— Командовать в любом случае должен самый прошаренный и самый опытный, — снова полез на рожон гном, — А это я. У меня здесь больше всех часов наиграно. И никакую столицу мы штурмовать не пойдем, мы оборудуем базу прямо здесь…
— Я сейчас вот этим мечом тебе базу в жопе оборудую, — заорал Леха, — Ты пороху-то нюхал, человечек-игрочас, бля? В армейке-то служил, мелкобород? Да я блять в восемнадцатой бригаде морпехов год отторабанил, я, блядь, Пхеньян во время Третьей мировой защищал.
— Да какое значение… — начал было гном, но в этот момент маг, стоявший рядом с Андреем, тихонько произнес:
— Он Пхеньян защищал.
Немедленно после этой фразы маг выступил вперед и встал между Лехой и гномом. Вслед за магом из толпы вышел лучник, потом двое инквизиторов и еще один маг в длинной золотой мантии. Двое магов теперь стояли перед Лехой, а лучник и инквизиторы расположились у него за спиной.
— Э, вы че, пацаны? — не понял Леха.
— Я в реале китаец, — ответил маг, — У меня брат погиб при штурме Пхеньяна.
— А у меня мама, — сказал лучник, натягивая тетиву, — Она была оператором кибердронов. Ваши разбомбили ее пункт управления.
— Я тоже китаец. Я сам воевал и стал инвалидом, — сказал один из инквизиторов.
Оставшиеся маг и инквизитор молчали, но все было понятно и без слов.
— Будь на сервере модераторы, вас бы забанили за такие обсуждения… — начал было гном, наигравший больше всех игрочасов, но инквизитор перебил его:
— Игры кончились, парень. Скакал бы ты отсюда.
— Слушайте, сейчас не время для политических разборок. Третья мировая закончилась еще три года назад! И мы все сейчас оказались в сложной ситуации…
Но рассудительного гнома перебили звуки лязгающего металла. Гигантская консерва открылась и оттуда вылезли трое орков с булавами, орки расположились по бокам от Лехи, так что теперь защитник Пхеньяна был окружен полностью.
— Караул! — захлопал крыльями петух Петрович.
– 你好, — сказал один из орков, помахивая булавой.
— Восемь на одного? — хмыкнул Леха, — Лады, ребзя. Взъебу вас также, как под Пхеньяном. Не впервой, можем повторить.
Леха завертелся на месте, прикидывая, кого первым ударить, потом кастанул на себя какое-то заклинание. На серебристой броне паладина неожиданно проступила эмблема, изображавшая звезду НАТО и русскую надпись «ДМБ-2026».
— Моя татуха, из реала, — прошипел Леха, — Раньше мне модеры не давали ее носить на броне. А теперь модеры стухли, так что любуйтесь, чепушилы.
— Я тебе это звездочку на лбу вырежу, — заметил один из орков и замахнулся булавой, но бить не стал.
— Пойдем, пожалуй. Надо найти Грибных, — тихонько предложил дон Крус. Но Андрей, неожиданно для себя самого, выступил вперед, прошел на дрожащих ногах несколько шагов и встал рядом с Лехой.
— Я тоже русский, — объявил Андрей, — Но я Пхеньян не защищал. Меня врачи в армию не взяли. И вообще, я из дурки. Но я буду драться!
Андрей в подтверждение своих слов выхватил ножны и даже извлек из них кинжал, не с первого раза, конечно.
— Еб. Твою. Мать. — произнес удивленный Леха, — Спасибо, брат. Но психирург седьмого уровня с ковырялкой, да еще и из дурки, мне вряд ли поможет. Так что шел бы ты нахуй отсюда, серьезно. Сам справлюсь.
— Да вы не понимаете! — закричал вдруг сам испугавшийся своего приступа отваги и солидарности Андрей, — Умрете в игре — умрете в реале! Мне Голдсмит сказал! Я передумал! Не будем драться!
— Твой соотечественник дело говорит, — сказал Андрею орк, — Вали отсюда, парень. Это все слишком далеко зашло. Огонь в бумагу не завернешь, как говорит наша китайская пословица.
