Легкий порыв ветра скользнул мимо меня, задев мокрый рукав рубахи, и исчез в замочной скважине врат. И ладони стражей дрогнули, сжимая дверные ручки, а створки под их напором медленно приоткрылись. В образовавшуюся щель легко бы пробрались и я, и мой спутник, и Шхалар, судя по косому взгляду, решил меня поторопить, да не успел. Новый порыв ветра больно ударил по затылку, и я упала на колени, схватившись за голову. Ветер…
Перед глазами помутилось, и на мгновение захватило ощущение полета. И, кажется, я летела. Сквозь свет коридоров и мрак огромных пещер, сквозь величие исполинских статуй и древние руины, сквозь темную воду и сети ярких огней. Ветром проскальзывала меж сталактитами и колоннами в поисках только мне одной известной цели, пока не остановилась у стены. В три человеческих роста, она мерцала желтым, и там, где сияние сгущалось, я мельком рассмотрела очертания неподвижных лиц с закрытыми глазами. То ли маски, то ли замурованные люди…
Ветер подхватил меня под мышки, подбросив вверх, толкнул к крайнему слева лицу, и на меня уставились холодные мертвые глаза. Я испуганно пискнула, отпрянула и… вернулась. Мгновенный полет – и я оказалась сидящей перед створками и испуганно дрожащей.
– Что увидела? – Шхалар присел рядом.
Я тряхнула головой и потерла затылок. Ощущение полета прошло, но страшное незнакомое лицо продолжало стоять перед глазами. Я боязливо поежилась. Кашлянула. Попыталась собраться с мыслями. Мне ненароком показали, куда идти… и определили время. Над моим правым плечом зависли, покачиваясь, черные часы с тремя чашами. Пока песок невозмутимо серебрился в верхней чаше, но стоит лишь ступить за порог врат… Я должна понять, куда идти. И понять быстро, очень быстро.
Не обращая внимания на сумеречного, я закрыла глаза, сосредоточилась, и моя неугомонная память, подобно хранилищному артефакту, начала собирать в стопку всё, что мне было известно о чертогах Сна. А знала я о них, к собственному удивлению, немало. От подробного плана лабиринтов до отчаянного понимания: после возращения обратно долго я не проживу. Блуждающая странность могла отпустить человека, но навсегда ставила на нем свою печать. И, так или иначе, после прибирала к рукам. Мои – сезон-другой, может, чуть больше… Но это… неизбежно.
Я шмыгнула носом и решительно отпихнула страшное понимание в сторону. Не стоит забывать о том, что я – не совсем человек. И со мной всё не так. И почему бы проклятью странности не сработать иначе?..
– Яссмилина, – негромко окликнул Шхалар.
Я посмотрела на него исподлобья и с удивлением заметила в сизых глазах отражение своих страхов. Словно мысли прочел. А говорил, что не умеет…
– Это глупости, которые порождаются недалекими умами из-за пары совпадений, – сказал он тихо, – а после срабатывает закон веры. Если что-то случилось с одним и вторым, значит, случится и с тобой, – и, помолчав, добавил веско: – Но с тобой случится только то, во что ты веришь. Иначе и быть не может. Понимаешь?
Я кивнула.
– Тогда идем, – сумеречный мельком глянул на песочные часы, – время.
– …пока еще есть, – я, пошарив по поясному карману, вытащила сшивку. – Мне надо понять, куда идти и каким путем.
Открыв сшивку на пустой странице и вооружившись пером, я быстро зарисовывала план чертогов, попутно вспоминая, где что находится. Чертоги делились на две части – южную и северную. В северной прятали свои тайны маги, в южной – ремесленники. В каждой части было, соответственно, девять уровней – для каждого пути свой. И нам надо…
– Откуда такие знания?
– Оттуда, – буркнула в ответ.
Да, откуда мне знать, из чьей головы я вытащила план вместе с тайнописью? Я и не думала, что так хорошо запоминаю всё, что попадается на пути поисков… Так. Стена. Мерцание. Лица. Тьфу… Я невольно поежилась. Ладно. Если предположить, что лица – это маски, то меня ждет уровень искусников, а если вспомнить, кто маски искусникам делал – то уровень артефактологов. А что до мерцания… Над ним я потом подумаю. Если на обозначенных уровнях ничего не найду.
– И? – судя по резкому тону, Шхалар начинал терять терпение.
