========== Драка ==========
С утра ничто не предвещало худого. Впрочем, так ведь оно всегда и бывает: вроде, спокойно, спокойно, но, только чуть расслабишься, как по башке прилетит, откуда совершенно не ожидалось… Будто сам Черный Воин с небес усмехнется: вроде как, нечего прохлаждаться, будь в тонусе, боец!
Малая Охота завершилась три недели назад, и клан, удивительным образом почти на этот раз не поредевший, отдыхал, латая раны. Заданий сверху пока не поступало, и «Изверг» шел в ленивом патруле, что называется «для галочки». Обстановка, в целом, оставалась крайне спокойной.
Сумраку всегда нравилась подобная размеренность, тем более, что насладиться ею удавалось нечасто. В такие периоды времени хватало на все: самому как следует размяться, Кошмарика поднатаскать, приставучему молодняку внимание уделить, ну и на личные интересы, «для души»… В последнюю категорию обычно входила резьба по кости, хотя, не так давно с подачи напарника прибавились еще эксперименты с гальваническим покрытием. Кошмар все думал, чем бы таким удивить свою требовательную главную супругу, и так, в итоге, Сумрака этой проблемой задергал, что тот не выдержал и рыкнул: «Позолоченного Жесткача ей подари!» Сын Броска частенько грешил тем, что понимал советы друга слишком буквально, а потому за идею всерьез ухватился, как ни странно, вскоре заразив и самого ее невольного автора. Таким образом, пока основной состав клана в свободные часы со скуки развлекал себя попеременным разжиганием и подавлением конфликтов, покорители «Острова» уединялись в мастерской, сперва увлеченно собирая установку для металлизации, а затем до победного оттачивая технологию на разных мелких косточках. Пока что получалось так себе, но определенный прогресс имелся.
Сегодня товарищи собирались продолжить свои опыты сразу после кормежки, и Кошмарику все не терпелось плюхнуть в гальваническую ванну уже что-то покрупнее, но сообщение от Вожака нарушило все планы.
— Гнев срочно вызывает, — растерянно проговорил сын Грозы, останавливаясь уже буквально на пороге столовой. Где-то в глубине шевельнулась смутное нехорошее предчувствие. Хотя, с чего бы? Порядок не нарушал, поручений не игнорировал, самоуправством не злоупотреблял…
— А пожрать? — возмутился вечно голодный напарник.
— Вот это и напрягает, — буркнул сын Грозы, понимая, что Гнев так-то тоже не из числа любителей пренебрегать обедом. — Пойду узнаю.
— Он только тебя вызывает? — уточнил Кошмар. Вот ведь липучка, простите боги…
— Только меня, — подтвердил старший самец, поворачиваясь и направляясь к лифту. Младший подозрительно нахмурился, постоял еще пару секунд, глядя ему вслед, а затем скрылся в отсеке приема пищи. Потому что служба службой, а кормежка по расписанию.
— Какие будут распоряжения, Вожак? — войдя в командный отсек, Сумрак предстал перед рассерженным лидером. Дым и Резкий при его появлении поспешно выскочили вон. Судя по всему, разговор намечался серьезный… Только что за повод?
— Вот не знай я, кто твой батька, так не переставал бы удивляться, откуда в тебе столько сюрпризов! — рыкнул Гнев, угрожающе поднимаясь из кресла.
— В чем я виноват, мой Вожак? — не моргнув глазом, отозвался сын Грозы.
— Эх… — внезапно смягчаясь и знаком требуя подойти, вздохнул предводитель клана. — Ты-то, строго говоря, ни в чем. Но, как реагировать, я все равно понятия не имею. Ты в курсе, что сорвал Встречу Советов?
Тут уже воин не нашел, что ответить. Потому что не знал, что думать. Где он и где Встреча Советов?.. И какое он вообще мог иметь к подобному событию отношение? Раз в несколько лет — в зависимости от политической обстановки — Совет Старейшин принимал у себя Матриархов со всех четырех планет, чтобы сообща решить некоторые вопросы, и, по сути, это был единственный момент тесного общения «двух полюсов» яутжеского общества, не считая Сезона Любви.
— Полюбуйся-ка! — воскликнул Вожак, включая какую-то запись и отодвигаясь, чтобы Сумрак мог как следует рассмотреть то, что творится на мониторе. — Узнаешь участников?