Андрей хотел уточнить, что орк имел в виду, но в этот момент стоявший сзади лучник пустил Лехе в спину стрелу. Леха метнулся в сторону, стрела отскочила от серебристой брони, Леха отрубил орку руку, маг поджег фаерболлом петуха…
В следующую секунду неожиданно раздался оглушительно громкий взбульк, участники сражения под священным деревом и наблюдавшие за битвой зеваки, все, как один, повалились на землю. В воздухе стремительно пронеслась какая-то мощная магия, головы, подвешенные на ветвях Хашаба, закачались, у привязанного к дереву парня изо рта вылетел кляп. Андрей тоже упал, но не получил никаких повреждений. Огромный Лехин меч вылетел из руки владельца и упал оземь в шаге от головы Андрея. Андрей с ужасом осознал, что говорить и двигаться он не может. Его котопаук лежал на спине, безжизненно задрав лапки к небу.
К месту битвы, заполненному теперь павшими и парализованными, подъехали четверо бородатых эльфов ужасного вида. Эльфы были замотаны в невыделанные шкуры, покрытые пятнами грязи, крови, блевотины и еще неизвестно чего. На шеях у них болтались ожерелья из зубов, костей, сушеных грибов и не менее сушеных ушей, принадлежавших раньше людям, эльфам или даже оркам. Восседали эльфы на исключительно крупных и мерзко вонявших хизанах, настолько мохнатых, что шерсть с животов животных волочилась по земле. Глаза у возглавлявшего процессию были абсолютно черными, без белков, так что Андрей сразу опознал в нем своего соратника по употреблению колки.
— Это что? — спросил черноглазый. От него так несло алкоголем, что Андрей даже задумался о том, не этим ли ароматом он свалил с ног и обездвижил всех участников драмы под деревом.
— А на что это похоже, брат? — удивился другой бородатый эльф, — Тут было славное пиздилово…
— Я не тебя спрашиваю, придурок, — рассердился черноглазый.
— А кого? — пробормотал третий всадник, этот еле держался в седле, голова у него была замотана какими-то листьями. Возможно, он даже был ранен, а не только пьян, — Ты же сам тут всех обездвижил и обезъязычил.
— А, точно… — согласился черноглазый, — Хм… Вот ты говори.
Эльф скастовал руну на дона Круса, и тот, освободившись от заклятия, поднялся на ноги и принялся счищать грязь со своего сомбреро. Вокруг тем временем стала собираться толпа. В отличие от битвы Лехи с китайцами, теперь поглазеть на происходящее, видимо, захотел не десяток человек, а весь лагерь.
— Они посрались за политику и национальный вопрос, брат Инножд, — доложил дон Крус.
— Давай всех убьем за такую хрень, — предложил бородатый эльф с повязкой на голове, — Вот этого в шляпе я лично ебну. Мне его рожа надоела.
— Погоди, не мельтеши… — отмахнулся брат Инножд, — Кто первый начал базар за политику?
— Леха, конечно, — сдал Леху дон Крус.
— Этот? — брат Иннодж указал куда-то за спину лежавшего на боку Андрея, судя по всему, там располагался парализованный Леха. В следующую секунду Андрей в ужасе увидел, как Леха, трепыхаясь в полете подобно тряпичной кукле, взлетает вверх, а еще через мгновение паладин, перекувырнувшись в воздухе, упал оземь головой вниз с высоты пары десятков метров. Его серебристая броня громко звякнула, а Лехина голова раскололась на куски, как спелый арбуз. Андрей увидел обнаженный Лехин мозг, из раскуроченной головы паладина на черный щебень хлынула кровь.
Один из бородатых всадников непринужденно подъехал к Лехе и полностью облутал его, оставив мертвеца лежать в одних подштанниках.
— Прикольно, — констатировал брат Инножд, — Перейдем теперь ко второму вопросу. Кто сжег насмерть этого несчастного петуха? Я про настоящего петуха, если что.
— Вон тот, — указал на очередного виновного дон Крус, — Пиромант Лонг.
На этот раз брат Инножд разбил кровяную руну, а потом немедленно метнул возникший у него в руке фаерболл. Андрей не видел, что происходит, потому что пиромант валялся вне его поля зрения, зато услышал громкое шипение, а потом ощутил запах горелого мяса.
— Тебя врачи на пол не роняли, когда из мамки вытаскивали, не? — осведомился один из всадников, — Ты его вместе с лутом пожег, мудак.
Но брат Инножд не удостоил своего товарища ответом, вместо этого он продолжил вершить суд:
— Последнее. Кто нанес первый удар?
— Лучник Араташир, — тут же сообщил всезнающий дон Крус, — Вон он валяется.
В лучника Араташира тут же отправился десяток ледяных стрел, превративших его в подобие подушечки для иголок. Лут всадники, которые, как уже догадался Андрей, и были Грибными Эльфами, видимо, собирали по очереди, потому что лучника лутать поехал эльф с перевязанной листьями головой.
