— Убедился? — спросил меня от двери Йози.
— Я должен был попробовать, — ответил я грустно.
— Ладно, пошли обратно, тут делать больше нечего…
Ингвар радостно озирался, потирал руки и чуть ли не подпрыгивал:
— Девки спорили на даче, у кого страна богаче… — сказал он с удовлетворением, разглядывая издалека город йири. У него явно были на найденный проход большие планы.
Остальные приняли всё, как должное, — кажется, в моих талантах не сомневался никто, кроме меня. И только Криспи смотрела в сторону города с глубокой печалью.
— Не хочешь повторить попытку? — спросил я её.
— Нет, — помотала она головой, — не могу. Боюсь. Да и поздно уже, наверное…
— Ладно, не переживай, — ободрил её я. — Еще неизвестно, как жизнь повернется.
Когда перешли обратно к башне, я спросил у рыжей:
— Что у вас к Андрею?
— Много всего. Видишь этих двоих? — Ольга показала глазами на идущих впереди Артёма и Боруха.
— Вижу.
— Попроси их как-нибудь рассказать, чем для них обернулась эта история.
— Может быть в другой раз. А зачем ему это?
— В двух словах — он считает, что мы неправильно живем. Что не делаем того, что должны, не делимся тем, что имеем, не исполняем какую-то миссию, которую он сам для нас и выдумал.
— Да? — вяло удивился я. — А мне он не показался борцом за народное счастье.
— Ну и заработать он тоже хотел, не без того.
— Ладно, то дела ваши. Меня они никак не касаются.
— Уверен? Между прочим, внезапный коллапс вашего среза вполне может быть следствием того, что некие шаловливые ручонки несколько лет назад начали опасные игры с рекурсором. Не стоит шутить с артефактами высшего порядка.
— Меня мало волнуют причины глобальных катастроф. Я не собираюсь спасать мир, я собираюсь спасти жену.
— Знаешь, не зарекайся! — засмеялась она. — Да, еще один момент…
Рыжая как будто спохватилась, вспомнив что-то.
— Марина, когда пришла в себя, сообщила, что видела у тебя кое-какое наше оборудование…
— У меня тут много всякого хлама валяется, — не стал я спорить, но здорово напрягся. Мне нравятся рыжие голубоглазые девицы, и конкретно эта весьма симпатичная, немного на жену мою похожа. Однако доверием я к ней не проникся. Мне никак не удавалось понять ее возраст, даже приблизительно. То улыбнется, голову повернет — очарование юности! То вдруг хочется закричать: «Жги старую ведьму!». На месте этого Артёма я бы на всякий случай держал осиновый кол под кроватью.
Вообще, эта компания из Коммуны — как их называть-то? Коммунисты? Коммунары? Коммунальцы? — произвела на меня неоднозначное впечатление. Явившись без приглашения, начали качать права, требовать и угрожать. Может они и на светлой стороне силы, но…
— Так вот, об оборудовании… — снова начала рыжая, увидев, что я отвлекся.
— Э… — протянул я, пытаясь припомнить, как она представилась. Я еще находился, мягко говоря, в расстроенных чувствах, и не вполне осознавал случившееся. Не каждый день, знаете ли, весь твой мир валится в жопу.
— Ольга, — напомнила женщина. — А вас как называть? Мы, кажется, так и не представились…
— Зовите меня… да хоть «Зелёным», — моя информационная паранойя была при мне.
— Кличка? — удивилась рыжая.
— Скорее позывной. Так вот, Ольга… Давайте определимся. Лично я ничего у вас не брал, ничем не одалживался, вижу вас в первый раз и не считаю себя обязанными каким-либо образом вам помогать, в том числе отдавать вам что-то, что я привык считать своим — будь то предметы или люди.
— Даже так? — женщина смотрела на меня скептически. Кажется, моя позиция ее скорее забавляла. Прислушивающийся к нашему разговору Ингвар показал мне из-за ее спины большой палец.
— Именно так. Я устал, у меня был самый хуевый день в моей жизни, и у меня нет сил разводить политесы и прочие муде по воде. Давайте все скажем друг другу прямо, — я совершенно не лукавил, я действительно чувствовал себя так, как будто разгрузил вагон с говном. Первый, в бесконечном составе предназначенных к разгрузке.
Мы вернулись в башню, и поднялись в каминный зал. Рыжая не отставала — ей что-то от меня надо, и она не из тех, кто отступает. Знаю эту породу.
— Хорошо, уважаемый… э… Зелёный. У вас в подвале есть одно любопытное помещение, и там, на казенной вешалке с инвентарным номером висит казенный же защитный костюм. Он нам очень нужен. На возвращении вешалки я, впрочем, не настаиваю…
Черт подери, как же вы меня достали…
— Да, такой предмет интерьера имеется, — не стал я спорить. — Я про вешалку. Возможно, на ней даже что-то висит. Тем не менее, я не чувствую ни малейшего желания отдавать вам даже вешалку, а уж тем более костюм.
— Зачем он вам? — ненатурально удивилась Ольга. — Источника энергии у вас нет, без него он годится только для маскарада… Или?
Она внимательно следила за моей реакцией, а я и в лучшей форме не бог весть какой интриган. Сейчас же, когда я был полностью выбит из колеи, меня мог обвести вокруг пальца даже младенец.
— Значит, все-таки есть… — удовлетворенно кивнула Ольга. — Ну что же, я всегда говорила, что торговля акками когда-нибудь выйдет нам боком. И, тем не менее — зачем он вам? Это достаточно специфическое оборудование, требующее определённых навыков от оператора, а главное — совершенно не нужное в обычной жизни. Вы, уважаемый Зелёный, действительно хотите стать ключевым игроком в той игре, которая сейчас разворачивается в Мультиверсуме? Вы, уж простите покорно, ничуть не похожи на авантюриста с амбициями, как наш старый приятель…
— Кто бы говорил про амбиции! — отозвался Андрей откуда-то сзади. Его судьба по-прежнему оставалась под вопросом, но он, похоже, ничуть не стремился ее облегчить. — Не отдавай им ничего, Зелёный! Насрать им на тебя и твою жену. Заберут и забудут. Эта рыжая — первостатейная су…
Сзади послушался смачный звук увесистого пиздюля. Я обернулся — Артема уже оттаскивали от слетевшего со стула Андрея. Надо же, такой с виду приличный человек, лицо доброе, на учителя похож, а вот так сразу — и с правой в табло. До чего людей жизнь доводит… Впрочем, я согласен сразу с обоими — и что рыжая тот еще цветочек, и что Андрею в табло зарядить стоило. Я сам давно примериваюсь.
— Видите ли, Ольга, — сказал я устало, когда все успокоились и расселись по местам, — я очень надеюсь, что этот костюм поможет мне добраться до жены. Я даже не буду вас спрашивать, возможно ли это, потому что ваш ответ не имеет значения. Если вы скажете «да» — то это ничего не изменит, а если «нет» — я вам не поверю. Я в любом случае собираюсь попробовать, и лучше бы вам не пытаться мне помешать.
— Вы настолько уверены в себе? — не унималась барышня. — Вы осознаете последствия?
— Давайте вы не будете мне угрожать? — поморщился я. — Это непродуктивно. Я очень мирный человек. Как вы правильно заметили — не авантюрист и без амбиций. Но, если вы выйдете из башни, пройдете к берегу и посмотрите налево, то на пригорке увидите несколько свежих холмиков. У меня в последнее время очень нервная жизнь, и мозоли от лопаты еще не зажили.
— Теперь вы мне угрожаете? — удивилась Ольга. — Вы хорошо все взвесили?
Я подумал, что если она хотя бы намекнет на то, что «у тебя же ребенок, с ним может что-нибудь случиться» — то все выжившие побегут умываться от ее мозгов. Да, у меня уже всерьез едет крыша и я очень, очень, просто смертельно устал. И пистолет у меня уже на поясе, забрал из машины. В упор-то не промахнусь, поди. И будь что будет. А если мне не повезет, то хрен они чего получат — я закрыл дверь в то помещение и ключ спрятал.
— Оль, ты не права, — мягко остановил ее спутник.
— Да идите вы все… — она неожиданно резко оборвала разговор, встала и пошла к столу, где Йози как раз расставлял разнокалиберные дачные чашки для чаепития.
— У нас тоже был не лучший день, простите ее, — сказал он примирительно. — Я Артем, мультиверс-оператор нашей группы.
— Это нечто вроде проводника? — спросил я без особого интереса.
— Ну… — он замялся, — можно сказать и так. Хотя принцип немного другой. Я вряд ли открою ваш проход, а вы, скорее всего, не сумеете воспользоваться репер-резонансом. Я думаю, мы сможем договориться.
— О чем нам договариваться? — безнадежно спросил я. Голова трещала и перед глазами слегка плыло — адреналин перегорел и стрессы сегодняшнего дня брали своё. — Вы хотите забрать то, что я не хочу отдавать. Почва для переговоров так себе…
— Вы, уважаемый… Зелёный, да?
— Хорошо, что не Синий… — хмыкнул сзади второй спутник барышни, и мой собеседник поморщился.
— Так вот, — продолжил он, — насколько я понял, вам не нужно наше оборудование. Вам нужно спасти жену. Я прав?
— Да, — коротко ответил я.
— То есть, в обмен на её спасение, вы готовы его отдать?
— Безусловно. Но никаких «сначала отдать», даже не начинайте.
— Твою мать, Зелёный! — закричал из угла Андрей. — Ты соображаешь, что отдаёшь? Хотя бы выслушай меня сначала! Все бабы всех срезов того не стоят!
— Ты вроде уже получил сегодня по рылу? — удивился я.
— Насрать! Гони этих коммуниздов, отдай мне костюм, и я тебе притащу жену — хочешь эту, хочешь любую другую, на выбор. Ты знаешь, я держу слово!
