========== Жить дальше ==========
На другой день он чувствовал себя просто ужасно. Ныло все тело, наконец, обретшее полную чувствительность, лицо не слушалось из-за обширного отека, новый глаз откровенно глючил, хотя Тучка и уверяла, что это временно, пока идет привыкание… Практически со скандалом, но Сумрак все-таки вытребовал у своей временной опекунши зеркало, и потом долго не мог с ним расстаться, придирчиво оглядывая свою порядком подпорченную физиономию и невольно размышляя на предмет того, узнают ли его в таком виде дорогие женушки.
— Лучше б вообще на его месте ничего не было, чем эта жуткая стекляшка, — не удержался и посетовал он, когда Тучка, наконец конфисковала у него зеркало.
— Ответь-ка мне на один вопрос, умник, — сварливо отозвалась врачиха, — ты дальше охотиться планируешь?
Самец нахмурился и поглядел на нее с непониманием. Но хмуриться тоже было больно, поэтому он сразу расслабил лицевую мускулатуру, про себя подумав, что из-за этого, должно быть, приобрел совершенно дебильное выражение.
— Так, что? Я ответа не слышу! — поторопила Тучка, мимоходом начиная проверять тонус и реакции его нижних конечностей.
— Разумеется, планирую, — подавшись вперед, теперь уже слегка испуганно проговорил самец. — Уж не хочешь ли ты сказать, что я не смогу…
— Все ты сможешь, — настойчиво укладывая пациента обратно, успокоила лекарша. — Ты у нас парень крепкий и упорный, таких не стоит со счетов списывать. Капризный вот только… Вот скажи мне, как ты представляешь, много шансов у одноглазого охотника? С теми же Жесткачами?
— Вот ты о чем… — вздохнул Сумрак и надолго замолчал, чувствуя себя одновременно пристыженно и уязвленно.
Тем временем, сменив гнев на милость, Тучка сказала что-то ободряющее, воткнула ему в вену капельницу с питательным раствором и убежала по делам. Самец повернул голову и стал тоскливо наблюдать, как по трубке медленно ползет беловатая субстанция. Когда ж конец всем этим унижениям…
Есть сам Сумрак не смог — тошнило. Подняться не хватало сил, руки едва действовали, ноги не подчинялись вообще. Несмотря на то что предусмотренные в капсуле миостимуляторы в течение всего периода восстановления задавали мышцам тонус, предотвращая атрофию, подвижность все равно пострадала, к тому же, координация движений давала нешуточные сбои. Полный… Полное расстройство, короче. Последней каплей стало то, что при абсолютном разладе всего организма чертовы биоритмы умудрились-таки возвратиться к норме и прямо с утра оптимистично возвестили начало гона… Хуже не придумаешь.
Кошмар явился во второй половине дня — со свежей ссадиной на лбу, но вполне жизнерадостный. Приветствуя его, сын Грозы в очередной раз попытался привстать, вцепившись в край трансформированной в некое подобие лежанки капсулы. Напарник тут же пришел на помощь, но получил в ответ недовольный рык и поспешно отступил. Стараясь не выглядеть в глазах младшего товарища беспомощным, Сумрак ухитрился самостоятельно сесть — Тучка как раз отвлеклась.
— А ты почему вообще еще здесь? — осведомился сын Грозы.
— И это вместо «дорогой друг, я так рад тебя видеть»? — укоризненно прострекотал Кошмар.
— Рад-то я рад, — проворчал Сумрак, — только ведь ты драгоценное время упускаешь. Думаешь, Смальта тебя будет ждать?
— Подождет, что теперь, — хмыкнул напарник в ответ. — Она мне, конечно, очень нравится, но, все-таки, самок много, а брат у меня всего один.
— Тогда рассказывай. Все по порядку, — потребовал охотник.
— А ты тогда ложись обратно, — парировал проводник и попытался силком вернуть товарища в горизонтальное положение, пока не пришла Тучка и не выпроводила посетителя как «нарушителя спокойствия пациента». Тот негодующе рявкнул и попытался оттолкнуть обнаглевшего «братца», мало того, что бывшего сейчас несправедливо сильнее, так еще и воняющего так, что хотелось просто в глотку ему вцепиться… Сумрак и впрямь чуть не вцепился, когда его взгляд случайно упал на гриву младшего сородича.
