========== Пролог ==========
Мне придется убить тебя
Пролог
Омут памяти затянут густой, как белая простыня, пеленой. Через нее видны лишь размытые тени, отдалено слышны голоса. Отрывки слов или предложений, смысл которых так и не доходит до адресата. Хочется подойти ближе, пройти сквозь пелену. Но подсознание вновь и вновь отбрасывает на сто шагов назад, возвращая к обрывкам того, что удалось сохранить. Посмотрим.
Этот день она запомнила на всю жизнь. Даже то, что с ней произошло, не смогло это стереть или спрятать. Небольшой двухэтажный домик на окраине города, далекий от соседей, а значит и от чужих глаз.
Ночь. Да, это была сладкая летняя ночь, возможно июль. Мама часто открывала окна, впуская свежесть в дом, а папа постоянно ворчал, беспокоясь о здоровье ребенка. Обычно ночью дома тихо, слышен лишь стрекот сверчков и легкое дуновение ветра. Обычно. Вот только сегодня ночь не была обычной. Что-то здесь было не так. По дому туда-сюда ходили обеспокоенные родители. Отец напрягал и расслаблял лицо, от чего его скулы становились четче. Мать каждые несколько минут смотрела в окно, затем переводила взгляд на мужа, а потом на ребенка.
Девочка. Всего четыре года, еще совсем не осознающая этот мир должным образом. Не задумывающаяся о том, что происходит и почему родители так встревожены. Она сидит на полу посреди зала, перебирая развивающие кубики и насвистывая себе известную ей одной мелодию.
Мать еще раз подходит к окну и набирает полные легкие воздуха. Муж понимает, что это знак, берет ребенка на руки и несет в подвал. Все, что запоминает малышка, это легкий поцелуй в русую макушку и взгляд, который она никак не могла понять. То ли он полон горечи и смирения с неизбежным, то ли в нем блистал огонь сражения. Почему-то детское сердце кольнуло, неизвестно ей, чувство грусти.
Отец посадил малышку на старое кресло в подвале и взял маленькое лицо в обе руки, обращая взгляд зелено-голубых глаз на себя.
— Милая, сейчас внимательно слушай папу. Это очень и очень важно.
Девочка непонимающее кивает и слушает отца. Она почти не понимает смысл его слов, лишь запоминает действия, которые надо сделать. После окончания лекции девочка снова кивает головой, отдавая отчет о доставке информации. Отец ставит рядом огромный, для нее, чемоданчик с кнопками, показывает нужную кнопку, а затем крепко обнимает и присаживается на корточках, чтобы дочь смотрела на него сверху вниз. Он берет ее руку, раскрывает ладонь к себе и делает указательным пальцем движения по кругу ладони к центру.
— Путь к цели извилист, как спираль. Но если ты будешь помнить кто ты и зачем ты это делаешь, то ты достигнешь абсолютно всего.
Накрыв ладонь своей, он ее слегка сжал, затем встал и направился к выходу из подвала. Девочку еще раз кольнуло это неприятное чувство. Не обратив на это внимания, она посмотрела на чемодан и навострила слух.
«Досчитай до десяти»
Ребенок начал отчет, прислушиваясь к звукам. Никто не говорил, не кричал, и даже не ходил. Словно из дома все ушли. Так показалось лишь на миг. Затем послышался стук каблуков по деревянному полу. Размеренный, но осторожный. Словно там наверху шла кошка. Кто-то близко прошел к двери подвала и тогда послышался глухой удар.
— Один…
Что-то тяжелое влетело куда-то в сторону книжного шкафа и от этого книги разлетелись по гостиной. Затем звук выстрелов и чей-то рык. С потолка подвала начала сыпаться штукатурка. Девочка поближе прижалась к чемоданчику, все ближе поднося руку к кнопке. Она уже досчитала до пяти, а звуки все не прекращались. Послышался женский крик, затем прозвучало имя. Стало тихо.
— Шесть…
Она инстинктивно перешла на шепот. Сразу послышались тяжелые шаги по дому. Медленные, чтобы как можно меньше нарушать тишину.
— Семь…
Девочка напряглась всем нутром. В подвале было темно и ночник не спасал от этой темноты. Числа почти кончились, а шаги словно становились ближе.
— Восемь…
Кто-то что-то уронил наверху, и девочка сильно дернулась, от чего ночник упал на пол и со скрежетом разбился. От страха она вскрикнула. Шаги резко перешли на бег в ее сторону.
