- Да не убивайся ты так, будешь ты в свою школу ходить. Я уже всё решил. Ремонт они сами сделают, дело замнут, учителя премируют, а об инциденте скоро уже никто не вспомнит. Все будут счастливы и довольны. Только пообещай мне...
Волшебной палочки у отца отродясь не было, но Саша догадывался, что без магии не обошлось, в чём он в скором будущем сам смог убедиться - новую мебель в зал и телевизор с метровой диагональю, на которые копили последние полгода, они так и не приобрели и даже не вспоминали о покупке.
- ... впредь так больше не поступать и всегда думать о последствиях, потому что за ошибки и безрассудство цена всегда слишком высока, об этом я не понаслышке знаю.
- Обещаю... - буркнул Саша, смахивая одинокую слезу, предательски катящуюся по щеке.
- Друзья? Дай пять! - протягивая вперёд сжатый кулак, спросил Александр Александрович и улыбнулся.
- Друзья! - откликнулся Саша, повторил жест отца и уткнулся своим кулаком в его.
- Вот и отлично! Тогда поговорим ещё и о другом, раз уж начали о друзьях. Директор сказал, что у тебя их нет и не было никогда. Ни в школе, ни за её пределами. Он считает, что это ненормально. К тебе ведь на самом деле никто в гости не заходит, ни разу не видел.
- А зачем они нужны? Чтобы смеялись за моей спиной? Издевались? Предавали? Мне и без них весело, про это я не переживаю. Не хочу, чтобы меня называли кретином.
На самом деле дурачком и прочими оскорбительными словами во дворе Сашку больше никто не называл, но не из-за того, что чудесным образом люди стали толерантны к недостаткам других, изменили мнение или разглядели скрытый в нём потенциал. Теперь они считали Сашу настоящим психом, а произнести это вслух и ему в лицо уже боялись - дурная слава о его "подвигах" бежала впереди него, хотя большая часть этих историй являлась выдумкой или сильным преувеличением.
К сгоревшим же машинам на ближайшей к дому платной автостоянке он никакого отношения не имел - обычные разборки. В поджоге квартиры соседа со второго тоже не участвовал, тот сам справился - курил в кровати. Хотя за три дня до этого события между ними на самом деле возник конфликт, о котором Саша забыл через пять минут, а вот бабушки у подъезда почему-то нет. Они-то и рассказывали всему двору, что овчарка соседа прокусила футбольный мячик, а мужик даже не извинился перед ним, на что Саша в порыве злости пригрозил спалить хозяина пса к чертям собачьим. Но никто в это не верил, правду всегда трудно воспринимать, ложь в этом отношении более съедобна и всегда лучше усваивается.
Хотя Саша и не пытался кого-либо переубедить, не в его характере, и так всё устраивало. Играть, где он хочет, ему теперь не мешали, на дорожке при виде него расступались, в школе не задирали: ни одноклассники, ни ущербные пацаны из старших классов.
- У меня есть ты, и Л... - осёкся Саша, испугавшись, что чуть не сболтнул лишнего. Этой тайной он даже с отцом не хотел делиться - воображаемый товарищ ведь никуда не испарился и по-прежнему всегда находился рядом с ним. Они росли вместе день за днём.
- Ну, а как же дружеская поддержка? Советы, общие интересы, помощь, в конце концов?
- У тебя самого-то есть друзья? Я просто их никогда не видел, - задумчиво спросил Саша, загоняя каверзным вопросом отца в тупик.
Александр Александрович поморщился, почесал переносицу и спустя несколько секунд молчания вновь заговорил:
- Я не слишком удачный пример для подражания. Ты должен стать лучше, чем я, - и тут же отец перевёл тему разговора. - Иди кушай, переодевайся и пойдём в гараж. Нам надо срочно доделывать наш болотоход, меньше месяца осталось до конца мая. Как мы без него в поход с ночёвкой поедем?
<p>
***</p>
Погода стояла прекрасная. Чистейший утренний воздух пах свежестью, зеленью и долгожданной свободой от городской суеты. Вокруг тишина и беззаботный покой. Адово озеро - каких-то пятьсот километров от Перми, и ты словно попадаешь в рай.
Об этом месте среди жителей ходили дурные слухи, но отца это не остановило - в дурацкие легенды тот не верил, как и во всё сверхъестественное, только в себя.
Клёв оказался на удивление отменным, и отец только и успевал вытаскивать на берег одну рыбёшку за другой. Александр Александрович ни на что не отвлекался и ничего вокруг не замечал, забирая у природы полагающийся ему после нелёгкой трудовой недели паёк положительных эмоций. В душе его стало солнечно и тепло.
Саша тоже времени не терял - бродил по окраине леса неподалёку от озера в поисках подходящего сушняка, собирал в охапку и относил к костру. Ночь выдалась на редкость прохладной, и вчерашние запасы дров огонь уже смёл подчистую. Теперь он гневно потрескивал головешками, словно прожорливый дикий зверь, и требовал добавки.
Лекс же, как и всегда, бездельничал: прыгал босиком по лужицам, сражался с осами, гонялся за бабочками, рвал цветы и с удовольствием трескал ягоды. В походах он даже не переодевался, так и оставался в светло-пепельном костюмчике - в шортах и рубашке.
Солнце забралось в зенит, начало припекать, и сухие ветки заметно потяжелели. Таскать стало невыносимо, особенно в отцовских кирзачах на пять размеров больше - свои сапоги Саша оставил дома. Он принёс очередную охапку и завалился прямо на траву, возле приличного размера кучи дров, чтобы чуть-чуть передохнуть. Только закрыл глаза, расслабился, как тут же услышал знакомый голос, по ощущениям заряженный под завязку добротой:
- Молодец, Шурик! Дров на целую неделю натаскал. Жаль, что нам завтра уезжать. Красота тут, да?
- Вообще супер! Давно так не отдыхали.
- Точно! Ни убавить, ни прибавить! Устал?
- Нет, - ответил Саша, вскакивая на ноги. - Чем-то ещё нужно помочь?
- Ну, раз не устал, давай со мной. Научу тебя рыбу на уху чистить. Ты ведь уже большой, пригодится в жизни. Кстати, смотри, какую щуку поймал, - сказал отец, поднимая за жабры на уровень груди оглушённого хищного монстра весом килограмма на три.
- Ух ты! Здоровая какая! - выпалил Саша, проводя пальцем по склизкой чешуе.
- Сам не ожидал поймать. На зубы глянь. Как пила!
- Ага, жуть! Ну, пойдём уже! - заторопился Саша, который никогда раньше не видел, как разделывают живую рыбу. Обычно она доставалась ему уже в приготовленном виде.
- Пойдём, торопыжка.
Положив щуку на импровизированный стол из расстеленной возле костра клеёнки, отец отправился к припаркованному неподалёку "УАЗику", хотя на свой прототип тот походил весьма отдалённо. Во вздыбленной колее бездорожья стоял настоящий вездеход, впечатляющий внушительным видом и размерами: здоровенные зеркала заднего вида, громадные колёса метровой высоты, хромированные дуги и поручни, мощные лебёдки с обеих сторон и фара-искатель на крыше.
Александр Александрович очень гордился этим "железным красавцем", ведь сконструировал и собрал он его собственноручно.
Отец поднялся по ступенькам в салон автомобиля и через полминуты выбрался обратно, держа в руках всё необходимое: деревянную разделочную доску и остро наточенный филейный нож. Схватил по пути рыбу и направился к озеру, Сашка же, как хвостик, последовал за ним. Организовав рабочее место у воды, отец схватил нож и резанул от основания грудного плавника до позвоночника, выпуская кровь.
Саша сначала покраснел, потом так же резко побелел. Улыбка сошла с его губ. С ним опять творилось что-то невероятное. Он уставился в одну точку - на голову рыбы, и замер, будто боялся пошевелиться. Руки задрожали, и на лице вновь закрутилась мимическая рулетка, когда невозможно определить, что за эмоция возникнет в следующую секунду.
- Тебе плохо? - настороженно спросил отец, заметив изменения в поведении сына. - Отвернись пока! Скоро уже доделаю, потом позову.
Но Саша ничего не ответил. Попятился к берегу, вскочил и понёсся во всю прыть в сторону жуткого леса, словно перепуганный русак. Он слышал доносящиеся издалека крики отца, но остановиться уже не мог. Саша всё бежал и бежал, не разбирая дороги. С треском и пыхтением продирался сквозь дремучие заросли, сражаясь с ветвями, хлеставшими по лицу и цепляющимися за одежду. Перемахивал через небольшие буераки, косогоры и поваленные стволы вековых деревьев, стараясь не терять времени на обходные пути. Всё вперёд и вперёд, без оглядки.
Преодолев очередное препятствие из засохшего кустарника, он выскочил на поляну, поросшую бурьяном и чахлыми осинками. Смело рванул в самую гущу пожухлой травы высотой по пояс, без проблем перебежал и очутился на границе мёртвого с живым, там, где вновь начинался зеленеющий лес.
Заскочил с разбегу на выкорчеванный пень ужасающего вида. Оттолкнулся от корня, похожего на когтистую лапу, и тут же полетел. Но не на землю, а прямо в овраг трёхметровой глубины, появление которого он предугадать не смог. Заскользил по крутому склону, обдирая бока о торчащие из земли камни и корни. Изловчился, оттолкнулся ногами и в последний момент перескочил через ручей. Подпрыгнул. Вцепился пальцами в почти отвесную стену. Покарабкался вверх, словно дикая кошка, но, не рассчитав сил, сорвался и рухнул на дно оврага, угодив в ледяную воду с головой. Тут же вынырнул, жадно глотнул воздух и перекатился на гальку, выбравшись на берег. Сил не хватало даже на то, чтобы подняться.
<p>
***</p>
Саша лежал и глядел в чистейшее небо. Прошло всего секунд тридцать или сорок, а ссадины и синяки о себе уже не напоминали, усталость растворилась без следа, мысли прояснились. Абсолютное спокойствие в душе и теле: ни страхов, ни волнений, ни эмоций. Если бы не промокшая одежда, он бы сказал, что ему сейчас хорошо, лучше не бывает и быть не должно. Ничего не хотелось - полная гармония с природой, без всяких посредников.
"Ещё бы кто-то по пяткам не стучал..." - подумал Саша и тут же приподнял голову, отыскивая взглядом источник неуютности.
Возле его ног на увесистом валуне сидел Лекс и дожидался, когда Саша очухается, изредка пиная ботинком по подошве сапог. Воображаемый друг хоть и выглядел внешне серьёзным и несколько напряжённым, но Саша знал, что это всё напускное. В глубине глаз товарища теплилась улыбка в ожидании нужного момента. Стоило Сашке только чуть-чуть ухмыльнуться, и она тут же вспыхнула бы на лице Лекса.
Брат-близнец почувствовал взгляд Саши, обернулся и заговорил:
- Ну, рассказывай, что ты так драпанул? Только пятки сверкали! Лохнесское чудовище увидел? Или чертей каких? Говорят, тут водятся, - Лекс усмехнулся и тут же добавил: - Или всё-таки испугался крови? Колись!
"Крови... Крови...", - эхом пронеслось в голове Саши, и он тут же всё вспомнил. И как мчался по лесу, и почему лежит теперь на дне оврага. А главное то, что произошло у водоёма.
- Лекс, она красная! - завопил Саша, поднимаясь на ноги. - Слышишь? Красная!
- Кто она?
- Кровь красная!
- Ну, красная, и что с того? Будто ты раньше её не видел. На прошлой неделе ногу гвоздём протыкал, не помнишь?
- Ты не понимаешь... - ударив себе по лбу, протянул Саша. - Она прям красная-красная. Ни тёмно-серая, и ни чёрная, какой я видел её раньше. Красная! Теперь я понимаю, о чём ты мне всё это время рассказывал.
- Как-то странно это всё... Мистика! Хочешь сказать, ты различаешь цвета?
- Не все, пока один - красный. Может, это лишь начало?
- Это же супер-новость! Не сомневаюсь, будешь видеть, как все! Только я тогда вообще ничего не понимаю... Зачем ты убегал, если не испугался?
Саша осмотрелся вокруг, прикинул, что здесь самостоятельно выбраться не получится, и лишь потом ответил:
- Я не говорил, что не испугался.