Брат Инножд тем временем разбил о себя еще одну кровяную руну, судя по всему, увеличивающую громкость, а потом заговорил громовым голосом, который наверное слышали даже жители Дахии под холмом:
— Назидательный смысл этой сценки всем понятен, дятлы? Есть еще желающие обсудить политику или национальный вопрос? Может быть, кто-то хочет выяснить мою национальность в реале или мою позицию по выборам в Сенат? Спрашивайте, не стесняйтесь. Ну что же вы, бэтмены?
— Да твоя национальность в реале и так всем очевидна, — заметил другой Грибной эльф, — И ежу понятно, что ты на самом деле прыщавая шестнадцатилетняя японская девочка. А такой злой ты, потому что тебя одноклассницы в школе за косички дергают.
— Ох и дурак ты, брат, — проворчал брат Инножд уже обычным голосом, — Ты же все испортил, долбоящер. Теперь я вынужден буду тебя убить, раз ты спизданул подобное. Иначе люди будут считать меня хуйлом, которое вводит законы для всех, кроме своих друзей. И как мне быть?
— В смысле, как быть? — удивился собеседник брата Инножда, — Просто честно признайся, что ты хуйло, которое вводит законы для всех, кроме своих друзей.
Голос брата Инножда снова стал громовым, и он произнес, обращаясь к толпе игроков:
— Вы слышали? Для глухих повторю. Я — хуйло, которое вводит законы для всех, кроме моих друзей. И вы к моим друзьям ни разу не относитесь. Так что вам законы нужно соблюдать, — брат Инножд ткнул грязным ногтем в сторону реявшего возле дерева флага с поганками, — По крайней мере, пока вы на нашей территории и под нашей защитой. Так что про политику и за нацию не пиздеть. Других игроков не бить. Их животных тоже не бить. Даже моего брата Нилбога не бить, хотя он хуже любого животного. Не ссориться. Относится друг к другу уважительно. Общаться вежливо. Иначе я вас всех перебью, говно. А теперь хватит на меня пялиться, я от этого начинаю стесняться, а когда я стесняюсь — мне хочет дать кому-нибудь пиздюлей. Расходитесь, здесь не на что смотреть.
Брат Инножд разбил очередную кровяную руну и магия паралича, которой были поражены ветераны и зрители сражения под деревом, развеялась. У орка с отрубленной рукой снова заработал кровоток, и из культи фонтаном хлынула черная кровь.
— Позовите сраного целителя, — распорядился брат Инножд, — А трупы бросьте с холма. Там в Дахии и так полно дохлых стражников, так что еще парочка мертвецов им там внизу не помешает.
Андрей кое-как встал на ноги, его всего трясло. Осмотревшись, он подобрал с земли свой так и не пущенный в дело кинжал и убедился, что котопаука никто не раздавил во время потасовки. Питомец с трудом отходил от паралича и бессмысленно вертел кошачьей башкой.
— Есть еще кое-что, что тебе следует знать, брат Инножд, — осторожно произнес дон Крус, — Вон тот гном объявил себя командиром, пока тебя не было. А вот у этого темного эльфа есть сообщение от создателя игры Голдсмита.
— Гному сам разобьешь хлеборезку, — проворчал брат Инножд, — Мне бы для этого пришлось слезть с хизана, а мне лень. А темному эльфу… О, Элеберет! Да быть не может. Эй, ребята, гляньте на этого психирурга!
Грибные Эльфы уставились на Андрея, вероятно, они его только что заметили. Сомнений быть не могло, они узнали его. Но ведь это же невозможно. Андрей их видел только во сне, в том страшном сне с драконами, а по-настоящему он их ни разу еще не встречал. Они не могли его узнать. Андрей перепугался.
Один из Грибных подскакал к Андрею и, схватив его за шкирку, оторвал от земли. Система представила грубияна, как брата Ирортса, ледяного эльфа тридцать третьего уровня с милым классом «расчленитель».
— Точняк он, — констатировал брат Ирортс, — Ты куда дел нашего брата Изйерка, падаль? Он должен был отвезти тебя Императору вместе с этим придурком KGB. А ты в результате здесь, а наш брат пропал. Где он? Говори, горелый эльф, а то сейчас своими кишками будешь любоваться.
