— Авада кедавра.
Полог кровати озарился ярко-зелёным светом, рыдания двойника прекратились — он умер.
Гарри оглянулся: всё пространство заполнилось звуком дрожащего стекла. С каждой секундой звук становился громче, казалось, сейчас стекло с грохотом разобьётся и рассыпется на осколки. Постепенно высокое гудение перешло в хрустальный перезвон, а затем и вовсе стихло. Душа Гарри Поттера устояла.
***
Гарри сидел в тёплой комнате. Руки его подрагивали, а в голове роились чужеродные образы и мысли. Подумать только, он убил человека… Он убил… Себя?
Поттер нервно озирал сумрак комнаты и тьму коридора, скрывающегося за дверью. Добби привёл его сюда, он сказал, что здесь безопасно. Сам же домовик отправился с письмом к директору, строго наказав оставить дверь открытой, что Гарри и сделал. И вот теперь он сидел один и ждал, нервно подёргиваясь от страха.
На улице тихо падал снег, по тёмным лестницам гуляли сквозняки. В лабиринте коридоров звучал хохот Пивза, изредка доносившийся даже до Поттера, от чего тот вздрагивал.
Раздался шорох и неуверенное попискивание, дверь комнаты скрипнула. Гарри напрягся и направил палочку в сторону входа, притаившись за шкафом.
— Гарри, ты здесь? — голос Дамблдора звучал обеспокоенно.
— П-профессор? — заикаясь спросил Поттер, не опуская палочку.
— Да, Гарри, это я, — голос уже стал спокойным.
— Но как я могу быть уверен, что это вы? — юноша не сдавался. — После всего, что я узнал сегодня, я не могу никому доверять.
— Спроси меня о том, что можем знать только ты и я, — весело предложил директор.
— Ммм… — Гарри задумался. — Кто подарил мне мантию-невидимку?
— Я, — помедлив, он продолжил. — Строго говоря, я её не дарил, а просто передал то, что принадлежит тебе по праву.
Поттер шумно выдохнул и вернулся в кресло.
— Проходите сюда, профессор Дамблдор, — позвал он.
Альбус быстро прошёл через мудрёный лабиринт шкафов и оказался в кресле напротив. Взмахом палочки директор наколдовал чай, затем достал фляжку и налил что-то в одну из чашек.
— Выпей, — он подтолкнул чашку Гарри.
— Что это? — Поттер принюхался к чаю и поморщился.
— Коньяк, — в глазах директора заблестели весёлые огоньки. — Ты же не расскажешь об этом профессору Макгонагалл? Выпей, он успокоит тебя и прояснит мысли.
Неожиданно для самого себя Гарри хихикнул. Он ещё раз принюхался к чаю и сделал пробный глоток. Горячая волна прокатилась от горла по всему организму. С каждым глотком ему становилось спокойнее и теплее. Он отметил, что лёгкое опьянение не мешает ему мыслить, совсем наоборот. Набравшись храбрости, он задал волнующий его весь вечер вопрос:
— Что стало с моей душой? — он нервно сглотнул. — Я теперь как Волан-де-Морт? И превращусь в монстра?
Дамблдор с лёгким прищуром взглянул на Гарри поверх очков. Голос директора был серьёзен, однако выражение лица и глаз говорило о том, что вопрос юноши его радует и забавляет.
— Нет, конечно, нет. Такие вещи не происходят незамеченными для тех, с кем случаются.
— Но как? Ведь его душа разрушилась, — робкая надежда звучала в голосе гриффиндорца.
— Сила любви, — профессор отпил из чашки, задумался и долил содержимое фляги и себе. — Сочувствие, сострадание, любовь — то, чего был лишён Том. Это то, чего он не в силах понять и побороть. Это единственное оружие против него.
В комнате повисла тишина. Дамблдор отпил ещё чаю.
— Наша слабость и наша сила, — тихим задумчивым голосом произнёс он, смотря сквозь Поттера.
— Я не понимаю, — растерянно ответил Гарри.
— Гарри, мой мальчик, мы же говорили об этом, — вздохнул Дамблдор. — Твои чувства помогли тебе устоять перед силой непростительного заклинания, причём дважды. Но они же и терзают сейчас тебя, ты отнял жизнь и не можешь простить себя.
— Но как это использовать? — Поттер начинал злиться. — Это слишком не конкретно. Почему мы не можем изобрести какое-то оружие против зла?
Профессор приложил ладонь ко лбу и покачал головой.
— Крестражи, — сказал он.
— Что? — Поттер слышал это слово впервые.
— Будь у нас больше времени, я бы предложил посетить библиотеку, — директор бросил взгляд на большие напольные часы. — Том обнаружил это интересное свойство заклятия и смог найти в запретной секции информацию о том, как можно применить эти осколки. Крестражи — предметы, в которых заточена часть души волшебника. Пока цел хоть один — убить его невозможно.
Как ни странно, Гарри так ничего и не понял.
— Нам придётся найти их все, — спокойно сказал Дамблдор. — И для этого необходимо обратиться к светлым чувствам, логике и хитрости. Нам придётся собрать много воспоминаний, свидетелей, обойти столько мест… И, конечно, тебе понадобится помощь.
— Помощь?
— Да, — кивнул Дамблдор. — Думаю, мистер Долгопупс отлично справится с этой задачей.
— Что? Невилл? — Гарри не верил своим ушам. — Но почему не Рон или Гермиона? Он же убьётся!
— Вы недооцениваете своих однокурсников, — строго прервал его директор. — Никто не попадает на Гриффиндор просто так. Тем более, что у вас с мистером Долгопупсом много общего. Но об этом мы поговорим потом, а сейчас, Гарри, тебе лучше поспать.
Дамблдор мягко поднялся и поставил перед Поттером пузырёк с ярлыком.
— Здесь инструкция, как принимать это зелье, — он указал на пузырёк. — Я попрошу Добби обеспечить комфортные условия проживания здесь. А теперь спать.
Проследив за тем, как Гарри прочёл инструкцию и выпил зелье, Дамблдор вышел из комнаты. В коридоре он подозвал домовика и зашептал ему на ухо. Но этого Поттер уже не видел и не слышал, он погрузился в сон без сновидений.
***
— Но почему? — спросил Рон.
Гарри понял, что хотел узнать его друг.
— Сила любви, — как-то грустно ответил он. — Дамблдор считал, что убийство из сострадания не вредит душе. Что я, собственно, и доказал.
— А что было после? — не унимался Уизли.
— Я объяснил всё Добби, он был в ужасе, — Гарри грустно усмехнулся. — Я попросил его проследить, не разбудили ли мы кого-то. Конечно, подарок ему пришлось положить у кровати. А я поспешил к Дамблдору, он показал мне эту комнату. В общем, это всё.
Гарри спокойно развёл руками, а Гермиона, казалось, сейчас лопнет от злости.
— Ты же мог рассказать нам! — она вскочила со своего места. — Даже Снейп знал! Подумать только!
— Гермиона… — попытался успокоить её Рон, но она лишь отмахнулась.
— Разве мы когда-нибудь тебя предавали? — Гарри бросил нервный взгляд на Уизли, но Грейнджер этого не заметила. — Мы бы помогли тебе справиться с этой ношей, как и раньше, а ты…
Она не выдержала и влепила Поттеру пощёчину, затем развернулась на каблуках и убежала.
— Я тебя бить не буду, — поднимаясь, сказал Рон. — Но учти, что она права. Такого твоего решения я никогда не пойму.
— Не поймёшь, — эхом откликнулся Гарри.
Поттер откинулся на спинку стула, взъерошил волосы и остался сидеть, закинув руки за голову.
— С новым годом, — как-то неловко попрощался Рон и поспешил в гостиную факультета.
Пока Уизли шёл по тёмным коридорам школы, по привычке шарахаясь от каждой тени, он возносил хвалы Основателям за то, что в новогоднюю ночь студентам разрешено не спать и ходить по школе. В противном случае, он уже был бы кем-то пойман, мантия и карта остались у Гермионы.
В гостиной было шумно — все оставшиеся в школе студенты собрались отметить праздник. Гермиона одиноко сидела перед камином, Джинни пыталась её разговорить, но безуспешно. Близнецы Уизли показывали Невиллу какие-то хлопушки, остальные тоже развлекались, как могли.
Рон неуверенно остановился у входа и посмотрел на Грейнджер, она не видела его. Зато брата заметила Джинни и немедленно подошла к нему.
— Что ты опять сказал ей? — набросилась она на него.
— Что? — он ошарашено уставился на сестру. — Ничего я ей не говорил!
— Вот именно! — торжествующе ответила Джинни. — Так иди и скажи!
И она мягко подтолкнула брата в сторону Гермионы.
В воздухе витало праздничное настроение, время неумолимо приближалось к полуночи. Рон неуверенно остановился перед креслом Гермионы. Она подняла на юношу глаза, в них стояли слёзы. Это не были слёзы печали или гнева, нет, они были вызваны бурей эмоций: злость, обида и… Рон не был уверен, но ему показалось, что там, в глубине карих глаз плещется нежность. Грейнджер моргнула и наваждение спало.
— Гермиона, я… — начал было Рон.
Он протянул к ней руки, она взялась за них, встала и выжидающе посмотрела на него.
— Я… Эм… Омела, — неловко продолжил Уизли. — С новым годом.
Рон нагнулся и поцеловал Гермиону. На какое-то мгновение время для них застыло. Раздался бой часов, радостные вопли студентов заполнили пространство вокруг, раздались хлопки вскрываемых крышек сливочного пива. Но Рону и Гермионе было всё равно. Теперь у них был свой собственный мир, доступный только им двоим.
***
В это время Гарри Поттер встречал Новый год в компании домовиков: Добби и Винки. Дверь в Выручай-комнату осталась приоткрыта. Постепенно небольшое помещение стало наполняться посетителями: сначала туда вошли Дамблдор и Макгонагалл (профессор не смогла сдержать удивлённого вскрика: «Поттер!»), затем появились Северус Снейп и Кингсли. Конечно, этот праздник больше напоминал совещание Ордена Феникса, но Гарри не было одиноко, а именно одиночества боялся он в этот день.
А где-то далеко в полном одиночестве бесновался Волан-де-Морт: очередной его план был разрушен, и необходимо было придумывать новый… Но Тёмный лорд и не думал сдаваться.
***
В начале лета все газеты взорвала новость: Невилл Долгопупс похищен.
Гарри, Рон и Гермиона наконец поняли, о чём говорил Дамблдор. Смерть Гарри Поттера ничего не изменила бы. Лорд Волан-де-Морт возродился.
Эпилог. Или с чего всё началось
Встреча с родителями Седрика прошла кошмарно. Они ни в чём его не винили, но он чувствовал себя виновным в смерти пуффендуйца. Он знал, что надо сказать что-то утешающее, но не мог, это было ужасно. Гарри даже предложил забрать им выигрыш, но волшебники отказались и ушли, скомкано попрощавшись.
Поттер бросил злой взгляд на мешочек с выигрышем. Ему в голову пришла гениальная мысль. Он быстро дошёл до совятни, накарябал записку и отправил Буклю к семейству Уизли. С одним делом покончено.
Гарри всё глубже погружался в пучину ненависти к себе и страха смерти. Нет, сам он умереть не боялся, но смерти друзей… Казалось, этого он не вынесет.
Он не заметил, как оказался на пороге гостиной Гриффиндора. Часть студентов его не заметила, часть старалась не смотреть на него. Поведение этих людей больно ранило Гарри.
«Все они умрут. И виноват в этом я,» — пронеслось у него в голове.
Он посмотрел на Рона и Гермиону, мирно беседующих в дальнем конце комнаты. На Фреда и Джорджа Уизли, которые о чём-то шептались с Ли Джорданом. Он увидел Джинни, которая о чём-то говорила с Невиллом.
И на душе у Гарри стало так тяжело. Поттер понял, что он обязан всё исправить. Он позволил Волан-де-Морту возродиться, он же и исправит всё. С такими мыслями юноша развернулся и побежал в сторону кабинета директора.
— Мятный шоколад, — крикнул он горгулье. Та удивлённо открыла проход.
Поттер взбежал по лестнице и без стука распахнул дверь.
Дамблдор сидел за столом и что-то писал. Услышав шаги, он оторвался от своего занятия и поднял глаза на юношу.
— Гарри? — в голосе было явное удивление. — Ты вспомнил что-то ещё?
— Нет, — Поттер покачал головой, пытаясь отдышаться.
— Встреча с родителями Седрика прошла очень плохо? — директор даже отодвинул от себя чернильницу.
— Нет, — Гарри наконец совладал с дыханием. — Я хочу всё исправить!
— Мальчик мой, — лицо директора сделалось уставшим. — Ты же знаешь, это невозможно.
— Возможно, — Поттер указал на маховик времени, стоявший на столе.
Альбус бросил взгляд на маховик, посмотрел на письмо, а затем растерянно уставился на Гарри.
— Допустим. Но как ты собираешься вернуться?
— Никак, — на лицо юноши набежала тень. — Я не хочу жить с этими воспоминаниями.
Дамблдор помрачнел.
— Но ты же понимаешь, что твоя смерть ничего не изменит? — уточнил он у Поттера.
— Изменит, — упрямо возразил Гарри. — Волан-де-Морт не возродится, Седрик не умрёт. Все будут счастливы.
Директор молчал и задумчиво разглядывал юношу поверх очков.
— Если вы не захотите мне помочь, я найду другой способ, — горячо заговорил Поттер. — Или просто сброшусь с Астрономической башни, а дальше будь что будет.
— Ты не сделаешь этого, Гарри, — грустно возразил пожилой волшебник. — Не потому что побоишься. Такое малодушие не свойственно тебе.
— Вы можете думать, что хотите, — гриффиндорец неожиданно разозлился.
В глазах директора блеснуло понимание чего-то, о чём Гарри неизвестно, но напрямую касается его. Но юноше было всё равно, что там понял профессор, желание действовать прожигало его насквозь.
— Душа… Крестраж… — забормотал Дамблдор, роясь на столе. — Ладно, зайди ко мне вечером, часов в семь. Обязательно возьми мантию-невидимку и карту, они понадобятся.
И с этими словами, директор взял чистый пергамент, на котором быстро что-то писал, периодически заглядывая в найденную на столе книгу.
***
Гарри еле дождался вечера. Перед тем как уйти, он оставил Рону и Гермионе прощальную записку. Поттер не особо понимал, как работает время, поэтому решил перестраховаться.
Ровно в семь Гарри стоял перед директорским столом.
— Отлично, — поприветствовал его Дамблдор. — Садись.
Поттер молча сел, а директор начал инструктаж.
— Это письмо, — он протянул Гарри запечатанный конверт. — Ты должен будешь доставить мне, когда прибудешь. Постарайся ничем не травмировать самого себя в прошлом. Я попытался посчитать, сколько необходимо поворотов маховика, но вышло слишком много. В итоге ты отправишься в сочельник. Не ошибись.
Директор протянул ему клочок пергамента с написанным числом. Поттер молча кивнул.
— Постарайся не попасться никому на глаза, — завершал напутствие директор. — Прощай, Гарри.
— Прощайте, — тихо шепнул Гарри.
Гарри Поттер накинул на шею маховик времени, убрал в карман карту и письмо, набросил на себя мантию-невидимку и, спустя мгновение, перестал существовать в этом времени.