Завернутый в простыню покойник равнодушно дожидался сброса из буферной зоны. На тело смотрел только Фиол, остальные же отвернулись и уставились кто куда: Лайм под ноги, Красный — на чешущуюся собаку, Лимон — на сияющую подозрительной чистотой кнопку отпора врат…
«Но если я прав, и под твоим шлемом действительно пустота, я найду твоего убийцу», — хмуро пообещал Тенёк.
Ворота распахнулись, и похороны завершились.
Во время поминального обеда, где каждый из четверых сидел в отдельном углу столовой и молчал над своей порцией, раздался очередной тревожный звонок:
«Внимание: обнаружена утечка кислорода! Утечка кислорода! Экипажу срочно пр…» — дальше люди даже слушать не стали, с готовностью рванув с мест. Трое побежали к кислородной комнате, и Тенёк очень удивился, оказавшись в управлении один. Но долго изумляться не было времени, угроза жизни заставляла спешно вводить код экстренной остановки воздухоподачи.
— Тенёк! — от дверей уже спешил запыхавшийся Лимон. — Ввёл?
— Да, — как раз закончив с цифрами, рекламщик скорополительно подключал к кислородному рюкзаку свой шлем, ведь теперь, пока причина утечки по кораблю не выяснится, придется дышать личным запасом…
— Ну-ка, — Желтый оттолкнул его трясущиеся пальцы и подключил подачу сам. — Вот и всё. Не нужно нервничать.
«Внимание: подача воздуха в отсеки корабля прекращена!» — донеслось из динамиков механическим бесполым голосом. «Skeld» перестал дышать.
…Как и Желтый, только сейчас неторопливо занявшийся своими трубками-клапанами. Тенёк смотрел на него круглыми от переживаний глазами, но навигатор вскоре показал пальцами «Ок!» и жестом позвал за собой. Болтать и этим тратить важный кислород не годилось.
Мимолетно подумав о беспомощном Оранжевом, рекламщик решил, что с его жизнью пусть возится его жена, и не пошел к жилым комнатам…
Причину проблемы долго искать не пришлось, ведь оказалось, что забилась и заросла задняя часть турбины, не видимая глазу. Когда разобрали мусороотсеиватель, то поразились — с лопастей мощного кулера буквальными клочьями свисала тяжелая и липкая бурая грязь.
«Что это?» — жестами спросил Фиол у присутствующих.
«Кровь», — ответила биолог и смазанным взмахом руки добавила, что она неуверена.
«Наверно, это от капитана, та, что когда-то пролилась в вентиляцию», — предположил Тенёк, но жестов на такую длинную мысль не хватило, и он показал только «Капитан». За неимением возможности обсуждения, с ним согласились Лаймовая и Желтый. Страйк молча чистил оборудование, не обращая ни на кого внимания.
Провозились никак не меньше трех часов, но после запуска турбины кулер завертелся легко и невесомо, а диагностика положительно отозвалась о работе системы. Однако до полного восстановления воздухоподачи на судне нужно было ждать еще не меньше получаса.
«Иди, сбрось мусор», — первая жестикуляция Страйка была обращена к навигатору. Подумав, он быстро добавил: «Везде».
«Ок», — ответил тот и для начала дернул рычаг прямо здесь же, в кислородной.
Не желая оставаться в одном помещении с оружейником, Тенёк малодушно поспешил за Желтым и растянулся на полу, запнувшись о внезапно прыгнувшую под ноги скулящую собаку.
«Прости», — покаялся перед хозяйкой питомца мужчина в фиолетовой экипировке, пока поднимался.
«Еблан», — не выдержал Красный.
«Забери пса с собой», — велела Лайм пристыженному Фиолу. Тот кивнул и прихватил зверя за поводок, отправился догонять скорее навигатора.
Догнал только у самой столовки, и то благодаря собачьей тяге. Желтый весело подергал плечами, следя за тем, как рекламщика среди сидений таскает на поводу буйное животное, но и не думал помогать и обрывать веселье.
— Блап! Блап-блап-блап! — радостно заливалась голубая тварь, которой по барабану был низкий уровень кислорода на борту. — Блап!