— Да хватит уже всех убивать! — заорал Андрей, — Как вы не понимаете? Вы их сейчас в реальности убили, и Леху и всех остальных! Мне Голдсмит сказал. Пусти, я вам покажу.
— Что ты нам покажешь, свой хрен? — уточнил брат Ирортс, — Покажи нам брата Изйерка, который был с тобой. Если покажешь нам его живым и здоровым — так уж и быть прикончу тебя быстро.
— Пусти его, — неожиданно приказал брат Инножд, — Это не тот психирург.
— Да как не тот?
— Так. Тот был Иван Гроза Нубов Один, а этот просто Иван Гроза Нубов.
— Я это помню, твою мать, — разозлился все еще державший Андрея в подвешенном состоянии брат Ирортс, — Вот только тот тоже был психирургом и темным эльфом. Не слишком ли много совпадений? Да и рожу я его запомнил, он это. Правда, у этого глаза черные от колки, а тот вроде нормальный был, не нарик.
— Пусти его, говорю. Ты совсем ебанулся, — продолжал настаивать брат Инножд, — Мало ли Иванов Гроз Нубов?
Брат Ирортс в раздражении швырнул Андрея о землю.
— Ай!
Ушиб
— 1 хп
Ваше здоровье: 59 из 60
Котопаук, уже совсем отошедший от паралича, зашипел на Грибных. Андрею все это смертельно надоело.
— Призываю своей волей Кормака Голдсмита, — провозгласил он, — Активировать Лунный камень.
Андрей выхватил из инвентаря Лунный камень и поднял его над головой.
— Смотрите, этот умом тронулся, — заржал брат Нилбог, бывший снежным эльфом и мечником тридцатого уровня.
Но Лунный камень в руке Андрея вдруг засиял…
Уровень 7: Припадочный IV
Прошло несколько секунд, и Андрей даже успел испугаться, что ничего не выйдет, но в этот момент в воздухе материализовался Кормак Голдсмит. Как и всегда во время сеансов связи, он был цветным и непрозрачным и парил в полуметре над землей, но выглядел гораздо хуже, чем в прошлый раз. Лицо у Голдсмита было припухшим и неестественно бледным, на лбу застыли капельки пота, а левый рукав был определенно перепачкан в блевотине.
Голдсмит молчал и хлопал глазами. По мере того, как он осматривался, и в поле его зрения попадали дерево с развешанными головами и привязанными пленниками, все еще неубранные трупы игроков на земле, орк с отрубленной рукой и другие артефакты волшебного мира Риаберры, глаза у Голдсмита становились все больше.
— Мать моя женщина, — первым нарушил молчание брат Нираб, голова у которого была замотана листьями, — Это же и правда Кормак Голдсмит. Настоящий.
— Я бы сказал, настоящий Голдсмит с настоящего похмела, — заметил брат Нилбог, — Сразу видно, наш человек. Экак его таращит. Даже говорить не может. Эй, Голдсмит! Тебе бы здоровье поправить.
Голдсмит молча кивнул, достал из кармана смартфон и тапнул по экрану. Через несколько мгновений на краю голограммы показался летающий робот с подносом. На подносе было два стакана — один с прозрачной жидкостью, другой с бурой, а еще там лежала крупная белая таблетка.
— Вискарь пьет, сучара, — заметил брат Нилбог.
— Похмеляться следует тем же самым, что ты пил накануне, — важно произнес брат Нираб.
Голдсмит бросил таблетку в стакан с водой, и та немедленно зашипела, растворяясь.
— Антипохмельные таблетки нельзя мешать с алкоголем! — разволновался брат Нилбог.
— Это твои нельзя, дурень, — заспорил брат Инножд, — А Голдсмитовские, наверняка, можно. У него одна таблетка наверное стоит дороже, чем твоя мамаша.
— Я бы согласился с тобой, брат, но мою мамашу никто никогда не купит, так что она нисколько не стоит, — ответил Нилбог.
Голдсмит тем временем поморщился, решительно взял стакан с виски и залпом выпил.
— От души! Первая — колом, вторая — соколом, — весело заорал брат Нилбог.
Грибные Эльфы явно наслаждались неожиданным голографическим стримом с поправляющим здоровье Голдсмитом, Андрей же понял, что все еще стоит, подняв высоко вверх руку с Лунным камнем. Учитывая странное поведение Голдсмита и то, чем тот сейчас занимался, пафосный жест Андрея теперь выглядел просто глупо. Так что Андрей счел разумным опустить руку и отступить на шаг назад от похмеляющейся голограммы.