— Молчишь? Она не сможет выполнить своих обещаний, потому что не она глава дома. Я же, напррротив, с рррадостью заключу с тобой сделку, если ты прррямо здесь и сейчас отррррубишь этой блохастой Мок’норрра её гол…
— Беги Малиша.
Я перебил Морага и тот замолчал, растягивая губы в кошачьей улыбке.
Наверное, на мгновенье им всем показалось, что я принял предложение рыжего кота. Но это было не так, я слушал его болтовню в половину уха и отслеживал передвижения, прокручивая в голове заклинания Сони.
— Бегите все.
Сокрытый от чужих глаз камень силы — растаял в моей руке.
Битва
В порабощённый ярус вело четыре спуска, четыре лестницы закрытых тяжёлыми рунными створками. Ни одно существо, будь оно материально или бесплотно, не могло до поры проникнуть сквозь эти преграды.
Но сегодня створки раскрылись…
Гул подземных механизмов загулял эхом по улицам подгорного города. Потусторонний свет затопил ярус, откликаясь на пробуждение находящихся в дрёме мертвецов. Изъеденные тленом рты раскрылись, пытаясь втянуть воздух в сгнившие лёгкие, а иссохшая плоть шевельнулась, заставляя суставы с треском проворачиваться. Сотни немёртвых захрипели и заволновались, делая первые ковыляющие шаги в сторону малых подгорных врат…
Им навстречу, сотрясая воздух оглушительными воплями, бросились берсерки подгорных кланов. Татуированные силачи, презирающие защиту и зачастую удерживающие оружие в обеих руках. Из-за их спин, во врага полетели метательные топоры и горящие священными рунами копья.
У каменных лестниц закипели бои.
Но не только низшая нежить, состоящая из мумифицированных трупов, противостояла горцам. За спиной одного из берсерков возник призрак, ударил двумя полупрозрачными серпами лишая своего противника головы и вновь исчез, чтобы через секунду появится в следующем месте и снова нанести смертельный удар.
Где-то в толпе гнилые губы прошипели заклятье и сразу несколько горцев выронили оружие, хватаясь за головы. Оглушённые тяжёлым ментальным криком они погибли через десяток секунд растерзанные толпой низшей нежити, чьи прикосновения вытягивали саму жизнь.
— День славы и смерти!
С громоподобным криком наместник швырнул свою золотую секиру в гущу мертвецов, приметив за спинами обычных кадавров немёртвого чародея. Ряды едва переставляющих ноги трупов подконтрольные воле высшей нежити шагнули, стремясь оказаться на пути оружия и остановить его, но не вышло. Их тела загорались золотистым пламенем и разлетались в клочья, стоило им коснуться зачарованного артефакта. Конечности отрывались, а грудные клетки с лёгкостью рассекались вращающимся оружием.
Бросок почти достиг своей цели прорубив целую просеку в рядах шатающихся кукол. Но, в конце концов, был отбит в сторону тёмным магическим дымом, что поднялся по воле костяного колдуна. Запущенный рукой наместника снаряд с визгом отлетел в сторону и, уничтожив ещё нескольких мертвецов, зазвенел по каменным плитам.
Огромный горец сразу после броска спрыгнул в самую гущу немертвых. Его кожа разгорелась рунным рисунком, защищая владельца от ударов и вытягивающих силу прикосновений. Громка сам по себе был оружием, без труда сокрушающим нежить голыми кулаками, на чьих костяшках алели руны крепости и дробления.
Услышав зов золотой секиры, он поднял руку, возвышаясь как над своими людьми, так и над мертвецами. Оружие вернулось к нему, и как только рукоять легла в массивную руку, Громка, пошёл к колдуну, уничтожая мёртвецов размашистыми ударами.
Но у его людей, бой не складывался так же легко.
Ступени перед створками были залиты горской кровью. На подгорную улицу сумел прорваться передовой отряд берсерков набранный из разных кланов, их задачей было зачистить плацдарм, дав тяжёлой панцирной пехоте высыпать на улицу и построить стену щитов. Они справились со своей задачей, но между латниками и передовым отрядом проявился целый рой призраков. Прямо промеж рядов воинов, на лестнице, во время спуска.