Быстро погремев мусорным рычагом, Желтый догнал Фиола и хлопнул по плечу, показывая:
«Отличная работа!» — издевался, как пить дать. Без злости, а просто смешно ему.
«Иди нахуй!» — в той же манере откликнулся Тенёк средним пальцем, после чего накинул петлю поводка на руку Лимона и хлопнул собаку по загривку, направляя в сторону хранилища.
— Блап-блап-блап! — Лимона унесло вслед за пушистой бестией.
Когда двери за импровизированной упряжкой закрылись, а столовка объяла оставшегося астронавта одиночеством, из фигуры Фиолетового мигом улетучилось всё веселье. Он насупился и развернулся к окну.
Пустая чернота.
«Нет, здесь не то».
Еще раз повернувшись на месте, будто солдатик в строю, Фиол замаршировал в коридор, в который давно не заходил, и остановился перед закрытым медицинским отсеком.
«…»
Дверь разблокировалась неохотно, и Тенёк запер ее за собой, чтобы никто внезапно не ворвался и не вклинился в замысел.
«Неровный, искореженный пожаром пол».
Осторожные шаги вдоль стенки привели рекламщика в дальний угол помещения.
«Разбитая неведомым копьем вентиляционная решетка. Дыра достаточно большая, чтобы…» — чтобы «что» и думать не хотелось, если честно, но Фиолетовый не мог перестать прокручивать в мозгах фрагмент видения — катившееся в темную яму нечто.
Постояв над люком с минуту, рекламщик смог пересилить себя и преклонить колени. Пробоина в прутьях не манила нисколечко, но отступать было попросту нельзя.
«Ради Смога и я смогу».
И осторожно, как во взрывное устройство, Тенёк начал опускать в дырищу левую руку — не так жаль будет, если покалечится. «А Желтый опускал бы правую, он левша… Не важно, сейчас не до него вообще». Провал казался глубоким, как кратер, и астронавт опускался, опускался, пока не лёг грудью на решетку, тяжело дыша. «Отличный вид на ракурс-сракурс от дверей, полагаю. Черному бы понравилось… Ах да, сейчас ему уже все равно».
Длина руки кончилась, а дно вентиляции только-только нащупывалось пальцами. Осторожный круговой взмах — и ладонь наткнулась на посторонний объект. Дабы не тянуть больше нервы, Тенёк быстро схватил его и вынул из люка.
«О господи», — по глотке прокатилась желчь, но Тенёк зло проглотил ее. — «Это голова».
Да, это действительно оказалась голова, отрубленная голова Смога. Выкатившаяся из шлема и потерянная убийцей — досадный его промах. Импостер, кем бы он ни являлся, расслабился и начал допускать серьезные ошибки.
Глядя на кровавые ошметки шеи, на взявшиеся струпьями губы, обрюзгшие веки покойного и его подсохшие полуприкрытые глаза, Фиолетовый ощущал, как текут по щекам слёзы.
«А еще собирался сам его убивать, нытик…»
Насильственная резкая смерть обескровила голову Смога, лишив живого смуглого оттенка и заменив его на грязный сероватый воск. Черные волосы потускнели и слиплись бурыми корками, и рекламщик запоздало поймал себя за том, что держит добычу именно за волосы. Быстро положив мертвую голову на пол, мужчина не смог сразу стереть с перчатки бурые комья и разводы с волосами…
«Итак, теперь я точно уверен, что убийца — Красный. Я узнал его интонации, а уж то, как живенько он постарался спихнуть труп на меня — один к одному. Страйк предатель».
Это объясняло многое, но не всё. Например, фигура у оружейника была на заглядение, классический «перевернутый треугольник» с широкими плечами, и даже гимнастика не объяснила бы, каким образом данный мужик, в полной экипировке или даже голышом, перемещался бы в шахте, в которой застрянет и Тенёк…
Задумавшись, рекламщик поднял руку, прикидывая ширину участка вентиляционной шахты, и увидел на фиолетовом рукаве кроме кровавых пятен налипшие полупрозрачные пленки.
