Зато приятным открытием явилось то, что москиты не подлетали к Охотнику ближе, чем на метр. Так как запас и без того малоэффективных репеллентов подходил к концу, Зоя подумала, что это очень кстати. Но придется держаться к здоровяку поближе… Ну, только не так, как сейчас.
Тепло тем временем постепенно сыграло свою роль. Зоя начала клевать носом. Это дико, конечно, выглядело — заснуть практически в объятиях инопланетного монстра, — но к тому времени она настолько умаялась и намерзлась, что уже, право, было все равно. Тем более, что угрозы от Нашатыря не исходило, он даже не трогал ее руками: то ли пугать не хотел, то ли ему самому это было не особо приятно. Может, она в его понимании смердит еще сильнее? Или ее вид отвращает его? Да как знать. Тем не менее, он ее пожалел. Увидел, что вот-вот околеет животинка от холода и пожалел. Все равно, что бездомного щенка запазуху спрятал. Только каким же образом он понял, что ее состояние близко к критическому? Заметил дрожь, услышал стучащие зубы? Засек стремительно падающую температуру тела? Есть же у змей на морде терморецепторы, вдруг, у него такие же?.. Или… Да, в общем-то, пофиг.
Комментарий к Глава 4. Чем дальше в лес
Навеяно «Deep forest»:
композиции «La Révolte», «Endangered Species»
========== Глава 5. Ужин и знакомство ==========
Она резко пробудилась, обнаружив себя в полусидящем положении: начала поворачиваться и сползла с рюкзака в сырую траву. Со всех сторон наступал густой сумрак. Ночной воздух, разливающийся вокруг, был влажный и прохладный. Тем не менее одежда почти высохла. Озноб ушел, самочувствие — приемлемое… Нашатырь?..
Зоя прислушалась и поняла, что она совершенно одна. Шелестела листва, кругом раздавались шорохи и всплески — обычные звуки леса в это время суток. Глаза привыкли к темноте и стали немного различать очертания предметов, еле освещенные тусклым светом прячущейся за облаками луны. Мощные древесные стволы и свисающие с них плети лиан; дремлющие заросли в искрящихся алмазных каплях… И за всем этим прячущееся черное нутро полуночной сельвы…. Было бы очень красиво… если бы не было так страшно.
Пронзительный визг прорезал тишину и оборвался. Зою затрясло. Она автоматически схватила рюкзак и стала вслепую шарить на дне. Там где-то осталось несколько светящихся палочек. Нащупав и выудив одну из них, женщина судорожно надломила колбу, размешивая ядовито-желтый мерцающий состав. Вот так, хоть немного света. Что это, черт возьми, было?..
В кустах затрещало и, прежде чем Зоя успела до смерти напугаться, из них вывалился Нашатырь. Интересная деталь: когда ему нужно было скрыть свое присутствие, он двигался совершенно бесшумно, даже не верилось, что столь крупный организм может быть таким тихим. Но, стоило ему «расслабиться», и от прежней аккуратности не оставалось даже следа. Впрочем, возможно, он производил шум и намеренно, чтобы просигнализировать о своем присутствии. Что-то вроде знака доверия. Но это опять всего лишь догадки.
Посветив в его сторону, Зоя увидела, что Нашатырь что-то тащит на плече. В следующее мгновение он бросил практически ей под ноги еще дергающегося пекари. Перед тем, как приступить к разделке добычи, он подошел к женщине и знаком потребовал у нее ХИС*. Пришлось отдать. Сейчас опять растопчет или сломает… Но Нашатырь всего лишь сорвал широкий лист какого-то растения и, обернув колбу, вернул Зое приглушенный таким образом источник света. Кому ты так боишься себя выдать, здоровяк? Ты же любого врага в любом количестве одной левой уложишь…
Усевшись на прежнее место, Зоя стала завороженно наблюдать за действиями инопланетянина. Он снимал шкуру как заправский таксидермист, используя небольшой, но, видимо, очень острый нож. А он, похоже, правша, с удивлением отметила исследовательница. На все про все Нашатырю понадобилось буквально несколько минут. С такой же ошеломительной скоростью он выпотрошил свинью. Манипуляции Охотник проделывал не на голой земле, а, предусмотрительно подстелив те же самые широкие листья. Закончив, он с легкостью оторвал заднюю ногу поросенка и радушно протянул Зое.
— Кхм… — только и сказала она. Как бы объяснить… Она покачала головой, вынула зажигалку и демонстративно щелкнула ей. На это Охотник в свою очередь помотал башкой. А ты сам-то сырое мясо жрать станешь? Ну, успехов… Интересно, как часто ты от глистов лечишься, злорадно подумала исследовательница. Или тебя земные глисты не волнуют?
