Сегодня отправили в длительный восемнадцати суточный полет на космическом корабле «Союз-4» Василия Лазорина и Олега Макарина.
В 21 час 45 минут экипаж «Союза-4» прибыл на стартовую площадку. Здесь к этому времени собрались все члены Государственной комиссии. Лазорин коротко доложил о готовности экипажа к полету. Минут через пять космонавты заняли свои места в корабле и приступили к проверке связи, оборудования и параметров кабины.
Пуск ракеты носителя с космическим кораблем «Союз-4» был произведен ровно в полночь. Радиосвязь и телевидение работали без замечаний. Я, Владимир Шаталин и Анатолий Филипченков вели переговоры с Василием Лазориным и Олегом Макариным вплоть до выхода «Союза-4» на околоземную орбиту.
19 августа 1967 года.
За шесть суток космического полета Лазорина и Макарина мы получили много ценных данных по влиянию длительной невесомости на самочувствие и работоспособность экипажа. Общее мнение медиков и психологов сводится к тому, что на шестые сутки орбитального полета космонавты чувствуют себя значительно лучше, чем в первые два-три дня после старта. Сегодня на заседании Государственной комиссии еще раз внимательно изучили все сводки о параметрах отсеков космического корабля «Союз-4» и медицинские показатели состояния экипажа. Приняли решение никаких изменений в режим полета Лазорина и Макарина пока не вносить. Наш общий вывод: на борту корабля «Союз-4» все в порядке. Экипаж работает отлично.
26 августа 1967 года.
Четырнадцатые сутки полета. На борту космического корабля «Союз-4» все нормально, если не считать того, что вышел из строя один из локальных коммутаторов телеметрической системы конструкции Рязанцева. Теперь мы не будем иметь данные телеметрии по ряду важных параметров полета и работы оборудования корабля. Причина отказа пока неясна, и это вызывает некоторое беспокойство, хотя Михеев и Рязанцев считают, что полет можно продолжать – обстоятельные донесения экипажа полностью заменяют работу отказавшей автоматики.
На расширенном заседании оперативно-технического руководства с участием членов Государственной комиссии заслушали доклады специалистов по итогам двухнедельного полета «Союза-4». Общий вывод из всех докладов: полет может быть продолжен до выполнения всей заданной программы – до 31 августа.
30 августа 1967 года.
В полдень провели заседание посадочной комиссии. Мы тщательно изучили местность и прогноз погоды в намеченном районе приземления «Союза-4». По прогнозу на 31 августа в районе посадки будет облачность 7-8 баллов на высоте 1500 метров, видимость - более 10 километров, ветер — 6-10 метров в секунду. Государственная комиссия утвердила наше предложение о посадке «Союза-4» на 287-м витке полета.
Полет космического корабля «Союз-4» проходит нормально. Космонавты чувствуют себя хорошо. Я рекомендовал Лазорину и Макарину уже сегодня начать подготовку к спуску с орбиты (перенос всего лишнего в бытовой отсек и закрепление в спускаемом аппарате оборудования, возвращаемого на Землю). Вечером они должны выполнить полный комплекс физических упражнений и лечь спать в полночь. Завтра им придется встать в 8 утра и через полчаса установить радиосвязь с Землей. На связи с экипажем практически постоянно работает Алексей Леонтьев. Командир корабля Василий Лазорин в шутку уже не раз называл Алексея Леонтьева третьим членом экипажа.
31 августа 1967 года.
Алексей Леонтьев доложил, что на орбите ночь прошла спокойно, экипаж «Союза-4» пока еще спит, все параметры корабля в норме. Я и сам прекрасно знаю, что оснований для беспокойства нет, но в такой день нельзя не волноваться.
Алексей Леонтьев на «отлично» справился с работой главного оператора в ходе нынешнего полета. Еще раз убедился, что они с Олегом Макариным могут составить очень сильный экипаж для одной из наших лунных экспедиций в будущем году.
