<p>
Дмитрий Ворожцов</p>
<p>
СООБЩЕНИЕ С ТОГО СВЕТА</p>
Разгорячённый молоденький официант вылетел из дверей кухни так, словно его не особо любезно выпроводили оттуда пинком под зад. Он выпрямился, пригладил намазанные гелем волосы, поправил галстук-бабочку и одёрнул жилетку такого же цвета, что и его лицо в эту минуту. Приведя себя в порядок, парень выровнял на руке полотенце и вернул на место съехавшую с центра серебряного подноса крышку. После этого тотчас отправился прямиком через обеденную зону ресторана к утопающей в зелени и залитой солнцем террасе. Юноша настолько грациозно вышагивал между рядами столов, что казалось, будто он не официант, а как минимум "восходящая звезда" Голливуда, шествующая по небезызвестной красной дорожке.
Хотя немудрено, в элитном ресторане "Le Fouquet's" заявленному уровню соответствовало всё, в том числе и персонал. Ведь не зря это заведение столько лет процветало в самом центре знаменитого "золотого треугольника" Парижа. Прямо на пересечении улицы имени британского монарха Георга V и проспекта, воспетого в бессмертной песне Джозефа Дассена.
Фешенебельный интерьер. Шик. Блеск. Роскошь. Отделанные ценными породами дерева стены, на которых развешаны фотографии бывавших здесь знаменитостей и позолоченные светильники-бра под старину. Резные стулья с обивкой из ярко-красного бархата. Круглые столы с белоснежными скатертями, сервированные дорогой посудой. Массивные антикварные люстры с лампами-свечами, свисающие с высоченных потолков. Приглушённый свет. Приятная классическая музыка. Восхитительные ароматы свежей выпечки, дорогих вин и изысканных кушаний, достойных королей. Колыбель запахов и вкусов настоящего Парижа и старой Франции. У каждого, заглянувшего сюда, голова шла кругом от фейерверка эмоций и незабываемых впечатлений.
Несмотря на заоблачные цены, заведение было под завязку забито посетителями. Повсеместно слышалась пёстрая смесь речи на всех языках мира и звенели бокалы. "Le Fouquet's" считался весьма популярным заведением не только у туристов, но и у представителей местного бомонда. Свободные места имелись исключительно на террасе, да и то лишь потому, что её по периметру охраняла полудюжина громил, одетых в стиле главных героев из кинофильма "Люди в чёрном".
Официант шагнул в двери веранды, но тут же упёрся лицом в грудь охранника, преградившего ему путь. Тот в очередной раз обыскал юношу, осмотрел блюдо на подносе и только после этого немного отодвинулся в сторону, жестом пригласив пройти внутрь. Парень, ни секунды не раздумывая, виртуозно проскользнул между охранником и дверным косяком и устремился к единственному занятому столику. За ним, скособочившись в кожаном кресле, сидел особо важный клиент весом центнера в полтора. Он нехотя ковырялся вилкой в тарелке с огромным норвежским омаром, сверкая увесистыми бриллиантами в золотых перстнях, надетых на толстые пальцы. Бедным посетителя уж точно не назовёшь - один только костюм цвета слоновой кости чего стоил! Его лично сшил на заказ Пьер Карден, заработав за семь квадратных метров ткани состояние, сопоставимое со стоимостью новенького спорткара.
По внешнему виду мужчине - около шестидесяти. Чёрные короткие волосы с пробивающейся сединой на висках. Поблекшие глаза цвета хмурого неба и тёмные мешки под ними, придающие сосредоточенному лицу замученный вид. Свисающая складками на шее рыхлая кожа, образующая второй подбородок. Глубокие морщины на лбу, по которому катились крупные капли пота, несмотря на то, что по помещению блуждал прохладный ветерок.
- Ваша говяжья вырезка с фуа-гра и трюфелем, мсье! - с напускным пафосом произнёс официант, сформировав на лице дежурную улыбку, которая больше раздражала, чем привлекала.
- Поставь! - взглянув исподлобья, распорядился клиент и уткнулся взглядом обратно в тарелку.
Официант отодвинул в сторону поднос с гребешками, уложенными на кубики льда, и аккуратно поставил заказ на край. Другого свободного места на столе на четыре персоны не оказалось.
- Что-нибудь ещё изволите, мсье?
- Жареную голову Гизо под луковым соусом, - процедил тот, откидываясь на спинку кресла.
Посетитель облегчённо вздохнул, вытащил засунутую за воротник рубашки салфетку и бросил её на стол. Ослабил узел на кроваво-красном галстуке и тут же обмяк, словно превратился в мешок с мукой.
