корме, а так же менять повреждённую мачту, что и успели сделать в течении дня, после чего на следующий день 17-го, за нас взялись специалисты радиоцеха всё той же судостроительной верфи НКРП, которые вместо разбитого передатчика "Бриз" смонтировали и настроили новый. Были смонтированы так же новые антенны. Средство связи прошли полную проверку на работоспособность.
В этот момент на борт корабля поднялся новый командир, которого представил прибывший с ним наш командир дивизиона сторожевых кораблей. Приказом по ОВР командиром СКР-22 "Пассат" был назначен старший лейтенант Гончар Николай Фёдорович, командир гидрографического отдела штаба флота. Меня назначили помощником командира корабля с выполнением обязанностей командира БЧ-2.
К тому времени кстати, командование ОВР всё же рассмотрело моё предложение, нашло его рациональным, а так как именно наш СКР-22 проходил ремонт, то и было принято решение о переустановки на него двух 100-мм орудий Б-24-БМ, для чего было сделано усиление мест на которых их монтировали, предварительно демонтировав 45-мм орудия. Монтаж орудий был закончен к концу 19-го июля. Модификация Б-24-БМ отличалась бронещитом, измененной длиной ствола 56 калибров и наличием свободной трубы, т. е. легкосъемного ствола-моноблока, заменяемого, как лейнер, в корабельных условиях.
Так что 17-го, 18-го и 19-го июля, я был занят по двадцать часов в сутки. Я одновременно передавал новому командиру "Пассат" и одновременно с этим демонтировал 45-мм орудия, после чего принимал активное участие в монтаже уже 100-мм Б-24-БМ, к тому же весь боеприпас 45-мм снарядов, так же сдавали на склад вооружений, а получали уже снаряды к новым орудиям.
Кроме того бригада плотников полностью переделала рулевую рубку и восстановила каюту капитана и помощника.
С новым командиром мы нашли общий язык, я более подробно сообщил ему об обучении экипажа корабля, после уже моего прибытия в самом начале войны. Был подробно расспрошен о выходе 2 июля с десантом на борту в район губы Западная лица, а так же о бое с тремя немецкими эсминцами в районе залива Губа Воронья 13-го июля. После рассказа о бое, я специально немного замялся, и сообщил, что не всё сказал, когда пошли уточняющие вопросы, сказал, что во время боя стоял у носового орудия, а в конце перешёл за кормовое, сказал, что об этом не докладывал командиру ОВР.
- Хочу служить здесь именно на СКР-22 "Пассат", - глядя на Гончара, говорил я, - если командование узнает о моей точной стрельбе, то заберут отсюда, буду в лучшем случае, начальником какой-нибудь башни на эсминце. А так помощник командира и одновременно командир БЧ-2.
Так как о бое с немецкими эсминцами, только и было разговоров всех и вся в Полярном, то о некоторых подробностях, я знал. Это и почему-то низкий ход отряда (для всех из-за поломки на Z-10 "Ганс Лоди", но я-то знал, что тот нахватался значительного количества моих снарядов). Так же некоторые утверждали, что ещё один эсминец, имел значительные повреждения (тут уже я точно знал, что в ещё один из эсминцев я стрелял всего лишь шесть раз из кормового орудия и навряд ли тот имел значительные повреждения - калибр не тот).
На что командир "Пассата" понимающе кивнул головой.
Уже с 20-го я начал гонять расчёта орудий (в связи с тем, что были установлены 100-мм орудия, расчёт которых состоял из пяти человек, на корабль дополнительно перекинули из резерва ещё шесть человек - все из экипажа эсминца "Стремительный", в том числе ещё одного командира отделения старшину 2 статьи Чиркова Сергея Петровича, а так же одного комендора башенного орудия старшего краснофлотца Фёдорова Виктора Степановича, и четыре краснофлотца).
21-го командование ОВР перевело наш корабль в бухту Ваенги, где и был получен приказ, что наш сторожевой корабль будет сопровождать гидрографическое судно "Меридиан" - небольшое, водоизмещением всего-навсего двести пятьдесят - триста тонн, слабосильный пароходик, предназначенный для обслуживания маяков на побережье. Ни боевых качеств, ни достаточной скорости хода "Меридиан" не имел, то есть представлял собой легкую добычу для фашистов. Именно поэтому и было принято решение командованием ОВР, отправить наш сторожевой корабль в качестве вооружённого сопровождения. Тем более, что ремонт и перевооружение наш "Пассат" уже получил, как и пополнение экипажа вместо убитых и дополнение расчётов орудий.
