====== 1. Когда поют кости ======
В этот раз Сандор заранее готовился к тем ощущениям погружения в океан Забвения, что испытал у ворот Кватча, когда шагнул в план Мерунеса Дагона. Правда, как и тогда, у него билась в голове мысль, что он не хочет туда лезть!
Впрочем, это и отличало бывалого солдата от мягкотелого обывателя: солдат идет туда, куда требуется и подставляет голову под топор, когда требуется — и не задает вопросов. И даже если солдату страшно, он засовывает свой страх поглубже в задницу и молча исполняет свой долг.
А, что бы там не говорили про Пса Ланнистеров, всю жизнь отвергавшего все и всяческие пустопорожние обеты, но солдатом он был хорошим. Чуждый возвышенного бреда и морализаторской трескотни, он, тем временем, идеально выполнял данные ему приказы. Но своих Принципов держался крепко — куда там гребанным рыцарям!
Рыцарские клятвы, в конце концов, ничего не стоили — уж слишком он насмотрелся на ублюдков, что носили гордое звание “сир”, но при этом вели себя, как похотливые животные и жестокие мясники. Лучше уж быть обычным солдатом, что хорошо выполняет приказы. Но при этом — блюдет себя. Не потому, что дал обеты. Просто потому что так правильно.
Хоть он и готовился к видениям, они все равно застали его врасплох.
— Брат! Пожалуйста, не надо! Я больше не буду брать твои игрушки, я клянусь! — умолял черноволосый мальчик семи лет, которого рослый старший брат тащил за шкирку к жаровне.
“НЕТ!” — мысленно рявкнул про себя Пес. “Нет, нет! Ты не посмеешь заставить меня снова это пережить! Кто бы ты ни был — нет!”
Словно услышав его мольбу, видение сменилось.
Зеленое зарево за окном: Черноводная полыхает Диким огнем..
Паника. Удушающая, всепоглощающая паника, поднимающаяся в груди!
Полумрак девичьей спальни и его собственный хриплый голос:
— Спой мне, Пташка. Спой!
— Вы пьяны, сир! — отвечает ему перепуганный звонкий голосок.
— Я не сир! — вскидывается его копия, покрытая кровью и копотью…
Видение чуть смазывается, будто перематываясь на несколько минут вперед.
...— Пойдем со мной, Птаха, — хрипел Пес из прошлого. — Отвезу тебя к твоему долбанному братцу. Подальше от гребанного короля Джоффри и его львиной семейки...
Видение завихрилось и картинка снова поменялась. Но если раньше Обливион показывал Псу уже произошедшие с ним события, то новое место действия он совершенно не узнавал.
Ледяная пустыня, толстый слой снега повсюду, куда ни кинь взгляд. Темнота, усугубленная плотной вьюгой, казалось, давит со всех сторон. Лютый холод, пробирающий до самых костей.
И трупы. Множество трупов. Трупов с горящими синим светом глазами, что шагали вперед — на юг.
Клиган вздрогнул: одним из ковыляющих по снегу мертвецов был он сам...
...В этот-то момент поток Забвения и выплюнул его на каменный пол какой-то комнатушки.
— Что ж, должен признать, вы даже практически не заставили меня ждать, — раздался спокойный, с усталыми интонациями, голос из полумрака.
Сандор вскинулся, приготовившись отражать возможное нападение.
— Разумеется, у меня нет оружия, — с абсолютным фатализмом на лице вздохнул сидящий за столом посреди комнатушки человек. — И конечно же я буду крайне раздосадован, если вы меня прикончите, милорд. По крайней мере, до того, как я успею объяснить вам некоторые моменты.
Пес огляделся, все еще не совсем отойдя от увиденного в потоках Обливиона.
Квадратная комната с каменным полом и стенами, с парочкой гобеленов на них. Письменный стол, на нем — странный прибор с мотающимся туда-сюда и тикающим маятником. Пара стульев рядом, на одном из которых и расположился собеседник Клигана.
Выглядел этот субъект, вроде бы, довольно заурядно: высокий, худой, с обширной залысиной и кислым выражением лица — ну прям самый обычный кастелян какого-нибудь лорда. С другой стороны, одежда на нем была странноватой: дорогой черный камзол, подобный тем, что Пес уже видел на местных дворянах, в сочетании с шутовским красным воротником, похожим на красный цветок с пятью треугольными листьями.
