— А вот это данные моего поручителя.
Это обошлось мне еще в двадцать кредитов, а шкала была еще достаточно полной.
Должен признаться, все это доставляло мне удовольствие. Когда начнут разбираться, в чем дело, естественно, всех очень сильно напряжет тот факт, что займ оформлен на начальство. Но больше всего удивится само начальство, когда увидит в графе поручителя данные своего восьмимесячного внука.
Он сразу почует, что попахивает серьезной угрозой, и ему вряд ли понравится этот запашок. Тут все привыкли запугивать людей, взявших деньги не подумав или от безвыходности, но никто не привык испытывать нечто похожее на своей собственной шкуре.
Девушка развернулась к принтеру и протянула мне свеженапечатанный договор.
— Распишитесь внизу на всех экземплярах.
Я поставил везде значки перевернутого смайлика.
— Нет–нет! — возмутилась девушка. — Нужна ваша подпись.
– 10 кредитов.
— У вас красивый почерк!
— А то! — отозвался я, возвращая ей договор. — Я и сам ничего, — и подмигнул.
Она смутилась, не зная как реагировать на заигрывания, и убрала бумаги в папку.
— Деньги можешь не пересчитывать, я сам дома все сосчитаю.
– 35 кредитов.
Она поднялась с места и прошла к сейфу. Я отметил, что фигура у нее ничего, но не достаточно изящная на мой вкус. Попа почти плоская, как и грудь, талия тоже не сильно выделяется на фоне общей худобы. Приятная стройная девочка, но без изюминки. Что в характере, что во внешности. Хотя Юрке могла бы понравиться, наверное, если б на горизонте, а точнее за экраном, не маячила его мифическая «большая и чистая». Это я про любовь, а не про девушку. Та, если и существует, то вроде тоже тощая.
Девушка вытащила из сейфа две пухленькие стопки денег и положила на стол.
— Спасибо большое! — поблагодарил я. — С вашей компанией так приятно иметь дело!
— Обращайтесь еще!
— Это вряд ли, — сказал я, запихивая деньги в рюкзак. — Очень–очень вряд ли.
Вышел не попрощавшись. Действие «Цифрошума» заканчивалось через полторы минуты, и мне нужно было торопиться. Камера внутри меня точно не записала, но снаружи полным–полно других устройств. Мне следовало как можно скорее убраться отсюда и смешаться с толпой. Кто знает, какие еще записи они потом просмотрят. Шуму–то будет ого–го!
Наверное, действительно стоило просто взять пугач и забрать деньги из сейфа, но я не мог отказать себе в удовольствии щелкнуть по носу очередного беспредельного мудака. Так я хоть как–то оправдывал свой поступок, давая понять зажравшимся дядям, что они не всесильны, что их точно так же, как и любых других людей, можно найти и запугать. Да еще и веселился, заодно прокачивая волю. Стоит представить вытянувшееся лицо их начальника, как на душе становится легче. А перед испуганной девчонкой пушкой махать — одно расстройство. Меня и так Юрка периодически пилит, что способности во благо не использую, а тут еще хрупких девочек стращать. Нет уж. Я, может, алкаш и свинья, но даже у меня есть грань, которую я не собираюсь переступать.
Я свернул за угол, выходя к проспекту и запоздало сообразил, что оставил в офисе листок с данными моего фейкового поручителя.
«Вот дебил!»
Возвращаться было поздно, но я все равно замешкался на несколько секунд.
«Это ж каким надо быть бараном, чтоб оставить улику?»
Найти меня по распечатке они не смогут, но такой просчет просто непростителен. Что я оставлю там в следующий раз? Юркин номер телефона?
Сегодня я облажался, но исправить ситуацию уже никак не мог. Действие баффа заканчивалось через тридцать секунд, и я уверенно зашагал к остановке. К ней как раз приближался автобус с четким намерением забрать пассажиров.
Я не разглядел номер его маршрута, но в целом — мне было плевать куда ехать, а с этих улиц нужно было убираться подальше. Возможно, девчонка уже нажала тревожную кнопку и к ней на помощь на всех парах мчатся головорезы.
Скользнув в распахнутые двери старого видавшего виды городского автобуса, я плюхнулся на сиденье, вытащил новенький смарт и понял, что так и не включил его, после того, как вставил сим–карту.
«Вот и дари тебе подарки, черствая ты скотина», — сказал я себе и нажал на кнопочку сбоку. Пока на экране яркие картинки сменяли друг друга, выдавая веселую приветственную трель, я прикрыл глаза.
Нужно было заскочить куда–нибудь и купить новые кеды, потому что мои вот–вот попросят жрать, обнажая пальцы ног, словно зубы.
Смартфон завибрировал, и я разблокировал экран. Собирался позвонить Юрке, отчитаться, что я жив, а злодеи наказаны, но телефон в руках коротко и мелодично дзынькнул.
«У вас 3 новых сообщения», — гласила надпись.
Я замер, уставившись на нее.
Юрка никогда не писал мне эсэмэсок…
Глава 4
Юрка никогда не писал мне эсэмэсок, поэтому я удивился, увидев целых три. Раскрыв, понял, что это не от него. Номер был незнакомым. Хотя для меня любой номер — незнакомый. Кроме Юрки у меня нет друзей, а девчонкам если я номер и даю, то потом стираю. А у этой не стер.
«Зря ты ночью ушел, утром могли бы повторить. Мне понравилось», — гласило первое сообщение и оканчивалось подмигивающим смайликом.
«Пыталась тебе позвонить, но ты недоступен. Может, сходим куда–нибудь? Я угощаю».
Хм… На первых порах, когда я так сваливал, на меня сыпались одни оскорбления. Я после этого и начал хвосты подчищать, во избежание, как говорится. А тут — все нормально. Даже «угощаю»! Интересно…
«Ладно, если ты решил испариться, то я не злюсь. Все равно было весело», — и смайлик с поцелуем.
Я почесал трехдневную щетину и еще раз перечитал сообщения. Неужели мне попалась интересная, симпатичная и адекватная женщина? Чудеса!
Еще повертел телефон в руке и убрал. Все это, конечно, было здорово, но я ни с кем не планировал начинать отношения. Я вор, алкаш и вообще, возможно, в коме. Да и по духу я — вольный ветер. Нет у меня ни адреса, ни паспорта, ни жены, ни воспоминаний, ни работы. «Мой адрес не дом и не улица», как в песне поется. И это меня вполне устраивает.
Зато у меня есть лучший друг. А это уже очень много. Для полного счастья остается только кота завести. И с проблемами разобраться. С памятью, например.
Я ведь пытался восстановить некоторые свои воспоминания, нашел карту событий. Она как календарь выглядит. Насколько понял, значимые события отображаются там красными прямоугольниками. Есть еще желтые и оранжевые, уровнями поменьше. Я пока могу открывать только желтые. Но проблема в том, что до попадания в больницу на моей карте видны в основном красные. Остальное — под знаком вопроса. Как будто не просто заблокированы, а повреждены.
У меня вообще в интерфейсе нередко встречаются такие знаки вопроса. На некоторых способностях, при открытии некоторых квестов. Иногда и всплывающие уведомления из одних сплошных вопросов — как хочешь, так и понимай. Будто система моя крякнула в какой–то момент, а отдебажить ее некому. Если б Юрка был не простым хакером, а со способностями типа как у меня, он бы точно меня починил. Но фиг там. Не повезло моему Джарвису. Мало того, что я его затыкаю, чтоб уведомлениями не надоедал, так еще он и сам по себе ломаный.
В какой–то момент я даже думал, что меня поместили в игру с багами и тупо все на мне тестируют. Если это так, то выкусите, ребятки. Амбиций у меня нет, и я не особо–то к чему–то стремлюсь, а только развлекаюсь, как мне захочется.
Автобус остановился и распахнул двери. Я выглянул в окно, улочка показалась мне знакомой. Я был где–то в центре и решил, что пора выходить, пока меня не завезли на другой конец города. Ехать в подземке мне будет лень, значит, опять потянет угнать тачку.
Обычно я ненадолго брал «в аренду» чье–нибудь авто на час–два, пока не доберусь до нужного мне места. Владелец, конечно, ее находил не сразу, но вскоре она возвращалась к нему без единой царапины.
Но сейчас угонять ничего не хотелось. Я шел мимо домов–колодцев и разглядывал фасады зданий. Была в них какая–то магия, хотя никакой особой любви к центру я не испытывал. Подворотни темные, улицы грязные. Если зайти в какой–нибудь особенно отдаленный дворик, можно наткнуться на бомжей, которые едят что–то прям из помойки. И самый прикол в том, что пройди метров сто и сверни на тот же Суворовский проспект, и ты уже в другом мире. Вокруг сияют витрины, иномарки носятся, не различая светофоров, красивые женщины куда–то спешат, молодежь галдит, нахваливая только что опробованные бургеры, которые стоят дороже, чем мои кеды.
Питер — город контрастов. Только что ты захлебывался от отвращения, а через секунду — уже почти в Раю.
Я шел, придерживая рюкзак, болтающийся на одном плече. Стоило бы надеть его как полагается, у меня там все–таки приличная сумма денег, но никому ведь и в голову не придет, что у мужика, идущего в мятых джинсах и потертой толстовке есть при себе что–то ценное. Ни часов, ни перстней, на которые можно было бы позариться, я не ношу. Только новый телефон кто–нибудь заметить в автобусе, но ради такой фигни никто бы стал меня пасти, я ж не тощий студентик, витающий в облаках, который ни слежку не спалит, ни защитить себя не сможет. Да и в целом — габариты у меня не те, чтоб мобилу отжимать.
Однако, на краю сознания, а именно — в уголке «экрана» появился значок тревоги. Я мотнул головой, и иконка пропала, но не прошло и секунды, как появилась вновь.
«Что за хрень?»
Я осмотрелся по сторонам. Трафика машин почти нет, людей тоже. Поднял голову вверх — балконы вроде не собирались на меня падать, но я на всякий случай отошел от стены подальше. Лишь спустя пару метров заметил впереди пошатывающийся силуэт — мужик лет сорока пяти. Я прищурился и попробовал прочитать его профиль.
ФИО: Забодаев Олег Иванович.
Пол: мужской.
Возраст: 43 года.
Состояние: пьян, зол.
«Фамилия–то какая говорящая», — подумал я.
Стоит и ищет жертву, впивается взглядом, выискивая, к кому докопаться.
Я не видел этого детально, все–таки мужик был еще достаточно далеко, но поведение таких субъектов предугадывал на раз–два. Он принадлежал к типу злых алкашей, которые бьют жен, детей и соседей, которые ответить не могут. Они спокойно мучают животных, винят в своих бедах окружающих и всячески пытаются самоутвердиться за счет слабых.
Я отметил, что одежда на нем не самая лучшая для потасовки — шорты футболка и плохо зашнурованные кроссы. А вот расположение выбрал удачное — стоит, прислонившись к углу арки, что ведет во внутренний двор дома–колодца.
Пока я его рассматривал, мужик смахнул пепел с сигареты на землю, сплюнул. Девушка шедшая навстречу, завидев его, перешла на другую сторону. Почувствовала видать, или разглядела в нем опасность. Ну и умница. А я переходить не стал.
Плевать, что у меня полный рюкзак денег. Ко мне он все равно вряд ли прицепится — крупноват я для обычной его жертвы. Вот к субтильному Юрке бы точно прикопался.
Словно в подтверждение моей мысли, мужик проводил девушку плотоядным взглядом, опять сплюнул на землю и затушил окурок о стену. Почему–то этот факт меня раззадорил. Мне очень захотелось, чтобы он прикопался ко мне, чтобы нашел к чему прицепиться.
Я активировал боевой режим. Сразу накинул на себя понижение чувствительности и усилил атаку.
Уровень вашей угрозы повышен. Это будут чувствовать люди с повышенной интуицией, эмпатией и тревожностью.
«Если он разозлит меня еще чем–нибудь, в дело вмешается адреналин. И тут уже для активации станут доступны самые вкусные боевые плюшки, — с предвкушением подумал я. — Ну давай, спроси у меня закурить».
Когда дистанция между нами сократилась метров до пяти, мужик повернул голову в мою сторону. Я был готов поклясться, что заметил нездоровый блеск в его залитых дешевым пойлом глазах. Странно, конечно, испытывать презрение к пьяному, когда сам порой заливаешься до отключки. Но я не ищу приключений, ни к кому не цепляюсь и не пугаю женщин на улицах.
Он окинул меня придирчивым взглядом, словно приценивался: подойду я на роль мальчика для битья или нет.
Не подошел.
Мужик вытащил еще одну сигарету из пачки и, лениво сунув ее в рот, перевел взгляд на пешеходов на другой стороне улицы.
