- И что тогда тебя погнало в лес?
- Мне было страшно... за отца. Я подумал, что он тоже умрёт. Как мама, в тот день, когда я стал различать запахи, нанюхавшись жареных муравьёв. Возможно, это каким-то образом связано.
- Что-то находишь - что-то теряешь... - задумчиво протянул Лекс. - В твоих словах есть логика. И это мне не нравится.
- Значит, он может...
- Не знаю я ответа. Подозреваю, но не хочу озвучивать. Нужно время, чтобы во всём разобраться, - бубнил нахмурившийся Лекс, разговаривая больше с самим собой, чем с другом. - Не переживай ты, Сашка! С твоим отцом всё будет в порядке, - жизнерадостно сказал он и улыбнулся, выныривая из водоворота известных ему одному мыслей.
- Думаешь?
- Уверен! Главное, теперь вернуться раньше, чем твой родитель устроит переполох. А то скоро здесь появятся доблестные гвардейцы МЧС на вертолётах, спасать тебя будут, - Лекс поднялся с камня и пошагал вдоль ручья в направлении истока. - Пойдём, я проверил, метров через двадцать склоны оврага гораздо ниже, там ты легко выберешься.
Саша послушно кивнул и поплёлся следом, расталкивая серую гальку носками сапог.
- Кстати, ты, когда в тайгу драпал, не думал, что можешь потеряться? Навсегда. Хотя, про что я... Ничего ты не думал, нечем было.
- Не могу я в лесу заблудиться, - заворчал Саша и зашевелил крыльями носа, жадно хватая воздух. - На юго-востоке поселение, километрах в трёх, плюс-минус сотня метров. А наш лагерь на севере. Не промажем!
<p>
***</p>
На следующий день они с отцом без всяких приключений вернулись домой и больше о случившемся в походе не вспоминали. Враньё о боязни крови отца вполне устроило, а про остальное Саша умолчал. Решил, что расскажет позже, в более подходящий момент, когда сам будет к этому готов.
Для него всё закончилось хорошо, лучше не бывает - глава семьи ограничился устным порицанием и лишь намёком на подзатыльник, хотя до смерти жены он всыпал бы ему за такие проделки на полную катушку, Саша бы неделю спокойно сидеть на стуле не смог.
Жизнь постепенно вошла в размеренное русло, и у Саши появилось время для экспериментов, добавляющих в его мировоззрение ярких красок - ведь только при виде крови мир вокруг него оживал и расцветал. Его новым увлечением, о котором не знал никто, кроме Лекса, стало умерщвление: лягушек, змей, ящериц или рыб, всего, что он мог легко поймать в лесу или в ближайшем пруду.
Саша заметил движение в траве, молниеносно перепрыгнул поближе и схватил за лапу жертву - огромную коричневую жабу, сплошь покрытую бородавками. Саша поморщился, но не выпустил её из рук, даже несмотря на укоризненный взгляд ярко-оранжевых глаз.
Он уложил жабу кверху брюхом, свободной рукой вытащил из кармана заранее припасённый нож и полоснул по горлу. Глаза его заблестели от радости, но не из-за осознания факта того, что он её убил. Саша не чувствовал удовольствия от самого процесса и никогда не был жесток с жертвами, скорее, им двигало другое - он мечтал о том, чтобы его зрение восстановилось. Хотел стать таким же, как все... обычным.
Раньше он просто отрезал головы, выпускал кровь и хоронил трупы в земле, но эффект воздействия с каждым разом становился всё короче. А сегодня его осенило:
- Лекс, а что если её разрезать? Давай посмотрим, что у неё внутри. Интересно же!
Но невидимый друг ничего не ответил, Лекс никогда не участвовал в убийствах, стараясь держаться от кровавого зрелища подальше. И давно уже перестал отговаривать, понимал, что все его разговоры о нравственности и любви ко всему живому никогда не будут услышаны и осмыслены.
