Надо отметить, что с погодой нам "повезло", практически постоянно стоял густой туман, что затруднял как охрану "Меридиана", так и выгрузку с него продовольствия.
Все световые дни я лично проводил с двумя орудийными расчётами постоянные тренировки, подключая сюда и боцманскую команду, после боя 13-го, те на данные тренировки смотрели только положительно, понимая, как они нам тогда помогли.
Так не торопясь, не форсируя события наш небольшой отряд продвигался вдоль побережья Баренцево моря в сторону Иоканьги 23 июля. Дальше я настоял на том, чтобы скорость движения была 7 узлов. Так что к 22.30 23 июля, наш небольшой отряд, добрался до Семиостровского рейда. Доставили груз на маяк острова Харлов, принял очередных пассажиров с маяка. И к 01.00 24 июля наш отряд кораблей как раз находился в районе мыса Лицкий. К этому моменту на имя Гончарова поступила радиограмма за подписью оперативного дежурного штаба флота, в которой сообщалось, что в южной части Баренцева моря в полночь обнаружены эсминцы противника. Оперативный дежурный приказал срочно укрыться в губе Восточная Лица. Передавший радиограмму потребовал подтверждение ее получения. Командир, понимая, что с выходом в эфир обнаружит себя, хотел, воздержался от ответа.
Я же, зная о дальнейшем развитии событий, что через 17 минут нас атакуют немецкие эсминцы.
- Николай Фёдорович, - поддержал я его, - смотрите, что у нас получается. Судя по радиограмме, немецкие эсминцы в полночь были обнаружены в районе Иоканьги. Сейчас прошло около часа, за это время они вполне могли подойти сюда или находятся на подходе по времени, мы уже повернули в губу Восточная Лица, Поэтому радиограмму-квитанцию о том, что указание мы получили, мы дадим, как только "Меридиан" отойдёт вглубь бухты губы Восточная Лица, мы же прикроем его здесь на входе, даже чуть немного дальше, уже необходимо организовать усиленное дежурство, увеличив вдвое сигнальщиков и поставим у орудий орудийные расчёты. Нам всего-то нужно 5-10 минут времени для того чтобы "Меридиан" отошёл в глубь. Потом сразу же дадим радиограмму-квитанцию. А придут раньше, тогда немцев здесь будет ждать сюрприз
- Это какой же, - тут же спросил Гончар.
- Они даже не подозревают, что мы имеем два 100-мм орудия, расчёт с эсминца "Стремительный", 100% готов к открытию огня, а за наводчика кормового орудия я сам встану. Вам остаётся только так маневрировать, чтобы мы могли задействовать оба орудия, если будет необходимо. Немцам хорошо достанется, даже если и нам перепадёт, тут главное их первыми увидеть и первыми начать стрелять. А там и наши флотские очнуться, скажут своё веское слово
- Хорошо Анатолий Владимирович, - сказал Гончар, - вы меня убедили так и поступим, а радиограмму-квитанцию на получение я дам, как только "Меридиан" отойдёт в глубь бухты.
Тут же последовали указания насчёт усиления вахты сигнальщиков и приведении расчётов орудий в боевую готовность.
01.08 корабли отряда втянулись в губу Восточная Лица. Гончар через рупор связался с Егоровым и сказал, чтобы "Меридиан" отходил далее в глубь бухты, нас же "Пассат" остаётся на входе охранять вход в губу Восточная Лица.
01.13 наш "Пассат" продолжал патрулировать вход в губу Восточная Лица. Погода была как обычно с сильным туманом и видимостью до 20 кабельтовых.
Понимая, что скоро начнётся, я спустился от рулевой рубке и прошёл к кормовому орудию. Так получилось, что всех прибывших комендоров с эсминца "Стремительный", как уже слаженный экипаж я закрепил за носовым орудием, там и сейчас командовал старшина 2 статьи Чирков, за наводчика был старший краснофлотец Фёдоров. По уже устоявшейся привычке я скомандовал, чтобы два краснофлотца которые входили в расчёт кормового орудия начали подносить к орудию ящики с боеприпасами, к пяти имеющимся ещё пять, чтобы подтаскивали только боевые фугасные образца 1928 года.