– В чертогах два рабочих входа – северный и южный, – пробормотала я, сидя на коленях и не сводя глаз с набросков плана. – Плюс смежный проход…
– Это северный, – он оглянулся на статуи. – Эти двое – точно маги.
Замечательно… Я быстро отметила путь до смежного входа. Эдак мы здесь проплутаем до скончания времен…
О размерах чертогов я имела крайне смутные представления, но, оглядываясь на чужие воспоминания, предполагала, что они… огромны. Бесконечны. Говорят, их создали в эпоху Первой, дабы схоронить знания, которые приносили людям Неизвестные. Люди, конечно, были готовы хватать все, что давалось, но нашлись мудрецы, верно рассудившие – есть вещи, о которых смертным лучше не знать. И они создали северное крыло чертогов. А вслед за ним – и южное, когда из-за ремесленных опытов на свет появилось то, о чем тоже лучше никому не знать. Не удивлюсь, если здесь, в клубке лабиринтов, хранится и тайна создания сайхо. И не удивлюсь, если чертоги пополняются по сей день.
– Что значит «рабочие входы»? – Шхалар придвинулся и заглянул в план через мое плечо.
– Это прямые входы в крыло. А есть еще подсобные – на каждый уровень. Когда-то чертоги Сна были не блуждающей странностью, а природным образованием. Сетью горных пещер. Южный вход находился на южном склоне горы, северный – на северном. Чертоги осваивались от вершины и вниз. Говорят, на нижние уровни ведет подземная река.
– Кто говорит?
– Не цепляйся к словам, – я отмахнулась, вырывая из сшивки листы с планами. – Люди говорят.
– А вот и выходы… – задумчиво проронил Шхалар.
– Заколдованные, – добавила я, убирая сшивку в поясной карман. – Через них просто так не выйти, снаружи их не найти и… Эй, значит, вы вход в чертоги искали, когда долбили скалы?
– Появление странностей давно научились предсказывать, – снисходительно отозвался сумеречный, вставая и протягивая мне руку. – Испокон эпох они следуют по одному и тому же пути. И, да, Танар полагал, что путь в чертоги можно пробить вручную.
– Наивный, – фыркнула я, принимая помощь и тоже вставая. – Сюда не попасть без зова ветра или ожидания мира. Или без тайны, которую ты хочешь спрятать.
– Неужели? – иронично улыбнулся мой спутник.
– Ненормальные источники – не в счет, – я храбро заглянула в щель между створками.
Часы, встрепенувшись, зашуршали сыплющимся песком. Вот теперь – да, время. И всё бы ничего, но страшно, до дрожи в руках… Чего боюсь?.. Пожалуй… неизвестности. И дико боюсь вернуться… без него.
***
Вперед я шла на негнущихся ногах. Пролезла в узкую щель и бегло изучила очередной коридор. Так, здесь должна быть развилка… Через десять шагов, за поворотом, я добралась до искомого – до девяти полукругом расположенных проемов – и решительно свернула в третий коридор справа. Так называемый рассветный путь начинался аркой, украшенной золотыми волнами трещин. Если верить плану, коридор выводил на седьмой уровень – к смежному проходу, соединяющему оба крыла.
– Уверена в направлении? – поинтересовался сумеречный, топая позади.
– Конечно, – я смотрела то вперед, то на план.
Здесь есть еще одна развилка, но от магов, создавших лабиринты чертогов, не стоит ждать ничего хорошего. Опасных ловушек вроде быть не должно, но в наличии мороков и обманок я уверена. Спасибо чужим воспоминаниям. Кстати, у меня же есть одно замечательное средство…
– Тогда почему дрожишь?
Сунув под мышку листы с планом, я на ходу зашарила в поясном кармане. Среди добра, которое мне сбагрил Айло, есть зелье, позволяющее видеть знаки остаточной магии. А по последним можно понять, какое заклятье и для чего применялось. И рассмотреть, собственно, обманки.
– Боюсь. Я всегда боюсь, когда гадость чую… – вытащив нужный пузырек, я откупорила пробку. Выплеснула часть густой зеленоватой кашицы на ладонь и щедро размазала ее по векам и переносице. – И в пустоши, если помнишь, это почти спасло нас от Вечности.
Шхалар хмыкнул, наблюдая за мной искоса, и назидательно изрек:
– Только в одном случае из ста страх вора – это предупреждение. В остальном ты боишься просто потому, что боишься. И все твои предчувствия – это трусливая натура плюс больная фантазия.
Я закрыла пробку, убрала зелье в поясной карман и устало посмотрела на него снизу вверх:
– Может, и так. И что? Обязательно каждый раз напоминать, что я трусливое недоразумение? И обязательно сейчас? А если у меня от страха мозги откажут, как ты выберешься отсюда? Нет, если хочешь, – и я протянула ему план, – веди. А я спрячусь за твоей спиной, чтобы спокойно там бояться и фантазировать. Не хочешь? Тогда закрой рот и не мешай!
И ускорила шаг, сердито сопя. Шхалар молча пошел следом. Умник, побери его мгла… Нашел время учить жизни…
Я поморгала, приноравливаясь к меняющемуся зрению. Под действием зелья расплывались стены, мерцание становилось ярче, коридор – шире, а потолок, наоборот, ниже. Я подняла голову и споткнулась, закусив губу. К горлу подкатил липкий комок отвращения. Своды потолка «украшали» кости. Дорожка из больших, с два моих кулака, узловатых позвонков – посередине, а кости грудины – двумя арочными полукругами сползали с потолка на стены. Слишком крупные для людских, но приятного все равно мало…
– Не останавливайся. И не смотри под ноги, – Шхалар крепко взял меня за плечо повыше локтя. – Это морок.
Под ноги я таки глянула. И едва удержалась от желания взобраться на плечи своего спутника. На меня смотрели пустые глазницы и скалились острые клыки. Ровная дорожка из лобастых звериных черепов в окружении мостками уложенных костей.
– Так что, сразу и было?.. – споткнувшись, я нервно переступила с ноги на ногу.
– Как только мы свернули с развилки, – кивнул сумеречный. – Но мороки магов видны лишь им. Или тем, кто использует зелье уподобления, – и осторожно подтолкнул меня вперед, напомнив: – Время, Яссмилина.
Я уставилась в план и на дрожащих ногах пошла дальше. Шхалар, вздохнув, мрачно спросил:
– Ты хоть что-нибудь из моих занятий запомнила?
– С непропущенных – всё, – буркнула в ответ.
– Так чаще надо было приходить.
– А меньше надо было гадостей делать!
Сумеречный снова вздохнул и с необъяснимым терпением, не забывая тащить меня вперед, рассказал:
– Издревле обманные символы и мороки служили отличительными знаками. Ими помечались и тайники, и правильный путь в лабиринтах хранилищ, и возможные западни. Между прочим, у тебя в итоговой контрольной был вопрос о ловушках рассветных магов, – поддел насмешливо, – и ты очень развернуто на него ответила.
Я смутилась. Да, наверное… Только я была злой, невыспавшейся и больной с похмелья. Ничего с той контрольной не помню, только что пить хотелось… Шхалар продолжал нудно вещать, а я шла рядом, уставившись в карту. Не на кости же смотреть… И где это проклятое ответвление?..
– …обманки вообще символичны. Мы, например, видим кости снежной ящерицы – второго по силе существа Изначальности, из ветви светлых сумерек. Это значит, что путь ведет мимо тайников, где рассветные маги прячут то, что никогда не должно попасть в руки светлых сумерек. Кроме того, можно предположить… Кстати, нам не сюда?
Я отвлеклась от изучения плана. Коридор сворачивал влево, а справа тусклым золотом сиял едва различимый арочный проход. Я рассеянно кивнула и первой шагнула в туманное марево рассвета. Толкнула вытянутой рукой невидимую дверь, сморщилась от противного скрипа и невольно замерла. Дверь вела в пещеру, где властвовала Снежная зима. Наверху серели тяжелые тучи. У ног пушистым одеялом стелились низкие холмы серебристых сугробов. И везде, насколько хватало глаз, из снега вырастали мощные колонны, свитые из прозрачного льда. В глубинах каждой таинственно мерцали клубки седого огня.
Осторожно ступая по снегу, я подняла голову. Наверху колонны соединяли льдистые нити, тонкие, хрупкие и изящные. Сплетаясь меж собой, они образовывали подобие хрустального купола, и в местах их пересечения искрились маленькие рассветные солнца.
– Это… морок? – хрипло спросила я, зачарованно рассматривая «купол».
– Нет, это хранилище, – пояснил Шхалар и недовольно добавил: – А если ты так и будешь везде застревать, нам никакого времени не хватит.
– А если бы кое-кто ко мне не прицепился, я бы уже обратно вернулась и обедала бы с Райденом и Гиль… – и запнулась.
Брат меня убьет… Исчезла без предупреждения, в неизвестном направлении, и наверняка здесь недоступна мыслесвязь…
Я нервно обернулась:
– Шхал, а…
– Здесь странно течет время, – он обошел меня и устремился вперед. Под его уверенными шагами захрустел снег. – По ощущениям мы проведем здесь день, а по возвращении узнаем, что прошел сезон-другой. А может быть, нашего отсутствия никто не заметит. И – да – мыслесвязь в чертогах не работает. Не спи. За мной.
Я поспешила следом, ежась и выдыхая облачка пара. Холодно, а я насквозь промокла… И чем дальше мы шли, тем холоднее становилось, и тем быстрее снежное хранилище теряло свою привлекательность. Я семенила по снегу, пытаясь на ходу шевелить коченеющими пальцами ног и безуспешно грея дыханием замерзшие руки. И отставая от сумеречного, который несся вперед, словно ветром в спину подгоняемый. Шхалар ожидаемо скрылся за частоколом льдистых колонн, а я, дрожа, брела по серой вязи его следов и отчаянно уговаривала себя потерпеть. Еще немного.
– Куда дальше? – глухой голос, неожиданно прозвучавший рядом, вырвал из цепкого сонного забытья, в которое я успела провалиться.
Я смутно припомнила план. Так, из трех проходов, кажется, крайний справа… Листы с картой я давно сунула в поясной карман и теперь не имела ни сил, ни возможности до них добраться.
– В п-п-п… – попыталась выдавить из себя, заикаясь.
Шхалар выглянул из-за колонны и молча снял куртку. Подойдя, завернул меня в нее до кончика носа и взвалил на плечо, как куль с мукой.
– Вправо, говоришь? – уточнил, вернувшись к проходам.
Я согласно клацнула зубами. И с головой окунулась в дождь. Следующая пещера оказалась копией предыдущей, только снег и лед сменились слякотью и водяными колоннами. И в каждой таилось спрятанное магами сокровище.
Шхалар шел быстро, по щиколотку утопая в грязных лужах. А я безуспешно пыталась согреться. С «водяного» купола стекали тонкие холодные нити бесконечного дождя, и мы враз вымокли. Я посмотрела на расплывчатые отражения солнышек в лужах, на искрящиеся блики лучей, скользящих по волнистым бокам колонн, и кое-что вспомнила. Пока я не отрезана от силы…
Повозившись, я нащупала нужный поток, выдернула из него лучистую нить, и нас окутала дымка золотистого тепла, о которую застучали капли дождя. Простенькое заклятье света, а сколько сил отнимает… Я потерла пульсирующие виски и протянула к свету замерзшие руки. Долго так продолжаться не может, нужно что-то придумать… Мы движемся как озерные улитки.
Дождевую пещеру сменила пыльная. Песчаные вихри колонн, духота и сухая пыль, забивающая нос и вызывающая приступы острого кашля. Магический заслон худо-бедно защищал от растворенной в воздухе пыли, но не всегда. Зато было тепло. Многочисленные солнышки не только лучились, но и грели. И я позволила себе зажмуриться, расслабившись, на мгновение отрешиться от происходящего. Тепло…
Шхалар пересек пещеру бегом, кажется, напрочь забыв о моей особе. А у меня от неудобного висячего положения уже ломило спину и ныли мышцы живота. Непривыкшая ни к походам, ни к путешествиям, я чувствовала себя мерзко, хотя и согрелась, и почти обсохла. Начали сказываться ночное пробуждение, недосып и отсутствие завтрака и обеда.
…полмира за возможность поспать и поесть…
– А где ты возьмешь эти полмира, чтобы рассчитаться? – поинтересовался сумеречный, останавливаясь перед выходами из пещеры.
– Сворую, разумеется, – вздохнула я. – Второй слева, – и чихнула в ворот куртки.
Знакомому мерцающему коридору я обрадовалась как родному. Шхалар сгрузил меня у стены и сел рядом. Я выпуталась из его куртки и полезла за припасами. Кружка, бублики, яблоки…