Призрачные клинки без труда проходили сквозь панцири и убивали воинов одного за другим. Чудовищные беззвучные крики неупокоенных духов сводили с ума ближайших воинов, заставляя забыть, кто они, и где находятся. Такие бойцы переставали отличать своих от чужих и наносили увечья собственным товарищам.
Громка тем временем добрался до колдуна. Встретил могучей грудью дымный снаряд призванный иссушить его тело и обрушил на нежить три сильнейших удара. Волшебный щит, прикрывающий мертвеца, выдержал лишь два. Плиты мостовой стали трескаться и дробиться от той мощи, что обрушилась на них сверху. На третьем ударе купол исчез, и золотая секира рассекла колдуна, оставив его останки тлеть на полу подгорной улицы.
Обернувшись, наместник увидел, что улица усеяна прахом и костями, а берсерки успешно оттеснили низшую нежить от лестницы. Но при взгляде на саму лестницу ему показалось, что сердце пропустило удар.
Первый панцирный отряд был уничтожен, ни один человек не ступил на плиты подгорной улицы, все как один остались на её ступенях. Вот только погибшие, недолго лежали без дела.
Потусторонних созданий было так много, что источаемый ими магический фон ускорял осквернение любых сосудов. Заставляя погибших обретать подобие жизни и оборачивать своё оружие против живых. Кроме того, некоторые особо сильные призраки вселялись в тела ещё живых, что вносило ещё больше хаоса в эту безумную схватку.
По ту сторону створок началась сумятица. Следом за панцирным отрядом шли метатели копий и стрелки. Столкнувшись с призраками, они понесли потери и стали стремительно отступать. Но положение было исправлено, как только кудесники и рунознатцы узнали, что обычные воины — терпят поражение.
Каменные ступени под ногами восставших латников стали мягкими и податливыми. Погружаясь под тяжестью доспехов прямо в лестницу, они лишь беспомощно разевали рты, хрипели и таращились сквозь прорези шлема сверкающими потусторонней энергией глазами. Клубок призраков, что выл и летал у них над головами пытаясь прорваться за створки, был встречен ветвистыми молниями и иными магическими снарядами.
Духи гибли один за другим. Разряды электричества прожигали огромные дыры в полупрозрачных саванах и разрушали костяки, с которым они были связаны так же, как судно связано со своим якорем. Дуговые разряды пронизывали сразу нескольких неупокоенных и скакали по увязшим на лестнице мертвецам.
Связка, в которой работали кудесники и рунознатцы, оказалось ошеломительно эффективной.
Через несколько минут лестница была очищена. Уцелевшие призраки растворились в тенях, спасаясь от преследующих их заклинаний.
Свежие умертвия пали под слитным ударом магов и воинов подгорного города, а покрытый потом наместник пробился обратно к створкам. Новый панцирный отряд растоптал трухлявые останки павшей нежити и развернул строй в туннеле. Дело было сделано, первый плацдарм захвачен. Но такие же бои кипели ещё у трёх врат, и битва была далека от завершения.
Сняв с пояса боевой рог, наместник приложил его к губам и дунул. Громкий звук перекрыл шум битвы и разнёсся далеко по колодцу. Через минуту ему ответили.
Второй плацдарм был захвачен.
Глава 12. Схватка
В этот раз я специально взял камень побольше, с расчётом на то, что когда он растает нейронная сеть не сможет впитать весь объём энергии. Излишек гарантировано вызывал спонтанный всплеск, чем обеспечивал мою защиту в первые мгновения боя.
Так и вышло…
Стоило припрятанному камню растаять, произошло сразу две вещи. Мораг рванулся вперёд, превращаясь в неразличимую тень, а меня выбросило из тела.
Я вновь увидел себя со стороны. Грязного и окровавленного, в развивающимся за спиной плаще и сверкающими глазами. Массивный кот появился позади меня, разевая ужасную пасть и грозя оторвать мою голову ударом когтистой лапы.
Вот только вспышка тьмы, что низринулась из моего тела в разные стороны, помешала его замыслам.
Со стороны я показался самому себе эпицентром взрыва. Тьма выплеснулась из меня ударной волной, поднимая в воздух песок и расшвыривая камни. Морага постигла та же участь, его отбросило прочь, словно лёгкую пушинку, а затем я вернулся в тело.
