– Эй! – Лопен взялся за подлокотник, чтобы удержать кресло на месте. – Готов поспорить, ощущение что надо. Ты это заслужила, ганча.
– Откуда ты знаешь? – спросила Рисн. – Мы знакомы всего пару недель.
– Я разбираюсь в людях, – ухмыльнулся Лопен. – Кроме того, этого все заслуживают.
Он кивнул Рисн, и к нему зашагал по воздуху маленький спрен ветра в облике однорукого юноши. Или... нет, это не спрен ветра, а кое-что другое.
Спрен Сияющего. Такой спрен показался ей впервые. Этот очень церемонно поклонился, а потом распался на несколько копий, и все подняли руки, чтобы ей помахать.
– Прости Руа, – сказал Лопен. – Он малость со странностями.
– Я... спасибо, Руа, – проговорила Рисн.
– Светлость, я пока вытащу самосветы из кресла, – произнесла Рушу. – В будущем нам понадобится по крайней мере три для стабилизации, и нужно укрепить оправы. Потом придумаем, как лучше сделать, чтобы где-нибудь на корабле поднимали-опускали якорь по вашему приказу, и вы сможете парить, когда захотите.
– Да, конечно, – согласилась Рисн, но вцепилась в Чири-Чири, когда забрали самосветы и пришлось вернуться на землю.
Она справится. Ее ждет кое-что получше. Она прикоснулась к независимости, и это было прекрасно. Даже если получится просто перемещаться по палубе, самостоятельно подтягиваясь вдоль борта, это уже огромное улучшение.
А люди, которые так помогли ей по даль-перу в последние месяцы? Люди, которые подарили ей разработанное ими снаряжение, подтолкнув к самостоятельности? Скоро она отплатит им сторицей. Бури, отплатит так отплатит.
– Кажется, я останусь без работы, – заметил подошедший Никли.
Рисн кольнуло беспокойство за него.
– Пока что я смогу передвигаться только по кораблю – если вообще получится. Но подозреваю, что мне еще некоторое время понадобятся твои сильные руки, Никли.
Впрочем, он улыбался.
– Больше всего на свете мне бы хотелось потерять эту работу. – Помедлив, он добавил: – Это важное открытие для многих людей. Вам следует как можно быстрее поделиться им по даль-перу, чтобы идея не пропала, если с нашей экспедицией что-нибудь случится.
– Разумно, – согласилась Рисн, глядя на затухающий костер.
Сгущалась ночь. Скоро придется перебраться на корабль. Сегодня нет бури, и в чужих землях безопаснее остаться в море, чем разбивать лагерь на берегу.
– Ревнительница Рушу, вам, наверно, стоит сейчас же оповестить других. Не нужно затягивать с такими новостями.
Рисн приказала возвращаться на «Странствующий парус», и все занялись сборами. Рушу выполнила указание Рисн, пока Лопен объяснял морякам, что случилось.
Никли опустился на колени рядом с креслом.
– Светлость, я понимаю, что мне не полагается вмешиваться в дела светлоглазых, но...
– Продолжай, – сказала Рисн.
– Можете поделиться тем, что сказала вам эта рогоедка? Раньше?
– Мы обсуждали спренов и ее богов. А что?
– На днях, – прошептал он, – я подслушал, как она говорит кое-что подозрительное. Она очень хотела, чтобы экспедиция продолжалась. Прямо чересчур. Что-то здесь не так, словно... не знаю, светлость, словно мы направляемся в западню.
– Думаю, твои подозрения беспочвенны, Никли.
– Может быть, может быть, – закивал он. – Но в вашей беседе она призывала вас к осторожности? Или советовала плыть вперед?
– Советовала плыть вперед с осторожностью. В этом она не отличается ни от королевы алети, ни от королевы Навани, ни даже от королевы Фэн. Все ждут от нас успеха.
– И все же они скрывают от нас тайны, лгут нам, – заметил Никли. – Знаю, я по сути никто, светлость. Но если бы я принес вам доказательства злого умысла рогоедки, вы бы согласились, что здесь что-то нечисто?
– Думаю, да, – нахмурилась Рисн.
С чего бы Никли так беспокоиться? Хотя... Струна сослалась на невидимого спрена, которого видела только она, чтобы убедить ее плыть дальше. А Навани утаила часть правды. А может, и не одну?
Но какой в этом смысл? Струна в компании с Сияющими, и они ей доверяют. Зачем Навани отправлять ее на задание и потом пытаться его сорвать? Разве что между ними больше разногласий, чем кажется.
Или...
У нее родилось подозрение.
– Спасибо, Никли. С твоей стороны разумно сообщить мне обо всем этом.
– Я беспокоюсь, что нас держат за дураков, светлость, – прошептал он. – Мне не нравится, когда нами манипулируют, чтобы мы делали работу Сияющих. Может, стоит повернуть обратно?
– Сначала достань мне доказательства. И пока никому больше об этом не говори.
10
Рисн подтянула себя вдоль борта, и ее кресло, парящее в полутора футах над палубой, плавно скользнуло следом. Она добралась до носа и разомкнула механизм, который Рушу и Уйо установили в сиденье. С помощью крутящегося сервировочного блюда верхушка сиденья вращалась, а низ с самосветами оставался неподвижным.
Рисн развернулась в другую сторону и принялась подтягивать себя обратно. Это оказалось нетрудно, так как не было никакого сопротивления. Однако она крепко держалась за ограждение, поскольку из головы не шла картинка: корабль поворачивает, а она, несмотря на препятствие на пути, выскакивает за борт и висит над океаном.
Вскоре она добралась до места, где сидел Никли. Он улыбался, и яркие белые татуировки на лице словно мерцали.
– Вы так светитесь радостью, светлость, – сказал он с легким акцентом. – По-моему, я такого еще ни разу не видел.
Улыбнувшись, Рисн снова развернула сиденье, но на этот раз заблокировала его и устроилась спиной к неспокойному океану, чтобы понаблюдать за работающими матросами. Корабль качнуло на волнах, отчего ее кресло поехало вбок, и Рисн пришлось схватиться для устойчивости за Никли.
Механизм требовал доработки: нужно сцеплять сиденье с ограждением, когда она останавливается. Все равно ее распирало от восторга. Рушу оснастила мачту грузом, который был связан с креслом с помощью сопряженных рубинов, и Рисн при желании могла воспарить на высоту шканцев. К сожалению, опуститься обратно без посторонней помощи не получалось – кто-то должен был поднять противовес, – но пока она наслаждалась небывалой мобильностью, которой не испытывала со времен несчастного случая.
Чудесное ощущение. Настолько приятное, что она развернулась и снова потянула себя в другую сторону. И заметила, что за ней наблюдают моряки. Это из-за необычного летающего кресла? Или потому что она мешала работе, болтаясь у них под ногами? Хотя один вот кивнул, когда она проскользнула мимо. А другой одобрительно вскинул в ее сторону кулак.
«Они меня подбадривают», – осознала Рисн.
В этот миг она наконец ощутила родство с командой. Узы понимания. Что за люди искали работу на парусном судне? Те, кто тосковал по свободе, кто не довольствовался тем, чтобы сидеть там, где скажут, кто стремился повидать новые места. Те, кого манил горизонт.
Может, у нее разыгралось воображение, однако еще один матрос, проходя мимо, вскинул кулак. Жест словно придал ей ускорение, пока она пересекала палубу. Развернувшись и заскользив обратно, Рисн заметила, как на главную палубу вышла Струна.
Пора. Рисн кивнула Никли, и тот незаметно исчез в трюме. Подозрения Рисн вот-вот подтвердятся. Она старалась не думать о том, сколько боли это ей причинит.
Струна остановилась на носу. Не обращая внимания на натруженные от постоянных остановок и подтягиваний руки, Рисн потянула себя к Струне и вскоре зависла рядом.
Ее кресло было немного выше, чем она привыкла. Если все получится, однажды она сможет вести беседы на одном уровне глаз со всеми остальными, даже если те стоят. И перестанет чувствовать себя ребенком среди взрослых.
Струна смотрела на северо-запад. Последние пару дней на горизонте виднелась Аймиа – большой, продуваемый всеми ветрами остров размером примерно с Тайлену. Встим сообщил Рисн все, что было известно о случившейся здесь много веков назад катастрофе, и эти сведения соответствовали тому, что рассказал Никли. Холодные прибрежные воды и полная открытость бурям оставили Аймиа пустынной. И до сих там почти никто не живет.
Меньший остров, который они считали Акиной, располагался дальше вдоль побережья, хотя на картах он был безымянным. До недавнего времени большинство ученых полагало, что это один из множества пустынных островов вокруг Аймиа и там нет ничего, кроме крема и пыли. Из-за частых штормов и коварных подводных скал место не пользовалось популярностью среди моряков.
Рисн различила облака на горизонте – первый намек на то, что они приближаются к месту назначения. Необычная погодная аномалия, за которой, по их мнению, скрывается Акина. Струна смотрела на облака, держась за ограждение. Ее длинные рыжие волосы развевались на ветру.
– Струна, дальше может быть опасно, – отметила Рисн по-веденски. – «Странствующий парус» – корабль крепкий, один из лучших во флоте, но ни на одном судне не бывает полностью безопасно в бурном море.
– Я понимаю, – тихо отозвалась Струна.
– Можно зайти в порт, – добавила Рисн. – На Аймиа есть небольшой наблюдательный пункт, где королева держит несколько человек. Они высматривают в море патрули пустоносцев. Мы могли бы сделать там остановку, чтобы отправить сообщения по даль-перу, и высадить тебя.
– Почему... меня? Почему спрашивать меня?
– Потому что после нашего последнего разговора мне показалось, что тебя вынудили участвовать в этом путешествии. И я хочу удостовериться, что ты и правда хочешь плыть с нами дальше.
– Меня не вынудили. Я сомневалась, так что спасибо за заботу. Но я хочу двигаться вперед.
Рисн крепко держалась за ограждение, наблюдая за неспокойным океаном. И за зловещими облаками.
– Сияющих я понимаю. Им отдали приказ, как и моим морякам. Рушу заинтересована с научной точки зрения, а я здесь из-за Чири-Чири. Но ты не Сияющая, Струна. Ты не солдат и не ученый. Ты даже не алети. Так зачем присоединяться к столь опасной экспедиции?
– Им был нужен человек, который видит спренов, – объяснила она, глянув на небо. – Пятнадцать сегодня...
– Я понимаю, почему тебя отправили. Но не почему ты согласилась. Понимаешь? Почему ты захотела присоединиться к нам, Струна?
– Хороший вопрос. – Струна перегнулась через борт. – Вы торговец. Всегда смотрите, что мотивирует людей, так? Когда я жила на Пиках, я любила мой дом. Мой мир. Я никогда не хотела уехать. Но потом уехала, к отцу. И знаете, что увидела?
– Мир?
– Пугающий мир. – Струна прищурилась. – Он необычное место. И я поняла, что он мне нравится.
– Нравится, когда боишься?
– Нет. Нравится доказывать, что я могу преодолеть страшные штуки. – Она улыбнулась. – Но насчет того, почему я поехала? В эту поездку? Сокровища.
– Сокровища? – Рисн обернулась через плечо: Никли еще не вернулся. – И все?
– У нас рассказывают истории про это место, Акину. Великие сокровища. Я хотела немного себе.
Какой прозаический ответ, но Рисн решила, что не стоит удивляться. Богатство – движущий мотив всего человечества. Отчасти поэтому она стала торговцем, согласилась на обучение.
Однако... слова этой высокой рогоедки вызывали ощущение неправильности. Она казалась такой вдумчивой, такой обособленной. Неужели все исчерпывается жаждой денег?
– Что ж, – сказала Рисн, – если мы и правда найдем сокровища, то все разбогатеем.
Струна коротко кивнула. Она стояла почти как фигура на носу корабля. Рисн снова глянула через плечо и наконец увидела, как Никли поднимается по трапу. Он поймал ее взгляд и настойчиво махнул рукой.
Извинившись, Рисн развернула кресло и подтянула себя к Никли. Тот наклонился к ней и вытащил что-то из кармана – маленький мешочек.
– Что это? – тихо спросила Рисн.
– Черногибник, – прошептал он. – Опасный яд, неразбавленный. Я нашел его среди вещей рогоедки. Светлость... Я думаю, скорее всего, именно им убили корабельную питомицу. Группа из Уритиру прибыла на корабль после ее смерти, но накануне вечером они уже были в городе.
– Почему ты так уверен, что им убили Визглю?
– Я слышал об этом яде. Говорят, от него темнеет кожа, а кожа бедной Визгли вроде как раз поменяла цвет, когда ее нашли. Светлость, все ясно. Сияющие нам лгут. Почему они так стараются сорвать экспедицию?
– Действительно, – прошептала Рисн.
Она вытащила из кармана красный платочек и помахала Кстледу. Старпом ждал знака: он сбежал по трапу со шканцев, держа руку на мече, и к нему присоединились двое его лучших бойцов. Лопен и Уйо, парящие рядом с кораблем, вместо того чтобы, как обычно, улететь на разведку, тоже опустились на палубу.
– Ребск? – позвал Кстлед. – Пора?
– Да, – ответила Рисн. – Взять его.
Никли только и успел, что вскрикнуть. Кстлед в мгновение ока прижал его к палубе и связал запястья крепкой веревкой. Это привлекло внимание других матросов, но двое бойцов дали им знак вернуться к работе, что те и сделали, зная, что получат объяснение позже. В замкнутом пространстве новости распространяются быстро.
– Что? – возмутился Никли. – Светлость? Что вы делаете? Я разоблачил для вас предателя!
– Да, разоблачил.
Рисн несколько дней готовилась к этому событию – с тех самых пор, как уверилась в том, что «приметы» создает Никли. Все равно было больно. Преисподняя, он казался таким искренним.
Кстлед закончил связывать Никли и вздернул его на колени. Никли глянул на Рисн, и всего его дальнейшие возражения умерли на губах. Понял, что она ему не поверит.
– Из всех, с кем я говорила, Никли, – произнесла Рисн, – только ты постоянно пытался заставить меня повернуть обратно. И когда ты понял, что приметы не действуют, убедил меня искать виноватого. И выдумал его для меня.
Он не ответил, склонив голову.
– Вчера я поручила Кстледу тщательно обыскать каюту Струны, и мы не нашли в ее вещах ничего похожего на этот мешочек с ядом. А ты словно по волшебству его обнаружил. И вдруг сделался экспертом насчет того, как убили корабельную питомицу.
– Вижу, вы хорошо выучили все уроки Встима, светлость, – наконец проговорил Никли.
– Когда предает тот, кому доверяешь, эту боль не выразить словами, – прошептала Рисн. – Однако это не причина притворяться, что подобное никогда не случится.
Никли съежился еще больше.
– Почему, Никли?
– Я... потерпел неудачу. Больше я ничего не скажу, Рисн, но от чистого сердца умоляю вас повернуть обратно.
– Я могу его разговорить, светлость, – предложил Кстлед.
– Уверяю вас, мой добрый старпом, – акцент Никли полностью испарился, – не в ваших силах вытащить из меня ответы.
Сияющий Лопен подошел ближе. Рисн не поделилась с ним планом целиком, но многое объяснила. Она не понаслышке знала, насколько опасны Сплавленные светоплеты. Если Никли один из них, Рисн хотела, чтобы наготове ждал Сияющий рыцарь.
По ее просьбе Лопен вытащил Чири-Чири из тряпичного гнезда на шканцах и принес Рисн. Кстлед вздернул связанного Никли на ноги. Рисн протянула к нему Чири-Чири, и ларкин вяло застрекотал.
– Есть что-нибудь? – спросила Рисн.
Чири-Чири лишь прищелкнула, другого ответа они не дождались. Рисн угостила ее сферой, и та благодарно ее выпила.
– Похоже, он не прячет ни буресвет, ни пустотный свет, – сказала Рисн бойцам. – Но я не уверена полностью.
Она почесала Чири-Чири там, где панцирь переходил в кожу. Если Никли втайне служит врагу, Чири-Чири выпила бы его свет.
По ее команде Кстлед отправил двух бойцов обыскать вещи Никли. Рисн внимательно наблюдала, но пленник не выказывал способностей пустоносцев, просто обмяк в путах.
– Скажи, Никли. Когда мы обыщем твои вещи, что найдем? Доказательства, что это ты отравил корабельную питомицу и заразил зерно червями?
Никли избегал ее взгляда.
– Ты хочешь, чтобы я повернула обратно. Почему? И как ты провернул трюк с сантидом?
Не дождавшись ответа, Рисн глянула на Лопена.
– Нельзя понять, Сплавленный он или нет, ганча, – сказал тот. – По крайней мере, я не могу понять. У королевы Ясны, само собой, получилось бы. Но для меня и Руа он выглядит как обычный человек. Не поможет, даже если мы его разрежем. У обычного певца кровь другого цвета. А у светоплета? Он может изменить цвет.