— Пока нет.
— И ты думаешь, что кто–то… кто–то… о Господи, но почему?! За что?!
— Я должен с ней поговорить. Я ни в чем ее не обвиняю, кроме глупости и безрассудства, но я должен знать все о том, что она делала за последние сутки.
— Ты сможешь ее защитить? Ты или твой консультант?
— Надеюсь, — буркнул Бреннон.
«Если она не будет мне мешать».
Марта ушла. Натан остановился перед окном, сунув руки в карманы. Эта необходимость — лгать им ради их же спокойствия — его угнетала. Но, в конце концов, он не имеет права разрушать покой их семьи до тех пор, пока не убедится в том, что Маргарет справилась с этим сама.
— Добрый день, дядя.
Девушка выглядела усталой, бледной и измученной, под глазами лежали голубоватые тени, а за манжетами Бреннон заметил синяки и край пореза, уходящий под рукав. Натан смягчился.
— Садись.
Маргарет опустилась в кресло и зябко укуталась в большую темную шаль. Светло–серое, в крупную коричневую клетку платье волнами легло вокруг нее, словно ограда.
— Как ты себя чувствуешь?
— Не очень. Спала почти до одиннадцати и все равно не выспалась.
— Расскажи мне обо всем.
Маргарет подняла на него большие темные глаза и пристально вгляделась ему в лицо. Между ее бровей появилась морщинка.
— Разве мистер Лонгсдейл уже не сказал все, что надо?
— Да. Но он свидетель, а ты — потерпевшая. Он не видел, с чего все началось.
Она пошевелилась в кресле, словно хотела отодвинуться подальше.
— То есть ты возьмешь у меня показания? Но зачем? Разве этих людей… ну… не отвезли в больницу? Они ведь под присмотром и не сбегут?
— Нет. Но мне нужны твои показания как жертвы. Ты же не хочешь, чтобы у мистера Лонгсдейла были неприятности?
— Отчего они у него будут?
— Если мы не подтвердим, что он тебя защищал, это будет квалифицированно как нападение с нанесением тяжким увечий.
Маргарет усмехнулась так, что Бреннон тут же понял — она не поверила ни одному слову.
— Я поехала прогуляться с мисс Тэй и решила заглянуть в аптеку…
Бреннон слушал, записывая в блокнот ее показания и размышляя над тем вопросом, который давно уже мог ей задать. Но что будет потом? Когда (если!) она на него ответит?
— Эти люди не показались тебе странными? Ты заметила что–нибудь необычное?
Маргарет откинулась на спинку кресла, не сводя с Натана внимательного взгляда. В полумраке, при красноватом свете огня в камине ее глаза на бледном лице казались больше и гораздо темнее. Наконец она медленно произнесла:
— Сначала мне показалось, что они были пьяны. Они так странно себя вели! Но потом… потом я поняла, что ни от одного из них не пахло алкоголем.
— Ты уверена? — насторожился комиссар. — Ты смогла определить, чем от них пахнет, хотя они пытались тебя убить?
— Они были очень близко, — сухо ответила Маргарет. — Но ты, конечно, вправе мне не верить. Доказательств у меня нет. Может, мистер Лонгсдейл скажет, что с ними такое было, когда их допросит.
Бреннон помолчал, глядя на нее. В конце концов, разве не она стояла рядом с пироманом, когда тот сжигал Джейсона Мура?
— Лонгсдейл не сможет их допросить. Они все мертвы.
Она вздрогнула всем телом:
— Почему? Их кто–то убил? Тогда зачем ты мне соврал?
Бреннон окинул ее долгим, внимательным взглядом. На скулах племянницы выступил бледный румянец, дыхание сбилось, и она подалась вперед, вцепившись в подлокотники. Наверняка сразу подумала о своем пиромане, вместо того, чтобы задрожать от страха и ужаса, как положено нежной юной леди, от одного слова «убийство».
— А зачем ты врешь мне?
— Я? — резко спросила Маргарет. — Когда это?
— Я знаю, что ты колдовала, Пег.
Она слабо дернулась, и румянец расползся со скул на щеки.
— Дядя, ты о чем? — довольно дерзко осведомилась предположительно невинная девица. — Ты, прости, в своем уме? Какое еще колдовство?
— Маргарет, не лги мне, не выкручивайся и не притворяйся. Лонгсдейл знает, что ты это сделала, — Натан пролистал блокнот. — «Замри и смотри», как он сказал.