«Что это?» — пленки напоминали подсохшие сопли или слюни, но откуда же им взяться в вентиляции в таком количестве? Из капитана и Смога не натечет столько, а собака никогда не получала доступа в медотсек…
«Стоп, это не сопли. Это смазочная слизь, как у улитки — такая, что помогает не застревать…»
Мысли о спиральных раковинах и улитках вновь скакнули кульбитом. Почему-то отчетливейшим образом вспомнилось, как полуголый Лимон стирает со лба липкий пот, и капли вязкие даже визуально — будто желе. В тот момент Тенёк находился в состоянии эйфории, не до конца вернулся к разуму после болезни, и не обратил внимания на такую важную мелочь, как СВЕРНУТЫЙ, БЛЯТЬ, СКАФАНДР.
С ухающим и постанывающим сердцем Фиолетовый лег на спину прямо посреди горелого отсека, рядом с мертвой головой.
«Так, Смог, помогай, мы почти добрались до разгадки!.. Если хорошенько подумать, то скафандр — плотная штука, ведь в него вставлен экзоскелет, без которого астронавты просто не смогут часами носить тяжелую экипировку, кислородный блок на спине и всякие инструменты. Экзоскелет — каркас, из-за которого довольно мягкая полутканевая броня скафандра держит форму ВСЕГДА: сваленная на пол или на полку, посаженная в кресло, стоящая в аппарате очищения и обеззараживания. Чтобы свернуть скафандр так, как умудрился сделать это Желтый, нужно извлечь экзоскелет. Но тогда астронавт не сможет выполнять и трети астронавтских дел, а у навигатора с этим не было проблем…»
Тенёк скрипнул шеей и встретился глазами с мертвецом:
— Мне страшно, — пожаловался живой. — Мне кажется, что самозванцы — нелюди.
Конечно же, голова промолчала, но как будто укоризненно: «Посмотри на меня и вспомни, как это произошло. У людей не растут копья из груди. Конечно же это сделал нелюдь».
— Я думал, что это был глюк. Но ты — мое доказательство реальности.
Голова промолчала опять.
«Допустим, самозванцы — нелюди. Наша, человеческая цивилизация не встречала других разумных рас в космосе — это официальная информация. Но по закрытым каналам чего только не говорили: и планета обезьян, и говорящие воды, и живые соляные многоножки… Разве не найдется места слизким сильным оборотням? Или, может, это мутировавшие колонисты из неведомой зоны, где пришлось научиться вырабатывать слизь?..» — умевший видеть во мраке сатурнянин вполне допускал такой расклад. — «А разговоры про Нептун были фикцией… Или снова нет?»
Чтобы не почувствовать себя дураком и чокнутым, мужчина еще раз поднял рукав в липких шмотках засохшей слизи. К сожалению, исследовать это вещество не имелось возможности, всё упиралось в медотсек, как обычно.
«Именно шмотья этой хрени забили воздушку…» — рекламщик неожиданно вспомнил, как чистили кулер. — «Значит, Красный и Желтый перемещаются по вентиляционным шахтам. А потом, наверно, моются, чтоб слизь не выдавала. И места преступлений моют сами, ведь роботам не поручишь такое…»
«Самозванцы больше всех работают на этом корабле, а?» — ожил ехидный внутренний собеседник. — «А помнишь, как ты проснулся в луже? Тебя помыли, потому что ты был покрыт уликами, да не теми, что им хотелось бы».
«Должно быть, помыл Желтый. Потому что Красный в этот момент, скорее всего, имитировал гибель Смога…»
Больше не осталось сил избегать темы, которая вонзилась в мозг еще в самом начале лавины догадок: «Я запал на предателя неведомой расы, которому нужен только корабль», — стало невыносимо жаль себя, как будто в душу плюнули. Слизью какой-нибудь. — «Ребенка ему доверял… И сам доверялся. А что дальше? Вдруг супруги тоже неведомой нахер расы, мне-то что делать с этим всем?!»
«Забудь про расы, думай о фактах».
«Ладно, вот факты. Я нашел голову, кровь и слизь. Это улики. Их нужно сохранить».
«Молодец. Отнеси в крио, заморозь, чтобы предотвратить разложение. А часть слизи покажи Лайм и расскажи о подозрениях насчет нечеловечности».