Примерно в два часа пополудни пришло сообщение об успешной посадке «Союза-4».
5 декабря 1967 года.
Сегодня на совместном заседании представителей Всесоюзного комитета по космическим исследованиям и Центра подготовки космонавтов сформированы экипажи для наших лунных экспедиций. Мы планируем, что первая попытка осуществить высадку советского космонавта на Луну состоится в сентябре – октябре 1968 года. Для этой цели будет использован корабль «Знамя-5». Утверждены экипажи для полета на корабле «Знамя-5»: Леонтьев – Макарин и Шаталин – Бугрин. Кто из них полетит на Луну, а кто будет дублером, покажет время.
Неужели пройдет каких-то девять или десять месяцев и один из двух наших космонавтов – Владимир Шаталин или Алексей Леонтьев – будет рапортовать с Луны об успешной высадке на лунную поверхность?
10 мая 1968 года.
Будущие пилоты лунного корабля «Знамя» и лунного посадочного корабля «Лунник» Алексей Леонтьев и Владимир Шаталин в Летно-исследовательском институте на вертолете Ми-4 начали отрабатывать посадку в режиме авторотации. К сожалению, наша промышленность опаздывает - у нас в Центре подготовки космонавтов еще нет тренажера, имитирующего посадку «Лунника» на поверхность Луны. Такой тренажер, если верить обещаниям заводчан, появится в нашем ЦПК только к началу лета будущего 1969 года. Но ждать еще почти год мы не можем. Пора лететь на Луну, если мы хотим, чтобы нога советского человека ступила на ее поверхность первой.
22 октября 1968 года.
Четыре часа до запуска пилотируемого ракетно-космического комплекса «Знамя-5»-«Лунник-5» к Луне. Я несу дежурство на командном пункте по руководству подготовкой к старту первой пилотируемой лунной экспедиции.
Сегодня на рассвете Алексей Леонтьев и Олег Макарин полетят к Луне. Если все пойдет без замечаний, то пройдет чуть больше недели и нога советского космонавта ступит на лунную поверхность. Без малого двадцать лет – от первых пилотируемых стартов наших баллистических капсул «Победа» и «Луч» в начале пятидесятых годов – мы шли к этой цели. И вот осталось сделать всего один, но самый трудный шаг…
Успешного вам полета, Алексей Леонтьев и Олег Макарин! Мы верим в вас. Верим и надеемся. Счастливого пути и благополучного возвращения на Землю!
(Опубликовано в субботнем приложении «Советская неделя» к газете «Советские Известия» 26 октября и 2 ноября 1968 года).
ГЛАВНАЯ РАКЕТА СОВЕТСКОЙ СТРАНЫ
(рассказ Главного Конструктора Василия Павловича Михеева о ракете-носителе «Ленин»)
- Василий Павлович, когда родилась идея создания лунной ракеты?
Мы не спеша идем с Василием Павловичем Михеевым вдоль «главного проспекта» предприятия, на котором создавалась большая часть нашей космической техники – от первого спутника и корабля «Восток» до лунного орбитального корабля «Знамя» и могучей ракеты-носителя Н-1 «Ленин». Слева от нас здания различных конструкторских подразделений, справа – длинные корпуса заводских цехов.
Василий Павлович Михеев родился в 1917 году. После окончания школы поступил на работу слесарем в Центральный аэрогидродинамический институт. Потом учился в Московском авиационном институте, который закончил в 1941 году. Работал в конструкторском бюро, разрабатывал ракетный истребитель Би-1. С 1945 года работает в области ракетной и космической техники. С 1950 – заместитель Главного конструктора, с 1962 года – Главный конструктор. В 1966 году стал академиком. Лауреат Ленинской премии.
- Общую проработку ракеты для пилотируемых межпланетных полетов мы начали еще в конце пятидесятых. То есть почти десять лет назад. Тогда рассматривались разные экзотические проекты, в том числе и двигателей. Например, двигатели на ядерном топливе. Но мы решили остановиться на традиционных химических жидкостных ракетных двигателях. Правда, и тут не обошлось без споров…
- Это знаменитый спор между Валентином Петровичем Глуховцевым и Сергеем Павловичем Королевиным о том, какое топливо использовать?