— Думаю, мы вполне можем пропустить ту часть разговора, где вы, милорд, задаете глупые вопросы вроде “где я, что за дверь и почему вышедшие из неё ведут себя странно”, а я, в свою очередь, даю на них абсолютно очевидные и набившие оскомину ответы, — снова вздохнул собеседник Клигана.
— Да на кой ляд вообще эта дверь там поставлена? — невпопад буркнул тот, присаживаясь напротив странного типа.
— Очевидно, — это слово “дворецкий” чуть насмешливо выделил, — она нужна, чтобы войти. Впрочем, — чуть приподнял он бровь и изобразил намек на улыбку, — из неё так же можно выйти прочь. На Дрожащих островах никого не удерживают насильно.
— Ну да, как же, — фыркнул Пес. — Тогда задам пару неглупых вопросов: где те, кто шел со мной? И кто ТЫ такой?
— Ваши спутники на данный момент все еще идут через дверь, — пожал плечами человек с залысиной. — Что касается второго вопроса — то прошу простить мне столь ужасающие манеры. Мое имя Хаскилл, я камердинер лорда Шеогората. По его поручению я встречаю наиболее… перспективных посетителей Его владений.
— Ха, — усмехнулся Сандор. — Перспективных… И что же за “перспективы” может предложить Бог Безумия?
— Фи, как грубо, — ровно ответил Хаскилл, чуть скривив бледные губы. — “Бог”, да еще и “Безумия”! Обзывать Принца Обливиона званием аэдра и давать ему столь же по-аэдровски узколобую характеристику — не сказать, чтобы прилично. “Безумие”, право же!
— Ага, — хмыкнул Пес. — А те бедолаги, что по ту сторону двери? Они что, по твоему, вполне нормальны?
— О, эта извечное пошлое деление на “нормальное” и “ненормальное”, — закатил глаза камердинер Шеогората. — Мой Лорд позволил им сбросить оковы, освободил их! Теперь их разум принадлежит лорду Шеогорату, а они сами избавлены от этой досадной обузы.
— Да уж, “избавлены” — не то слово, — тряхнул головой Клиган.
— О, выразиться можно по-разному, — тонко улыбнулся Хаскилл. — Они расширили горизонты. Просветили сознание. Освободились от серости и нелепых условностей. Что вам больше по душе?
— Мне по душе, когда прямо говорят, что от меня нужно, — проскрипел Пес. — А не рассуждают о том, что ненормальное — нормально, а нормальность вообще хрен знает что такое!
— А разве это нам что-то нужно? — чуть наклонил голову камердинер Шеогората. — Может, наоборот, что-то нужно вам? Думаю, раз человек Вашего положения решил пройти в созданную моим лордом дверь, значит, другие даэдра тоже заинтересовались происходящим на Дрожащих островах. Так?
— В сраном Тамриэле слишком много в последнее время развелось любителей сверлить дырки в мироздании и пихать в мир всяких уродов, — оскалился Клиган. — Вот и заглянул уточнить — не собирается ли ваш лорд последовать их примеру?
— Лорд Сангвин, как я понимаю, этому примеру уже последовал? Или вы не “всякий”? — снова взлетела вверх бровь Хаскилла в ироничном выражении, а сам он пристально уставился на ожог на лице Сандора.
Тот же не сразу понял, о чем толкует худощавый камердинер. А когда понял, первым порывом было встать со стула и открутить пеклову шутнику его плешивую голову!
Впрочем, со стула он все-таки встал. Даже схватил наглого “дворецкого” за его идиотский ворот.
— За такие шуточки я тебя сейчас так отделаю, лысая башка, — прорычал Сандор, сверкая пожелтевшими от огня Обливиона глазами, — что свист от твоего полета в Воды Забвения будет слышен отсюда и на все хреновы окрестные миры!
— О, ни к чему нагнетать конфликт, — с абсолютно стоическим спокойствием ответил Хаскилл, лишь грустно вздохнув — создавалось впечатление, будто разбираться с буйными посланцами Бога Пьянства ему отнюдь не впервой. — В конце концов, мы приличные разумные, всегда можем договориться.
— Договориться! — хохотнул Клиган, отбрасывая камердинера обратно на его место. — Давай еще потрынди мне тут про дипломатический протокол и прочий альтмерский бред! — смачно харкнул на каменный пол Сандор и плюхнулся обратно на собственный стул.
Он даже в какой-то степени гордился собой: слушать, да еще и запоминать болтовню Ираны о жизни при королевском дворе в Саммерсете, с упоминанием всяческой словесной лабуды — воистину подвиг. Но, надо сказать, иногда было забавно вот так вот блеснуть словарным запасом.
— Ого, — чуть вздернул брови вверх Хаскилл, в чьем исполнении это было сродни высшей степени удивления. — Давненько я не слышал столь милых моему сердцу слов, как “протокол” и иной придворный говор. Жаль, что в данном случае это прозвучало как злая шутка. И в этом смысле вы чертовски подходите этому измерению, милорд Клиган!
— Значит, я не ошибся, — фыркнул Пес. — Ты знаешь, кто я?
— “Обливион — большая деревня” — слыхали такую поговорку? — снова скупой жест бровями. — К тому же, лорду Шеогорату частенько становится, мгм… — чуть замялся собеседник Сандора, — скучно. А когда моему лорду скучно, — это слово он явно выделил, — его слугам приходится порою побегать по соседним планам Забвения в поисках того, что его развеселит.
— Переходи к делу, костяная задница, — поморщился Клиган, которого уже начинало утомлять вся эта болтовня.
— Что ж. К делу — так к делу, — тут же вздохнул Хаскилл и сложил пальцы домиком. — Сим я, как камердинер лорда Шеогората, заявляю, что мы рады приветствовать Вас на Дрожащих островах, лорд Сандор Клиган. В данный момент лорд Шеогорат ожидает Вас в своей столице Нью-Шеоте для обсуждения дел, не терпящих отлагательства, — торжественно и формально, но несколько монотонно продекламировал Хаскилл. — Постскриптум: сыр предоставляется принимающей стороной, плесень приносить свою. Конец цитаты, — чопорно склонил голову камердинер и, отряхнув рукава, начал подниматься со своего стула.
— И что это, нахер, значит? — ошеломленно выдавил он спустя несколько секунд полного молчания.
— Приглашение, милорд, приглашение, — спокойно ответил, обернувшись, Хаскилл, стоя уже почти у двери в стене напротив прохода, через который пришел Сандор. — На Дрожащих островах хватает проблем, а потому, — он улыбнулся, — добро пожаловать!
Скрипнули петли — камердинер вышел.
— Да какого?!... — вскочил было Клиган, намереваясь ринуться вслед за наглым шутом, но тут стены комнатушки начали… исчезать.
Пес прикрыл лицо: комната, в которой он только что находилась, рассыпалась на множество разноцветных бабочек, что, кружась, устремились ввысь, открывая взору синее небо, яркое солнце и раскинувшийся вокруг пейзаж.
Сандор Клиган вступил на Дрожащие острова.
— До городка не больше часа ходу. Если, конечно, нас ничто не задержит, — проговорил Мариус Телванни, глядя из-под ладони на раскинувшуюся у подножия холма долину.
Долина представляла собой изломанный пятиугольник, огороженный со всех сторон высоченной стеной. Буйная и яркая растительность перемежалась в ней с болотистыми участками, усеянными корявыми корнями и клочками тумана. Над всем этим тут и там возвышались гигантские коричневые грибы странных очертаний.
В одном месте среди древесных крон и шляпок грибов виднелись двускатные крыши городка, который и упомянул бывший Нереварин.
— Двигаемся, — кивнул Пес. — Быстрее начнем — быстрее закончим. У меня от этого мирка мороз по коже! — буркнул он себе под нос.
Спуск с холма, на вершине которого продолжала сиять энергией Обливиона дверь в Тамриэль, представлял собой извилистую тропинку, вьющуюся между огромных валунов, покрытых мхом скал и стволов гигантских грибов. Порою Пес замечал свисающие с каменных карнизов пучки странного растения, похожего то ли на усы, то ли на щупальца бледно-сиреневого цвета — и старался обходить их подальше. Уж больно подозрительно шевелились кончики этих недощупалец, неприятно напоминая корни харрады из Мертвых земель Мерунеса Дагона. Тогда, на пути к Кровавому Пиру, парочка этих корешков попытались схватить его за ноги, отчего он очень радовался, что на нем к тому времени уже красовались крепкие эбонитовые сапоги — силой пекловы корни обделены не были.
В какой-то момент они пришли к арке, образованной над тропинкой темными корнями какого-то дерева. Под ней виднелась то ли большая лужа, то ли маленький пруд. В пруду же плавал труп.