- Извините, не совсем вас понял... - промямлил официант, глаза которого увеличились в размере вдвое.
- И не надо! Узнай лучше, где моё пойло. Если ваш бесподобный сомелье Гизо задержится ещё хоть на пять минут, то вы с ним на пару расплатитесь за обед. И в этот раз я не шучу.
Юноша едва удержался от того, чтобы скривить рот. Побелел, покрылся пунцовыми пятнами и поспешил ретироваться на кухню, так и не произнеся ни звука.
Человек в кресле, которого персонал ресторана за глаза прозвал "щедрым садистом", не кто иной, как Самюэль Тьерри Золланд. Новоиспечённый аристократ, преуспевающий бизнесмен, основатель и владелец крупнейшей во Франции агропромышленной корпорации. А с недавних пор ещё и известный политик. Он частенько захаживал в "Le Fouquet's", и всегда отдыхал с особым шиком, собственно, как и сегодня. На радость официантов, Самюэль оставлял космические чаевые, но взамен приходилось не замечать его шалостей на грани фола... стискивать зубы и терпеть.
В кармане пиджака бизнесмена раздался звук входящего сообщения. Самюэль нехотя вытащил платиновый "Верту" и нажал на кнопку. На загоревшемся экране увидел текст: "Когда не веришь в чудо, разглядеть трудней. На белом покрывале следы невидимых зверей". Странно лишь то, что это оказалось даже не сообщение, а всплывающее окно, вот только Самюэль не обратил внимание на сей факт. Как и на сам текст, которым он не проникся, посчитав, что кто-то ошибся номером. Самюэль убрал телефон на место и улёгся обратно в кресло. Теперь он перестукивал пальцами в ожидании зашуганной прислуги.
Бизнесмен любил здесь обедать, сейчас он мог себе это позволить. А ведь когда-то давно, будучи студентом, он и сам тут подрабатывал, и даже не официантом - разнорабочим. На ту зарплату не мог в этом ресторане даже позавтракать. Хотя Самюэль никогда не жалел о том времени. На кухне "Le Fouquet's" он познакомился с красавицей Жаклин - будущей женой, которая и стала его отправной точкой к успеху. Эта она заронила в голову Самюэля зерно уверенности в собственных силах.
Вот только сейчас их отношения стали скорее дружескими. С годами чувства потускнели, а некоторое время назад и вовсе угасли. Последние года два они спали не только в разных кроватях, но даже в разных домах на противоположных концах города. О сексе и говорить не стоит. И дело вовсе не в возрастных проблемах Самюэля. С "этим" у него как раз всё было отлично, работало как часы, чего не скажешь об общем состоянии здоровья.
- Ваше "Шато Марго" тысяча девятьсот восемьдесят шестого года, мсье Золланд! - пропел сомелье, расплываясь в улыбке.
Самюэль даже не увидел, откуда тот вышел, но подметил, что Гизо, меняя третью бутылку вина за обед, справился на две минуты быстрее, чем в предыдущий заход.
- Наливай! - скомандовал Золланд, протягивая бокал из-под белого вина.
Гизо не заставил себя ждать и наполнил его на треть. Самюэль сначала оценил вино на цвет, понюхал аромат, а затем залпом опрокинул в глотку содержимое бокала.
- Это то, что вы искали, мсье Золланд?!
- Блеск! Вот это в самый раз. Повтори! - выкрикнул он. Затем придвинулся к Гизо, схватил полотенце и сделал вид, что высморкался в него.
- Хорошо, мсье. У вас отличный вкус! - пробормотал сомелье, равнодушно наблюдая за действиями Самюэля и наполняя при этом доверху бокал.
- Ну, да... Ну, да... Ещё какой отличный. А где, кстати, мальчишка?
- Здесь, мсье... - тотчас отозвался официант, выходя из-за кресла бизнесмена и вставая по его левую руку.
- Прям Бэтмен! Такой же шустрый... - повернувшись к парню, с восхищением произнёс Самюэль. - Принеси счёт! И чем быстрее это сделаешь, тем больше оставлю чаевых.
- Я имел наглость распечатать его заранее, мсье, - слегка дрожащим голосом сообщил юноша, протягивая кожаную счётницу.
- Мне нравится, когда меня удивляют. Далеко пойдёшь, мальчик. Может, лет через десять старшим официантом станешь.
