Наверху, примерно в тысяче футов над землей, где атриум наконец кончился, Лопен замедлился. Отсюда открывался лучший вид из окна: невероятные горы с заснеженными вершинами. С такого расстояния все они и правда кажутся одинаковыми. Само собой, не стоит забывать, что это не так, и перспектива издали не такая, как вблизи.
Бывает, что вблизи различия раздражают. Но если помнить, что издали все кажется одинаковым... в общем, это тоже важно.
– К чему все это? – спросил Талик. – Пытаешься меня запугать?
– Запугать? – Лопен глянул на Руа, который отрастил шесть рук и бил всеми ими себя по лбу от подобной глупости. – Вело, ты живешь высоко на гигантском крабе. Я решил, ты любишь высоту.
– Я ее не боюсь, – сказал Талик, сложив руки на груди.
– Ага, хорошо. Слушай, вид ведь отличный? Ты такого наверняка никогда не видал. Я слышал о Решийском море – один мой кузен жил на побережье и рассказывал, как там жарко. Снега нет и в помине.
Они висели в воздухе. Талик оглядел Лопена, потом развернулся и выглянул из окна, любуясь красотой гор.
– Весьма... зрелищно.
– Видишь? Я сказал Каладину: «Я слетаю с этими реши наверх», а Каладин ответил: «Не думаю, что это хорошая...», но я не дал ему закончить, потому что он собирался бурчать, так что я сказал: «Нет, ганчо, у меня все под контролем. Им понравится». И тебе понравилось.
– Я... не знаю, что о тебе и думать, – признался Талик.
– Да ладно, вело, все ты знаешь. Я Лопен. – Он указал на себя. Руа показался Талику и махнул на Лопена всеми шестью руками, потом для пущего эффекта отрастил еще две. – Так что думаешь? Стоит поднять сюда твоего короля? Само собой, я тоже был королем, правда всего пару часов. Так что на самом деле не знаю, что любят короли.
– Ты... был королем?
– Пару часов, – подтвердил Лопен. – Длинная история. Но тогда моя рука только-только отросла, так что какое-то время была исключительно королевской. И никогда не королевской. Офигеть, да?
Талик глянул вниз, поболтал ногами.
– Сколько...
– О, ты в безопасности, – заверил Лопен. – Если упадешь, лететь долго. Я успею тебя поймать.
– Не слишком обнадеживает... – Талик глубоко вздохнул и окинул Лопена изучающим взглядом. – При других обстоятельствах я бы решил, что человек, который притащил меня сюда, хочет вывести меня из равновесия перед переговорами. Но ты... ничего такого не имеешь в виду, верно?
– Можем спуститься, если хочешь. Я просто подумал... в смысле, тебе ведь нравится?
– Нравится, – улыбнулся Талик. – Признаюсь, меня подбодрило присутствие гердазийца среди Сияющих рыцарей. Я несколько лет жил среди твоего народа, ветробегун. Ответь мне на один вопрос. По твоему мнению, им правда есть до нас дело? Алети, веденцам, азирцам? Столетиями они не обращали внимания на острова. А теперь, посреди войны, пишут нам? Просят о встрече с нашим королем? Лопен, мы народ гордый, но маленький и незначительный. Мы привлекаем внимание чужаков необычностью и тем, как можно нас использовать ради выгоды. Я учился в Тайлене. Я знаю, как на нас смотрят. И знаю, что в прошлом к вам относились так же. Итак, можешь объяснить, почему величайшие короли Рошара вдруг проявили к нам интерес?
– А, это. Ну да, они думают, что, вероятно, враг начнет перемещать войска по морю, чтобы вторгнуться в Йа-Кевед с востока. Поэтому Далинар и Ясна решили, что не помешает привлечь вас на свою сторону.
– Значит, все дело исключительно в политике.
– Исключительно? – Лопен пожал плечами, а вслед за ним и Руа. – Они пытаются быть хорошими, вело. Но, сам понимаешь, это алети. Завоевывать других парней – по сути часть их культурного наследия. Нужно время, чтобы они научились смотреть на мир по-другому, но они слушают. После того как я объяснил, что мы практически кузены, – Решийские острова ведь недалеко от Гердаза, – они согласились, чтобы с вами поговорил я.
Талик кивнул.
