Нила смогла придумать только один способ избежать навязчивого внимания со стороны капитана. Она пришла в медицинский отсек и пожаловалась на головокружение, вызванное адаптацией к постоянному кружению конструкции, внутри которой находилась. Доктор что-то ей вколола и предложила полуполежать-полупосидеть на кушетке, находившейся под углом сорок пять градусов к полу. Нила заняла койку, надеясь отсидеться в медотсеке, к тому же избавиться от головокружения тоже было нелишним. Ничего не происходило, в помещении мерно стрекотали какие-то приборы, доктор оставила девушку в покое, и Нила закрыла глаза и расслабилась, ни о чём не думая.
Проснулась она от незаметно затянувшего сна, полностью потеряв ощущение времени. Сон, длинный и переполненный деталями, стремительно расползался. Что-то о долгих космических перелётах, как обычно. И об инопланетянах. Какая их версия ей снилась на этот раз? «Ох да, инопланетяне», - к Ниле возвращалась память о реальности. И ситуация была такова, что теперь не до сказочных снов. И даже не до мечтаний о том, как однажды она повстречает инопланетян и что из этого выйдет.
Признаться, Нила всю жизнь была мечтательницей и любила фантазировать, записывая свои мысли рассказами. И вот когда дело дошло до прибытия настоящих инопланетян, к ней, обычной гражданской, вдруг обратились военные, потому что её писаниной заинтересовались пришельцы. Не только её, впрочем. Пришельцы, неожиданно остановив своё крайне разрушительное для землян вторжение, вышли на контакт с руководством её страны и попросили для первого контакта прислать им большую группу, примерно в шестьдесят человек, которую перечислили поимённо. Как ни странно, объединяла всех перечисленных людей только одна вещь: все они когда-то писали об инопланетянах рассказы, романы, повести, статьи, расследования. Однако почему из массы увлекающихся этой темой людей выделены были только указанные в списке, не знал никто, от дальнейших комментариев инопланетяне отказались.
Несколько десятков стран уже лежали в руинах, погибшие исчислялись миллиардами, всюду царила анархия, лишь наименее пострадавшие от ударов непонятного оружия с орбиты страны ещё как-то удерживали контроль над населением, но в том факте, что наступают последние дни, кажется, никто не сомневался. Любые попытки контратаковать были подавлены в зародыше, на первые решившиеся на открытый военный протест страны инопланетяне и обрушили свой гнев, совершенно не жалея мирного населения. Что им надо, чего они хотят, как остановить истребление человеческой расы – единственные вопросы, которые занимали тех, кто ещё сохранил здравомыслие. В таких условиях любые требования инопланетян, пошедших, наконец, на контакт, заслуживали особенного внимания как попытка наладить хоть какой-то диалог и получить ответы на важнейшие вопросы.
Несколько дней Нила с утра до вечера проводила во встречах с военными, которые учили её, как себя вести, о чём и как, по мнению психологов, стоит говорить с агрессивной инопланетной расой, как передать им желание людей перевести контакт в мирное русло и готовность выполнить требования захватчиков. Безопасности Ниле, как и другим контактёрам, никто гарантировать не мог: похоже, их воспринимали как смертников. Впрочем, все на Земле сейчас превратились в смертников, и жизни шестидесяти человек ради прекращения геноцида всех хомо сапиенс казались ничтожно малой ценой.
Желания иногда исполняются, но совсем не так, как мечталось. Девушка спешила на встречу с военными, по дороге, помимо воли, вспоминая свой сон. Точно, ей снилось, что Лле забрал её на свой корабль и она оставила Землю. Об этом она уже писала. Ну как же так, что в её рассказах могло заинтересовать пришельцев? Да и вообще, как это так, они нажимали на кнопки атаки, а сами в это время, скучая, почитывали местный интернет? Бред.
Сегодня после финального инструктажа должна была состояться судьбоносная встреча. Ниле казалось, что за всё это время, после всего пережитого, она уже разучилась бояться, однако ноги подкашивались, когда она думала о том, что ей предстоит. Гораздо легче было вспоминать того Лле, который ей сегодня снился. Которого она описала. Который, она очень надеялась, действительно где-то существует. Он же всегда ощущался таким живым.
За образ Лле Нила и зацепилась, как за соломинку, как за защитника, отстранённо проходя последний инструктаж, отправляясь на сбор, заходя в автобус с другими контактёрами и солдатами. Словно вовсе не с ней это всё происходило, а она осталась где-то там, в сказочном и добром сне. Их последний раз обыскали, чтобы исключить наличие какого-либо оружия – инопланетяне отдельно обговорили этот пункт, не поскупясь на угрозы, - а затем высадили в центре оцеплённой площади. Кто-то выкрикивал патриотические общеземные лозунги, кто-то нервно переминался с ноги на ногу в ожидании, кто-то беседовал, доказывая остальным, что он понимает инопланетян и после разговора с ним всё изменится, Нила же, казалось, полностью замкнулась в себе. Ей было уже всё равно, что с ней будет. Она просто ждала.
Нервные крики дали понять, что ожидающие заметили снижающийся корабль. Множество глаз следило, вперив взгляд в небеса, за тем, как чёрная точка растёт, приближаясь, но все шепотки и шумы стихли, когда объект приблизился настолько, что стали ясны его размеры. Над площадью и прилегающими кварталами завис не просто корабль, а целая летающая крепость матового чёрного цвета. Острые грани, чёрный цвет, округлые дула орудий – никакого сходства с серебристыми каплевидными кораблями из фантазии Нилы. Но тут девушка некстати вспомнила, что как-то так, по её представлению, и выглядел крейсер «Вечность», на котором летал Лле.
Пока она обдумывала эту мысль, пол под её ногами вздрогнул, заставив пошатнуться, и крики со всех сторон возвестили о том, что это не она оступилась, а их поднимает в воздух невидимое поле. Стало ясно, как решён вопрос с возможной посадкой такой громадины: корабль и не планировал приземляться, подхватив землян с заранее оговорённого места каким-то невидимым лучом захвата. Кто-то в панике попытался спрыгнуть вниз, чтобы избежать своей участи, но ему это не удалось: прозрачное поле под их ногами оказалось прочным, и человек просто покатился по воздуху, пока не упёрся в невидимую же стену.
Стараясь не смотреть вниз на отдаляющийся город, Нила задрала голову: они мерно и торжественно приближались к тёмному днищу корабля. Когда поверхность приблизилась так, что до неё оставалось около двух метров, часть дна летающей крепости исчезла, словно растворилась, никаких открывающихся проходов или отъезжающих в сторону дверей, был пол – нету пола, открытое отверстие в чёрное чрево.
Будто на платформе, они так же плавно поднялись внутрь. В царящем густом полумраке, к которому оказались не готовы с непривычки глаза, смутно угадывалось большое помещение. Когда люди оказались внутри, отверстие с далёким уже городом внизу вдруг исчезло, будто и не было никакого прохода. Люди стояли, замерев, время шло, ничего не происходило, и как раз в тот момент, когда кто-то робко стал заговаривать с соседями, высказывая свои опасения и предположения вслух, а кто-то осматривал всё лучше выступающий из темноты зал, случилось нечто. Не звук, не вибрация, не гул, не сила, но всем показалось, что в них ударила невидимая волна, и тут же появилось ясное ощущение чужого, чуждого подавляющего присутствия. Но не рядом, не где-то во тьме зала, а одновременно всюду, везде, внутри и снаружи, будто пространство вовсе изменило свои физические качества, став чем-то иным. Кто-то застонал, кто-то заметался, не решаясь, впрочем, отрываться от группы сжавшихся в центре зала людей, и тут вновь произошло некое изменение в том непонятном, что с ними происходило: Нила уловила, что помимо воли думает обо всей своей жизни, о своих желаниях, чаяниях и мечтах, словно умирает и всё прожитое, как об этом рассказывают, мгновенно пролетает перед внутренним взором. Она попыталась остановить этот поток ощущений, перестать думать и, к своему ужасу, поняла, что совершенно не может этого сделать, будто кто-то думает за неё, будто кто-то или что-то роется в её воспоминаниях, считывает их!
«Надо же, как телепатия даарниан», - успела подумать девушка и тут же вскрикнула, ощутив боль в голове от своих попыток сопротивляться. Ниле показалось, что ей сдирают кожу изнутри черепа.
«Перестань сопротивляться, и больно не будет», - вдруг раздался внутри заполняющий всё её сознание голос. Мерный, холодный и отстранённый, «говорящий» или, точнее, думающий на человеческом языке. Нила растерялась, «услышав» словесное обращение, и позволила непонятной силе и дальше рыться в её голове, вздымая пласты информации. Однако неизвестного, будь то живое существо или некое сканирующее поле, словно заинтересовала её последняя мысль, и дальнейшее перерывание информации сосредоточилось на её рассказах и, шире, всём том, что ей снилось или приходило в мечтах о даарнианах и том выдуманном мире.
- Значит, даарниане? – холодно, едва ли не угрожающе непонятно за что, уточнил всё тот же «голос» внутри головы девушки.
- Ну да, жители планеты Даарн, - решила на всякий случай пояснить словообразование Нила. – Но это просто мечты, фантазии, творчество. Рассказы о том, чего не было. В нашей расе любят придумывать то, что не было, и рассказывать об этом. Это развлекает других людей.
Вдруг у инопланетян вовсе не существует понятия художественного вымысла, и они думают, что всё это происходило на самом деле? В таком случае понятно, что могло их заинтересовать в фантастических рассказах: они хотят конкретной информации о состоявшихся с другими инопланетянами контактах.
Холодной безжизненный голос внутри её головы неимоверно пугал Нилу. Она держалась только за счёт общей нереальности происходящего. Ей просто не верилось, что всё это происходит наяву.
- Я расскажу всё, что вы хотите знать. Только, пожалуйста, перестаньте истреблять нас, мы сдаёмся, - Нила попыталась следовать полученным инструкциям, благо её подталкивал к этим словам страх.
- Конечно, расскажешь, - отвечал «голос», и на какой-то миг Ниле почудился отзвук интонации, но, кажется, это воображение сыграло с ней шутку. – Отойди к стене.
- Куда? Я ничего не вижу, слишком темно, - жалобно подумала Нила, которой вовсе не хотелось куда-то идти, отрываясь от прочих людей. Не успела она «додумать», как её ноги, помимо воли, будто чужие, сделали пару шагов в сторону. Чужой контроль тут же пропал, не успела Нила его до конца осознать, и девушка сочла за нужное продолжить неуверенное движение в указанном направлении. Через три или четыре метра она увидела перед собой тёмное плоское препятствие и, вытянув руки, убедилась, что это действительно стена, сделанная из непонятного материала. Не успела она закончить ощупывание стены, как сзади раздались невнятные крики. Стремительно обернувшись, Нила заметила, как кто-то из людей без видимых причин упал, а кто-то, так же, как она, отошёл в сторону.
Неясный страх стал сильнее, возвращаться к людям Нила не посмела, поэтому всё, что ей оставалось, - это вновь мысленно обратиться к своему безжалостному невидимому собеседнику или собеседникам.
- Зачем вам понадобилась я? Я не знаю никаких государственных тайн, у меня мирная профессия, я не имею отношения к армии или правительству… Только написала несколько историй о том, чего никогда не было.
- Никогда не было? – вдруг переспросил голос.
- Ну да, я же говорила вам, нашей расе свойственно сочинять истории о том, что не случалось в реальности. Сказки. Не знаю, может это говорит о том, что мы немного сумасшедшие…
- Ты не понимаешь, - перебил её мысленный голос, став словно «громче». – Но ты поймёшь.
Оглушённая, Нила успела почувствовать, что падает, теряя сознание.
Вздрогнув, она очнулась, не сумев определить, сколько времени была без сознания. Почувствовав, что она незатейливо лежит на холодном плоском полу, возможно, там же, где потеряла сознание, Нила подняла голову и осмотрелась. Всё тот же густой полумрак стал, однако, чуть светлее, а может, она просто адаптировалась к слабому освещению. Сложно было сказать, находилась она в том же зале, где до того, или в другом: края большого помещения тонули в темноте, скрывая свои тайны, но в любом случае лежала она в центре зала, а не рядом со стеной и нигде не было видно или слышно других людей.