Выработав план на ближайшее время, Фиолетовый решительно встал. В глазах поплыло от недомогания, ведь стоило хорошенько выспаться и поесть после болезни, а не скакать сумасшедшим мячиком по всему кораблю. Решив, что грядущие вечер и ночь постарается посвятить восстановлению здоровья, рекламщик усмехнулся собственной наивности и с содроганием поднял голову Смога, прижал ее к боку, как обычно носил ребенка…
«Ну, с Богом. Пускай меня никто не заметит!»
Путь через столовку казался слишком открытым и потому опасным, и рекламщик поскорее юркнул в менее освещенные отсеки двигателей.
«Интересно, где все?»
«Не трясись, никто не знает, что ты догадался о предателях».
«У меня под мышкой разлагающаяся голова».
До коридоров жилых помещений Фиол добрался безо всяких приключений и уже поверил в свою удачу, как вдруг дверь перед носом распахнулась, и посреди прохода скалой вырос тот, о ком рекламщик и думать забыл. Это Оранж, и он стоял без малейшего движения.
В первый миг Тенёк чуть не крикнул, но геолог продолжал молча торчать, и льдистый страх застанного врасплох сменился осознанием:
«Он в псевдосе!» — скоропостижно заработали шестеренки в мозгу. — «Надо убедить его, что я часть галлюцинаций. Быстро, твори какю-нибудь хрень!»
И первое, что Фиолетовый предпринял: сделал книксен, писклявым голосом при этом затявкав. По виску под шлемом потекла капля пота. Тенёк не был уверен, что вписывается в видения Оранжа, но не собирался останавливаться.
— Плохой пёсик! — мужчина среагировал на импровизацию добродушно-угрожающим тоном и шагнул вперед, замахиваясь: — А ну выплюнь эту дрянь!
Тенёк проскочил под рыжим локтем и скрылся в ближайшей комнате, запираясь изнутри. Это оказалась комната Циановой, но ничего не поделать, пришлось в ней пережидать, когда больной из коридора уйдет. Судя по звукам, его встретила жена и насильно завела в спальню… Выглянув и убедившись, что дорога открыта, Фиол пробежал по ней мышкой, юркнул в крио.
«Если на камерах кто сидел — мне пизда».
Благодаря импостерам, свободных крио-капсул было много — хоть в две сразу ложись, коль сумеешь. Тенёк раздобыл упаковку — пришлось пересыпать в карман замороженные бобы, — в которую поместил голову и прочие улики, а после заморозил это всё, оставив только несколько слизеплёнок для опознания.
«Покажу Лайм. Только бы она являлась человеком…»
Без страшного груза ходилось по кораблю намного легче. Тенёк независимо промаршировал в свою спальню и здесь уже перегрузил пленки в пакетик из собственного барахла. Маленький пластиковый файл надежно спрятался в карман, а сам астронавт сумел, наконец, выдохнуть.
«Всё хорошо. А сейчас — смыть кровь».
И отсек очистки встретил его, как родной.
Настало время выполнять последний пункт плана, а именно — поговорить с Лайм. Их отношения никогда не отличались теплом и симпатией, так что разговор обещал быть сложным. Без подобных бесед хочется обойтись любой ценой. Однако…
Подумав про Тэшку, рекламщик уверенно постучал в дверь.
— Что тебе нужно? — так и есть, голос недружелюбный.
— У меня имеются догадки насчет самозванцев, я хочу поговорить об этом, — на всякий случай мужчина покосился по сторонам. Нет, коридор пуст, и в вентиляции вроде бы никто не шумит…
— Зато я не хочу. Вы все трое — хуевая компания, — отрезала Лайм, и раздались удаляющиеся шаги.
— Погоди! — полушепотом вскричал Фиол, влипнувший в дверь, как в нечто спасительное. — Но я-то хотя бы ЧЕЛОВЕК!
Шаги приблизились обратно, и Тенёк, замирая про себя, поднес к смотровому оконцу пакетик с пленками полупрозрачной слизи.
Через несколько секунд дверь приоткрылась, и Лайм без шлема устало воззрилась на рекламщика.
— Что за дрянь?
— Нашел на месте убийства, — кратко пояснил Фиол. — И мне очень страшно привлекать к себе внимание.
Женщина поглаживала висок, как будто усмиряла головную боль. Поморщившись, проговорила: