Я раздраженно цыкнул. У жены биоблок не встроен, как и у родителей. И зажегшаяся во мне вдруг надежда, стремительно угасла. Как ни крути, выжить они могли только в одном случае — если успели вовремя убраться под землю. Черт. Не желая больше барахтаться в бесполезных переживаниях, я позволил медблоку ввести себя в состояние искусственного сна.
Когда открыл глаза, то не сразу понял, что происходит. Осознал, что нахожусь под водой и попытался дернуться, но мышечные контроллеры еще работали. Память вернулась секунду спустя. Как оказалось, прошло уже пять дней, о чем свидетельствовали календарь и часы биоблока. Интерфейс пестрил подробной информацией о результатах лечения, но его итог я ощущал и так. Хотелось как можно быстрее вылезти наружу. Иглы с меня успели вынуть, но эффект от мышечных контроллеров еще давал о себе знать. Поэтому мне пришлось какое–то время лежать и смотреть на услужливо распахнувшуюся крышку капсулы.
— Привет, Ева. Что я проспал?
— С добрым утром. На территории лаборатории не обнаружено новых форм жизни. За время твоего сна был зафиксирован всего один инцидент.
От такой новости у меня дернулась щека:
— Прости, что? Почему ты меня не разбудила?!
— Происшествие удалось зафиксировать лишь постфактум при регулярном анализе данных с видеокамер. В твоем отделе была обнаружена аномальная активность.
— И что же там к черту могло произойти?
— Вывожу видеоряд, начиная за тридцать секунд до происшествия.
На моем интерфейсе всплыло окно с видео. Отдел выглядел таким же, как когда я покидал его, чтоб настроить внутренний ИскИн лаборатории. Галопланшеты, оборудование, дохлые крысы. Типичное себе такое рабочее место в условиях постапокалипсиса. В центре помещения возвышалась колба с моим молчаливым другом Метом. Он мирно плавал в свое растворе, взаимодействуя с внешним миром лишь активностью своих мозговых волн на отслеживающих графиках. Сперва все оставалось без изменений, но потом….
Вначале откатилось в сторону мое рабочее кресло. Следом то же самое произошло и с Лехиным. Они отъехали от столов и начали потихоньку монотонно вращаться. Этого вполне хватило, чтобы я весь покрылся гусиной кожей. Мелкая рябь исказила картинку, и, покуда в моей памяти активно всплывали все истории о призраках, которые мне только доводилось видеть и слышать, действо получило второй акт.
Все небольшие предметы в помещении разом поднялись в воздух. Зависнув на высоте метра полтора от пола, они все также начали вращаться, постепенно наращивая темп. Все работающие галопланшеты зарябили и покрылись густым снегом помех. Периодически за этими шумами проскакивал красные экраны с сообщениями о неисправности. Рябь на изображении с видеокамеры ощутимо усилилась, а цвета начали искажаться. Но перед тем, как картинка окончательно схлопнулась, я успел рассмотреть, тысячи пузырьков, заполонивших колбу с мозгом. Словно вода в ней разом вскипела. Жути моменту придавало и то, что все представление происходило в гробовой тишине. Я проверил: аудиопоток передавался исправно, но вместо звука я слышал лишь концентрированную и давящую тишину. А потом изображение пропало.
Через несколько секунд трансляция возобновилась, вот только в помещении уже царил бардак. Все витавшие до этого в воздухе предметы, теперь валялись разбросанные по углам. Но главное — это ошметки колбы и брызги раствора, которые разметало по кругу, словно после взрыва. Еще секунд десять я тупил, всматриваясь в изображение, пока до меня потихоньку доходило, что на самом деле важны совсем не осколки. Мозг! Его нигде не было! Ни ошметков взорвавшейся мозговой ткани, ни целого погибшего органа. Он просто пропал.
Вот тогда–то меня и прошибло холодным потом. Идиот!!! Что превращает людей в измененных? Биоблок и ИскИн, атакованные Импульсом. А старина Мэт был в зоне поражения, имея в извилинах полноценный биоблок. Почему я не подумал о том, что мозг в колбе тоже может стать опасным! Сколько инъекций биоклеток ему сделали? Минимум три. Но это только те, о которых я знаю. Во что же наш молчаливый Мэт переродился, раз теперь способен двигать предметы силой воли? Как это вообще возможно? И самое главное — куда он подевался?
— Ева, ты можешь его найти?
— Я уже пробовала. Как визуальное, так и сенсорное сканирование не дает результатов. Объект покинул пределы лаборатории.
— Твою–то мать! — выругался я в голос, выбравшись из капсулы и сорвав с себя маску. — Хоть бы раз проснуться нормально, без ощущения, что мне пятки жгут каленым железом!
Я поспешно стер с себя все капли оранжевой жидкости бумажным полотенцем. Правая ладонь словно и не получала ранений, место перелома почти не ощущалось, но нервные волокна все еще пошаливали, постреливая в шею при резких движениях. Одевшись, я отыскал парализатор и осторожно поднялся наверх.
Ева отключила стерилизацию в коридоре, и я убедился, что из трещины в потолке больше ничего не сочится. А еще свозь обзорную перегородку теперь четко виднелась аварийная переборка. Закрытая. И этот факт не сулил ничего хорошего.
В свой родной отдел я заглянул с опаской, держа парализатор наготове. Но, кроме полнейшего бардака, там меня никто не поджидал. Разбитая колба, залитый пол и загаженные стены. Куда бы не делся Мэт, очень хотелось верить, что возвращаться он не собирается. Запустив автоматизированную систему уборки, я вышел из отдела и заблокировав дверь.
Дальше двинулся по кровавому следу до поста охраны. Одна из секций упрочненного стеклопластика была частично разбита, а потом проломлена изнутри. Вся прореха измазана кровью, на острых углах даже остались висеть обрывки униформы и куски плоти. Судя по всему, когда грянул Импульс, Сергеич занимался своими делами. А тварь, в которую превратился охранник, оказалась настолько тупой, что не смогла открыть двери, и просто проломила одну из прозрачных панелей. Эти уроды явно не ощущали боли.
А потом я вошел внутрь и глянул на галоэкран, чтобы узнать, сколько мне еще сидеть взаперти. И понял, что надо мной просто издеваются! Наружу полился такой поток брани, что запертая в биотическом отделе Вероника Павловна заревела и начала ломиться в стальную дверь. Но мне было все–равно. Я размахивал руками, ругался, гримасничал и проявлял прочие признаки нервного срыва.
Остановился только когда Ева настоятельно одернула меня несколько раз подряд. Снова глянул на галоэкран и на обалденно большое число на нем. Моя напарница тут же подсказала, что срок до открытия дверей теперь составляет три месяца.
Интерлюдия. Серп 3
Кто бы мог подумать, что человеку, прошедшему через множество боевых операций, будет невыносимо сложно просто сидеть и бездействовать. И черт бы с ним, с бездействием, но эти звуки…
Отряд несколько дней отсиживался в подсобке, ожидая момента, когда можно будет попытаться выбраться. Все это время по тоннелям носилось эхо ужасной агонии тех, кто так и не смог найти укрытия. Людей пожирали по всему низинному городу. Серп боялся предположить даже примерное число жертв, поскольку в нем будет слишком много нолей.
Сидя тихо, словно мыши, солдаты не раз слышали, как измененные рыскают совсем рядом в поисках спрятавшихся людей. Это рычание, этот жуткий, ни с чем не сравнимый гортанный клекот, каждый раз заставляли невольно затаить дыхание. Когда же твари приходили обглодать то, что еще осталось от людей за дверьми, то становилось совсем худо.
А вот у отряда запасы постепенно таяли. Особенно это касалось воды. Проверить воду из централизованных систем было нечем. И, разумеется, пить ее, полагаясь только на удачу, никто не хотел. По крайней мере до тех пор, пока не останется выбора.
Говорили мало, ограничиваясь короткими фразами. Каждый был больше погружен в себя, что в двадцать пятом веке звучало довольно двусмысленно. Серп изучал информацию и возможности, предоставленные Оазисом, ища там хоть какое–то ситуативное преимущество в сложившихся обстоятельствах. Воспользовавшись социальным функционалом, офицер создал с бойцами группу, в которую включил и Ронина с Нефой. Так они могли изучить способности друг друга, и понять, кто в какой ситуации может быть полезен.
К примеру, парень действительно оказался полноценным технарем, несмотря на все подколки со стороны сестры. Помимо взлома он хорошо разбирался в ремонте техники, и даже сам мог смастерить что–нибудь не сложное. Девчонка имела неплохие навыки рукопашного боя, что могло бы быть полезным в мирное время, но едва ли пригодное против измененных. Зато вот навык оказания первой медицинской помощи подходил как нельзя кстати. Хотя и вызывал немало вопросов. Особенно о природе приобретения оных. Но дареному коню в зубы не смотрят. Оставалось только найти пару аптечек.
А еще, задав несколько вопросов, Серп убедился, что у брата с сестрой была повышенная нервно–психологическая устойчивость. Это вполне объясняло отсутствие у них паники и рациональное мышление в критических условиях.
Что касается дополнительной причины, по которой Ронин выбрал подсобку в качестве временного убежища, то в глубине помещения располагалась крупная фальшпанель, внешне ничем не отличающаяся от остальных стен, за которой скрывался выход в шахту вентиляции. И Пыж часто торчал там, сверля панель взглядом. Иногда по несколько часов кряду. Наконец, на четвертый день он не выдержал.
— Командир, может я мотнусь наверх да гляну, что там да как? — едва ли не взмолился солдат.
— Мотнусь? — тихо хмыкнул офицер. — Звучит так, словно легкая прогулка. Ты ведь понимаешь, что там придется карабкаться по узким металлическим поручням метров шестьдесят, если не больше?
— Да ну, Серп, для бешенной собаки — это не расстояние, — отмахнулся Пыж.
— Кроме того, ты не сможешь пользоваться какой–либо найденной здесь страховкой, потому что в шахте вентиляции она натворит столько шума, что сбегутся уроды со всей подземки.
— Все я понимаю, командир. Но без дела на месте сидеть уже никаких сил нету. Справлюсь как есть, чай руки не отвалятся.
— Что, натура разведчика наружу лезет?
— Ага. Не привык я столько в каменной коробке сидеть.
— Тоже мне, житель прерий… — Серп глянул остальных двух бойцов. — Что скажете?
— Так–то мне все–равно, — пожал плечами Соболь, вертя на пальце печатку. — Сам бы я, конечно, подождал еще день–другой.
— Рано или поздно нам придется выбираться, — Вермут как всегда зрел в корень. — Кто знает, сколько еще дней измененные будут носится по тоннелям. Много ли там у них еще «мяса» осталось? Пускай лезет.
Пыж во всю заулыбался, но офицер поднял перед его лицом два пальца:
— Но есть условия. Во–первых, раз уж вызвался, вначале разведаешь прилегающие ответвления. Нужны варианты, где сможет пролезть даже Вермут. Затем неплохо бы было сделать то же самое на уровень выше. А дальше, скинешь нам инфу, и можешь лезь хоть к черту на кулички.
— Без проблем, — кивнул невысокий разведчик.
— И во–вторых: если вдруг каким–то образом поймаешь хвост, не вздумай вести выродков сюда.
— Обижаешь, командир, — скривился Пыж.
— Не обижаю, а напоминаю. Это не полевая разведка, где чуть что мы бы помогли отстреляться. Тут лишний раз перднуть нельзя, чтоб внимание не привлечь, иначе затопчут и порвут. Поэтому действуй, будто гуляешь по минному полю, усек?
— Так точно.
— Тогда готовься, трубочист.
При помощи технаря бойцы тихо открыли и сняли фальшпанель, за которой вместо ожидаемой тьмы показался тусклый свет аварийных ламп. Нехилая шахта, размером три на три метра оказалась восходящей: воздух по ней двигался вверх, а не нагнетался вглубь низинного города. Внизу можно было рассмотреть один из крупных, неспешно вращающихся вентиляторов, прикрытого решеткой в целях безопасности.
— Отсюда толком не видно, но вверху должны быть такие же штуки, — задумчиво проворчал Пыж. — Бес его знает, как мимо таких пробраться.
— Там есть обходная шахта. Рядом с каждым вентилятором, — послышался ответ Ронина. — Сделано специально, чтобы не отключать их каждый раз, когда работникам или дронам–уборщикам нужно пролезть мимо.
— Понял. Дальше на месте разберусь.
Пока разведчик, как заправская обезьяна, лазил по всем широким каналам вентиляции, Серп сидел у выхода в шахту. Как только Пыж справился с первой задачей и выслал отчет, фальшпанель поставили на место, на случай если кто–то из выродков каким–то образом окажется в шахте. Теперь офицер вполне мог прикинуть дальнейшие действия отряда.
В чем Вермут был прав, так это в том, что рано или поздно запасы кончатся. Нужно будет добывать провизию из любых доступных забегаловок и магазинчиков. Совместив схему вентиляции с планом сектора, полученного от юнца, Серп отметил для себя несколько маршрутов. Если воду старательно экономить, то может хватить еще дня на два. Максимум. Даже если измененные не поутихнут, вылазка за запасами будет жизненно необходима.
Немного подумав, офицер решил посоветоваться с технарем. Парень явно дружил с головой, к тому же вскрывать замки придется именно ему. Ронин скромничать, конечно, не стал. Зато спустя полчаса жаркой дискуссии у них был готов план действий.
А вот ожидание разведчика затянулось. Он соизволил вернуться только через несколько часов, заставив всех изрядно поволноваться. В фальшпанель тихонько постучались, и, после ее открытия, внутрь ввалился изрядно взмокший и вымотанный Пыж.
— С возвращением.
— Спасибо… командир, — произнес вояка, пытаясь отдышаться. — Похоже с бешенной собакой… я немного погорячился.
— Давно я тебя таким не видел. Что так долго? Сбегал до войсковой части и обратно?
— Не… там все завалено… капец просто… — разведчик повалился на спину и с довольным видом уставился в потолок. — Еле нашел лаз на поверхность.
— Что с городом? — спросил Соболь, присаживаясь рядом.
Остальным тоже было интересно, и очень быстро вокруг Пыжа образовалось кольцо из пяти человек.
— Не так плотно! — проворчал он. — И так дышу через раз.
— Ты давай тему только не меняй, — с кривой улыбкой ткнул его в плечо Соболь.
— Да на месте твой город, куда он денется?! Правда поваляли его, как песочный замок. Кругом сплошные руины. Целых домов я вообще не видел. Уродов, кстати, тоже, так что, возможно, есть шанс тихонько прошмыгнуть по поверхности, пока эти нелюди тут по тоннелям носятся, — боец прокашлялся в сгиб локтя и вытер пот со лба.
— А вторженцы? — тихо прогудел Вермут. — Солдаты или техника? Может кто–то из наших?
— Да нет там никого!.. — Пыж вновь закашлялся. — Максимум, что я видел — это мелкий шагоход, повалившийся на грузовик. А так — пустые улицы.
— Что–нибудь еще из важного? — Серп протянул солдату бутылку воды и позволил сделать несколько глотков.
— Небо. И это капец, я вам скажу. Такой кутерьмы туч на своем веку вообще не припомню. Сплошной фронт, и все густые и какие–то рваные… жутковатое зрелище. А еще там холодно. Особенно, если с подземкой сравнивать…
Пыж снова раскашлялся, на этот раз куда сильнее, старательно закрываясь руками, чтобы особо не шуметь. А когда отпустило, руки оказались забрызганы кровью.
— Ни хрена себе, — удивленно моргнул боец. — А я‑то думаю, чего меня так водит?
Остальные тут же повскакивали, и Пыжа перенесли на кровать.
— Да что вы суетитесь, ей богу, — проворчал он. — Полежу немного и оклемаюсь.
Но становилось только хуже. Кашель перерос в одышку, проступил кровавый пот. Через пару часов у бойца началась горячка. Полная безсознанка. ИскИн Серпа выделял иконку сослуживца ярко–багровой рамкой, давая короткую сводку о критическом состоянии. Солдат метался, стонал, бубнил себе что–то под нос. Кому–то все время приходилось следить, чтобы он молчал. Тело Пыжа постепенно покрывали кровоточащие язвы.
Не совещаясь с братом, Нефа предложила сделать укол обезболивающего, явив на свет небольшую стандартную аптечку. Видимо парочка берегла ее на крайний случай. Но Серп не злился. Он понимал. И все же ему пришлось хорошенько взвесить все за и против траты такого ценного ресурса. Подсознательно офицер уже понимал, что Пыж — нежилец, хотя признавать этот факт не хотелось.