- Да, в начале шестидесятых годов Валентин Петрович Глуховцев предложил использовать на ракете высококипящие компоненты топлива – несимметричный диметилгидразин, который мы чаще называем просто гептил, и азотный тетроксид. А Королевин был за использование кислорода и керосина – компонентов топлива, хорошо зарекомендовавших себя в наших предыдущих разработках. Как в таких случаях говорится, победила дружба. Академик Мстислав Всеволодович Келдин вышел в правительство с предложением использовать на третьей ступени лунной ракеты-носителя кислородно-водородный двигатель. Никите Сергеевичу Хрущеву идея понравилась. Председатель Совета Министров СССР Лаврентий Павлович Берия тоже сказал свое веское слово. Глуховцева вызвал секретарь ЦК КПСС Дмитрий Федорович Устинин и предложил в самые короткие сроки изготовить большие кислородно-керосиновые двигатели для первой ступени и кислородно-водородный двигатель для третьей ступени нашей космической ракеты. Двигатель удалось сделать на полгода раньше установленных в ЦК партии сроков. Но, несмотря на такие высокие темпы работы, у конструкторского бюро Глуховцева к тому времени появился уже реальный конкурент…
- Вы имеете в виду Николая Дмитриевича Кузнецовского?
- Да, по заказу Сергея Павловича Королевина уже шла параллельная разработка небольших двигателей для первой и второй ступени ракеты-носителя Н-1 в конструкторском бюро Кузнецовского.
- Насколько я знаю, фирма Кузнецовского находится в Куйбышеве и никогда ракетными двигателями не занималась…
- У нас тоже был филиал КБ в Куйбышеве - тот, который сейчас вырос в самостоятельное предприятие и который возглавляет Дмитрий Козлин. Во второй половине двадцатого века расстояния для кооперации и сотрудничества уже не помеха… А что касается новизны работ… Конструкторское бюро Кузнецовского смело взялось за новое дело. Да, и вот к тому моменту, когда наши руководители убедили таки Валентина Петровича заняться большими кислородно-керосиновыми моторами, двигатель Кузнецовского уже был «в металле» и прошел тестовые испытания. И теперь уже возникло соперничество между Глуховцевым и Кузнецовским, чьи именно двигатели ставить на нашу ракету. Окончательное решение принял Сергей Павлович Королевин. На первой ступени нашей ракеты установлено двенадцать двигателей конструкции Глуховцева, работающих на керосине и кислороде, - восемь по периметру ракеты и четыре – вокруг центра под днищем топливного бака. А вторая ступень Н-1 оснащена небольшими двигателями Кузнецовского.
- Василий Павлович, Н-1 – это самая «высокая» наша ракета?
- Конечно! Ни один наш прежний носитель даже приблизительно не может с ней сравниться. Первая ступень имеет форму усеченного конуса, ее максимальный диаметр – около 17 метров, а высота - 30. Понятное дело, что перевозить такое «чудовище» в собранном виде по железной дороге совершенно невозможно. Поэтому части ракетной ступени мы отправляем на космодром по воздуху – верхом на самолетах конструкции Туполина и Мясищина. В монтажно-испытательном корпусе около стартовой площадки происходит окончательная сборка ракеты, и начинаются ее наземные испытания.
- А вторая ступень?
- Вторая ступень ракеты Н-1 тоже работает на кислородно-керосинном топливе. Как я уже говорил, на ней по периметру днища установлено восемь двигателей конструкции Кузнецовского.
- Как же вы управляетесь со всей этой оравой двигателей на первой и второй ступенях?
- Нами разработана специальная автоматическая система для надежного управления таким большим количеством двигателей. Кроме того, был построен испытательный стенд для наземной отработки всей связки ракетных моторов. Когда в проекте третью кислородно-керосиновую ступень заменили кислородно-водородной, был соблазн переделать под кислород и водород и вторую ступень, но Сергей Павлович Королевин решил не идти на такие радикальные изменения всего проекта и оставил вторую ступень прежней. То есть кислородно-керосиновой с раннего проекта нашей лунной ракеты. Получилась довольно внушительных размеров конструкция, похожая на вытянутый усеченный конус. Диаметр ее у основания – более 10 метров, диаметр у вершины - 8 метров. Высота тоже приличная – 20 с половиной метров.
- Несмотря на такое значительное количество двигательных установок, вторая ступень при всех стартах работала очень надежно…
- Замечаний по второй ступени у нас не было ни в одном из полетов. По остальным ступеням, кстати, тоже. И это все благодаря строительству наземных стендов для испытаний всех ступеней. Поэтому уже в свой первый полет в феврале 1967 года наша ракета ушла полностью проверенной. На сегодняшний день состоялось восемь запусков и ни одного неудачного не было.
- А как устроена третья ступень Н-1?
- Третья ступень тоже имеет форму усеченного конуса. Ее максимальный диаметр - семь с половиной, высота – чуть больше одиннадцати с половиной метров. На ступени установлен один двигатель, использующий кислород и водород. Когда кислородно-керосиновую третью ступень мы заменяли кислородно-водородной, габаритные размеры ступени решили оставить прежними. Иначе нам пришлось бы переделывать весь проект заново – от аэродинамики до весовых сводок. Первая, вторая и третья ступень соединены между собой ферменными конструкциями.
- Василий Павлович, первые три ступени ракеты работают только на атмосферном участке полета?
- Да, их задача вывести ракетно-космический комплекс «Знамя-5»-«Лунник-5» на околоземную орбиту.
- А каковы в целом размеры ракетно-космического комплекса?
- Длина тридцать метров, максимальный диаметр около четырех. Ничего более крупного в космос нами пока не запускалось.
- Наверное, чтобы вывести в космос такую крупногабаритную полезную нагрузку, высота всей ракеты-носителя с ракетно-космическим комплексом на стартовой позиции должна не слишком уступать телевизионной башне?
- Сто пять метров. Действительно, почти телебашня. И не только по габаритам, но и по весу. На старт из монтажно-испытательного комплекса мы транспортируем ее в горизонтальном состоянии на специальной платформе, которую по рельсам тянут четыре спаренных тепловоза. А потом, уже на старте, с помощью подъемников ракета-носитель переводится в вертикальное положение. Для Н-1 потребовалось строительство двух стартовых площадок – основной и запасной.
- И последний вопрос, Василий Павлович. Как родилась идея назвать ракету Н-1 в честь Владимира Ильича Ленина?
- Это наш заводской подарок к столетию Владимира Ильича. Инициатором стала партийная организация нашего предприятия. Мы посоветовались в горкоме КПСС, потом обратились в Политбюро ЦК партии. Никита Сергеевич Хрущев с энтузиазмом воспринял предложение наших заводчан. Ракета надежная, современная, - да просто красивая, в конце-то концов. Разве может быть более весомый подарок к предстоящему юбилею Владимира Ильича Ленина?
Марат Луганцев, корреспондент газеты «Советские Известия»
ЖДИ НАС, ЛУНА!
(Репортаж со стартового комплекса на космодроме Байконур)
Издалека, с нашей гостевой смотровой площадки, ракета-носитель больше всего похожа на одинокую причудливую башню, выросшую среди бескрайних просторов казахстанской степи. Фермы обслуживания, давно отведенные в стороны, угловатыми металлическими конструкциями замерли в нескольких десятках метров от стартового стола. Оранжевый шар солнца еще не выплыл из-за горизонта, его первые лучи розовыми отсветами едва касаются снежно-белого корпуса устремленной в зенит ракеты. Но на стартовой площадке светло – освещение обеспечивается множеством мощных прожекторов.