Она ничего не ответила, хотя Бреннон ожидал возмущения, отрицания, слез, криков, еще какого–нибудь вранья. Маргарет снова откинулась на спинку кресла, слегка запрокинув голову на подушечку, и прикрыла веки. Она была взволнована — из–под ресниц лихорадочно блестели глаза — и поглаживала длинными тонкими пальцами подлокотники, обводя резьбу по дереву. Румянец почти сошел с ее лица, но вдруг на губах появилась насмешливая улыбка.
— Маргарет! — резко прикрикнул комиссар в попытке припугнуть.
— Да, использовала, — сказала девушка. — Не боишься, что и сейчас что–нибудь использую?
— Ты мне угрожаешь?
— Нет. Я просто интересуюсь.
Натан встал и навис над ней. В ней появилось что–то еще, чего он раньше не видел. Или не замечал. «Она не может быть такой с рождения», — подумал Бреннон. Это все влияние проклятого пиромана! Вот только это не утешало ничерта…
— Кто, — медленно и раздельно спросил он, — этому. Тебя. Научил?
Она все–таки вжалась в кресло и побледнела, но промолчала.
— Пег, я говорю серьезно. Отвечай, кто научил тебя этой дряни?
— Этой дряни? — повторила Маргарет, и ее глаза вдруг гневно вспыхнули: — Я жива только благодаря этой дряни! Они бы заживо разрезали меня на куски, если бы не «замри и смотри»! Всего несколько секунд — вот что я выиграла с помощью этой дряни — себе и твоему консультанту!
Бреннон отступил от нее. Маргарет вся напряглась, с силой вцепилась в подлокотники и смотрела на него исподлобья, словно кошка перед прыжком.
«Может, ее подменили? — подумал комиссар. — Может, и подменыши фэйри тоже существуют?»
— Пег, просто скажи его имя.
— Имя! — прошипела девушка. — Конечно, уж не ради моего блага вы установили за мной слежку! И кого же вы хотите поймать? Барабашку?
— Кто сказал тебе о слежке?
— Не надо, — презрительно отозвалась Маргарет. — Я не поверю в то, что твой консультант совсем случайно шел в ту же самую аптеку.
«Какого черта я вообще так сдерживаюсь?» — с горечью подумал Бреннон. Комиссар сел в кресло напротив, положил на колено блокнот и стал неторопливо писать.
— На этом все? — осведомилась Маргарет. — Могу идти?
Не отрываясь от записей, Натан равнодушно спросил:
— Зачем он убил Душителя? Можешь не молчать. Он оставил записку.
— Душитель?
— Твой чародей.
Маргарет потупилась, разглаживая складки на юбке.
— Он нанес на твою руку заклятие, которым ты пометила Душителя, чтобы твой пироман мог его найти. Ты думаешь, мистер Лонгсдейл этого не заметил?
Девушка молчала. Она размышляла о чем–то — но Натан не мог угадать, о чем.
— Зачем он тебя туда привел?
Маргарет сильно вздрогнула, уставилась на него наполовину изумленно, наполовину настороженно — и тут же поняла, что выдала себя, вспыхнула и завернулась в шаль, сердито нахохлившись.
— Зачем? Показать горящего человека? — Бреннон бросил блокнот на столик и придвинул к ней кресло. — Тебе понравилось? Это такое увлекательное зрелище для юной леди? Не сомневаюсь, ему доставляют удовольствие подобные вещи, но тебе…
— Нет! — яростно отрезала Маргарет. — Ему не доставляют!
— Откуда ты знаешь?
Она снова залилась бледным румянцем и с досадой стукнула кулачком по подлокотнику.
— Кто он такой? Ты встретила его еще тогда, у дома Лонгсдейла?
Она сжала губы.
— Встретила, не так ли? — мягко продолжал комиссар. — В первый раз? Во второй? Сколько раз вы встречались? Почему он пришел, чтобы защитить твой дом, Пег? Что он просил у тебя взамен?
Маргарет молчала. Бреннон тихо вздохнул.
— Он ложился с тобой в постель?
Она залилась жгучей краской и встала.
— Это уже просто оскорбительно! Я что преступница, раз меня допрашивают, словно уличную девку?
— Пег! Это не шутки! — прикрикнул комиссар.
— А я и не шучу, — холодно ответила племянница. — В конце концов, раз вы переписываетесь, отчего бы тебе не задать ему все интересующие вопросы?
Она направилась к двери; Бреннон схватил девушку за локоть и рывком развернул к себе.
— Безмозглая девчонка! Я хочу знать, что он с тобой сделал, прежде чем он тебя обрюхатит!
Маргарет вдруг побледнела. Натан даже не успел обалдеть от того, как знакомо вспыхнули ее темные глаза и раздулись тонкие ноздри; девушка прошипела:
— Он хотя бы научил меня тому, что спасло мне жизнь! Можешь похвастаться тем же? Там был не ты, а твой консультант, и ты не имеешь права требовать от меня ни одного ответа!
Она вырвалась и стремительно вылетела из гостиной, оставив Бреннона в немом изумлении. Почти сразу же в дверь проскользнула Джен, покосилась вслед мисс Шеридан и сказала:
— Все впустую. Я не могу даже подойти к ее двери. Кто–то крепко позаботился о том, чтобы оградить вашу крошку Пег от таких, как я.
— Кто–то! — прорычал комиссар. — И я отлично знаю, кто!
Натан, уткнувшись в сцепленные руки, сидел в самом темном углу «Раковины», предавался горестным размышлениями, и даже дивные ароматы еды и напитков не могли их развеять. Этот допрос оказался одним из самых провальных в его практике. Ни имени преступника, ни мотива, ни каких–либо ценных сведений — только вкрай обозленная свидетельница. Молодец, Бреннон, шуруй дальше!
«Не могла же она быть такой всегда… она не была такой! Это он с ней творит какую–то чертовщину!»
Не могла его крошка Пег стать такой всего за месяц! Значит, он где–то ошибся, задал не тот вопрос, взял не тот тон…
— Вы не пьете, — миссис ван Аллен опустилась на стул напротив. — Ваш кофе остыл.
Натан равнодушно взял чашку. Он помнил, зачем пришел, хотя сейчас его грызли совсем другие вопросы. Но с ними Валентина ему ничем не поможет…
— Скажите, вы ничего не чувствуете? В городе происходит что–нибудь странное?
Вдова удивленно нахмурилась:
— Странное? Ну, вообще нет, а что вы имеете в виду?
— Что–то вроде того, что было с Душителем или утбурдом.
— Нет. То есть, ничего сверх обычного. Почему вы спрашиваете?
Бреннон потер баки.
— Трудно сказать. Не хочу беспокоить вас подробностями.
— Натан, мне кажется, я лучше побеспокоюсь сейчас из–за подробностей, чем потом из–за какой–нибудь твари с той стороны.
— Произошло убийство, на первый взгляд обычное, — комиссар коротко описал случившееся, без углубления в детали. — В Парке Свободы нету ничего такого, ну, как было в церкви?
— Нет, я не замечала. Я присматриваю за парком, и в последнее время там не было ничего дурного. Но вас тревожит что–то еще.
— Это Маргарет, — вздохнул Бреннон. — Моя племянница. Мисс Шеридан.
— Да, я слышала, на нее напали…
— Эта девушка слишком на нее похожа, — угрюмо сказал Бреннон, — и есть подозрение, что на Пег напали неспроста. Но допросить некого: все трое бандитов уже мертвы. Уморили каким–то заклятием.
— Вы сможете ее защитить? — с некоторым волнением спросила Валентина.
— Защитить! — горько воскликнул Натан. — Да ее уже и так защищают, чтоб этой паскуде сдохнуть от чумы!
— То есть? — нахмурилась вдова. — О ком вы? О вашем консультанте?
— Да если бы, — буркнул комиссар. — Я был бы счастлив, если б он…
— Но тогда я не понимаю…
И тут его прорвало. Бреннон так и не понял, почему вдруг выложил ей все, едва выбирая выражения, с трудом сдерживаясь, чтобы не зарычать — от бессилия, злости на эту маленькую дуру, бешенства, которое в нем вызывал проклятый пироман, а больше всего — от стыда за то, что до сих пор ни слова не сказал сестре, потому что боялся… Валентина терпеливо выслушала его, и когда он наконец заткнулся, облегчив душу, сказала:
— Вы все же неправы. Маргарет приезжала в кафе, видимо, перед визитом в аптеку, и тогда еще была девственницей.
Сперва на Бреннона рухнуло огромное облегчение. Пару секунд он не желал ощущать ничего, кроме этого восхитительного чувства, словно он пер в гору мешок с дерьмом, и вдруг мешок внезапно исчез. Правда, гора осталась.
— Откуда вы знаете? — подозрительно спросил комиссар.
— Чистейшая невинная кровь, — отвечала вдова. — Все такие, как я или как Джен, чувствуют ее издалека.
— Господи, — с чувством сказал Натан, — я кретин!
— Да, — подтвердила Валентина, но ее улыбка все же смягчила приговор. — Надеюсь, теперь вы понимаете, отчего получили от нее такой ответ?
Пинок под дых мигом вернул комиссара с небес на землю. Пегги — невинная гордая девочка, еще бы она не сочла себя оскорбленной! И она же прямо ему об этом сказала, а он…
— Я вел себя как тупая свинья, — вздохнул Бреннон; облегчение было все–таки слишком велико, чтобы он так сразу с ним расстался. — Господи, что я ей наговорил! Марта убьет меня, если только узнает, что вообще такое услышала.
— Ну, у вас есть оправдание.
Комиссар снова нахмурился. Нда, пироман–то никуда не делся. То, что он пока не посягнул на девичью честь, никак его не оправдывает.
— Зачем он вообще таскает ее с собой? — пробормотал Бреннон. — Какой ему прок в семнадцатилетней девчонке? Разве что шантажировать меня ее жизнью…
— Но он не шантажировал, — возразила миссис ван Аллен. — Он сказал, что заберет ее в безопасное место.
— Это одно и то же, — отмахнулся Натан. — Отнять ее у родителей, чтобы держать нож у ее горла было сподручней.
— По–моему, вы неправы. Если бы он хотел ее забрать, то он бы уже давно это сделал, не предупреждая вас.
— Логично, — признал Бреннон. — Но тогда я его совсем не понимаю.
— Почему он вам так не нравится?
Комиссар поперхнулся:
— Что значит — почему?! Он портил мне расследование как мог, влез в департамент, проник в дом отца Грейса, чуть не спер улики, убил Душителя, когда мы его уже почти взяли!..
— И это мешает вам взглянуть на дело трезво, — Валентина коснулась чашки; над кофе снова пошел ароматный дымок. — Равно как и ваши родственные отношения с Маргарет.
— С чего вы его так защищаете? — подозрительно спросил Бреннон.
— Я не защищаю. Но то, что вы не можете объективно взглянуть на ситуацию, мешает вам правильно ее оценить.
— И как же, по–вашему, правильно?
— Маргарет вам уже сказала.
— Она призналась, что видится с ним.
— Потому что он взял ее в ученицы.
— Чушь! — вскричал комиссар; несколько посетителей недовольно обернулись на него. — Чушь, — тише продолжил он. — Будь Пегги мальчиком — возможно, но с какой стати ему учить чему–то девушку? Зачем ему вообще это делать?
— Вы, видимо, невысокого мнения о женщинах, — с холодком заметила Валентина.
— Но я не имел в виду вас, — запротестовал Натан, чувствуя себя все более неуютно под ее взглядом. — Вы же… ну, вы и Джен… ну вы же не… не люди, — шепотом закончил он. — А Пегги — обычная человеческая девушка. Да Господи, она едва в состоянии запомнить Pater Noster, чего уж говорить о чем–то посложнее!
— К вам пришли, — сухо сказала Валентина. — Ваш консультант ждет вас снаружи.
Он осознал, что чем–то ее обидел, но не смог взять в толк — чем, а потому быстро допил кофе, неловко пробормотал «До свидания» и, оставив деньги за обед, заторопился на выход.
По лицу Лонгсдейла, а также по морде Рыжего Натан сразу понял, что вести хреновые.
— Что стряслось?
— Пироман был прав. Троих бандитов убили Mortiferum somno. А вот девушку…
Внутри комиссара что–то екнуло.
— Погодите, разве удары камнем по лицу…
— Это не причина смерти. Девушка была совершенно здорова — нет ни внутренних повреждений, ни следов яда в тканях. Я очистил от тканей остатки ее черепа. Судя по состоянию кости, лицо ей разбили уже после смерти. Геморрагическое окрашивание указывает…
— Короче, — с тоской велел Бреннон. Он уже знал, что сейчас услышит. — Это заклинание?
— Нет. Это не заклинание. Это просто магия.
— В смысле — просто магия? Как это?
— Просто магия, — повторил консультант. — Как у ведьм и колдунов.
— Так что, девушку убил колдун? Или ведьма?