Вопрос: Во время космического полета вы будете выходить в открытый космос?
Ответ: И да, и нет. Да, я надену специальный космический скафандр. Но выходить непосредственно в космос я не буду. Буду только следить из бытового отсека за работой в космическом пространстве Алексея Архиповича, за его перемещениями к космическому кораблю «Лунник». Но, если вдруг он забудет дорогу обратно, я, конечно же, буду готов выйти в космос и помочь ему добраться домой.
(Все смеются)
Вопрос: Вы можете управлять космическим кораблем «Лунник»?
Ответ: Не так хорошо, как Алексей Архипович. Я больше специализировался по подготовке к пилотированию космического корабля «Знамя».
Вопрос: Вы отрабатывали на тренажере стыковку космического корабля «Знамя» с лунным кораблем «Лунник»?
Ответ: Да, я очень серьезно готовился к управлению «Знаменем» и к стыковке.
Вопрос: При возвращении космического корабля на Землю будет ли применяться управляемый спуск посадочной капсулы с космонавтами в атмосфере?
Ответ: Спускаемый аппарат космического корабля в штатном режиме должен совершать управляемый спуск в атмосфере Земли и приземляться на территории Советского Союза.
Вопрос: А если спуск будет баллистическим?
Ответ: Мы с Алексеем Архиповичем сделаем все, чтобы полет корабля в атмосфере проходил по схеме управляемого спуска. Ведь если спуск будет баллистическим, то перегрузка достигнет девяти – десяти единиц. Поверьте, такую перегрузку очень нелегко выдержать. Что касается района посадки корабля при баллистическом спуске, то он будет находиться за пределами территории СССР. В этом случае нам с Алексеем Леонтьевым предстоит искупаться в водах Индийского океана.
Вопрос: У вас с Леонтьевым будут одинаковые скафандры для выхода в космос?
Ответ: Очень похожие. Но у Алексея Архиповича более прочные ботинки, рассчитанные на прогулки с большей длительностью (Макарин подмигивает журналисту, задавшему вопрос и смеется).
Вопрос: У скафандров полностью автономная система жизнеобеспечения?
Ответ: Да, у обоих скафандров полностью автономные системы.
Вопрос: Сколько времени может пробыть космонавт в открытом космосе?
Ответ: Время пребывания в открытом космосе зависит от ресурса системы жизнеобеспечения. Наши скафандры дают нам возможность выйти из корабля на шесть-восемь часов.
Вопрос: Как вы готовились к выходу в космос? Какие были тренировки?
Ответ: Мы отрабатывали выход в космос в условиях временной невесомости при полетах на самолете-лаборатории. Кроме того, в Звездном городке построен специальный бассейн для отработки выхода в условиях гидроневесомости. Мы с Алексеем Архиповичем много ныряли (Макарин улыбается).
Пресс-конференция подошла к концу.
Один из журналистов обратился к экипажу ракетно-космического комплекса:
- Дорогие Алексей Архипович и Олег Григорьевич, разрешите мне от всего нашего журналистского корпуса пожелать вам успешного полета и благополучного возвращения на родную Землю.
Леонтьев: Большое спасибо. Мы постараемся поработать как надо.
Макарин: Все будет хорошо. Все обязательно будет хорошо.
ГЕНЕРАЛ МАКАНИН: «ОПРАВДАТЬ ДОВЕРИЕ РОДИНЫ!»
«Николай Петрович Маканин - человек прямой, открытый и решительный. Не счесть вопросов, которые ему пришлось решить при создании нашего отряда космонавтов! К каждому слушателю-космонавту он относился доброжелательно и ровно, но и по-отечески строго. Николай Петрович всегда был одинаково требователен и к тем космонавтам, кто уже летал в космос, и к тем, кто только готовился к своему первому полету».
Ю.А.Гагаров, «Путь в космос»
Советские космонавты Алексей Леонтьев и Олег Макарин отправились в космический полет. Сегодня мы начинаем публикацию страниц из книги дневниковых записей «Открытый космос» Героя Советского Союза, генерал-полковника авиации Николая Петровича Маканина, посвященных подготовке к космическому полету экипажа ракетно-космического комплекса «Знамя-5»-«Лунник-5».
