<p>
Ворожцов Дмитрий</p>
<p>
ПРОСВЕТЛЁННАЯ ТЬМА</p>
На унылый и мрачный Челябинск опустилась ночь. По пустынным улочкам расползалась, словно чернильное пятно, густая тьма, вторгаясь в самые потаённые уголки. На улице ни души, будто мегаполис погрузился в спячку. Глазницы облезлых бетонных коробок почти все угасли, и лишь в редких окнах мерцали отсветы голубых экранов. Пестрящих огней рекламных вывесок в этой глухомани попросту не было. Уличные фонари в спальном районе никогда не зажигали, а диск луны скрывался за занавесом свинцовых туч, рыдающих проливным дождем.
Свет горел только в окне на втором этаже обветшалого старинного особняка, стоящего посреди окруживших его многоэтажек. Провалившаяся черепичная крыша, прогнившие рамы, подкопченные стекла и местами выпавшие из кладки кирпичи. Такие дома за долгую историю накапливают немало скелетов в шкафу. Надпись на пластиковой табличке справа от входа гласила: "Первый частный крематорий Металлургического района города Челябинска".
Время близилось к двум часам ночи. Свет в окне погас, и через несколько минут грузная дверь с протяжным стоном, но отворилась наполовину. В приоткрывшийся проём на улицу выскользнула девушка, держа в руке телефон с включенным фонариком. Она встала под козырьком, мельком глянула на экран, замерла и устремила пристальный взгляд в темноту. Зрачки расширились, отчего глаза стали почти чёрными, словно вобрали в себя тьму. На лице зародилась ухмылка. Пугающая... даже дьявольская. Но в этот же миг дверца с металлическим лязгом захлопнулась за ней.
Алиса, так её звали, вздрогнула, зажмурилась, и непонятные эмоции растворились без следа. Она глубоко втянула воздух, который оказался свежим и влажным. Дождь лил уже третий час и заканчиваться явно не собирался. Алиса открыла глаза и вновь улыбнулась, на этот раз по-детски невинно.
Невзирая на мерзкую погоду и усталость, настроение у неё оставалось отличным. С самого утра она чувствовала себя иначе, чем обычно, по-другому: счастливой и беззаботной, несмотря ни на что. Вчера ей приснился вещий сон, по крайней мере, она так считала. В нём Алиса увидела молодого человека, к которому испытывала симпатию - бедняжка даже имени его не знала, в последние полгода они просто иногда пересекались: в магазине, во дворе дома, по пути на работу. Однажды тот пытался с ней заговорить - спросил, как пройти в администрацию, но Алиса так разнервничалась, что не смогла произнести ни слова. Незнакомец лишь улыбнулся и сразу ушёл, не обернувшись и ничего больше не сказав.
В её сне они случайно встретились на ночной улице во время дождя, и у Алисы возникла странная уверенность, что это значимое и из ряда вон выходящее событие должно произойти именно сегодня. Она желала этого всем сердцем - хотела изменить жизнь, которую иначе, как скучной, не назовешь.
Вот уже второй год Алиса Дьячкова работала рядовым бухгалтером в ритуальной компании, куда устроилась сразу после университета, который закончила с отличием. Сегодня она задержалась на работе - делала за вконец обнаглевшую начальницу квартальный отчёт, который в пятницу тринадцатого должен попасть на стол генеральному - это уже завтра, а точнее, сегодня.
Хотя составление таких документов даже не входило в обязанности Алисы. Но как она могла отказать главному бухгалтеру, если та настойчиво попросила - пригрозила увольнением?
Дома Алису никто не ждал - старый беззубый кот не считается. Родители погибли в пожаре, когда ей исполнилось двенадцать. Родственники от опеки отказались, хотя сиротка никогда не жалела о том, что попала в школу-интернат. Ни тогда, ни сейчас. Считала, что испытания судьбы сделали её волю тверже, а характер сильнее. Что она стала такой, какой мечтала быть: целеустремленной, независимой, уверенной в себе. По крайней мере, ей казалось, что стала.
А вот с личной жизнью у неё не клеилось: вроде симпатичная, умная, и стройная, а всё как-то несерьёзно. По обыкновению, отношения дальше третьего свидания не заходили. Попытки парней затащить Алису в постель заканчивались для них провалом, а потом кавалеры сбегали: на звонки не отвечали и сами никогда не перезванивали. Просто исчезали, словно туман под лучами солнца. Навсегда... Но она не отчаивалась, каждый раз говоря себе: "Нужно верить и ждать, когда-нибудь точно повезёт".