Саша приобретал значительно больше, чем Лекс ему мог предложить взамен. Слишком долго тот не имел того, что обычные люди даже не ценят. Ставки были высоки - на горизонте забрезжила другая жизнь, о которой Саша никогда не переставал мечтать, ни в раннем детстве, ни сейчас.
- Ну, и не смотри. Так и не узнаешь никогда, что она прячет. Я тебе точно не расскажу, можешь даже не упрашивать, - с обидой в голосе пробурчал Саша и провел остриём ножа по животу, умело рассекая кожу, словно колбасу на бутерброд нарезал.
- Вау!! Очуметь! Ёпт, я никогда раньше такого... Лекс! Ты не представляешь себе, чё я сейчас вижу и чувствую!
Результат несказанно удивил Сашу - он любовался всеми цветами радуги раза в три дольше, чем прежде. После этого случая он начал всегда расчленять рептилий и земноводных в поисках целительного средства, дарующего противоядие от безысходной серости. С каждым днём новое увлечение всё сильнее его затягивало. Не замечая ничего вокруг, Саша мог часами ковыряться ножиком в трупах, рассматривая в подробностях строение органов жертв. Теперь он уже думал об этом постоянно: и дома, и на тренировках, порою даже во сне. Планировал детали, готовился и фантазировал, представляя себе подробности убийства.
Отец частенько заставал его дома за просмотром документальных фильмов про животных. Саша и в библиотеку записался, где штудировал учебники по зоологии со свойственной ему педантичной скрупулёзностью и дотошностью, помечая и зарисовывая в отдельную тетрадку самое важное и захватывающее.
Но нездоровый интерес и странное поведение ребёнка никого не настораживали - учителя списывали это на естественную детскую любознательность и стремление к познанию окружающего мира.
Они даже посоветовали поискать информацию на просторах интернета, где Саша с лёгкостью мог бы отыскать материал для вдохновения, но, на счастье бедных жертв, пока у него не было ни смартфона, ни компьютера. Отец считал, что Саше ещё рано засорять свой мозг.
Да чего там, даже Лекс надеялся на то, что это хобби перерастёт во что-то более позитивное и Саша в будущем станет отличным ветеринарным врачом.
К концу июля Саша осознал, что ему уже недостаточно общества гадов и настало время расширять круг знакомств.
"Вот ведь хрень! Радостное настроение исчезает всё быстрее, ощущения становятся всё бледнее, а сил и времени для достижения результата приходится вкладывать всё больше. Такими темпами я скоро снова буду жить в сером мире лживой реальности. Ещё и лето заканчивается. Где я буду брать расходный материал, его и сейчас нелегко найти. А рыба мне уже надоела до чёртиков!".
Саша жутко переживал по этому поводу, будто кошки на душе скребли, но он никак не мог переступить грань, за которой стираются моральные нормы. Он тут же видел перед собой покойную мать, которая с самого детства вдалбливала ему в голову: "Животных мучить нельзя!", а доверие к ней по-прежнему не угасло, даже спустя годы.
И, может быть, ничего бы и не случилось, если бы в один из дней Саша не увидел по новостям сюжет из датского зоопарка, где на глазах у тысяч детей расчленили состарившегося африканского хищника.
Ребятишек не старше десяти лет собрали в кружочек перед операционным столом, и, как на скотобойне, препарировали перед ними тушу громадного лохматого льва. Улыбчивый хирург по имени Ганс в окровавленном фартуке мясника орудовал скальпелем и вынимал из тела зверя органы, комментируя происходящее и подробно объясняя строение каждого:
- С печенью мы закончили, перейдём к следующему органу! Вот кольца кишок, - гнусавил рыжебородый, перебирая их в воздухе руками, словно пружинку Слинки. - Знаете, зачем льву кишечник? Да, всё верно. Он серовато-розового цвета, на ощупь гладкий и нежный, как попка младенца, - загоготал над своей шуткой Ганс и тут же добавил: - Есть среди вас смелые? Вы сами можете подойти и потрогать! А это сердце, у него очень важная функция...
Некоторые малыши закрывали носы, морщились, ненадолго зажмуривались, но всё равно продолжали заворожённо следить за кровавым мероприятием под одобрительные хлопки родителей по плечу.
Увиденное зрелище произвело на него такое неизгладимое впечатление, что этой ночью он долго не мог уснуть. Он никак не мог разобраться и объяснить себе - почему? Ворочался и думал, думал...
"Почему взрослым позволено всё, а нам досталось лишь соблюдать их запреты, втискиваясь в кем-то придуманные рамки - хочу я или не хочу, а уже всё кем-то решено без меня. Не понимаю, кто вообще им дал это право решать, что такое "хорошо", а что такое "плохо". Чёрт! Почему одних можно убивать, а других нельзя? А нужно ли следовать запретам тех, кто давно покоится в земле? Или их запреты уже не работают? Почему...?".
Уже под утро, в полудрёме, когда мысли наполнились едким дымом, трупами обгоревших муравьёв, требухой льва и звуками земли, падающей на крышку гроба, в голове будто закоротило. Саша вскочил с кровати, хотел закричать, но вместо этого истерически рассмеялся, не понимая до конца причины безумного веселья.
- Да... Да! Да-да! Да-да-да! - с остекленевшими глазами тараторил он, будто автомат на стрельбище с бесконечным рожком патронов.
Зато сидевший на подоконнике Лекс уже осознал случившееся, и его лицо с каждой секундой становилось всё мрачней и мрачней, словно окаменевшее за окном небо.
<p>
***</p>
<p>
</p>
Саша дождался под одеялом, когда отец уйдёт на работу. Быстро оделся, умылся, перекусил на ходу бутербродом и схватил любимую спортивную сумку.
- Лекс, ну ты идёшь смотреть? Это же мой первый раз! - крикнул Саша на пороге и, не услышав никакого ответа, отправился в подъезд - решил устроить засаду, спрятавшись на площадке этажом ниже.
С заветной жертвой он определился сразу, оставалось только поймать. По всем параметрам идеально подходил соседский рыжий кот Васька: большой, старый, на пару лет старше Саши, почти беззубый и до безобразия вредный. Он давно уже повадился точить когти об их дверь с обивкой из дерматина, и ничто не могло его остановить: ни специальные спреи, ни грозные крики, ни оплеухи отца, который недолюбливал кошачьих.
"Хозяева не будут жалеть о пропаже кота и тратить время на его поиски - решат, что ушёл в лес умирать, - думал Саша, не сомневаясь ни секунды в правильности своих мыслей. - А я лишь стану проводником, исполнившим чужое желание, которое сами они никогда не озвучат вслух".
Долго сидеть не пришлось, кот появился, как по расписанию, - ровно в семь тридцать. Во столько заканчивалось терпение хозяев слушать его пронзительный ор, и они выставляли питомца за дверь, чтобы он до вечера погулял на улице.
Скрипнула дверь. Хлопок. Послышался едва различимый шорох лап. Сашино сердце заколотилось, будто он сейчас бежал стометровку.
"Спокойствие. Всё отлично. Ошибок не будет. Ты лучший".
Саша подгадал момент, когда спускающийся по ступенькам кот поравняется с ним. Стремительно бросился на него и ловким движением схватил за загривок. Васька опешил от такой наглости и безвольно повис. Но лишь до той секунды, пока не увидел раскрытую сумку.
Завопил, завертелся-закрутился, замахал лапами в воздухе, распустив когти, но вырваться на свободу так и не смог. Саша оказался гораздо проворней, и через пять минут он уже шагал с сумкой на плече в направлении леса, довольно улыбаясь и насвистывая детскую песенку...
<p>
***</p>
Щёлкнул замок, входная дверь отворилась, и взбудораженный Сашка прошмыгнул в образовавшийся проём: волосы взъерошены, глаза дикие, лицо раскрасневшееся, но счастливое. Он скинул ботинки и тут же помчался в детскую, крича:
- Лекс, ты где? Всё получилось! Три часа уже не проходит!
Пробежался взглядом по всем углам и закоулкам, но невидимый друг так нигде не проявился и с распростёртыми объятьями к нему не бросился.