Сын Грозы, замирая от волнения, вгляделся в появившееся изображение. И заснятое оказалось ничем иным, как моментом постыдной бабской драки… Не поединка, не соревнования, а неуклюжей потасовки с укусами, противным верещанием и тасканием за гриву. И, что хуже всего, участниц Сумрак действительно прекрасно узнал. Первая, очень рослая и пестрящая изысканным узором, являлась Великой Матерью Желанной — ее молодой охотник прежде видел лишь на экране, но запомнил отлично, можно сказать, на всю оставшуюся жизнь. Вторую, ростом немного уступающую, но более массивную, с кожей, отливающей золотом, он бы вообще никогда и ни с кем не спутал — это была его дорогая матушка Загадка. Ну, а третьей… Третьей — серой, клыкастой, крепкого телосложения — оказалась его властная Госпожа, Глава гарема Прорва.
Сумрак в полном шоке отвесил мандибулы и погрузил руку в гриву, ухватив себя за корни затылочных отростков. Картина была, мало того, что отвратная, так еще и совершенно необъяснимая. И за кого из самок, в первую очередь переживать, воин тоже не знал. К счастью, прежде, чем он успел окончательно разнервничаться, катающихся по полу и отчаянно брыкающихся баб разняли, и, на первый взгляд, никто из них сильно не пострадал…
— Что это, черт возьми… — пробормотал Сумрак и, умолкнув на полуслове, повернулся к Вожаку.
— Это я тебя спросить хотел, — возразил Гнев, испытующе поглядывая на подчиненного. — Я только знаю, что причиной драки стал ты.
— Я ничего не понимаю! — тряхнув головой, самец беспомощно уставился на командира.
— Очевидно, всплыла история с твоим ложным обвинением, — предположил Гнев. Вновь поднявшись с кресла, он прошелся туда-сюда по рубке. И от этого хождения у Сумрака немедленно создавалось такое впечатление, что Великого еще что-то тревожит, помимо причастности воина из его клана к столь гадкой истории.
— Я никого не подговаривал и не настраивал, клянусь! — сын Грозы сделал неловкую попытку приблизиться к Вожаку, ощущая, как от нехорошей догадки начинает свербеть когда-то жестоко исполосованная спина.
— Стой, где стоишь! — неожиданно вспыхнул Гнев, подавив рвущееся из глотки рычание, и сразу же добавив чуть спокойнее: — Я знаю… Знаю. Так… Стало быть, Глава женского Совета из поселения близ Сонного вулкана Серых Чертогов, что предъявила тогда доказательства, теперь твоя супруга?
— Теперь? — не понял сын Грозы, но тут же догадался, в чем дело. Пожалуй, не стоило Вожака поправлять. Очевидно, он посчитал, что Сумрак и Прорва познакомились уже после инцидента. Пусть и дальше считает — меньше будет сомнений.
— Ишь, на кого замахнулся, мальчишка… — оскалился тем временем Гнев. — И как она только согласие тебе дала… Или «Островом» впечатлилась?
— Впечатлилась, — преувеличенно виновато опустив голову, вздохнул младший самец.
— А ты ей еще и статус Главы гарема пожаловал? — по-прежнему неодобрительно, уточнил Вожак.
— Да…
— Вот… Вот сразу видно, чей отпрыск! — Гнев вдруг стремительно подошел к Сумраку и треснул его в грудь кулаком так, что у того на миг сперло дыхание. Пошатнувшись, молодой охотник все еще непонимающе поднял на лидера взгляд. Вожак, как ни странно, уже не хмурился, а… Ухмылялся!
— Экий мастак — такую бабу отхватил! Скажу тебе честно, малец: ты ведь ее у меня из-под носа увел! Я по чистой случайности к ней не смог выбраться, два Сезона планировал счастье попытать, и тут, значит, узнаю…
— Теперь ты хочешь сразиться со мной за эту самку, Великий? — тут сын Грозы неприятно ощутил, как внутри похолодело. В ритуальной схватке против Гнева у него бы не было никаких шансов. Но Великий лишь насмешливо застрекотал.
— Хотел бы, но не стану. Глава моего гарема скорее убьет чужачку, чем отдаст ей свой статус, а твоя супруга скорее умрет, чем пойдет на понижение, пусть и к Вожаку. Но имей в виду, юнец, будь на твоем месте другой малолетка, я отбил бы эту самку с единственной целью: проучить, чтобы не зарывался раньше времени. Тем не менее, помня о дружбе с твоим отцом, я не стану претендовать на то, чему и так не быть моим. А слова мои прими к сведению. Ранг Высшего ты еще не оправдал.
— Я буду стараться, мой Вожак, — с почтением склонился Сумрак, внутренне теперь еще больше недоумевая, к чему был весь этот спектакль. — Я могу вернуться к тренировкам?
— Ага, сейчас! — фыркнул Гнев. — Ты думаешь, я тебя позвал только затем, чтобы высказать свои претензии? Я не настолько мелочен, юнец. В сообщении, содержавшем виденную тобой запись, поступил запрос именно на тебя как на супруга Главы Совета. После инцидента все участницы находятся под арестом, тебе велено забрать свою жену и сопроводить обратно в гарем, проследив, чтобы она больше ни на кого не напала по дороге. И я не могу тебя не отпустить. Так что живо отправляйся в Центральный, решай свои семейные проблемы, и, чтобы через четверо суток снова был в клане!
— Будет сделано! — рявкнул сын Грозы, немедленно покидая рубку.
«Знал бы ты, почтенный Гнев, какие шутки Прорва любит с самцами шутить — не облизывался бы на нее так», — сказал он при этом про себя.
А Гнев, оставшийся в командном отсеке, тоскливо поглядел на стоп-кадр заключительной сцены с дракой и подумал, как же жаль, что эта великолепная самка досталась мальку. Достойному и сильному, но мальку. На самом деле Вожак сказал сейчас не совсем чистую правду. Про статус все понятно, и про дружбу с Грозой тоже, но… Он бы все равно попытался эту дивную особу у Сумрака увести, если бы не его возлюбленная Оборона — нынешняя Глава гарема. Она также присутствовала на Встрече и была одной из тех, кто пытался разнять дерущихся. Так вот та самая серая бестия едва не свернула ей челюсть, отбиваясь и силясь достать до соперниц. После этого Гневу стало окончательно ясно: вместе эти самки уже точно не уживутся…
— Ты что такой злющий? — Кошмарик опять полез к нему, когда вот совсем не стоило, и едва не схлопотал. Сумрака он перехватил на пути к ангару.
— Это мое личное дело, — зашипел сын Грозы, резко разворачиваясь на ходу и демонстрируя оскаленные жвала, чтобы дать напарнику понять: ходить за ним сейчас не следует.
— Что Вожак-то сказал? — начисто проигнорировав угрозу, осведомился сын Броска.
— Это касается только меня.
— И куда ты теперь так несешься?
— Я улетаю. Через четверо суток вернусь, — они уже были почти у самого челнока.
— Он тебе какое-то задание дал? — не унимался любопытный Кошмар.
— Нет.
— Тогда что? — Сумрак на борт не приглашал, но кровный брат забрался следом, не дожидаясь разрешения. Воистину, если сын Броска горел желанием помочь, то отвязаться от него не было никакой возможности.
— Семейные обстоятельства, — сдаваясь, бросил старший самец и уселся за штурвал.
— Ну, хоть, все живы-то?
— Да.
— Тогда что случилось? — по-видимому, это могло продолжаться бесконечно. Кошмарик отлично умел брать измором, выводя в конце концов на откровенность — что называется, лишь бы отстал и успокоился.
— Да ничего особенного! — в сердцах воскликнул сын Грозы. — Все прекрасно! Всего лишь мать любимой жены второй год мечтает меня со свету сжить, моя собственная мать позорит меня на глазах у всего Совета, а Глава моего гарема позорит вообще всю нашу семью. Но это же такие мелочи!
— Так от баб, как всегда, одни сплошные неприятности — сколько тебе можно повторять? — резко теряя интерес, хмыкнул Кошмар.
========== Отцы ==========
Центральный Орбитальный Комплекс находился уже в получасе лета, когда пришло сообщение от Грозы. Сумрак до последнего втайне надеялся, что постыдная история до отца не дойдет, но понимал, что, скорее всего, надеется напрасно. Совет решил традиционно в семейные дрязги не лезть, и, как воин только что убедился, повелел супругам всех трех самок забрать своих сумасшедших баб, чтобы развезти их по домам. Будь на месте них самки попроще, их бы просто выпороли Старшие, но два уважаемых Матриарха и Глава Совета… Это не лезло уже ни в какие ворота. Скорее всего, и подобных прецедентов даже не было раньше. Увы, без огласки там точно не обошлось. Таким образом, и Гроза, и Пепел были прекрасно в курсе. А Пепел как Советник вообще мог с самого начала там присутствовать и даже наблюдать все… Бррр!
«Ты где сейчас, сын?» — сообщение было текстовое, но даже оно как будто передавало нетерпеливый тон отца.
«Я направляюсь к Центральному, прибуду через сорок минут», — покорно отчитался Сумрак.
«Иди сразу к изолятору на пятый уровень, о тебе уже сообщили».
Отлично… Еще и батя влез, все устроил… Очередной повод провалиться со стыда…
Сумрак бессильно заворчал и треснул кулаком по подлокотнику. Потом сжал зубы и написал:
«Благодарю, отец».
Советник Пепел, развалившись в кресле, хитро поглядывал на собеседника. Гроза сидел напротив, подпирая голову рукой, и ждал от отпрыска ответа. Наконец, наручный компьютер коротко пикнул, и Вожак удовлетворенно развел максиллы.
— Через сорок минут, — возвестил он, захлопывая крышку коммуникатора.
— Отлично! Хоть погляжу на него в живую, — застрекотал Пепел.
— Насколько же тесен мир, почтенный Пепел, — Гроза удивленно качнул головой. — Никогда бы не подумал, что нам предстоит породниться.
— И я в замешательстве, почтенный Гроза. Но, что случилось, то случилось. Будем надеяться, что к лучшему.
— Я был изумлен, когда услышал от сына о выборе твоей дочери, — признался Вожак.
— Я был изумлен не меньше, когда узнал о нем от супруги, — отозвался Советник. — Не стану скрывать, сначала я был возмущен, но, когда твой малек разделался с «Островом», то сразу подумал: «А мелкая не так уж глупа, разглядела в нем потенциал».
Гроза не смог сдержать довольной ухмылки. Да, момент настал, о его сыне заговорили в Совете. Стало быть, «проект» оказался верным. Не зря столько сил и нервов вкладывалось. Гроза, конечно, временами недооценивал своего отпрыска, но, возможно, именно постоянная критика побуждала Сумрака свершать очередные достижения. А с политикой «аванса» в комплексе еще лучше действовала. Гнев верно поступил, что дал юнцу знак Высшей касты — в противном случае мальчишка еще бы лет двадцать в Старших сидел, цветочками трофеи украшал, а так хоть шевелиться будет, глядишь, лет за пять-шесть свой ранг подтвердит и дальше пойдет.
— Я возлагаю на этого малька большие надежды, — Гроза, кажется, даже слегка раздулся от гордости. — Когда он их оправдает, твоя дочь тоже быстро восстановит утерянный статус.
— Попытаюсь как-то объяснить это Желанной, быть, может, тогда она немного успокоится… — предположил Пепел. — Но обещать не могу, она всегда была своенравна. За что ее и люблю, кстати. Жаль, что она хотела расправиться с твоим мальком. Но, боюсь, она и впрямь действовала из лучших побуждений.
— Дорогой родич, Загадка, родная мать Сумрака, из лучших побуждений чуть не воспитала из него деву вместо воина — тебе ли передо мной после этого оправдываться? — с невеселой иронией ответил Гроза. — Что было, то было. В конце концов, пострадали лишь его шкура и самолюбие. Зато, может, в голове что-то шевельнулось. Гнев, к счастью, вовремя разобрался в ситуации. Он мудрый лидер, хоть и имеет порывистый характер.
По прибытии в орбитальную колонию, Сумрак немедленно отправился в изолятор, в вестибюле которого его уже ожидал отец в компании незнакомого самца. Визуально тот немного уступал Грозе по массе, но имел очень подтянутую, жилистую конституцию, производя впечатление быстрого и ловкого бойца. Его темно-серая кожа была испещрена белым крапом, а цвет головных отростков казался слегка неравномерным. Плечи частично покрывала черная мантия; на длинной гриве выделялись алые знаки Совета. Лицо самца было наделено правильными тонкими чертами и непостижимым образом хранило печать некоей безмятежности, взгляд темных глаз казался мудрым и проницательным, но вместе с тем, не без хитрецы.
— При странных обстоятельствах происходит наше знакомство, новый родич, — в ответ на учтивый поклон Сумрака крапчатый сложил руки на груди и внимательно поглядел свысока. — Тем не менее, я рад и такому.