— Тебе… Дали Старшего Кровавого??? — не веря собственным глазам (особенно, одному из своих глаз), прохрипел охотник. Кошмар, воспользовавшись замешательством, все-таки опрокинул товарища на спину и с торжествующим видом зарокотал.
— Представь себе, — признался он, выпрямляясь и откровенно красуясь новыми кольцами. — Я сам до сих пор в шоке. И одновременно думаю: хорош получается Старший всего с шестнадцатью трофеями на стене… Как, скажи, теперь наверстывать? А то ж, узнает кто — засмеют… Но таково было решение Вожака, и Совет не высказался против, когда узнал об особенностях нашей операции. Так что…
— Рад за тебя, друг, — как-то без энтузиазма проворчал сын Грозы. На самом деле его в данный момент разрывали смешанные чувства. Если бы не вклад Кошмарика, Охота на «Острове» провалилась бы, не успев толком начаться, а сам Сумрак неминуемо бы погиб на коварной станции. С какой стороны ни взгляни, но напарник сделал для него столько… Столько… И, тем не менее, вот он, Кошмар, стоит невредимый, не проливший ни одной капли крови, а ранг получил тот же, что охотнику полагался… И еще даже раньше.
— Давай, выздоравливай быстрее, — будто бы не заметив перемены настроения напарника, продолжал сын Броска, — Гнев спрашивал о тебе, наверняка, тоже не поскупится. Я краем уха слышал, что он говорил с кем-то из Совета о новом челноке…
— У меня и старый неплохо летает, — буркнул Сумрак.
— Ты, давай, еще скажи, что у тебя и прежний ранг не так плох, — Кошмар ляпнул это совершенно без злого умысла, но сомкнувшаяся мгновением позже на его горле пятерня вновь вскинувшегося сына Грозы красноречивее любых слов дала понять, что он сказал что-то лишнее.
По счастью в отделение как раз вошла Тучка. Увидев возмутительную картину, она кинулась к самцам, у которых явно не заладился разговор, без труда расцепила, негодуя по поводу «ополоумевших мужиков» и, не став разбираться, выпроводила Кошмара, а Сумраку с размаху всадила полный инъектор успокоительного.
Тучка держала своего пациента на транквилизаторах уже вторые сутки, и эмоциональное состояние последнего в результате сделалось настолько подавленным, что, временами, хотелось просто отвернуться к стенке и горько плакать.
— А кто виноват, что некоторые в Сезон думают, чем угодно, но только не мозгами, — разводила руками самка, равнодушно созерцая его мучения. — Мелкий тебя, можно сказать, с того света вытащил, и где, хотя бы элементарная благодарность?
Самец молчал, обиженно сопя, но, вместе с тем, отлично понимал ее правоту. Сумрак ведь действительно был даже не в курсе, что довелось пережить Кошмарику, пока его дражайший напарник находился в отключке… Очень хотелось верить в то, что до капсулы охотника донесли собственные ноги, просто в памяти это уже не отложилось, однако, созерцая последствия полученных травм, сын Грозы почти не питал подобных иллюзий. Что и говорить, он сам фактически запорол свою же Большую Охоту… Потерял бдительность, сглупил… Сам виноват.
А ведь он не забрал трофеи, внезапно стукнуло в голове. Четыре стража, Перерожденец… Матка! Все, ради чего и затевалась эта самоубийственная миссия, похоже, так и осталось на «Острове»! Ведь, если Кошмарик возвел в приоритет спасение кровного брата, то он мог просто бросить все остальное! А как же Охоту закрыть? Хотя, раз его официально за нее наградили… Неужто, успел сделать все по правилам? Когда??? В мыслях начался полный хаос…
— Тучка-а… — слабым голосом позвал Сумрак.
— Что, дорогой? — старая самка давно ушла проверять других больных, но на зов принеслась, точно встревоженная наседка.
— Какое сегодня число?
Тучка помялась и ответила. Сын Грозы бессильно застонал и выгнулся на лежанке, закрыв глаза руками. Половина Сезона… Уже прошла чертова половина Сезона….
— Я должен встать, — он вдруг отнял ладони от лица и серьезно поглядел на обеспокоенную врачевательницу.