Алиса достала ключи из кармана потертого плаща, закрыла замок, накинула капюшон и шагнула в темноту. Подсвечивая дорогу, Алиса зашлёпала стоптанными каблуками ботинок по пузырящимся лужам на асфальте и вскоре вышла через калитку в клыкастом кованом заборе, ограждающем территорию особняка. Осторожно пробралась через ряды автомобилей, похожих на стадо уснувших чудовищ из стали и резины. Промчалась вдоль серого туловища безжизненной пятиэтажки и скользнула в переулок между двумя домами. Выскочила на вьющуюся через весь город чёрной змеёй асфальта автостраду и без проблем перебежала на противоположную сторону.
Дальнейший путь до её дома шёл через парк - последний островок природы посреди индустриального месива из каменных высоток и промышленных площадок. Царство вездесущей тьмы. Вокруг лишь пугающие силуэты деревьев-монстров, будто поражённых проказой. С уродливо изогнутыми чёрными стволами и костлявыми ветвями, сплетающимися в замысловатые орнаменты непроходимых зарослей. В воздухе разносился запах мокрой гниющей листвы, словно лес давно умер и теперь лениво разлагался, отпугивая от себя смрадом всё живое. Не видно ни людей, ни зверей...
Алиса разогнала кровожадные тени светом фонарика и отправилась вглубь парка по узкой пешеходной дорожке, разрезающей его напополам. Она сделала не больше полусотни шагов, как сквозь шум дождя послышался хруст ломающейся ветки. Алиса резко обернулась и всмотрелась в темноту.
"Никого... Показалось".
Ей вспомнилась жуткая городская история об бесчинствовавшем под покровом тьмы маньяке, который останавливал свой выбор исключительно на одиноких девушках не старше тридцати. Количество убитых и изнасилованных давно перевалило за четвёртый десяток. Лучшие криминалисты и следователи страны, задействованные в деле, оказались беспомощны перед демонической изворотливостью психопата. Несмотря на предпринятые усилия, вот уже пятый год они не находили серьёзных зацепок и не могли его поймать - он никогда не ошибался и не оставлял свидетелей безумных злодеяний в живых. В голове, словно щелкнуло, и замелькали картинки воспоминаний - нарезки сюжетов из новостей "НТВ": окровавленные куски одежды, замученные жертвы в неестественных позах, отрубленные конечности. Алиса прикрыла рот и с трудом подавила приступ тошноты.
Издалека послышался вой собаки. Заунывный, жалобный, протяжный. Как будто псина оплакивала покойника.
"Ничего, всё будет хорошо! Погода гадкая, поздняя ночь. Даже психопаты наверняка уже спят".
Как она себя ни уговаривала, хотелось ей сейчас только одного - попасть как можно скорее домой. Алиса мечтала забиться под кровать, как в детстве, и почувствовать себя защищённой, ведь прожорливая тьма не смогла бы отыскать там её и опутать цепкими щупальцами. Она уже жалела о том, что решилась на такой безрассудный поступок - отправиться ночью через парк. Вот только понимала, что в обход ей пришлось бы идти в пять раз дольше, и не факт, что это оказалось бы безопасней: бродячие собаки, бездомные, гопники. В районе хватало "божьих" тварей, которые могли помочь отправиться в мир иной. Выбирая путь, Алиса мыслила рационально - знала, что ей не хватит времени: через четыре с половиной часа девушке нужно вернуться и доделать отчёт. Поездку же на такси она даже не рассматривала - считала, что это непозволительная роскошь.
Леденящий ветер словно взбесился - он рвал и метал, рычал и трепал кудрявые волосы Алисы. Оттягивал капюшон, забирался под одежду, отчего по телу пробегали мурашки. Противный, совсем не летний дождь остервенело хлестал по лицу, заставляя ускорять шаг. Свет фонарика дрожал, мечась в отражениях луж на дорожке. Вода бурлила, словно в кипящем котле, а склизкая грязь с хлюпаньем и чавканьем цеплялась за ботинки, не позволяя ногам подняться. Как будто стихия взбунтовалась и пыталась во что бы то ни стало остановить девушку. Неведомая сила умоляла её вернуться, но Алиса этого не замечала. Или не хотела замечать...
Дыхание сбилось. Она почти бежала, но до выхода из парка оставалось метров четыреста.
"Страшно! Может, вернуться? Пока не слишком поздно. Ещё только половина пути. К черту всё! И на работе переночевать могу, - закрались в сердце сомнения. - Нет! Кот с утра голодный, так нельзя".