19 февраля 1961 года.
Сегодня встречался с Сергеем Павловичем Королевиным и около часа беседовал с ним о перспективах дальнейших работ по исследованию Луны и межпланетного пространства. Королевин убежден, что до конца 1965 года советский человек полетит к Луне. Может быть, он и прав, но мне все же кажется, что полет состоится не так скоро. Многое в этом вопросе будет зависеть от степени внимания к космическим исследованиям руководства страны.
22 марта 1961 года.
Вчера поздно вечером, где-то уже было половина одиннадцатого, я закончил записи в дневнике и собирался ложиться спать, когда телефон вдруг разразился пронзительной трелью. Я снял трубку.
- Добрый вечер, Николай Петрович, - голос на том конце провода звучал чуть приглушенно. – Моя фамилия Волянецкий, зовут Чеслав Сэмюэль. У меня для вас важная информация.
- Э… - я несколько опешил, не зная, что ответить. Наконец, спросил:
- Вы иностранец?
- В известном смысле, да, - в голосе моего собеседника мне послышался смешок. – Но, поверьте, это сейчас не важно. Важно другое: одному из слушателей отряда космонавтов угрожает серьезная опасность…
- Это провокация, - я резким тоном оборвал говорившего. – Откуда вы узнали номер моего домашнего телефона?
- Николай Петрович, номер вашего допуска к секретным работам по ракетно-космической тематике 112565, - проигнорировав мой вопрос, Волянецкий – так, кажется, он мне назвался? – чуть повысил голос.
У меня перехватило дыхание. Номер моего допуска был известен только мне и специально уполномоченному для работы с секретными документами офицеру из режимного отдела Центра подготовки космонавтов.
– Я знаю о вас даже больше, чем вы себе можете представить, Николай Петрович, - голос звонившего звучал мягко, вкрадчиво и ему почему-то действительно хотелось верить. - Но повторяю – все это сейчас не важно. В сурдобарокамере находится на десятисуточной тренировке старший лейтенант Валентин Бондаренков. Завтра его обязательно нужно выпустить из камеры. И вообще распорядитесь проверить все системы сурдобарокамеры на пожароопасность.
Я уже было совсем собрался прервать говорившего в довольно категорической форме, но он, не простившись, сам повесил трубку.
Утром я уведомил о звонке нашего куратора из Комитета государственной безопасности. Он меня внимательно выслушал и пожал плечами:
- На заметку этот звонок я, конечно, возьму. Но, скорее всего, это чья-то глупая шутка. Может быть, даже кого-то из космонавтов-слушателей. Хотя…
На секунду он задумался:
- Знаете что, Николай Петрович… А почему бы вам действительно не выпустить из сурдобарокамеры Валентина Бондаренкова на сутки раньше? Чем черт не шутит…
Вечером я распорядился досрочно прекратить тренировку старшего лейтенанта Валентина Бондаренкова. Действительно, мало ли что…
23 марта 1961 года.
Сегодня во время проведения профилактических работ в сурдобарокамере, в которой еще вчера находился старший лейтенант Бондаренков, вспыхнул сильный пожар. Два техника, выполнявшие работы, едва смогли спастись от огня. Помещение сурдобарокамеры полностью выгорело изнутри. Если бы Валентин Бондаренков находился в нем и сегодня, то с учетом большого содержания кислорода в сурдобарокамере во время тренировок слушателей-космонавтов, мы бы имели тяжелейшее происшествие в ходе испытаний, и вполне возможно, что со смертельным исходом. Получается, что некий Волянецкий своим вечерним звонком нас действительно предупредил, фактически предсказав аварию.
Мистика какая-то…
4 апреля 1961 года.
Сегодня главком ВВС Вершинов утвердил акт выпускных экзаменов и подписал приказ о зачислении в космонавты Хлунова, Комарина, Белянина, Волынина, Шонова, Горбатюка, Леонтьева и Аникина. Это уже вторая наша группа космонавтов. Из этой восьмерки по уровню общей подготовки явно выделяются Белянин, Комарин и Леонтьев. Видимо, на втором этапе наших космических экспериментов, – то есть после завершения программы «Восток», – именно им и предстоит стать первыми пилотами многоместных кораблей.
24 мая 1961 года.
Состоялось общее совещание военных специалистов из ВВС и работников космической промышленности. Королевин обстоятельно доложил о перспективах наших космических исследований. До конца 1964 года мы планируем запустить в космос 7-10 космических кораблей серии «Восток». На последних кораблях этой серии, возможно, будет проведен эксперимент по стыковке корабля и ракетной ступени. Сейчас ОКБ-1, которым руководит Королевин, усиленно работает над проблемами маневрирования и стыковки кораблей на орбите. Мы договорились с Сергеем Павловичем, что за каждым из основных направлений работы по подготовке пилотируемых полетов необходимо закрепить минимум по три космонавта. Мое предложение закрепить за программой выхода космонавта из корабля в открытый космос Белянина, Леонтьева и Хлунова Королевин одобрил.
30 июня 1962 года.
Тщательно изучил «Послание Президента США Конгрессу о проводимых в Соединенных Штатах мероприятиях в области авиации и космонавтики». Можно сделать выводы, что:
1. США поставили перед собой цель — догнать и перегнать СССР в области космических исследований. Американцы не жалеют сил и средств для достижения этой цели.
2. В Америке делают упор на пилотируемые полеты в околоземном и окололунном космическом пространстве.
Чтобы сохранить лидерство СССР в космосе, нам нужно срочно пересмотреть наши планы и взять курс на более интенсивное развитие околоземных пилотируемых полетов и освоение Луны. Было бы целесообразным уже сейчас сформировать группу космонавтов для полетов к Луне. Мне кажется, что в нее могли бы войти Павел Белянин, Алексей Леонтьев, Валерий Быков и Евгений Хлунов.
21 марта 1963 года.
С 10 до 14 часов проходило совместное заседание Президиума Академии наук СССР и коллегии Всесоюзного комитета по космическим исследованиям СССР. Вели заседание поочередно Келдин и Королевин. С докладом выступил Михеев. Присутствовали и активно участвовали в обсуждении Челомбитов, Глуховцев, Бабаков и другие ученые, представители промышленности, Военно-воздушных сил, ракетных войск и научно-технического комитета Генштаба.
В своем докладе Михеев подробно изложил основные идеи проекта космического корабля «Знамя» и ракеты-носителя Н-1, рассказал о принципах их построения и работы. С использованием имеющихся у нас ракет-носителей мы можем только осуществить пилотируемый облет Луны. Эту тему сейчас активно готовит к реализации Челомбитов (проект корабля ЛК-1 «Север» и ракеты-носителя УР-500 «Протон»). А с носителем Н-1 конструкции Михеева мы сможем выводить на околоземную орбиту до 95 тонн полезной нагрузки. В перспективе, после освоения процесса стыковки космических аппаратов, будет возможен и полет экипажа на Луну, Марс и Венеру с высадкой на их поверхность.
Проект Михеева был единогласно одобрен.
8 мая 1963 года.
Сегодня вместе с Гагаровым, Леонтьевым, Беляниным, Быковым и Хлуновым были в гостях в конструкторском бюро Валентина Петровича Глуховцева. Мы поучаствовали в общезаводском митинге, а затем осмотрели ряд производственных цехов предприятия.
На фирме у Глуховцева работает свыше одиннадцати тысяч человек. Предприятие имеет четыре филиала - в Ленинграде, Красноярске, Куйбышеве и Днепропетровске. В начале 1960 года все производство ракетных двигателей, работающих на кислороде и керосине, Глуховцев передал на другие предприятия, а сам сосредоточился на двигателях, работающих на высококипящих компонентах топлива. На этой почве у него в свое время разгорелся нешуточный конфликт с Королевиным. Сергей Павлович очень хотел, чтобы Глуховцев сделал большой кислородно-керосиновый двигатель для ракеты Н-1. Глуховцев отказался. Королевин разместил заказ на двигатели в КБ Кузнецовского в Куйбышеве. Помирило наших «великих» конструкторов решение ЦК партии и правительства, которым было предписано Глуховцеву изготовить кислородно-керосиновый двигатель для первой ступени и кислородно-водородный двигатель для третьей ступени Н-1, а преемнику Королевина Михееву – спроектировать конструкцию этих ракетных ступеней. Пришлось спорщикам пожать друг другу руки и начать работать совместно.
Глуховцев повел нас к сборочному стенду и показал полностью готовый к стендовым испытаниям кислородно-водородный ракетный двигатель. Подчеркнул, что именно такой двигатель планируется использовать на будущих ракетах лунной серии.
- А не подведет нас в полете ваша машинка, Валентин Петрович? – не сдержавшись, спросил Леонтьев.
- Не подведет, Алексей Архипович, - заверил конструктор. – Доставим вас на Луну точно по расписанию!
Мы все засмеялись, а Гагаров, шутя, ткнул Леонтьева локтем в бок и сказал:
- Вот ты, Лешка, лично и проверишь надежность нашей лунной техники!
11 сентября 1963 года.
Сегодня был у Королевина в Всесоюзном Комитете по космическим исследованиям (ВККИ). Рассматривался ход проектно-конструкторских работ по теме космического корабля «Союз». Когда все докладчики бодренько отрапортовали, Королевин попросил слова и вышел на трибуну с номером американского «Астронавтик мэгэзин» в руках.
- В крайнем номере вот этого журнальчика, - Сергей Павлович, как и все авиаторы, не любит слово «последний» и всегда заменяет его на «крайний», - опубликована статья некого Чеслава Волянецкого «О некоторых возможных проблемах при эксплуатации космических кораблей». Очень рекомендую всем ознакомиться и учесть в наших разработках. Автор считает обязательным строгое соблюдение технологий при упаковке на предприятиях космической индустрии парашютных систем в контейнеры на пилотируемых кораблях. Волянецкий обращает внимание на тщательное отслеживание поведения систем аварийного спасения в случае отмены пуска ракет-носителей, чтобы избежать их несанкционированного срабатывания. И предлагает использовать облегченные варианты скафандров на этапах запуска, посадки и стыковки космических кораблей.
По залу пополз недовольный шумок. В планах наших инженеров значился полный отказ от скафандров на космическом корабле «Союз» и всех последующих пилотируемых аппаратах.
- Прошу тишины, товарищи, - Королевин раздраженно хлопнул ладонью по трибуне. – Имейте в виду: ВККИ не будет рассматривать проекты космических кораблей без обеспечения строжайших мер для безопасности экипажей. Нам нужны успехи в космосе, но не ценой человеческих жизней. Надеюсь, это всем ясно?
Возражающих не нашлось.
Волянецкий… Не тот ли это Волянецкий, который два с половиной года назад своим вечерним звонком предупредил нас о пожаре в сурдобарокамере и фактически спас слушателя-космонавта Валентина Бондаренкова от неминуемой гибели?
22 апреля 1964 года.
Сегодня провели заседание руководства Центра подготовки космонавтов по подбору кандидатов в экипажи многоместного корабля «Восход». Будем готовить к полету девять человек (Быков, Поповец, Титовский, Волынин, Леонтьев, Хлунов, Белянин, Комарин и Демов). Полетят из этой девятки, скорее всего, трое, а готовить пока будем всех. В наибольшей степени готовы к полету на многоместном корабле Белянин, Леонтьев, Комарин и Волынин.
18 мая 1964 года.
Из четырнадцати кандидатов в экипаж «Восхода», прибывших из ОКБ-1 Василия Павловича Михеева, при первичном отборе отсеялись шестеро, остальных отправили на обследование в госпиталь. Это В.Н.Волкин, Г.М.Гречин, В.П.Зайцин, В.Н.Кубасин, О.Г.Макарин, А.М.Сидорин, К.П.Феклистов и В.А.Ездовский. Именно из числа этих ребят мы будем готовить бортинженеров и пилотов-инженеров для полетов на околоземных кораблях «Восход» и «Союз» и на лунных кораблях «Север» и «Знамя».