Первые мгновения после сильного всплеска это всегда испытание. Сопротивляясь дурноте, что навалилась на мой организм, я упал на колени, сложил пальцы на руках в особые фигуры и прокричал:
— Аспида Иксодус!
Чёрный полупрозрачный купол укрыл меня под собой, защищая от нападений извне. Удерживая созданные знаки, я медленно поднялся, одновременно с тем чувствуя, как энергия постепенно покидает мою нейронную сеть, подпитывая созданную защиту.
Где-то за моей спиной вновь появился красный отблеск и раздался полный ненависти, рычащий голос:
— Зрря ты не пррринял моё пррредложение человек! Будь ты хоть трррижды сосудом повелителя, сегодня ты познаешь смерррть!
Я не ответил, был молчалив и сосредоточен. Готовился к следующему шагу, пережидая дурноту после всплеска. В своих предположениях по части жреческих заклинаний я оказался прав. Они действовали в моём исполнении примерно так же, как действовали у жрицы. Но дьявол как всегда скрывался в мелочах. У «исцелённой» моим заклятьем Малиши, рана на голове никуда не делась. Оставалось только предполагать, каким образом изменятся остальные заклятья в моём исполнении.
— Арррх!
Мораг выждал момент и напал. Проявился из тьмы по правую руку, когти блеснули в алом свете его амулета, но до щита не достали. Кот тут же исчез, вновь обернувшись разбегающимися по земле тенями.
Я ухмыльнулся, готовясь сбросить щит, но скрывающийся убийца вновь обратился ко мне. Его голос звучал слева, и становилось понятно, что дары чёрного принца позволяют ему передвигаться невероятно быстро.
— Сколько вррремени ты планирруешь укррываться за этим отталкивающим щитом? Твоя сила будет медленно таять Мррау-ру, и я буду рррядом, когда она иссякнет.
Я снова проигнорировал словесный выпад. Слова вызывают эмоции, эмоции приводят к ошибкам. А тут я решаю, когда испытывать эмоции, а когда нет.
Кривая улыбка вновь тронула мои губы, и я перешёл к заключительному этапу моего плана. Именно от него зависело, выживу я сегодня или умру.
Красный амулет на груди у Морага был причиной возникающих теней. Ступая в логово зверолюдов вслед за Малишей, я не подозревал о наличии подобного артефакта, но готовился убрать из битвы любые источники тени, будь-то обычный фонарь, светящийся амулет или предмет с ними взаимодействующий.
А сейчас, мне следовало понять, где именно находится Мораг в эту секунду.
— Мне нравится твой амулет, если подаришь его мне, я не стану тебя убивать.
Мораг хохотнул из-за моей спины и прорычал:
— Ты слишком заносчив человек, я окуну его в твою кро…
Этого было достаточно. Я не слушал ответ, был занят делом. Перестал удерживать пальцы в нужных положениях и щит стал растворяться, распадаясь тёмными лохмотьями. Но ещё до того как он исчез, я составил пальцами на одной из рук нужный знак, и тихонько произнёс:
— Тифлос Ламси.
Вспышка, которой Соня неоднократно помогала мне в бою, изменилась в моём исполнении. Но эффект был тот же. Какая разница, чем ослеплять врагов? Непроницаемой тьмой или ярчайшим светом?
Главное, что в обоих случаях по теням не попрыгаешь.
Мораг взвыл за моей спиной, а я повернулся и направил в его сторону руку, ориентируясь на звук. Спущенный с поводка всплеск ударил быстро и неотвратимо. Вой сменился хрипом и стонами, а я шагнул в сторону своего противника, полностью опустошив резервуар своей энергии.
Магическая тьма была непроницаема, но меня это мало волновало. Мой клинок покинул ножны и был готов нанести удар.
В глубине души я надеялся, что достану лидера зверолюдов всплеском. Убью его, как убил Луката и хвастуна у врат. Но не вышло. То ли силы осталось мало после использованных заклинаний, то ли Мораг оказался крепче всех прочих противников, но когда тьма рассеялась, он стоял на ногах.
Моё последнее заклятье не просто погрузило местность во тьму — оно нанесло тяжёлые физические повреждения. Рыжий кот был ослеплён, его глаза превратились в два белёсых шара. Шерсть стала седой и выпадала клочьями, оголяя серую кожу. А вот всплеск, к сожалению — смазал, задел лишь левую руку зверолюда содрав с неё шкуру и покрыв раны знакомой чёрной гнилью.
— Я убью тебя Мррау-ру! Разорррву в клочья! Где ты проклятый человечешшшка?!
Хлёсткие словно удары плетью взмахи когтистой лапы внушали уважение. Мораг пятился, издавал рокочущие яростные звуки, стонал и ругался. Моя комбинация удалась, нанеся противнику ужасный ущерб. Он понимал это не хуже меня и в какой-то миг решил воспользоваться амулетом.
Тени шевельнулись, и раненный кот исчез, вывалившись чуть-чуть правее, там, где валяющиеся на песке камни отбрасывали тень. Когтистая лапа вновь рассекла воздух не найдя жертву, но я понял что всё ещё могу проиграть. Здесь не так много предметов что отбрасывают тень, а прыгая туда-сюда, он меня вычислит и убьёт. Без своего латного доспеха получив удар этими когтями, я как минимум получу увечья.
Подобного я предусмотреть не мог, но приходилось работать с тем, что есть.
Не теряя хладнокровия, я запустил руку в поясной мешок и выудил ещё один камень силы. Но неожиданно что-то толкнуло меня в плечо, и я оказался на земле. С отрешённым удивлением я заметил на песке кровь и понял, что она принадлежит мне.
Чьё-то сильное тело прижало меня к земле, и я услышал истерично вопящий, незнакомый голос:
— Он здесь Мррау-ру! Здесь!
Идиот зверолюд ранивший и сбивший меня с ног, прожил недолго. Мораг воспользовался его голосом как ориентиром, и возник из тени, нанося сокрушительный удар. Я перекатился на спину, как только тяжесть чужого тела перестала прижимать меня к земле. Плечо горело огнём, а Мораг был в какой-то паре шагов. Он снёс своему слуге пол черепа, и несколько раз шибанув его тело об землю, вцепился в него зубами.
Тут-то он видимо и понял, что под его массивную лапу — попал вовсе не я.
Мораг оторвался от трупа, замер и принюхался, в следующую секунду повернув ко мне свою изуродованную морду. Я знал, что нужно подняться, что-то сделать. Завозился на песке, но ноги слушались еле-еле, а ИскИн перезагрузившись после всплеска, информировал меня о яде, что стремительно разносился кровью по моему организму.
Услышав мою возню, уши массивного зверолюда шевельнулись и я понял, что проиграл. Но внезапно, в дело вмешалась ещё одна сторона.
Между нами пронёслась смутная фигура, сверкнув двумя лиловыми вспышкам, а Мораг не дойдя до меня буквально пару шагов, споткнулся и упал на колени, нависая надо мной и рискуя, завалится сверху. Он так и умер, сидя на коленях, смотря перед собой белёсыми глазами и заливая собственную грудь кровью из изрубленного горла.
В поле зрения появилась Малиша, а я, не в силах контролировать своё тело, упал на спину. Кошка убрала лиловые клинки в ножны и, приподняв мою голову, попыталась что-то влить в мою глотку.
— Это антидот Мррау-ру! Проклятые лизоблюды ррешили, что если мешаются в схватку Моррраг их нагрррадит.
Я закашлялся и почувствовал на языке горький привкус. А Малиша, убедившись, что её эликсир проглочен, продолжила:
— Но так даже лучше, я убила его и теперрь ни кто не оспорррит моё прраво на власть. Спи господин, я позабочусь о тебе и твоих рранах.
Глава 13. Холод и размышления
— Кажется пррросыпается! Нужно уходить!
Кто это? Это обо мне? Какой странный сон… рукам и лицу холодно, хотелось глубже укутаться в одеяло и избавиться от раздражающих звуков.
— Мы ещё не донесли его до выхода!
— Ставь говоррю! Я не собиррраюсь ждать когда он пррроснётся Мррау-ру! Говорят он ррразоррвал одного из наших одним взглядом!
Что-то не сильно, но болезненно стукнуло меня по спине и голове. Я застонал и раскрыл тяжёлые веки. Смутные тени бежали прочь, но по первости мой мозг просто отказывался работать. Я не понимал, где нахожусь.