Три дня напуганный Кошмарик в медблоке не показывался, но на четвертый решился вновь навестить товарища. Сердиться он уже почти не сердился, понимая, что ждать от Сумрака полностью адекватного поведения сразу после двух месяцев искусственной комы, по меньшей мере, было глупо. Тем более, что сын Грозы, порой, и при менее значительном поводе реагировал излишне остро, а любой, даже случайный, намек на собственную несостоятельность в умственном или физическом плане воспринимал как личное оскорбление. Особенно, в том случае, если был реально в данный момент слаб, и не важно, по своей вине или из-за внешних обстоятельств.
Неприятно, конечно, получилось, но Кошмар сам нарушил дистанцию, хотя прекрасно знал о необходимости ее соблюдать. Сумрак, все-таки, был не Проклятье, с ним требовалось вести себя намного осторожнее. Плюс разыгравшиеся гормоны — сила практически бесконтрольная….
Заходя в Тучкино отделение, сын Броска мысленно репетировал предстоящий разговор, чтобы опять, как в прошлый раз не закончилось, но… Все заранее подготовленные слова мигом вылетели из его памяти, когда сын Броска увидел, что напарник уже стоит на ногах.
Сегодня Сумрак действительно сделал первые полноценные шаги с момента пробуждения. Под внимательным контролем своего строгого, но заботливого лечащего врача, он потихоньку передвигался по блоку, упорно игнорируя какие бы то ни было вспомогательные средства.
— Ого, дружище, гляжу, скоро в зал пойдем тренироваться? — стрекотнул Кошмар, на что Сумрак лишь вяло усмехнулся.
— Скоро-скоро, — ответила за него Тучка, удовлетворенно созерцая, как делающий успехи пациент побрел обратно к своей койке, куда переместился накануне из опостылевшей капсулы. Наверное, нужно отправить сообщение Саванне, подумалось сыну Броска, хотя, сейчас счастливому избраннику Роскоши вряд ли до них…
— Тучка, оставишь нас ненадолго? — попросил Сумрак, усаживаясь, а, вернее, неуклюже падая на лежанку.
— А вести себя хорошо обещаешь?
— Обещаю, — как-то непривычно покладисто ответил сын Грозы. Похоже, все эти дни лекарша добросовестно полоскала ему мозг…
Тучка осклабилась, потрепала Сумрака за гриву, точно малька, потом то же самое проделала с Кошмаром и вышла.
— Я вижу, тебе лучше? — осведомился младший самец, садясь верхом на соседнюю скамейку.
— Лучше, Кошмарик, — подтвердил сын Грозы. — Ты просто не представляешь, какое это счастье самостоятельно сходить в душ…
— Догадываюсь, — согласился напарник.
— Кошмар…
— А?
— Я в который раз вынужден просить у тебя прощения за свою несдержанность. Не должен был я… — тут Сумрак замолчал и сделал рукой какой-то неопределенный жест.
— Ты что, под препаратами?
— А-ага… Так ты меня прощаешь?
Кошмар попытался спрятать улыбку, но, все же, расплылся в ней, как дурак.
— Эх, какие могут быть вопросы, братан…
— Спасибо. Теперь ты мне скажи, как мы выбрались-то?
— Ну… Как… Ты был очень плох. Я боялся худшего, брат, — признался сын Броска. — По счастью, у меня завалялось кое-какое полезное знакомство. В подробностях сейчас рассказывать не стану — я с психу сам был, как во сне… Короче, нас подобрал корабль «научников» и доставил на станцию «Зенит». Там тобой занимались лучшие специалисты…
— И ты все это устроил? — уцелевший глаз Сумрака медленно полез на лоб.
— Если, это можно так назвать, — почесав загривок, неуверенно хмыкнул Кошмар. — Но тут, скорее, повезло… Им показался интересным твой случай, кроме того…
— Ты же мог просто меня оставить там… — уже, кажется, не слушая, медленно проговорил охотник.
— Я… Что?..
— Или добить… У меня ж башка была вскрыта…
— Братан, ты чего…
— Кошмарик…
Сын Броска насторожился и на всякий случай слегка отодвинулся.
— Можно, я тебя обниму?..