О том, что где-то рядом находятся немецкие эсминцы, уже знал весь экипаж, поэтому стоящий рядом со мной старшина 2 статьи Голованов спросил, - думаете ,столкнёмся с немецкими эсминцами?
- Не знаю, - ответил я пожимая плечами и не отрываясь от бинокля, продолжая вглядываться в туман, - кто его знает, что на уме у этих отморозков, может и придут сюда в ответ на нашу квитанцию о получении оповещения из штаба флота.
- Три военных корабля, курс на вход в губу Восточная Лица, - раздался крик сигнальщика.
Тут же посмотрев на часы время 01.16, я прокричал, - немецкие эсминцы тип 1936, расстояние 17 кабельтовых. Орудийный расчёт к бою, орудие зарядить!
Передал свой бинокль в руки Голованова, сказал, чтобы следил за немецкими эсминцами, сам припал к прицелу ЛБ-13-1, крутя одновременно штурвалы горизонтальной и вертикальной наводок.
- Орудие заряжено, - раздался голос Синицына, старшего комендора у орудия.
- Огонь, - скомандовал Голованов.
Перекрестье прицела оказалось на идущем впереди эсминце, доверяя своему чутью, я тут же выстрелил, не забывая открыть рот.
Немецкому эсминцу повезло каким-то чудом, скорее всего его, чуть приподняло на волне. Снаряд упал рядом с бортом у правого борта буквально в нескольких метрах.
- Орудие зарядить, - тут же последовала команда Голованова.
- Орудие заряжено, - через шесть-семь секунд отрапортовал Синицын.
- Огонь, - тут же последовала команда Голованова.
Для того чтобы всем эсминцам стрелять одновременно, шедший головным (это был эсминец Z-7 "Герман Шёман"), после первого пристрелочного выстрела, принял правее на несколько румбов, заодно чтобы и задействовать свои три кормовые башни.
На этом я его и подловил, положив второй снаряд точно в район второй дымовой трубы, Этого оказалось достаточно, чтобы тот запарил и резко принял ещё правее, скорее всего стараясь выйти из боя, да и из под накрытия. При этом сбив наводку своим артиллеристам.
В это время открыли огонь и следующие за ним два эсминца.
Кто из них добился первого попадания, было не понятно, но нам прилетело во всю ту же рулевую рубку, совмещённую с моей каютой помощника и каютой капитана.
- А ещё говорят, что в одно и тоже место на корабле не попадает, - подумалось мне, я как раз поймал в прицел второй из эсминцев немцев, как последовало: орудие заряжено в исполнении Синицына.
Голованов ещё только открывал рот, чтобы крикнуть: огонь, как я уже выстрелил.
Удар снаряда, а соответственно и взрыв пришёлся во вторую носовую башню, которую тут же перекосило, к тому же сбив прицел при выстреле и первой башни.
Пока заряжали орудие, услышал как боцман корабля, уже имевший опыт подобного, построив цепочку из своих людей давал команды в машинное, на продолжение маневра кораблём для выхода из боя и его курсе вглубь бухты.
Следующими выстрелами я лишил второй эсминец управления из боевой рубки, по крайней мере было одно попадание точно в неё, тот полным ходом шёл в сторону береговой черты.
Нам же прилетело ещё два снаряда со стреляющего в полигонных условиях по нам третьего эсминца. Первым снарядом мы лишились носового орудия вместе с расчётом, второй пришёлся так же в носовую часть, лишив половину экипажа своих спальных мест.
К тому моменту боцман сумел развернуть наш корабль носом в бухту и выдать полный ход. Кроме того были запалены несколько дымовых шашек, чтобы скрыть наш маневр.
К тому моменту и я пометил третий эсминец несколькими попаданиями в район кормы.
На том бой и окончился, хотя я и сделал дополнительно ещё несколько выстрелов в уже поглотивший туман последний из немецких эсминцев.
Второй эсминец, в последний момент смог таки выкрутить рули, сбавив ход и уйти во всё тот же густой туман.
По уже устоявшейся привычке посмотрел на часы 01.20.