— Ну вот и местная живность, — пробормотал Пес, внимательно оглядываясь вокруг и лишь потом склоняясь над развалившимся перед ним телом странного существа.
Короткие лапы, широкая пасть с игловидными зубами. Длинный хвост и высокий гребень, тянущийся вдоль всего позвоночника. Пупырчатая болотно-зеленая шкура на спине и бледная чешуя на брюхе.
Впрочем, как раз шкура в нескольких местах отсутствовала.
— Хм, — задумчиво хмыкнул Пес. — Эта тварюшка уже минимум сутки тут разлагается.
— То есть то, что её убило, вряд ли все еще ошивается рядом, — понимающе кивнул Мариус.
— Скорее всего не “что”, а “кто”, — с этими словами Клиган указал на обломанный черен стрелы, торчащий в шее мертвой твари. — Видимо, жители деревни охотятся на местную живность.
— И снимают с неё шкуру, — нахмурилась дремора, глядя на полосы обнаженного мяса на боках мертвого существа.
— Шкура у этой штуки довольно мягкая, — показал пальцем Телванни. — Сгодится на какую-нибудь сумку или кошель. Смысла снимать её такими полосами лично я не вижу.
— Узнаем все в городе, — тряхнул головой Пес, вставая и решительно шагая дальше.
Уже через какие-то полчаса они сошли с холма, и буйство странных цветов и деревьев сменилось мрачными зарослями, болотистой почвой и белесым туманом. Пройдя по шаткому мостику без перил, что был перекинут через покрытый ряской ручей, они еще минут пять шли по тропинке, вихляющей между подгнившими корнями, мрачными ивами и стволами гигантских грибов. По правую руку виднелось покрытое камышом озерцо, даже скорее большой пруд, посреди которого возвышалось полузатопленное здание из замшелого камня.
— Странный тут туман, — нахмурился данмер, настороженно оглядываясь по сторонам. — То сгущается, то рассеивается, будто живой.
— Не каркай! — огрызнулась тоже явно нервничающая дремора, хмуро оглядывая представшее перед ними строение. — Лучше гляди в оба! Видишь статуи? — кивнула она на строение посреди озерца, по форме напоминающее ступенчатую пирамиду. На ступенях которой тут и там действительно виднелись фигуры статуй из покрытой патиной бронзы. Очень и очень зловещих статуй!
— Вижу, — кивнул Мариус, тоже настороженно зыркнувший в сторону полузатопленного то ли заброшенного замка, то ли древнего храма.
— Что это за срань? — тоже покосился в сторону жутких изваяний Клиган. Увиденное его не порадовало: статуи изображали страшненькое тощее существо с изогнутыми назад коленями, длинными трехпалыми руками, с острыми когтями на концах пальцев, шипами на хребте и жуткой вытянутой харей, заканчивающейся чем-то вроде зубастой присоски.
— Алчущие, — передернула плечами дремора. — Вид даэдра, по силе и разумности считаются условными середнячками. Хотя при определенных условиях могут на равных соперничать даже с Кин, — снова вздрогнула она.
— Мне нужно что-то еще про них знать? — хмуро глянул на неё Пес.
— Только то, что они могут незаметно красть твою силу, магию и саму жизнь, — зябко повела плечами дремора, отворачиваясь от статуй. — Идеальные убийцы, которых опасаются даже высшие лорды даэдра. Основа могущества и главная гордость Боэтии — даэдрической Принцессы Интриг и Заговоров.
— Ясно, — буркнул Пес, шагая дальше. Хотя надеялся, что в открытом бою все же сможет справиться с парой-тройкой этих тварей, если не повезет их встретить.
“Городок Пасваль” — гласила грубо сколоченная табличка, закрепленная на колу, воткнутом в болотистую почву на границе рекомого поселения. Само же поселение выглядело…
— Странно, — озвучил общую мысль бывший Нереварин, глядя на высокие каменные дома серо-коричневого цвета с желтоватыми окошками и черепичной крышей. Вокруг клубился все тот же туман, но здесь, на территории поселения, он был, все же, не столь густым и плотным. Да и яркие цвета здесь встречались гораздо чаще, что на фоне мрачно нависающих сверху шляпок гигантских грибов, болотной растительности и прочих зловещих атрибутов выглядело довольно безумно.