Самюэль выпил в один присест бокал вина и только потом потянулся за счётом. Через пару секунд брови сделались зигзагообразными и свелись к переносице. Его озадачила не сумма, а крупная надпись внизу чека после итоговой цифры, которой здесь быть не должно: "Господь вложил слова Свои в уста пророка. Тот сам тебя найдёт, чтобы спасти от злого рока..." Самюэль что-то пробубнил и, уставившись на официанта, выкрикнул:
- Это ещё что за ерунда?!
- Что-то не так с суммой, мсье?
- Мне плевать на сумму. Вот это что такое? - прошипел Самюэль, тыча пальцем в листок.
- Не понимаю, о чём вы, мсье. Там пусто, нет никаких надписей или цифр. Здесь что-то должно быть написано? Я могу уточнить у метрдотеля.
- Ты меня за идиота держ... - разъярённый Самюэль осёкся, вновь взглянув на счёт. - Чертовщина какая-то. И вправду пусто. Но ведь я сам видел!
Надпись исчезла, как будто её и не существовала никогда. Подумав, что сегодня явно перебрал с алкоголем, Самюэль с трудом поднялся с кресла. Затем вытащил из внутреннего кармана пиджака портмоне, отсчитал стопку фиолетово-сиреневых купюр и небрежно бросил на стол. Посмотрел ещё раз на чек, тяжело вздохнул и потащился к выходу с террасы.
- Мсье! Вы не притронулись к вырезке, - окликнул его официант. - Я могу упаковать вам с собой.
- Неудачная шутка, мальчик, - пробурчал Золланд, не оборачиваясь и не останавливаясь.
Вскоре он уже вышел на улицу и двинулся по коридору из мордоворотов-охранников к лимузину. В глаза Самюэля били яркие вспышки. Слышались щелчки затворов фотоаппаратов и выкрики сдерживаемой телохранителями толпы неизвестно откуда взявшихся репортёров.
- Стала ли победа на выборах для вас неожиданностью? Когда вы начнёте реализовывать свою экономическую программу, мсье Золланд? Будете ли вы баллотироваться в президенты?
Самюэль пропускал вопросы мимо ушей и шёл к машине, выкрикивая: "Без комментариев!" Замолчал лишь тогда, когда уселся на заднее сидение автомобиля и за ним закрыли спасительную бронированную дверь. В салоне он почувствовал себя гораздо лучше. Здесь было тихо, а главное, не так жарко, как в ресторане, кондиционер отлично справлялся с работой.
Лимузин тронулся с места и выехал на бурлящие жизнью Елисейские поля. Бутики, торговые центры, автосалоны, банки, кафе. А ещё бесконечный поток людей, мельтешащих перед глазами, словно стекляшки в калейдоскопе. Ничего нового для Самюэля. Этот городской пейзаж "с живностью" осточертел ему уже давно, ведь он видел его почти каждый день, как минимум лет сорок.
Автомобиль дотащился по пробке до Триумфальной арки на площади Шарля де Голля, исполнил полукруг почёта и выскочил на улицу Великой Армии. Следующий пункт назначения - парижский Манхэттен. Деловой квартал Дефанс, где Золланду назначили на два часа встречу в Центре новейшей Индустрии и Технологий. Пробка незаметно рассосалась, и водитель лимузина вдавил педаль газа.
Самюэль сфокусировал взгляд на отражении в тонированном стекле и подумал о том, что выглядит отвратительно, и к тому же очень устал. Хотя немудрено: из-за выборов в парламент он провёл на ногах без отдыха и сна почти сутки. А ещё подумал о том, что сильно постарел за последние два года. Затем Самюэль плавно перешёл к размышлениям о смерти, подкрадывающейся всё ближе. Порою ему даже казалось, что он слышит бряцанье её костей и язвительный смех.
Вспомнил и про идиотское исчезнувшее послание на чеке, пророчествующее о каком-то злом роке, но тотчас отмёл эту чепуху в сторону. Самюэль не верил ни в Бога, ни в дьявола, ни в сверхъестественные явления. Только в самого себя. Призадумался о том, как он одинок... и в его голове всплыл образ Жаклин. Несмотря ни на что, Золланд по-прежнему её сильно любил. Хотя на самом деле их отношения даже дружескими не назовёшь. Они поругались, по его мнению, из-за пустяка - Самюэль забыл поздравить жену с днём рождения. Замотался на работе, которая пожирала всё имеющееся в его распоряжении время, свободное от сна. А ведь бизнесмен даже не знал, когда и почему ему взбрело в голову удариться в политику. Наладить контакт с женой он так и не смог, слишком уж сложный выбор предложила Жаклин: или она, или работа. Самюэль представил лицо супруги, её восхитительную улыбку и изумрудные глаза...