— Ингвар, пусть он заткнется, — сказал я мрачно. Вставать и идти бить ему лицо сил не было.
— К нам в открытое окошко,
Залетела мандовошка.
По ебалу тут немножко,
Щас отхватит эта крошка… — неласково продекламировал бывший пират, глядя на Андрея.
— Молчу-молчу, — сказал тот и заткнулся. Видимо, Ингвар уже успел продемонстрировать ему свою серьёзность.
— Давайте я расскажу, как я это вижу? — предложил Артём.
— Валяйте, — согласился я без особого энтузиазма.
— Костюм вам нужен, чтобы проникнуть в закрытый срез. Пользоваться им, я полагаю, вы не умеете. Просто потому, что никто этого толком не умеет. Возможно — подчеркну, — возможно, вам удастся его освоить методом тыка. Но это может занять неизвестное количество времени или вообще закончиться плохо. Провалитесь неизвестно куда, застрянете — и кто спасет вашу жену?
— Не надо давить на эмоции, — отозвался я вяло. — Я пока не слышал ваших предложений.
— А что, если срез заблокирован только от вашего способа перемещения? Может быть, в закрытый срез нельзя попасть только через кросс-локусы? Оль, может быть такое?
— Без понятия, — ответила рыжая, не оборачиваясь. В руке у нее была чашка чая и печенье. — Никто, разумеется, не пробовал.
— Почему? — спросил я автоматически.
Она обернулась и окинула меня презрительным взглядом:
— Потому, что, если мы можем в него попасть, то как мы узнаем, что он закрытый? А если не можем — то как мы узнаем, что он есть?
— Ну да, логично, — ответил ей Артём.
— Так что, если мы доставим вас туда, поможем найти жену и выбраться, — обратился он уже ко мне, — вы отдадите нам костюм? Ведь остальные его возможности вас не интересуют?
— И Андираос в эту сделку входит! — жестко добавила Ольга. — Он наш!
— Какого… — начал было Андрей, но Ингвар пнул его по щиколотке и он, зашипев от боли, замолчал.
— Черт с ним, — сказал я, подумав. Я слишком устал. Пусть вернут мне жену и проваливают в свои бездны.
Ингвар посмотрел на меня с большим неодобрением, но ничего не сказал. Вот ведь жопа какая! Я ведь по сравнению с ним не переговорщик, а чебурашка плюшевый. Почему вообще всё свалили на меня? Я вам тут что, главный? Я огляделся — все смотрели на меня. Как на главного. Вот сволочи. А я так устал…
— Как скоро мы можем проверить ваш метод? — спросил я.
— Зависит от… А впрочем… — Артем достал из кожаной офицерской планшетки какое-то плоское устройство и плотно взялся за него обоими руками. — Оль, какой код репера?
Рыжая покосилась на своего кавалера, как мне показалось, с неодобрением, но всё же нехотя ответила:
— «А-один», несложно ж догадаться.
— Жёлтый? — с удивлением спросил тот.
— Не все там нам рады, — пожала плечами она.
Артем повозил руками по устройству и через некоторое время сказал:
— Через два зеленых, один, правда, транзитный…
— И что это должно значить, черт побери? — голова болела всё сильнее.
— Нужно будет пройти пару срезов, чтобы добраться. Проблем не ожидается, но время займет. Может пару часов, может побольше…
— Тогда мне надо отдохнуть, а то я сейчас сдохну. Да и время уже позднее… Йози, пойдем, попросишь Катерину как-то расположить гостей на ночлег.
Мы вышли во двор и я, схватив его за плечо, тихо прошептал:
— Ни слова никому про то, что на Раскоряке стоят резонаторы. И вообще — отгони её куда-нибудь с глаз долой. Понял?
Йози кивнул, и мы пошли к берегу, где Катерина уже сгоняла детей мыться и спать — за разговорами стало темнеть. Машка радостно побежала мне навстречу и стала рассказывать, какой хороший у нас котик, как он везде залез и всё обнюхал, как она насыпала корм ему в мисочку, и он им смешно хрустел.
— Папа, а ты знаешь, что котиков нельзя гладить, когда они кушают?
— Знаю, милая. Даже меня лучше не трогать, когда я кушаю…
Внезапно вспомнил, что не ел с утра. Неудивительно, что голова разболелась. Взял Мелкую на руки и понес в башню — купать, кормить и спать. От неё приятно пахло морем, солнцем и карамелькой.
Когда начал укладывать, Машка загрустила:
— Мама завтра вернется?
— Не знаю, моя хорошая, может, и не завтра. Но вернется обязательно.
— Я хочу к маме… — и губки надула, и первые слезинки уже блестят в больших небесно-голубых — маминых — глазах.
— Я тоже, милая, я тоже…
Уснули в обнимку, и, хотя Мелкая во сне зверски пинается, мне было всё равно. Наконец-то этот день закончился.
Самый поганый день в моей жизни.
Конец второй книги.