– Я был одним из тех, кто посоветовал написать вам, – продолжил Лопен. – Видишь ли, многие наши народы – гердазийцы, реши, даже в какой-то мере тайленцы – маленькие. Но вторжение охватило весь мир, не только большие страны. А из маленьких народов складываются большие числа, вело. Поэтому я сперва хотел поговорить с тобой, попросить выслушать, что скажут алети.
– Я посоветую королю прислушаться к тебе, Лопен. – Талик протянул руку. – Ценю твою искренность, не ожидал ее встретить в этом городе.
Лопен пожал ему руку.
– Прежде чем спустишь меня, я хотел бы задать тебе еще один, довольно деликатный вопрос. Наш король и мой родитель недавно испытал необычные физические превращения. Он кардинально изменился, и сначала мы подумали, что это дар нашего бога, потому что король родился не таким, как выглядит сейчас. Теперь мы понимаем, что изменения связаны со спреном, которого он видит. Именно поэтому он согласился на столь долгое путешествие.
– Ваш король – Сияющий! – воскликнул Лопен. – Какой разновидности?
– Он будто умеет объять пламенем сам воздух, – ответил Талик. – И видит спрена, который прожигает предметы причудливыми ветвистыми узорами.
– Пыленосец. Мы надеялись обнаружить еще кого-нибудь из них. Слушай, это здорово. Но не рассказывайте об этом нашим пыленосцам, ладно? Все запутано, но мы бы предпочли, чтобы вы шли своим путем, без чужого вмешательства.
– Я не понимаю.
– Я тоже не особо. Пусть ваш король поговорит об этом с Далинаром. Но больше никому не рассказывайте. Политика. Самой дурной разновидности.
– А есть еще какая-то?
Лопен ухмыльнулся.
– Ты мне нравишься, вело.
Он ухватил Талика под руку и спустился с ним на пол, где несколько реши громко ругались с солдатами Далинара, показывая вверх. Их окружали лужицы спренов гнева. Бедняги. Наверно, расстроились, что их не взяли полетать.
Появился Каладин, так что Лопен подтащил к нему Талика и представил:
– Это мой кузен Талик. Само собой, он сын короля. Не обижай его, ганчо.
– Постараюсь, – сухо отозвался Каладин. – Надеюсь, экскурсия Лопена по башне была познавательной.
– Экскурсия?..
Талик глянул на Лопена, который незаметными жестами призывал его к молчанию. Не вина Лопена, что он задержался на обеде и не успел поприветствовать реши по прибытии. Все эта стряпня Струны.
– Да... – продолжил Талик. – Весьма познавательной.
– Великолепно, – сказал Каладин. – Я запланировал для вашего короля встречу с Далинаром и Навани Холин, правителями башни. Хотя, наверно, сначала стоит разобраться с тем, что тут случилось...
Он указал на ругающихся воинов короля реши. Талик бросился их успокаивать, а Каладин остался с Лопеном.
– Где Уйо? – спросил Каладин.
– Он занят. Так что я пошел один.
Каладин наградил его страдальческим взглядом. Уйо и Лопен убедили его в том, что реши лучше отреагируют, если их встретят гердазийцы, и это правда. Так в чем проблема?
– Я рассчитывал, что Уйо немного придержит тебя в узде, Лопен. Ты ведь не натворил глупостей? Ты спросил его, прежде чем полетел с ним наверх?
– Э-э-э...
– Лопен, – тихо произнес Каладин. – Тебе нужно больше думать о том, что ты говоришь и делаешь. Пожалуйста, будь осторожнее.
– Буду, – быстро пообещал Лопен. – Слушай, все вышло как надо, ганчо! Этот Талик хороший парень. Позаботься о нем. Эти реши знают кое-что интересное, тебе понравится, и они тебе об этом расскажут, если будешь хорошо себя вести.
– Что? А почему ты не расскажешь?
– Не могу, ганчо. Они рассказали мне по секрету.
– Лопен, – вздохнул Каладин с этим своим мученическим капитанским выражением. – Тебя отправили как раз на разведку.
– Само собой, я и разведал. Но не могу выдать их секреты. Гон, они мои кузены.
– Они тебе не кузены.
– Гердаз граничит с Реши. Так что мы кузены.
– Алеткар тоже граничит с Гердазом, – возразил Каладин. – Значит, я такой же твой кузен, как и они.
Лопен похлопал его по плечу и подмигнул.
– Наконец-то до тебя начинает доходить, ганчо. Молодец!
– Ладно, это к делу не относится. Я хочу тебя кое о чем спросить. Королева приказала мне отправить нескольких ветробегунов на задание по...
– О! – перебил Лопен. – Выбери меня. Я хочу.
– Лопен, ты даже не знаешь, что за задание.
– Все равно вызываюсь добровольцем. Наверняка это что-то особенное.
– Мы посылаем еще одну группу в Акину.
– Это где Лейтен упал в океан?
Лин и Сигзил едва сумели спасти парня после того, как что-то выпило его буресвет.
– Туда, – подтвердил Каладин. – На данный момент у нас мало ресурсов, но Навани убеждена, что на острове скрывается нечто важное. Мы посылаем разведывательную группу на корабле. На всякий случай я посоветовал взять ветробегунов, которые умеют плавать. То есть тебя и Уйо.
– Выбери меня!
– Я буквально только что это сделал.
– Знаю. Это я по старой памяти.
– Навани посылает письмоводительницу, – продолжил Каладин, – и тебе стоит прислушиваться к ее советам. Кроме того, я подумал, неплохо отправить Камня. Из Четвертого моста, кроме гердазийцев, еще только он умеет плавать, а в отчете Лейтена упомянуты странные спрены в облаках. Возможно, они связаны с тем существом, что питается буресветом. Если там прячутся еще и спрены пустоты, Камень пригодится.
– Камень не поедет, – сказал Лопен. – На следующей неделе у них с женой годовщина. Мы можем взять Струну. Она тоже видит спренов и хочет больше узнать о мире. К тому же Руа она по душе.
Каладин глянул на спрена чести, который прыгал по земле в виде рубигончей в натуральную величину.
– Лопен. Меня беспокоит это задание. Что-то с ним не так. Я бы поехал сам, но...
Лопен понял. Каладин и так разрывался между линиями фронта в южном Алеткаре и Азире. Еще в его обязанности входили организация патрулей, присматривающих за флотами коалиции с неба, и обучение солдат в башне. Число ветробегунов росло, все больше первых членов Четвертого моста набирали собственных оруженосцев.
Одному человеку непросто со всем этим управляться. Каладин уже давно не мог отправиться с каждым отрядом, чтобы проследить за всем самостоятельно. И его словно разрывало изнутри, когда приходилось передавать ответственность.
– Эй, ганчо. – Лопен положил ладонь на плечо Каладина. – Я позабочусь, чтобы все вернулись обратно. Не волнуйся.
– Позаботься, чтобы ты сам тоже вернулся. Сходи выясни, согласны ли Уйо и Струна. Потом доложись Рушу, ревнительнице, которую вы будете сопровождать. Она расскажет кое-какие секретные подробности, которые я не хочу обсуждать на публике. После этого отправляйтесь через Клятвенные врата в Тайлен, завтра утром вы должны быть в доках. И будьте осторожны.
– Ганчо, я всегда осторожен.
– Неужели?
– Конечно. – Лопен указал на себя. – Что? Думаешь, такое могло выйти случайно?
Он ухмыльнулся, махнул Руа и отправился изводить Уйо тем, что отправляется на специальное задание. Потом, само собой, он скажет, что Уйо тоже едет.
4
Рисн предупреждали никогда не путать тайленские морские традиции с морским уставом. Устав все-таки штука официальная, и потому его намного легче изменить. Она размышляла над этим, пока Никли с помощником заносили ее на борт «Странствующего паруса». Ее корабль. И в то же время не ее.
Это было необыкновенное судно. Хорошо оснащенное, построенное из легкой, но прочной духозаклятой древесины. На нем стояла баллиста с зажигательными снарядами, чтобы воспламенять вражеские корабли, а в случае подобной опасности со стороны противника можно было быстро спустить паруса и маневрировать на веслах. Грозное на войне, быстрое в торговых экспедициях. В глубине души Рисн до сих пор не верила, что корабль принадлежит ей.
Но так и есть. Она его владелица, хотя с тайленскими торговыми кораблями в этом плане все непросто. Встим, ее наставник и друг, заказал постройку судна, но деньги вложили и другие люди. Поскольку теперь он министр торговли, то подарил корабль Рисн – точнее, передал во владение, оставаясь основным инвестором.
Значительная часть прибыли пойдет инвесторам, в том числе Встиму или его наследникам, но он вручил ей документ о праве собственности и символический капитанский шнур с ее цветами. Это самое строгое определение права собственности, и никто его не оспорит.
Тем не менее она никогда не прикасалась к штурвалу. Рисн была не настолько наивной, чтобы считать, что у нее получится управлять кораблем, но Встиму, когда они путешествовали вместе, обычно давали возможность недолго постоять за штурвалом в начале плавания. Символический ритуал, но, похоже, он всегда доставлял ему удовольствие.
В своем первом плавании в прошлом месяце Рисн попросила о такой же привилегии. Она не понимала, что бабск заслужил эту привилегию, много лет заботясь о командах своих кораблей. Капитан четко объяснила Рисн разницу и не терпящим возражений тоном запретила спрашивать об этом снова.
Рисн приказывала, куда плыть, но к штурвалу ее не подпускали. Разница, которую она никогда не понимала. А значит, несмотря на то, что говорится в документах, корабль не ее. Она им владела. Распоряжалась. Но он не ее, по крайней мере, по морской традиции.
Традиции. Крепче духозаклятой древесины. Если бы нашелся способ строить из них корабли, они бы не боялись ни волн, ни ветра.
Капитан по имени Дрлвэн была невысокой женщиной с острым носом и необычайно светлыми волосами. До недавнего времени Рисн не осознавала, что женщины-офицеры во флоте других стран воспринимаются странно. В тайленском флоте женщины-капитаны – обычное дело, хотя большая часть моряков – мужчины, обученные стрелять из баллисты и идти на абордаж. Вдобавок интендантов и штурманов традиционно набирают из женщин.
На «Странствующем парусе» бойцами командовал старпом Кстлед, приходившийся капитану братом. Пока Рисн заносили на шканцы, капитан и старпом церемонно поклонились. Никли с помощником остановились у ее нового места – прикрученного к палубе высокого сиденья с навесом от солнца. В стороне от штурвала, зато с него открывается прекрасный вид на главную палубу и океан.
– Что скажешь? – спросила она Никли.
– Выглядит превосходно, светлость. – Он потер подбородок. – Хотите столик или еще лучше что-нибудь с ровной поверхностью и ящичками, которые можно запирать?
– Хорошая идея.
– Если хотите, принесем из каюты тумбочку. Потребуется лишь немного столярной работы. Мы постараемся не слишком вас беспокоить, пока будем ее устанавливать.
Рисн благодарно кивнула и попросила перенести ее на новое место из передвижного кресла, которое можно было пристегнуть поблизости. Сиденье оказалось снабжено ремнем, что вовсе не лишне в качку. По ее просьбе к нему также прикрепили ремни для ног, чтобы те не болтались, когда море неспокойно, хотя в целом она ремнями пользоваться не собиралась.
Никли убрал кресло на колесиках, а Рисн пристегнулась. Когда подошла капитан, здоровяк носильщик ничего не сказал, но смерил ее взглядом. Ему явно не нравилось, как обращаются с Рисн на борту, хотя он ничего не говорил по этому поводу.
– Ребск. – Капитан Дрлвэн использовала официальный титул Рисн, который означал «хозяин корабля» или «владелец». – Я официально приветствую вас на борту.
– Спасибо, – отозвалась Рисн.
– Я бы посоветовала вам остаться на берегу. Вы не нужны в этой экспедиции.
Рисн сразу ощутила вспышку раздражения.
– Почему вы так решили, капитан?
– Ваша работа – вести торговые переговоры. Этим заниматься не придется. У нас разведывательное задание. Возможно, опасное, и потому разумнее, если вы останетесь на берегу, в целости и сохранности. Мы будем поддерживать с вами связь по даль-перу.
– Ваша забота о моем благополучии весьма похвальна. – Рисн прилагала усилия, чтобы голос звучал ровно. – Но это задание поручено мне, и я лично прослежу за его выполнением от начала до конца.
– Что ж, – произнесла капитан и вернулась на свое место. Согласно традиции ей не обязательно ждать, пока Рисн ее отпустит. Она никогда и не ждала.