– Уж надо полагать! Так земля ему не принадлежит? И вы, конечно, его не выгнали?
– Руфус согласился уступить нам, – улыбнулся Теодор, – поскольку и сам желает нашей победы – тогда он получит все по закону. Знать на юге давно проделывала эти бесчеловечные фокусы: чтобы обеспечить верность местных жителей, им обещали землю, но могли отобрать ее в любое время.
– Больше такого не случится! – с уверенностью заявила я. – Мы позаботимся о сохранности его дома и урожая.
– Для этого немного поздновато. Мы вытоптали тыквенное поле и случайно сожгли участок кукурузы.
– Теодор!
– Случайно! Руфус получил компенсацию. Сайан разозлился куда сильнее – кукурузу можно было съесть. Кристос! – воскликнул он, когда мы зашли в дом. – Глянь-ка, кого я нашел!
13
Сложно было представить более нелепое место для штаба военного командования, чем уютная выбеленная кухня хейзелуайтского фермерского дома. Пламя лизало угли в очаге, где по центру булькал большой котел с ароматным луковым супом. Аппетитный запах навевал воспоминания о доме, а между тем за деревянным столом велось самое серьезное военное совещание.
– Мы формировали полки по серафскому методу, – рассказывал Сайан, быстро отмечая на листе цифры. – В каждом вдобавок к регулярным войскам имеются стрелковая и гренадерская роты.
– Вы считаете такую модель эффективнее галатинской? – осведомилась Альба.
Похоже, она лучше меня поняла представленный Сайаном доклад о численности личного состава армии и проводимых учениях. Фермерская кухня с ее открытым очагом и потертым столом для командного пункта подходила мало, но я и не ждала мраморных залов и красного дерева.
Скрестив ноги, я уселась на каменный выступ у рукомойника и принялась старательно вникать в обстановку дел.
– Да, я так считаю. Это позволяет нам более свободно перемещать войска. Надеюсь, в скором времени мы сможем выступить. Ожидается прибытие пушек, а значит, у нас появятся и артиллерийские полки. – Сайан помолчал и продолжил: – Пока что не очень понятно, где взять для них людей. Весь нынешний состав готовили в пехоту.
– Будем привлекать добровольцев? – неуверенно предложил Кристос.
– Полагаю, да. По крайней мере, сержанты должны хоть немного разбираться в математике, чтобы производить необходимые расчеты.
– А сейчас как вы их назначаете? – подала голос я со своего места у рукомойника.
– Никак, – прямо заявил Сайан. – Твой брат, умник эдакий, придумал их избирать.
– Это не так уж глупо, – с улыбкой возразил Кристос. – Не то чтобы кто-то из солдат лучше прочих управлялся с мушкетом, просто, когда добровольцы прибывали к нам, среди них, как правило, уже был бедолага, который ими командовал.
– Что демонстрирует, – вставил Теодор, – приверженность демократическим идеалам. Именно так нужно управлять страной – с помощью волеизъявления народа. Так почему бы нам сейчас не попрактиковаться?
Кристос усмехнулся. Очевидно, эти двое каким-то образом нашли общий язык. Возможно, став партнерами в работе либо даже подружившись.
– Отличная заготовка для памфлета: как реформаторы намереваются воплотить успехи своей армии в стабильном правлении. Отпечатано в лучшей типографии Хейзелуайта.
– Кто-то печатает брошюры тайком? – догадалась я.
– Ага, – кивнул Кристос. – Одна вдова. Готовит лучшие пироги с луком и яйцом. А буквы набирает быстрее, чем белка таскает конфеты из кондитерской. Тот памфлет – о демократических методах в боевой подготовке – издавался уже четыре раза. Мы распространили его до самого Рокфорда. Мне дали понять, что он попал даже в лагерь роялистов.
– Это сделало нам неплохую рекламу, которая просто необходима, если мы собираемся продолжать набор рекрутов, – сказал Теодор. – И, честно говоря, лучшего способа не существовало. Солдаты выбирают командиров роты и сержантов, а мы уже из них выбираем офицеров армии.
– Сайан дико злился, потому что пара лейтенантов не совсем справлялись, – пожал плечами Кристос.
– Не совсем справлялись! Их следовало понизить в должности. Веджин край! – возмутился Сайан и, посмотрев на наши удивленные лица, объяснил: – Если перевести буквально, это выражение означает чашку с дырявым дном. То есть вещь, которая не может выполнить свое предназначение. Теперь понятно?
– У нас в Квайсете говорят «топор без топорища», – рассмеялась Альба.
– А у нас «удилище без лески», – добавила я.
– Таким образом в духе идеалов демократии, – вмешался Теодор, – мы станем набирать добровольцев в артиллерийские полки. Которые появились благодаря Софи и Альбе.
– А что с флотом? – перебил Кристос. – Корабли роялистов подорвали линию снабжения, поставив нас в крайне невыгодное положение. Мы не можем перемещать войска и блокировать вражеские порты.
Альба протестующе подняла руку:
– Мы заключили контракты на поставку пушек, зарядов, пороха и сукна. Но в Фене тоже неспокойно, рабочие бастуют. Владельцы фабрик обвинили нас…
– Понятно, – фыркнул Кристос.
– Мерзкие политиканы собирались изобличить Софи в колдовстве, – продолжила Альба. – Мы были вынуждены уехать.
– До того как заключили контракт на покупку кораблей? – поджал губы Кристос. – Но нам нужен флот!
– Мы сделали, что смогли! – запротестовала Альба. – До отплытия в Фен я не сумела заключить соглашение, а потом нам пришлось срочно уносить оттуда ноги, так что съездить на верфи и договориться мы не успели.
– Вы прекрасно поработали, – успокоил ее Теодор, притягивая меня, словно хотел впаять в свое тело. – Отлично справились.
– Я бы так не сказал! – возразил Кристос.
– А как, по-твоему, мы должны были поступить? – спросила я. – Доставлено зачарованное сукно, скоро прибудут и пушки. Если бы нас арестовали, кораблей бы вы в любом случае не увидели.
– Но нам нужен флот! – взорвался брат. – Необходимо как-то помочь кораблям, которые нас снабжают. Следовало начать с верфей!
– Мы договорились начать с фабрик, – отрезала я. – Это было проще всего. Сукно я зачаровала быстро. И ты сам на это согласился!
– Я не знал, что вы не сумеете достать корабли!
– Хватит, – прервал перепалку Сайан. – От того, что вы кричите друг на друга, флот у нас не появится. Что сделано, то сделано. Мы все решили начать с зачарованного сукна именно по той причине, что его подготовят к отправке раньше, на случай если придется быстро дать деру из Фена.
– А я просто рад, что вас не поймали, – пробормотал Теодор и откашлялся. – Обеих. Слишком опасная миссия. Удивительно, как я вообще согласился тебя отпустить.
– Это было не тебе решать, – тихо поддразнила я.
Теодор подавленно прикрыл глаза.
– Итак, у вас есть сукно. На подходе новые пушки. Да и с остальным грузом все в порядке. Он не зачарован, зато имеются порох и заряды, лен для сорочек и вообще все необходимое для пошива формы. – Альба обвела взглядом собравшихся. – Как насчет поставок еды? Вас хорошо снабжают?
– Пока что да, – подтвердил Сайан. – Зима внушает опасения, но она неблагоприятна для любой армии.
– Палатки, топливо, барабаны и знамена – всего довольно? В чем еще нуждаются войска?
– В придачу к палаткам будем строить укрытия из веток, дров у нас много, несколько барабанов мы захватили, когда взяли форт роялистов на Селедочном причале, – усмехнулся Кристос. – А вот со знаменами беда. У нас только один флаг.
Он приподнял бровь и посмотрел на меня знакомым многозначительным взглядом.
– В прошлом году ты просил сшить красные колпаки. Кто бы подумал, что дело дойдет до знамен? Поглядим, что я смогу сделать.
– Предлагаю закончить и продолжить завтра утром, – сказал Теодор. – Думаю, наши дамы выбились из сил.
– О, конечно, – с лукавой улыбкой согласилась Альба, переглянувшись с Сайаном.
Кристос притворился, что ничего не понял.
– Устраивайся в моей комнате, если не возражаешь, – продолжил Теодор.
Я спрятала улыбку, наблюдая, как брат, изображая весьма деловой вид, перекладывает с места на место карты.
– Хорошо.
По узкой лестнице мы с Теодором поднялись наверх, в холл, купающийся в солнечном свете из двух открытых окон, расположенных друг против друга. В холл выходили четыре двери. Их охранял часовой. Теодор распахнул ближайшую к лестнице, придержал для меня створку, потом захлопнул и крепко обнял меня. Кончиками пальцев я погладила его волосы – ненапудренные, ненапомаженные. Аккуратная обычно косичка небрежно перевязана кожаным шнурком.
– Все хорошо. Я цела.
– С трудом верилось, что ты выберешься, – выдавил Теодор. Голос его срывался от непролитых слез. – От тебя неделями не было вестей.
– Проклятые морские путешествия, – чуть слышно пробормотала я.
– И фенианцы.
– И все остальное, что нас разлучило. – Я погладила золотую цепочку на запястье – она все еще блестела там.
Теодор немного отстранился, в глазах горела решимость.
– Мы делаем то, что должны делать, я в этом совершенно уверен.
Я поколебалась, но все же спросила:
– Как ты справляешься?
– Я-то? – Теодор улыбнулся так широко, что казалось, лицо вот-вот треснет. – Прекрасно. Оказывается, я неплохо помню, чему меня учили, и могу тренировать солдат. Меня избрали полководцем. Статус Принца-мятежника чего-то да стоит. Сам того не желая, я доказал, что полезен народу.
– Я спрашивала о личном, – заметила я, погладив морщинку между его нахмуренными бровями.
– Со мной все отлично. Ты здесь. Я в порядке.
Он взял мое лицо в ладони, смахнув со щек непокорные волосы, и месяцы тревоги растаяли в один миг.
А потом поцеловал меня, жадно и нетерпеливо. Я притянула его ближе, словно желала растворить в себе или раствориться в нем – не знаю, есть ли разница. Он гладил мои волосы, шею, шершавые пальцы царапали кожу, обещая ласку. Я потянула завязки жакета, шнурок запутался, застрял в петлях.
– Позволь мне, – прошептал Теодор и распустил шнуровку моего жакета, а затем и корсета. – Ну наконец-то под всей этой фенианской шерстью нашлась моя Софи.
– Зато мой Теодор все еще одет как на военный парад, – парировала я.
Он снял грубый суконный мундир, какого ему не приходилось носить в прежней жизни. Ни тебе вышивки, ни позолоты, ни кружева. Подкладка оказалась еще хуже, из небеленого серого льна, подобного тому, что тюками скупали работные дома, но Теодору мундир был к лицу. Он больше не принц, а я не швея, и все, что раньше нас разделяло, исчезло.
Я расстегнула латунные пуговицы его жилета, под ним обнаружив одну из старых сорочек Теодора из тонкого льна. Теперь она была в заплатках и вся пожелтела от частых стирок.
Мы молчали; любые слова казались бесплотными тенями по сравнению с живыми прикосновениями. Теодор поднял меня и нежно опустил на продавленный матрас старой кровати. Я откинулась назад и прижала Теодора ближе к себе – ближе, еще ближе. Закрыла глаза и отдалась этой близости, и тела связали нас крепкими узами, словно золотые цепочки, что украшали наши запястья.
А потом я уснула, укутанная в плотное шерстяное одеяло. Оно отдавало сеном, а руки Теодора, накрытые льняной простыней, сладко и едва заметно пахли полузабытым запахом гвоздичной помады.
14
Проснулись мы еще до рассвета. За окном прогрохотал сигнал побудки, вырывая меня из уютных объятий. В какофонию, как горластый петух, фальшивя, влилась флейта, требуя всеобщего подъема.
– Ты еще возненавидишь этот мотив, – пробормотал Теодор, быстро застегивая жилет, чтобы спастись от утренней прохлады.
– Похоже, уже ненавижу, – заметила я. – Где вы нашли флейтиста?
– Кажется, раньше он дудел в оловянный свисток. С флейтой пока не совсем освоился. Он еще пытается учиться. – Взвизгнув, мелодия замерла. Теодор приподнял бровь и добавил: – К счастью, навыкам штыкового боя солдаты обучаются быстрее.
Поскольку переодеться мне было не во что, ночной сорочки или пеньюара тоже не имелось, я позаимствовала запасной жилет Теодора, точно такой же, что был на нем вчера, и накинула его поверх полузашнурованного корсета.
Теодор с ухмылкой взглянул на мой наряд.
– Пришлось оставить в Фене почти всю одежду, – объяснила я. – Нужно будет раздобыть материал и сшить платье.
– К счастью для тебя, у нас большой ассортимент красного и серого сукна, – улыбнулся Теодор. Я засомневалась. Сукно для военных мундиров вряд ли можно пустить на платье. Но он мягко добавил: – Полагаю, в виде исключения, ты можешь и сама носить зачарованную одежду, тем более других вариантов нет.
– Ты меня с кем-то путаешь. – Раньше я не носила зачарованную мною одежду из-за угрызений совести, но теперь, учитывая, что я способна пользоваться магией в любое время, они прошли. – В платье из такой шерсти будет тяжело ходить. Хотя я могу сшить амазонку и выработаю привычку ездить верхом.
– Пусть она будет из серой шерсти с красной оторочкой, как наши мундиры, – охотно предложил Теодор. – Это подчеркнет важность твоего присутствия здесь.
Амазонка – практичный выход, но ее пошив займет много времени. А также, – я вздохнула, едва лишь подумав об этом, – придется часами обметывать ряды петель.
– Меня не покидает ощущение, что можно лучше потратить мое время и силы, вместо шитья легкомысленного наряда.
Теодор, застегивавший пряжки у колена, замер, посмотрел мне в глаза и рассмеялся.
– Прости, напомни-ка, в прошлом году в это самое время чем ты занималась?
– Должно быть, вышивала легкомысленные узоры на легкомысленном шелковом платье, – выдавила я, смеясь, – и вплетала в узор легкомысленные чары.
Эхом барабана, что гремел снаружи, в дверь заколотил чей-то кулак.
– Мы уже встали, – крикнул Теодор, – одеваемся!
– Уволь меня от подробностей, – раздался голос Кристоса. Я фыркнула от смеха, натягивая чулки на замерзшие ноги, – представила его покрасневшее лицо по ту сторону двери. – Спускайтесь поскорее. Прибыл гонец от Нико Отни.
Я принялась торопливо обуваться, а Теодор накинул мундир, не застегнув жилета.
Все собрались в кухне, самой теплой комнате в доме. На ночь угли в широком очаге сгребали в кучу, а утром первым делом разжигали. У печи на приземистой колченогой табуретке восседал Фидж. Кто-то вручил ему чашку чая и кусок хлеба с маслом. Гость больше смахивал на мальчишку с фермы, который отправится кормить цыплят после завтрака, чем на военного посланника в штаб-квартире армии.
– Фидж, вот это да! И почему я не удивлена? – воскликнула я.
На усталом лице Фиджа мелькнула улыбка. Он сел немного прямее.
– Ты его знаешь? – поинтересовался Сайан.
– Мы с Альбой познакомились с ним в столице, – ответила я.
– Тогда, полагаю, он прошел проверку на благонадежность, – заметил Кристос.
– Так он не один из ваших, что прибились к вам прошлой зимой? – спросила я. Вокруг Красных колпаков всегда крутились какие-то мальчишки и юноши.
– Ма говорила, я слишком мал возле Колпаков околачиваться, – заявил Фидж. – Но то было еще до войны.
– Теперь-то уж никто не мал, – грустно заметила Альба.
– Мы не были уверены, действительно ли он из городской армии, – сказал Сайан. – У него нет при себе никаких доказательств, никакой записки, которую можно было бы проверить.
– Записку легко перехватить, – гордо возразил Фидж.
«Как и тринадцатилетнего мальчугана», – про себя вздохнула я. И думать не хотелось, что бы роялисты сотворили с вражеским лазутчиком, выбивая из него разведданные. Плевали они на его возраст.
– Так какие новости? – спросил Теодор, озвучивая вопрос, что крутился у меня на языке.
– Город все еще наш, – первым делом доложил Фидж, уловив напряжение, разлитое в комнате. – Мы открыты со стороны реки, но роялисты пока не начали осаду.
– Пока?! – воскликнула Альба.
– Мы думаем, в конце концов они примутся осаждать столицу, – нахмурился Сайан. Бледный шрам на его щеке натянулся. – Если городские войска не сдадутся и не совершат какой-нибудь глупый промах, другого способа взять столицу силой не существует.