— Девять…
Дверь выбита с петель, и кто-то с огромной скоростью бежит к ней на ощупь.
— Десять…
Не успел…
***
— Опять этот сон
Девушка открыла глаза, впиваясь взглядом в потолок и стирая с уголка глаза слезу. Этот сон это все, что она знает о своем мнимом прошлом. Конечно, она думала порой, что это лишь фантазия и на самом деле ее прошлое отличается. Но почему-то вспоминая момент со спиралью в ее ладони кололо, от чего она становилась уверенной в правдивости сна.
— Викс, ты уже встала?
— Да, тетя Джен!
— Умывайся и ждем к завтраку, поторопись, а то опоздаешь в школу!
Джейн довольно милый и добродушный человек, и нельзя сказать, что не было ее заслугой то, что Викс оказалась в этом доме. Хоть она сначала и приняла ее за пациентку психушки. Однако хорошо то, что хорошо кончается. А для человека с потерей памяти — оказаться в любящей семье — чуть ли не явление Христа народу.
Конечно, все обошлось не без подводных камней.
— Где Стэн?
— Ему пришлось уехать пораньше, новая школа — новая футбольная команда, тренер. Сама понимаешь.
— Понимаю.
Скорчив лицо скучающей сводной сестры, Виктория про себя усмехнулась. Хоть утро в новом городе будет спокойным, и никто не испортит ей настроение.
— Конечно, тебе придется ехать на школьном автобусе.
Девушка развернулась за столом, чтобы посмотреть на источник звука — Бен.
— Что? Но от старых хозяев остался велик?
Мужчина в стандартной голубой рубашке и серых брюках взял кофейник и налил добрую порцию колумбийского кофе себе и падчерице, грустно усмехаясь.
— Да, но там ни к черту рама, ей на вид полвека.
— Бен, сколько раз просила, не выражайся при детях.
Джен подошла к мужу, поправляя ему галстук и легко чмокнула в нос. Мужчина усмехнулся и легонько похлопал себя губам. От этого оба слегка рассмеялись. Посмотреть на этих двоих и начинаешь понимать, что такое настоящая любовь. Нет, они не из тех пар, которые никогда не ссорятся. Они скорее из тех, кто умеют мириться. А еще они умеют выключать свою «взрослость» и впускать в жизнь свежесть. Как и получилось с этим переездом.
О, что только не летело в бедного Бена в тот день. Нет, серьезно. Джен очень огорчило, что Бена по работе отправляют в другой город, так еще и по его собственной инициативе. Потом она поостыла, но причитала как старушка: «А как же дети? Новая школа, новое окружение, это такой стресс! А как же я? А как же мои соседи? А как же детская группа по французскому?». Джен — домохозяйка, но иногда преподает французский для дошкольников.
Помнится, тогда они притащили огромный торт с надписью «Nous allons manquer», что значит «Мы будем скучать». Тетя Джен тогда разревелась и принялась напевать песни из молодости на французском. Веселый был денек, что сказать.
Но позже, конечно, женщина перестала злиться на мужа и нашла свои плюсы в переезде. Смена обстановки благотворно влияет на жизнь. Вряд ли это говорится о переезде, но тоже подходит.
— Ох, черт, я опаздываю!
Виктория, вышедшая из бурного потока воспоминаний, резко вскочила со стула и рванула на улицу, не забыв заранее подготовленную сумку. Джен шутливо дала подзатыльник Бену.
— Твое воспитание!
Он лишь виновато улыбнулся и увлек жену в долгий поцелуй.
***
На школьный автобус Викс, конечно же, опоздала. Поэтому пришлось вешать язык на шею и бежать, что есть мочи до школы. Опаздывать в первый же день — плохая примета. Звонок. Виктория спешно поднимается по ступенькам и спрашивает у охранника где тут получить пропуск и код от шкафчика.
— Кабинет методиста по коридору в конец и направо.
Крикнув что-то вроде благодарности, русоволосая, побежала к кабинету. Хоть и был звонок, народу в коридорах словно в муравейнике, не протолкнуться. Кое-как добравшись, девушка ввалилась в кабинет с вздохом и хотела было пройти из приемной к методисту, но поняла, что вообще-то там кто-то есть. Жаль поняла поздно. Дверь то уже открыта.
В кабинете стояла женщина довольно молодая для должности, которую занимает. Возможно, аспирантка. Светлые волосы, собранные во французскую косу, карие глаза за тонкой прозрачной оправой очков, губы, накрашенные матовой помадой и строгий костюм состоящий из пиджака, рубашки и юбки-карандаш, отлично сидящий на широких бедрах, тонкой талии и небольшом бюсте.
Рядом стоял юноша, возможно ровесник Виктории. Особо разглядеть она его не успела. Лишь только заметила, как ошарашенно он на нее смотрит. И как напряглись его скулы.
— Вы, должно быть, Мисс Фэлисион? — высокий голос почти резал слух, но тем не менее звучал по-взрослому, — Пройдите в приемную, у меня тут воспитательная работа с учеником.
Виктория молча кивнула и, развернувшись на пятках, машинально вышла из кабинета, закрывая за собой дверь. Диванчик стоял прям под окошком кабинета, где методист сидела с парнем. Викс была повернута затылком к стеклу, но отчетливо чувствовала жжение чьего-то взгляда. И она была готова поклясться, что это тот юноша ее пилит глазами.
«Я тебе что, экспонат?»
Словно пытаясь донести силой мысли свои слова, девушка напряглась. Она боялась оглянуться, но любопытство на уровне с недовольством взяли верх.
И она оказалась права. На этот раз она заметила глаза парня. Серо-зеленые. И смотрят они не то что на нее, а прямо ей в душу. Словно он видит зомби, буквально только что восставшего из могилы. Девушка нахмурилась и отвернулась от него. Затем поспешно встала и пересела подальше от окна.
Спустя время парень вышел из кабинета. Тогда Виктория поднялась, чтобы зайти к методисту. Случайно задела плечом парня, они встретились взглядами. И проходя мимо друг друга поворачивали головы, не разрывая контакт. Первой сдалась Виктория, закрывая за собой дверь.
***
Уроки выдались особенно скучными. Программа ее прошлой школы была впереди на пару разделов, так что Викс не составило большого труда решать тесты и отвечать на уроках. Правда из головы все не выходил этот парень. Почему он так пялился? Может она похожа на кого-то из его знакомых? Тогда чего он не заговорил? Постеснялся? Ага, а пялиться в открытую он не постеснялся!
Погруженная в свои мысли, она таки дошла до своего шкафчика. Открыла его.
— Шкафчик номер девять, символично, — из рук выпали учебники и батончик, купленный в автомате. Сбоку стоял тот самый парень, спиной оперившись о соседний шкафчик. — теряешь хватку. Раньше тебя таким трюком было не застать врасплох.
— Что ты несешь, мать твою? — девушка захлопнула шкафчик, открываясь полностью «собеседнику».
— А твоя привычка ругаться всегда меня бесила. Ну не идет тебе.
На лице парня играла довольная ухмылка.
— Окей. Давай так. Может у вас тут приучено играть в ролевые игры между собой, но я тут новенькая и совсем не в теме. Прибереги свои приколы для здешних олдфагов. Клоун.
— Уже больше похоже на Викс, которую я знаю.
Девушка, секунду назад собиравшаяся уходить с гордо поднятой головой, остановилась.
— Откуда ты знаешь мое имя? Ты что, шпионишь за мной, маньячила?
— Слушай, хватит играть со мной. Меня это не заводит.
Парень начал приближаться к Викс, но та сделала ровно столько шагов от него, сколько он к ней.
— Пошел к черту! Я тебя не знаю! Еще один шаг, и я подам на тебя в суд за нарушение личного пространства! Фетишист хренов.
Парень отшагнул от нее, и девушка успешно ретировалась, оставляя парня наедине со своими мыслями.
«Какого хрена?»
Комментарий к Пролог
Надеюсь, что хоть немного заинтересовала вас и если это так, то мне было бы приятно увидеть ваши комментарии)
========== Глава I ==========
Глава первая.
Осень. Наверное, сейчас октябрь. Крупные капли дождя с силой разбивались о любое препятствие, создавая стену шума. С улиц исчезли почти все люди. А те смельчаки, которые остались, нашли укрытие под разноцветными куполами зонтов. Зонтики.