Сверкнула молния, украсив небосклон замысловатыми узорами, и тотчас раздался ужасный раскат грома. Из тьмы вынырнуло на мгновение белое, худощавое лицо Алисы. Рот приоткрыт, по щекам растеклась тушь, тёмно-синие глаза округлились.
Девушке показалось, что кровь свернулась от страха. Неподалёку, в том месте, куда ударила молния, она увидела очертания притаившегося в кустах существа. То ли человек, то ли зверь. Алиса чувствовала его пронзающий до глубины души взгляд. В сердце кольнуло, как будто нож между рёбер воткнули.
Моргнула, и видение тотчас исчезло.
"Так ведь можно и с ума сойти. Хотя в такую погоду и не то померещится. Или оно спряталось? Прочь отсюда! Бежать без оглядки!"
Она зачастила ногами по грязи, но, сделав дюжину шагов, поскользнулась и упала на четвереньки. Разодрала о корни деревьев последние колготки и разбила в кровь колени. Телефон в руке нахлебался воды, замерцал и погас. Девушка застонала, зажмурилась, сжала губы и с неимоверным трудом поднялась на трясущихся ногах. Пальцы на руках онемели. В ушах звенело.
Шаг... За ним ещё один.
Позади раздался хруст, словно дикий зверь пробирался через бурелом. Алиса пронзительно взвизгнула и рванула вперёд.
"Справлюсь, я не хочу умирать!".
В висках грохотал пульс. В груди ломило. Воздуха не хватало. Но она, позабыв о боли, всё бежала и бежала. Алиса всегда боролась до конца, не изменила принципам и сейчас.
Остановилась отдышаться она только тогда, когда выбралась по тропинке на центр заброшенного футбольного поля, заросшего бурьяном. В надежде на лучшее, бросила взгляд назад, на чернеющий вдалеке парк, и тут же обрадовалась - никто её не преследовал и за спиной не стоял. Девушка откашлялась, ощупала распухшие коленки, ссадины на которых нестерпимо жгло, мотнула головой и отправилась дальше, отбивая зубами ритм: Алису жутко морозило - бедняжка промокла до нитки.
"Ну, я нафантазировала, Кинг позавидует. Но лучше всё-таки здесь не задерживаться".
Она быстро добралась до ближайшего к парку дворика, срезала путь через раскуроченную местными хулиганами детскую площадку и очутилась перед аркой между пятиэтажками. Забежала в тёмный переход и вскоре выскочила с другой стороны, очутившись во дворе собственного дома. Оставалось пройти ровно два подъезда, и скоро она окажется в любимой однушке: хоть и казенной, но зато уютной и, главное, теплой.
В кустах послышался шорох. Алиса развернулась в направлении шума, но тут же боковым зрением увидела яркий свет, нарисовавший на дороге её трясущуюся тень - открылась подъездная дверь.
Девушка перевела взгляд и... обомлела. Сердце суматошно заколотилось о рёбра, словно зверь о стальные прутья, силящийся выскользнуть на свободу. Но на этот раз всё-таки не от страха - на пороге она увидела его, незнакомца из вещего сна, силуэт которого подсвечивался вырывающимся на улицу электрическим светом. Алиса забыла обо всём: о том, что ей больно, холодно, страшно.
У двери, в паре метров от неё, стоял высокий мужчина, одетый в застегнутый на всё пуговицы чёрный кожаный плащ чуть ниже колена и перепачканные грязью "берцы". Не атлетическая, но хорошо сложенная фигура: широкая спина, расправленные плечи. Из-под правого рукава плаща виднелись золотые механические часы. Такие стоят, как хороший немецкий внедорожник, если, конечно, куплены не на китайском рынке.
Мужчина не был идеальным или безумно красивым. Обычный, как и множество других. Вот только Алисе он казался почти совершенством. Она не замечала его недостатков: ни шрама через всю правую бровь, ни впалых щёк, ни маленьких бегающих глаз.
Он пригладил мокрые смолянисто-чёрные волосы, торчащие в разные стороны, глубоко втянул воздух, с шумом выдохнул и заговорил:
- Доброй ночи, красавица! Кстати, меня Александр зовут, а тебя?
"Невероятно! Прямо как во сне...".
Лицо залилось краской. Алиса замерла с потерянным вид и теперь походила на перепуганного котёнка, всеми брошенного и несчастного. Она не могла бороться или противиться нахлынувшим чувствам. Не понимала, что с ней происходит. Не осознавала, что заставляло дрожать, мысленно тянуться к Александру, что в мечтах она проделывала не одну сотню раз, и тонуть в водовороте дьявольских глаз, словно на Алису действовали магические чары.