- Принимаю командование кораблём на себя, - прокричал я, чтобы слышало как можно больше людей из экипажа, которые находились неподалеку, - Дятлов, стоп машина. Отправить людей вниз, чтобы вызвали Балашова и пусть там проверят весь корабль на предмет поступления воды. Голованов проверить расчёт носового орудия, доложить по нему.
Посмотрел вокруг, увидел Вяткина, тот во время боя, так как и в первом случае подтаскивал к кормовому орудию ящики со снарядами, а сейчас после боя просто упал на них.
- Александр Ильич, - сказал я, - спуститесь к Веселкову (военфельдшер на корабле), уточните у него, сколько у нас раненых после боя. Особенно тяжёлых, если есть.
- Сделаю, - вставая с ящиков произнёс Вяткин направляясь в глубь корабля.
Боцман, - продолжал раздавать указания я, - Алексей Евгеньевич, на вас как всегда сбор убитых, думаю опять их определить пока не придём в Иоканьгу, в помещение бани. Привлекайте к работам всех незадействованных краснофлотцев. Ну и сразу же приступайте к разбору надстроек, в первую очередь меня интересует рулевая рубка корабля.
Дятлов тут же развил бурную деятельность, озадачивая всех, каждому из окружавших меня краснофлотцев он тут же нашёл работу.
В этот момент из внутренних помещений корабля, показался Балашов, осмотревшись по сторонам, увидев, где я нахожусь, тут же направился ко мне.
- Что у нас в машинном, - тут же адресовал ему вопрос я, - ход дать можем?
- Ход дать можем в любой момент, - заверил командир БЧ-5, при этом ещё раз оглянулся на разгромленную рулевую рубку с каютами, - вот только опять машинный телеграф, с переговорными трубами восстанавливать придётся. После первого боя запасной машинный телеграф у меня был, а теперь из двух один собирать надо.
- Вот вам и задача собирайте из двух один, время есть, - проговорил я, - есть ли внизу поступления воды?
- Пока проверяем, - сказал Балашов, - но на настоящий момент, поступления воды нет.
В этот момент на корме появился Попов.
- Докладывайте, что у вас со связью, - тут же задал ему вопрос я.
- От сотрясения вышли из строя оба передатчика, - сообщил тот, - сейчас меняем лампы накаливания, думаю, за час радиосвязь восстановим. Раненых убитых нет.
Подошедший для доклада Голованов был мрачный, - весь расчёт носового орудия погиб.
- Там почти не на что смотреть, - мрачно проговорил он, - взрывом разорвало и раскидало всех. Первое попадание пришлось с левой стороны орудия, оно и было роковым для всего расчёта. Второе попадание пришлось тоже в носовую часть так же в левую сторону. Уничтожены жилые помещения для экипажа, но хоть хорошо, что там, на момент взрыва никого не было. Носовое орудие, для стрельбы не пригодно из-за проседания после снаряда.
- Раненых шестеро, - доложил подошедший Вяткин, - тяжёлых двое.
- И рулевой рубке и на мостиках погибло ещё шесть человек, - доложил подошедший Дятлов, - в рубке были Гончар, Шайтанов (поставлен на должность командира отделения сигнальщиков), командир отделения рулевых, рулевой и двое сигнальщиков на мостиках - все из вновь прибывших.
- Со стороны бухты подходит "Меридиан", - громким голосом доложил краснофлотец Корнилов (строевой, из команды боцмана), прибежавший из носовой части корабля.
Посмотрев в сторону, куда указывал краснофлотец, увидел подходящий к нам "Меридиан". По всей видимости, капитан-лейтенант Егоров, по стихшей канонаде определил, что бой закончился и поспешил к нам, предполагая, что нам нужна помощь. Так оно и оказалось.
С подошедшего географического судна, через рупор, его командир Егоров уточнил, - нужна ли нам помощь?
Намного подумав, я прокричал (наш рупор остался где-то в рулевой рубке), - швартуйтесь к нам, нам необходимо как можно быстрее привести корабль в порядок после обстрела, особенно рулевую рубку. Ход дать можем, после восстановительных работ, много погибших есть раненые.