Проходя мимо академии Амбрелла люди оглядывались на нее, кто, ускоряя, кто, замедляя свой шаг. Кто-то смотрел в ее темные окна с опаской, кто-то с интересом. А кто-то со всепоглощающей тоской. Все знали эту «супер-семейку» Харгривзов. Дети со сверхъестественными способностями, которых усыновил Реджинальд Харгривз — глава семейства. Усыновил. Слишком громко сказано для этого бездушного человека. Был ли он человеком, сомневался каждый, кто видел хоть часть настоящей жизни детей-героев.
Первого октября тысяча девятьсот восемьдесят девятого года на свет появилось некоторое количество детей. Все они были рождены в разных уголках Земли, но всех их объединял один факт — их матери не были беременны в начале дня. С этого то и начались все странности. Реджинальд нашел семерых из них и выкупил у биологических родителей. Была одна загвоздка в его затее — он ненавидел детей.
— Очень плохо, номер Пять. Ты должен быть быстрее, выносливее. Ты слишком быстро достигаешь своего предела.
Реджинальд поправил свой монокль, меряя комнату размеренными шагами и то и дело постукивал своей тростью о деревянный пол особняка. Он даже не смотрел в сторону маленького мальчика. Ему всего тринадцать. Но в его взгляде уже была та странная взрослая суровость, словно ему намного больше. Его темные волосы давно выбились из укладки и были сильно взъерошены, густые темные брови сильно сведены к переносице, образуя напряженную складку. Он играл скулами и тяжело дышал. Со лба скатилась капля пота, пробежавшись по носу с горбинкой и слетела вниз, когда парень тряхнул головой.
Его детство нельзя было назвать обычным. Даже для необычного детства все было слишком странным. Он не знал своих родных, жил среди еще шестерых детей с такими же странностями, его мать заменил андроид, его единственным другом вообще был примат, а его отец, когда-то купивший его, сейчас изнурял его тренировками. А все из-за его способности, которую Реджинальд считал одной из самых важных и интересных. Пространство и время.
— Я смотрю, ты устал. На сегодня достаточно.
Мужчина развернулся спиной к парню и направился к выходу.
— Нет, я могу еще.
— Не можешь. Ты не можешь делать это бесконечно, Номер Пять.
Мужчина направился к выходу из тренировочного зала. Парень сжал кулаки и напряг все свои мышцы для очередного прыжка. Руки охватила голубая аура, но что-то не позволяло ему прыгнуть. Голубой огонь то загорался, то гас. С силой рыкнув парень собрал оставшиеся силы и совершил прыжок к отцу, становясь прямо перед ним. У него появилась отдышка. Реджинальд был прав. Он не может делать это бесконечно. Но это не значит, что он не будет пытаться.
— Восемь, — он взял в руки свою записную книжку, открыл на странице с закладкой «Номер Пять» и сделал пометку, — За последний месяц ты увеличил свой предел в два раза.
Номер Пять с воодушевление набрал воздух в легкие, ожидая, что отец будет удовлетворен результатом, но резко осекся
— Этого недостаточно, — с выдохом сказал сам мальчик, проходя снова в центр зала, чтобы продолжить тренировки.
— Верно, Номер Пять.
Номер Пять. У него даже имени нормального не было. Что уж говорить о его жизни в целом. Мама дала обычные имена всем участникам академии, даже Номеру Семь, у которой не было способностей. А когда пришло время давать имя Номеру Пять, мама задумалась. Андроид задумался, черт бы его побрал. Номеру Пять не шло ни одно из имен. Его характер, его способность, его жизнь не подразумевала что-то обычное и привычное для всех. Так он и остался Номером Пять.
От злости он снова сжал руки, пытаясь телепортироваться. Каждый новый прыжок после предела давался с огромной тяжестью и отзывался болью в легких и шумом в голове. Реджинальд слишком много значения дает силе Пятого. Ведь если научиться ею правильно пользоваться, то он определенно сможет сделать все, что он захочет. Во имя добра, разумеется.
Но как же Реджинальд тогда ошибался.
***
Он сделал уже десятый, если не сотый, круг по своей комнате. Он не мог ничего понять, а ведь мозг у него развит куда более сильно, чем кто-либо мог представить. Или он деградировал за эти годы? Может ему дает знать о себе повторный пубертат, но суть была одна. Непонимание происходящего. Пятый запустил руку в волосы, пропуская их сквозь пальцы. Он не мог ошибиться или обознаться. Он никогда не забыл бы эти глаза и этот запах. Единственное хоть что-то родное, дающее понять, что он не сумасшедший и что все было на самом деле.