В этот раз друзья разговаривали долго, Тучка даже заглянула проверить, не придушили ли они друг друга, раз ведут себя так тихо. Сумрак воспринимал информацию тяжко, то и дело отвлекаясь и пускаясь в пространные рассуждения, либо просто зависая посреди беседы. Так что Кошмар попытался изложить всю важную информацию максимально просто и сжато, но, вместе с тем, как можно более полно.
— Потом я собрал все трофеи — твои и мои, и стал дожидаться Жрецов и ученых. Дальше сдал станцию и вернулся за тобой, — закончил рассказ сын Броска, опустив момент «изгнания демонов» и уж тем более не упомянув о неудобной сплетне, пустившей свои корни теперь еще и на «Зените».
— Ты такой молодец, — чуть не прослезился Сумрак.
— Я всего лишь сделал свою небольшую часть работы, — поспешно возразил проводник. — Основная заслуга была и есть за тобой. Гнев ждет не дождется, когда сможет тебя увидеть. Он, кстати, приходил сюда, пока ты был в гибернации. И твой отец тоже.
При этих словах Сумрак внезапно подобрался и принял такой вид, будто успокоительные резко его отпустили.
— Что он сказал? — с тревогой спросил самец.
— Кто? Вожак Гроза? Да ничего, в сущности… Видно было, что твое состояние его огорчило, но плохого ничего не сказал. Похоже, он за тебя реально волнуется…
— Или считает меня неудачником, провалившим Большую Охоту…
— Что? — Кошмар ушам своим не поверил, аж привстал. — Ты хоть сам понимаешь, что ты сделал? Ты практически в одиночку уничтожил улей из девяти сотен Священной Дичи с Маткой во главе! Ну, скажешь тоже, критиковать после такого…
— А, знаешь… Ты прав, — внезапно опять очень легко согласился Сумрак. — И, потом, я не ради отцовского одобрения сражался.
— Именно, — остался доволен этой переменой настроения сын Броска. — Так что, давай, еще пару дней разминайся тут, а потом мы пойдем твои трофеи проверять в холодильнике!
Затем Кошмар ободряюще хлопнул товарища по плечу и вышел. Уже возле дверей встретив Тучку, он тихо ей шепнул:
— Может, снизишь ему дозу? А то мне что-то страшно…
Чтобы посетить клан, из-под надзора Тучки пришлось хитро улизнуть. Она рьяно протестовала любым преждевременным попыткам пациента куда-то самостоятельно передвигаться, хотя, его состояние день ото дня становилось все лучше. Сам Сумрак обычно имел склонность четко исполнять указания врачей, однако тут был совсем другой случай.
— Гнев сообщил, что прибудет через два часа, — увлекая товарища по запасному коридору медблока, тараторил Кошмарик. Сумрак еще серьезно прихрамывал, но старался поспеть за напарником, ибо до возвращения Тучки оставалось всего ничего. А Тучка по силам весьма превосходила любого среднестатистического молодого бойца…
До «Изверга» также добирались окольными путями — встречать в данный момент разных ищущих приключений типов абсолютно не хотелось. Впрочем, час был ранний, и станция казалась полупустой, точно так же, как застывший в доках клановый корабль.
Первым делом Кошмарик вернул Сумраку его оружие, в ответ на что обколотый охотник страшно расчувствовался и едва опять не полез обниматься. Потом они наведались в холодильные камеры, где сын Грозы долго и потрясенно созерцал свои трофеи — так, словно бы видел их в первый раз. Он подошел ближе и, словно бы с опаской, провел рукой по короне Матки, покрытой легким налетом инея. Под пальцами остался влажный подтаявший след. Сумрак постоял еще немного, затем опустился на корточки и дотронулся до оскаленной пасти Перерожденца… И вдруг отдернул ладонь, быстро встал и отступил.
Судя по его потерянному виду, Тучка просьбе сына Броска так и не вняла…
— Тут что-то холодно, — поежившись, сообщил Кошмар.
— Да, — старший самец будто бы опомнился. — Пойдем. Все в порядке. Не забудь забрать то, что тебе причитается, когда полетишь…
— А которого можно забрать? — затаив дыхание, проговорил Кошмар.
— Любого. Любого, какого хочешь, — ответил Сумрак, окидывая взглядом лежащие вряд черепа Стражей. — Хотя… Знаешь…
— Что? — в голосе проводника промелькнуло опасение. Но не могло же быть, чтобы их договор…