Охотник гулко вздохнул под маской. Некоторое время поколебавшись, он, кажется, придумал выход. Тем же ножом нарезав мясо на тонкие полоски и разложив их на листьях в один слой, он достал откуда-то из-за пояса узкий длинный предмет, оказавшийся портативной горелкой. Она давала очень бледное голубое пламя. Тщательно опалив получившееся филе, Нашатырь отодвинулся, поднял взгляд на Зою и сделал явный приглашающий жест. Дважды упрашивать не пришлось. Такой экзотики ей пробовать еще не доводилось. Да что там, такое она не встречала даже в фантастических фильмах: инопланетянин спас ее от бандитов, отогрел своим теплом и приготовил ей ужин. Господи, что дальше-то?
Охотник внимательно наблюдал, как женщина подходит, чтобы попробовать его кулинарный шедевр, и, казалось, ждал одобрения. Зоя аккуратно, чтобы не обжечься, подцепила кончиками пальцев один кусочек мяса и попробовала откусить. Что ж, сверху он был обуглившийся, снизу слегка недожаренный, к тому же, естественно, несоленый… Но, учитывая, что это была первая пища, съеденная ею с позавчерашнего дня…
— Вкусно! Молодец! — пробубнила она, усердно пережевывая угощение. Охотник тихонько заурчал, видимо, был горд собой.
Интересно, а как он сам кушать станет, в скафандре-то, мелькнула мысль в Зоиной голове. Или он только ей пищу принес? Может ли он вообще переваривать что-либо земное?
Но затем ход ее мыслей оказался грубо прерван. Нашатырь вдруг как-то слишком поспешно поднялся и выпрямился во весь рост. Зоя, от неожиданности перестав есть, тоже подскочила. Что он задумал опять? Охотник отступил на шаг. Казалось, он собирался что-то сделать, но засомневался в последний момент. Несколько секунд он медлил, переминаясь с ноги на ногу, а потом решительно начал освобождаться от маски. Многое должно было вот-вот проясниться…
Женщина так и замерла. Ее резко перестало волновать, каким образом спутник будет есть и как собирается дышать во время данного процесса. На первый план вышло нечто другое. Она смотрела во все глаза и ждала. И сердце так бешено колотилось, что готово было выпрыгнуть… Сейчас, вот прямо сейчас… Она увидит его лицо. Каким оно окажется? Похожим на человеческое, как и все телосложение? Или там будет морда ящерицы? Или нечто похожее на саму маску, что-то на подобие птицы?..
Нашатырь тем временем отстегнул незримые крепления по краю шлема и выдернул друг за другом две трубки из височной области. Под давлением из них вырвался какой-то газ — вроде бы без явного запаха (хотя, кое-что могло и перебивать), белого цвета, и похожий больше всего… на водяной пар. Подача газовой смеси резко прекратилась, шланги повисли на мощном плече. Охотник обхватил маску обеими руками и начал медленно, почти театрально ее снимать. Хотел впечатлить, что ли? Ему удалось… Вот показался край нижней челюсти… Мааатерь Божья… ЧТО ЭТО???
От увиденного у Зои перехватило дыхание. Она была человеком не робкого десятка, но то, что предстало ее глазам, было уж слишком… Тут смело могли отправляться отдыхать все создатели ужастиков. Четыре жвала с длинными кривыми клыками на концах прочно приковали к себе взор ошеломленной женщины. Они были сложены крест накрест и соединялись попарно верхнее с нижним кожными перепонками, а за ними проглядывал безгубый зубастый рот. Да какой, к чертям, рот — настоящая пасть! Насколько позволяло судить скудное освещение, слизистая была окрашена в темно-коричневый цвет. На верхней челюсти торчало два клыковидных зуба, а между ними зияла широкая диастема**, в которую идеально входил нижний ряд более мелких, острых как частокол зубов. Вместо носа размещалась горизонтальная трепещущая кожная складка, над которой все-таки выделялось подобие широкой плоской переносицы. Глаза были небольшие и глубоко посаженные, в темноте они слабо мерцали — почти как угасающая зеленая химическая свеча. Сурово сдвинутые брови Охотника покрывали роговые пластинки и шипики, уходящие рядами вверх к вискам и формирующие высокий гребень над крутым лбом.
Зоя почувствовала, что волосы на голове встали дыбом и даже, видимо, зашевелились… Но она взяла себя в руки. Нельзя подавать вида, что ей страшно… В конце концов, она уже почти сутки общается с этим чудищем, и оно до сих пор ее не пришибло ни намеренно, ни случайно; оно даже успело поработать ее личной грелкой и попыталось накормить… Ну правда, к чему его бояться?
А ведь он дышит, вдруг осенило зоолога. То есть, земной воздух ему, в принципе, подходит. Может, ему маска больше для сокрытия ужасной этой рожи нужна? Хотя, что-то ведь закачивали те шланги…
Стоя в двух метрах от человеческой особи, Охотник внимательно наблюдал за ее поведением. Очевидно, он заранее ожидал какой-то негативной реакции, потому и не торопился открываться… Но, убедившись, что спутница не падает в обморок и не собирается с криком бежать прочь, рискнул приблизиться к ней снова. Вернее, не совсем к ней, а к мясу, остававшемуся лежать между ними. Зоя же не могла отвести глаз от его страшных ротовых придатков. В голове настойчиво пульсировала одна мысль: сколько уже раз ЭТО приближалось почти вплотную к ее лицу, отделенное лишь тонким слоем металла…
И снова ее пробила невольная дрожь: Нашатырь расправил челюсти. Очевидно, он порядком устал держать их в прижатом состоянии под маской. Верхние придатки были короче нижних и могли, судя по всему, двигаться внутрь пасти, вбок и вверх. Нижние при движении расходились в стороны и отгибались вниз, кроме того, на каждом посередине имелся дополнительный сустав, позволяющий распрямлять их и вытягивать вперед как бивни. Что располагалось дальше, в самой ротовой полости, и присутствовал ли там язык, понять было сложно, так как за передними зубами инопланетянина смыкались две спускающиеся с неба вертикальные складки. Какое непривычное строение…
Ужас понемногу начал уступать место любопытству. Как же, интересно, эволюция дошла до такого? Строением челюсти больше походили на грызущий ротовой аппарат насекомых, но в целом Охотник имел гораздо больше общих черт с позвоночными. Вот так загадка…
Тут Зое опять пришлось отвлечься от размышлений, ведь Нашатырь, отложив маску, приступил к трапезе. И есть с ним «за одним столом» женщине моментально расхотелось. Сперва он придирчиво оценил вкус свинины, несколько раз быстро прикоснувшись к выбранному куску гибким раздвоенным языком, нежданно-негаданно показавшимся из пасти. Зато теперь Зоя знала, что у него есть язык… Похоже, данный орган прятался в глубокой складке, подобно языку змей, поэтому и не был виден в покое. То, что он не использовался для постоянного исследования окружающей среды, наводило на мысль о рудиментарности его раздвоенной формы***.
Тем временем, Нашатырь, вгрызаясь, как зверь, в сырое мясо, начал отрывать острыми нижними резцами большие куски и запихивать их глубже в рот при помощи жвал, после чего проглатывать целиком, задирая голову и дергая ей, точно проголодавшийся аллигатор. Как обедают эти водные хищники герпетологу, конечно, приходилось видеть не единожды, но аллигаторы не тянули на звание разумных, цивилизованных существ, а у Нашатыря определенно были такого рода претензии…
Целая туша, пусть и некрупного, пекари исчезала прямо на глазах. Но это, как оказалось, было еще не все представление. Когда жвала пришельца с силой гидравлических ножниц начали дробить трубчатые кости, добираясь до костного мозга, Зоя уже просто отвернулась.
— Здоров же ты жрать… — ошарашенно проговорила она, когда хруст стих.
Инопланетянин склонил голову к плечу, явно отреагировав подобным образом на ее слова, а потом вызвал у Зои очередной шок, начав облизываться. И не просто облизываться, а тщательно вычищать все свои ротовые складки и перепонки, измазанные в крови. Смотрелось просто ужасно… Хотя, у несчастного создания, награжденного природой столь причудливыми челюстями, похоже, не было иного выбора – фактически лишенное ротовой полости это существо могло поддерживать гигиену выступающих частей лишь таким образом.
Наконец, сытый, довольный и умытый Нашатырь вальяжно развалился напротив, опираясь на локоть и беззастенчиво разглядывая человека. Верхние жвала приподнялись и застыли в зловещем подобии ухмылки, глаза были прищурены. Коротко рявкнув, Охотник указал на недоеденное женщиной «жаркое». Хотя аппетит и пропал, та все-таки запихнула в себя еще пару кусков. Надо сказать, наготовил ей Нашатырь от души: даже с тем условием, что ей бы не пришлось созерцать процесс поглощения им пищи, и даже, если бы блюдо получилось реально вкусным, ей все равно не удалось бы осилить такое количество. Ну, видимо, по себе судил…
Решив немного отвлечься, Зоя отложила мясо и, утихомирив все свои противоречивые чувства, рискнула подсесть к Нашатырю поближе. Завернутый в листья светящийся ХИС она захватила с собой. Охотник заинтересованно привстал. Ох, его ротовые придатки опять шевелились, как же это выглядело…
Собравшись с духом, исследовательница опустилась на колени в шаге от Охотника. Показав на себя обеими руками, она представилась:
— Зоя. Зо-я. Зоя.
Предполагаемый собеседник отрывистым движением склонил голову на бок и тихо зарокотал.
— С-с-сой, — наконец, произнес он, жутко исковеркав ее имя. Но женщина удовлетворенно покивала, мол, отлично, молодец. Покивала и замерла, перепугавшись, — снова забыла, что его это может оскорбить… Впрочем Нашатырь на этот раз отнесся довольно спокойно, видимо, понял, что к чему.
Наевшийся инопланетянин, очевидно, наконец-то пришел в хорошее расположение духа, так как внезапно попытался сказать спутнице еще что-то. Именно сказать. До этого Зоя слышала от него лишь разные спектры рычания, ломая голову над тем, как разумное существо вообще может иметь настолько примитивный язык, но теперь из его пасти вылетали настоящие слова. Его голос был глухой и басовитый, с вибрирующими нотами, как любовная песнь крокодила. Диалект звучал крайне странно для человеческого уха. В целом складывалось впечатление, что из-за строения своего рта Нашатырь говорит весьма нечленораздельно. Лучше всего здоровяку давались шипящие, а вот звуки, требующие для произношения работы губ, в языке Охотников по всей видимости почти отсутствовали, как и сами губы у оных. Складки слизистой рта за передними зубами, похоже, принимали в голосообразовании лишь самое минимальное участие. Казалось, они нужны по большему счету только для того, чтобы в пасть не залетал мусор. Гласные инопланетянин произносил утробно, рокочуще. При этом каждый раз невольно вспоминалась шутка про «прорыгать алфавит». Потерянная часть привычных звуков с лихвой восполнялась рыком, ворчанием, треском и подвыванием, но тут уже не везде было ясно, где именно слова, а где просто выражение эмоций.
Похлопав себя ладонью по груди, он назвался человеку. В сложном имени, которое услышала Зоя, были щелчки и гортанные звуки, которые она, как не старалась, воспроизвести не смогла. Отдаленно получилось что-то вроде «Ч’фко-офгр-р». Она сделала несколько попыток, каждая из которых вызвала у собеседника бурю негодования. В итоге, плюнув на это дело, женщина утвердительно и четко, для значимости даже разделив на слоги, произнесла:
— На-ша-тырь! — и ткнула пальцем в его сторону, и снова повторила: — Нашатырь!
Охотник удивленно хрюкнул, но возражать не стал. На этом тема данного незамысловатого разговора была исчерпана, больше инопланетянин не проронил ни слова.
Немного передохнув, Нашатырь, к большому Зоиному недовольству, извлек череп убитого бандита и, разложив вокруг себя непонятные инструменты и реактивы, полностью погрузился в его обработку, не обращая более на женщину никакого внимания. Та решила не особо сосредотачиваться на его действиях, а лучше воспользоваться случаем и внимательнее разглядеть спутника вблизи. Зоолога все больше интересовали его уникальные челюсти. Мысленно она попыталась разделить их на отдельные косточки, и постепенно догадки выстроились в единую вполне правдоподобную картину.
Несмотря на то, что ротовой аппарат Нашатыря на первый взгляд разительно отличался от того, чем снабдила природа земных рептилий, провести аналогию оказалось достаточно легко. Ведь на самом деле челюсти всех позвоночных состоят из двух половин, что объясняется двусторонней симметрией животных. Во время индивидуального развития организма они срастаются. Верхняя челюсть образуется из расположенных по внешнему краю максилл***, несущих зубы, а так же парных небных костей и сошников по центру. Так что верхние жвала Нашатыря, скорее всего, представляли собой именно свободно оканчивающиеся максиллы, а, вернее, какие-то аналогичные кости. Расположенная между ними непарная верхняя челюсть, имеющая вид практически обрубка, могла состоять из чего-то вроде небных костей. То есть, «пазл» оставался тот же, но пребывал в разобранном состоянии. На «небных костях» виднелось всего два клыка, хотя потенциально там могло располагаться и гораздо больше зубов. Непонятно, конечно, что творилось дальше в пасти, но учитывая, что пищу Охотник не жевал, в ней могло вообще ничего не быть.