«Встань и обернись», - услышала девушка внутри головы всё тот же отстранённый холодный голос. Стараясь сдержать проснувшуюся панику, девушка медленно поднялась и развернулась.
В паре шагов перед ней стояло гуманоидное существо околочеловеческих пропорций, с несколько более тёмной, чем у неё, кожей (точный оттенок кожи невозможно было определить из-за недостатка освещения), большими чёрными глазами без белков, узким, едва заметным носом и небольшим безгубым ртом. Его руки были чуть длиннее человеческих, голова – чуть больше, но, возможно, так казалось из-за полного отсутствия волос на голове инопланетянина. Никакой одежды на нём так же не было, если, конечно, Нила видела кожу, а не костюм.
- Так, по твоему ожиданию, должны выглядеть даарниане? – угрожающе спросило существо, не открывая рта. Его «голос» по-прежнему раздавался внутри головы Нилы.
- Я, я не знаю, - заикаясь, ответила Нила. Увиденное и правда весьма точно совпадало с её ожиданиями, но это казалось сейчас нелепым и неважным. Гораздо важнее было понять, почему пришелец ей словно угрожает. – Это распространённый образ из массовой культуры, многие люди представляют инопланетян именно так. В том числе так. Вам не нравится это совпадение?
Если честно, Ниле хотелось бежать со всех ног от этого гуманоида, непонятно почему внушающего ей такое чувство страха. Но бежать, как отчётливо понимала девушка, было некуда.
- Мне не нравится твоя иррациональная осведомлённость о том, о чём ты знать не должна, - ответило существо, делая пару быстрых шагов вперёд и хватая Нилу за руки. Взвизгнув, она попыталась вывернуться, но тут сам воздух вокруг неё обернулся чем-то твёрдым, превращаясь в невозможное препятствие. Нила дёрнулась раз, другой, третий, ощущая на себе невидимые, крепко держащие её оковы, затем медленно повернула голову обратно к пришельцу. Это движение ей совершить удалось вполне успешно.
- Это что, телекинез? – с ужасом неясного осознания спросила Нила.
- Да, это телекинез, - раздалось всё так же угрожающе в её голове, а затем пришелец притянул её к себе поближе, и Нила ощутила, как её воспоминания вновь пролетают перед её внутренним взором, прочитываемые чужой волей. Но телепата интересовали воспоминания только о её снах и фантазиях о даарнианах – все, до невозможных, малейших подробностях, о которых Нила уже и сама забыла, все варианты, включая отброшенные как ошибочные, обстоятельства, в которых ей приходили мысли о контакте с расой телепатов-телекинетиков, и всё, что могло хоть отдалённо быть связано с этой темой.
Ниле казалось, что она одновременно спит и не спит, вновь глядя наяву с ужасающей точностью все свои сны, весь цикл снов о совсем другой Земле и другой жизни, преследующей её. Когда считывание закончилось, они всё так же стояли напротив друг друга, и пришелец сверлил её своим немигающим взглядом чёрных глаз, о чём-то, видимо, размышляя.
- Твоя раса наполовину уничтожена, - наконец, раздался его «голос» внутри головы Нилы. – Но сейчас мы прекратили атаку.
- Почему? – уже догадываясь о возможном иррациональном объяснении и ужасаясь ему ещё больше, чем странно притягательной близости пришельца, спросила Нила.
- Потому что меня зовут Лле.
То ли ужас осознания, то ли воля инопланетянина стали тому виной, но Нила вновь потеряла сознание.
Очнулась она в небольшом помещении с ради разнообразия достаточным для её зрения, хоть и неярким, белым освещением. Кажется, она лежала на некоем подобии кушетки. Ну хорошо хоть не на операционном столе! Рядом никого не было, никакой мебели или приборов управления тоже не наблюдалось, и Нила погрузилась в осмысление последних событий. Инопланетянин сказал, что его зовут Лле, и протранслировал ей ровно тот же телепатический сложный образ, который у девушки ассоциировался с «её» Лле. Те же цветовые и музыкальные сочетания, те же абстракции, тот же геометрический символ. Таких совпадений не бывает! Неудивительно, что пришелец оказался заинтригован.