Готовя в академии курсовой доклад на тему "О бое сторожевого корабля "Пассат" с тремя германскими эсминцами 13 июля 1941 года в Баренцевом море", конечно же, я поинтересовался и вопросом уничтожения гидрографического судна "Меридиан", 24 июля, вооружённого все одним пулемётом 7,62 мм, а так же о бое сторожевого корабля "Туман" 10 августа.
По всей видимости, перенёсшие моё сознание 87-летнего пенсионера в 22-летнее тело лейтенанта Пивоварова в начало войны, дали мне ещё один шанс как я и желал тогда "... погибнуть в бою, ...".
- Ну что ж и этот вызов я принимаю, - сам себе сказал я, слушая командира старшего лейтенанта Гончар, - только теперь будет легче, у меня на вооружении два 100-мм орудия с которыми уже можно потягаться с немецкими эсминцами, это же не 45-мм.
- Как конкретно мы должны осуществлять охрану "Меридиана"? - тут же поставил вопрос Вяткин, уже проходивший через это не так давно, - какую нам определили организацию управления при этом?
- Никто ничего не определял, - сказал Гончар, - была поставлена общая задача по охране гидрографического судна "Меридиан", а тому была поставлена задача дойти до Иоканьги, заходя на каждый маяк и метеостанцию побережья, чтобы доставить туда груз продовольствия и забрать на Большую землю семьи персонала. Жен и детей служителей маяков и метеостанций.
- Кто командир "Меридиана"? - уже я задал вопрос, ведь старший лейтенант Гончар Николай Фёдорович, до назначения на наш "Пассат" был командиром гидрографического отдела штаба флота, и кому как не ему хорошо знать командира гидрографического судна "Меридиан".
- Капитан-лейтенанта Егорова, знаю хорошо ещё по предыдущей работе в отделе, - сказал Гончар, - хороший командир, компетентный в своём деле товарищ.
- Вот и хорошо, - задумчиво сказал я ему, - значит, по взаимодействию с ним договориться будет легче. Думаю, что когда будем решать этот вопрос, я тоже должен присутствовать при этом. Где сейчас "Меридиан"?
- Мне сказали, что в Мурманске, - ответил Гончар, - на него загружают продовольствие для тех, кто служит на маяках и метеостанциях, расположенных вдоль побережья.
- Когда выход? - ещё раз уточнил я у Гончара, хотя сам прекрасно знал, что 22-го.
- Назначен на 22 июля рано утром, - сообщил тот.
- Ну что ж, значит, с утра встретим, - сказал я, - договоримся о взаимодействии, способах связи, чтобы быстрее выполнить поставленную задачу, можем оказать помощь шлюпкой - это чтобы быстрее было.
- Значит так и решим, - подвёл итоги нашего совещания командир "Пассата", оставив за собой последнее слово.
Глава 8
22 июля рано утром встретили на выходе из порта Ваенги гидрографическое судно "Меридиан".
По сути это было небольшое судно, бывший каботажный пароход "Кит", построенный в 1911 году в Норвегии, его длинна составляла всего 52,5 метра, ширина 8,5 метра, осадка более 5 метров. Максимальная скорость составляла 8.5 узлов, экипаж составлял 47 человек. Являлся научно-исследовательским гидрографическим судном СФ.
С его командиром капитан-лейтенантом Егоровым договорились об охране, а так же месте каждого корабля с составе отряда, о сигналах по радио и без, при необходимости. По продовольствию Егоров решил, что его экипаж и сам справится с его доставкой на маяки и метеостанции, попутно на обратном пути забирая жён и детей служителей маяков и метеостанций, места на корабле хватало.
Я, присутствуя вместе с Гончаром, высказался только раз, попросил, - в случае каких либо непредвиденных обстоятельств, просто выполнять указания с нашего корабля, а наше дело будет прикрыть в случае чего их судно.
Через полчаса наш небольшой отряд пройдя Кольский залив, на 6,5 узлах направился в сторону острова Кильдин, делая необходимые остановки около всех маяков, для доставки на них продовольствия.
Впереди отряда шёл наш сторожевой корабль "Пассат", за нами на небольшом удалении следовал "Меридиан", в то время когда с него выгружали продовольствие для маяков, наш СКР-22 отходил несколько мористее для осуществления охраны неподвижного судна "Меридиан".