Я прошел мимо него — «подраться» не случилось. Он не затронул меня, а значит, не дал мне повода для нападения. У меня принцип: я никогда не провоцирую драки. Я не прочь почесать кулаки, но либо в спарринге, либо когда кто–то сам настойчиво просит.
— Эй! Пс-с… Пацан… — услышал я подхриповатый, надсаженный крепким алкоголем голос.
Перед глазами появилась и почти тут же пропала шкала адреналина. Она была заполнена светло–голубой полоской всего на одну пятую. Это значило, что я был слегка взволнован, но ни капельки не напуган.
Обращался мужик явно не ко мне, но я решил обернуться.
Позади меня шел и теперь замешкался тощий как тростинка подросток лет шестнадцати–семнадцати — старшеклассник или может быть даже абитуриент какого–нибудь местного ВУЗа.
Мальчишка вынул наушники.
— Сигареты есть?
Пацан мотнул головой и уже собирался опять вставить наушники, как мужик сделал шаг к нему навстречу.
— Да че ты мне гонишь? Я тебя постоянно тут вижу, дымишь как дышишь.
— У меня электронная, — словно оправдываясь, ответил пацан.
«А вот и повод!» — радостно подумал я.
Развернулся в их сторону и поймал жалобный взгляд мальчишки, который не понимал, что ему делать: бежать или звать на помощь. Пьяный придурок меня пока не замечал, стоял спиной и был слишком занят запугиванием своей жертвы.
— Электронная? Сигарета электронная? — он усмехнулся. — А баба у тебя резиновая что ли?
— Да я…
— Че ты мямлишь? Давай сюда свою электронную.
— Зачем? — голос еще не дрожал, но было видно, что парень напуган.
А таким жлобам нельзя показывать, что ты напуган. Сомнут и перемелят, глазом не моргнув.
— Попробую, что это за дрянь…
Мужик попер на мальчишку, и я понял, что дольше тянуть нельзя.
— Эй! — таким же вызывающим тоном, какой был у пьяного задиры, окликнул я. — А кулака электронного не хочешь?
Мужик обернулся и вперился в меня непонимающим мутным взглядом.
— Ты это мне?
— Тебе, тебе. Ты чего к пацану прикопался?
— А тебе–то че?
Он уже развернулся в мою сторону всем корпусом и демонстративно сплюнул на землю.
«Это у тебя брачные игры такие что ли? — подумал я. — Ну так мы сейчас с тобой поворкуем…»
Поймав взгляд пацана, я едва заметно кивнул в сторону, давая понять, что ему пора уходить. Тот все понял и кивнул мне в ответ — отрывисто, с облегчением, выражая признательность.
Я быстро просканировал мужика на предмет уязвимостей. На нем подсветились бледно–красным три области: правый бок, левая рука в районе предплечья и левое колено. Я еще не успел прокачать скан как следует, а то сейчас бы знал уже и о причинах, по которым эти области уязвимы, и о степени их уязвимости. По опыту я предположил, что зарядить ему кулаком в бок будет оптимальным. Заломить руку — тоже. Ну и коленке может достаться, если уж совсем меня разозлит.
Мужик двинулся на меня, расправив плечи и выпятив грудь. То, что в нем гуляют первобытные инстинкты, и так было очевидно, но теперь он вел себя совсем как шаблонный бычара.
— Ты че, чудило? Нарываешься?
Грудь колесом, подбородок задран, руки расставлены — прям боевой петух перед нападением.
Его попытки выглядеть больше, выше и страшнее и раньше ничуть бы меня не напугали, ведь я всегда знал, что тем, кто умеет драться, весь этот выпендреж ни к чему, если они, конечно, не на адреналине, наркотиках или под действием ярости. А теперь с моими способностями я видел этого отморозка как открытую книгу.
— Это ты нарываешься. К людям пристаешь. Тебе спокойно не живется?
Он еще выше задрал подбородок — пытался смотреть на меня сверху вниз, при том, что был меня ниже. И у него могло бы получиться, будь он нормальным мужиком, а не куском говна, который цепляется к детям. А вот смотреть сверху, когда ты на дне — очень проблематично.
Одним легким «касанием» воли я открыл менюшку доступных боевых способностей. Адреналин все никак не включался, хотя я был вполне на взводе.
«Да что ж такое–то?»
И тут — то ли на мой вопрос, то ли звезды так сошлись — мой внутренний Джарвис среагировал, и перед глазами появилась надпись: