Лес был темным и мрачным, от него будто исходил запах опасности и гнили, и это полностью соответствовало настроению Драко. Он легко нашел ярко-зеленое пятно; ему даже не пришлось заходить далеко в лес. Он отложил в сторону кожаную сумку, которую дал ему Хагрид, и опустился на колени, стараясь лишний раз не касаться травы. Ей нравилось подкрадываться к своей жертве, обвивать ее и обвязывать крепкими, нерушимыми узлами. Задача состояла в том, чтобы схватить одну травинку за раз и как можно быстрее обездвижить ее. Лужайка со спорышем выглядела дикой и неуправляемой и, в то же время, обманчиво неподвижной. Это напомнило Поттера. Драко сорвал пучок травы и со злорадством обездвижил его.
Он едва ли вздрогнул, когда что-то затрещало в кустах; лишь поднял взгляд, чтобы увидеть, как фестрал спикировал вниз и схватил какую-то несчастную белку с ветки дерева. Он даже не попытался закричать, когда воздух переместился вправо и замерцал, открывая взору Поттера…
========== Часть 10 ==========
…Воздух переместился вправо и замерцал, открывая взору Поттера.
Драко не закричал, но нож в его груди вонзился еще глубже. На мгновение ему пришла в голову абсурдная мысль, что, возможно, это был план Хагрида и Поттера с самого начала. Заманить Драко в лес и отомстить. Возможно, заставить его одежду исчезнуть, и бросить его на съедение вервольфам.
Малфой предпочел бы этот вариант развития событий, чем то, что Поттер, очевидно, делал здесь на самом деле. Он стоял, прислонившись к стволу дерева и засунув руки в карманы, и пристально смотрел на Драко. Он хотел поговорить, это было написано у него на лице.
– Я занят, – произнес слизеринец, не отрывая взгляда от травы в своей руке. Она попыталась обхватить его палец, и Драко выстрелил в нее заклинанием. После этого он положил ее в сумку, стараясь не поломать.
– Я просто подумал, что верну это.
Что-то просвистело в воздухе и ударило Малфоя в плечо. Драко взглянул на предмет краем глаза. Это был значок “Я поддерживаю Понси Потти”. Он аккуратно приземлился на заросший травой участок. Трава с восторгом обернулась вокруг него и проглотила.
– Большое спасибо, Поттер. Он, знаешь ли, был не лишним.
Драко наложил заклятие еще на три пучка травы, прежде чем гриффиндорец заговорил снова:
– Ты даже не скажешь мне, почему ты это сделал?
Нож в груди снова повернулся; Поттер казался таким задетым.
– Мне нравится делать значки. И ты это знаешь, – Драко физически ощущал, как Поттер злится все сильнее. Он молчал и был неподвижен, будто был готов взорваться в любую секунду. Может быть, так было бы даже лучше. Может, он просто проклянет Драко и уйдет.
– Я просто хочу знать почему, Малфой. Я чем-то досадил тебе? Или это был твой план с самого начала? Что, ты ждал своего часа? Ждал, пока я так сглуплю, что позволю тебе направить на меня палочку и заколдовать? Ты искал способы публично унизить меня с тех пор, как я сказал тебе, что я гей?
Драко не знал, что на это ответить, кроме правды:
– На самом деле, я просто хотел поправить твои идиотские волосы, но я промахнулся, – разумеется, правда звучала как насмешка.
– Малфой, – Поттер вздохнул. И это было произнесено каким-то дрожащим голосом, будто Поттер вот вот заплачет. Драко с опаской поднял голову. Гриффиндорец, однако, не казался заплаканным; он просто выглядел разочарованным, преданным.
– Почему ты так сильно меня ненавидишь? Даже после того, как я… Почему?
– Даже после того, как ты что?
Поттер пнул землю ногой:
– Ты знаешь что.
Драко знал.
– Ты ожидал признательности?
– Если честно, нет. Не от тебя. Я ожидал отсутствия ненависти. Я думал, что мы оставили это в прошлом. Я думал…
Драко обездвижил пучок травы в руке так сильно, что он превратился в зеленый лед. Он сверкнул перед ним, как драгоценный камень, и слизеринец раздавил его в руке.
Поттер еще не закончил:
– Ты каждый день сидел в алькове и ненавидел меня?
У Драко вдруг возникло безумное желание рассмеяться. Однако, он сдержался. Вместо этого он произнес:
– Я целился в твои волосы.
– Черт возьми, Малфой, почему ты не можешь просто… Просто скажи это. Просто скажи, как сильно ты меня ненавидишь. А это очевидно, так почему бы тебе не признать это?
Драко вздохнул, попытавшись успокоиться:
– Я целился в твои волосы.
– Малфой…
Драко вскочил:
– Я целился в твои гребаные волосы, Поттер! – Из его палочки полетели искры, горло заболело от крика.
Через мгновение палочка уже была в руке Поттера, и он стоял, готовый обороняться:
– Ладно. Хорошо. Я тебя услышал. Ты хотел убрать мои волосы, а не одежду. Это какое-то оправдание? Каким образом от этого вообще становится лучше?– Глаза гриффиндорца изучали лицо Драко. – Или ты действительно сумасшедший?
Драко был безумен; он сошел с ума именно в этот момент. Он почувствовал, как это случилось. В его голове будто щелкнул выключатель. Он бросился на Поттера, даже не заботясь о том, что палочка гриффиндорца указывала прямо на него. Палочка Драко упала на лесную подстилку. Ему было плевать. Он прижал Поттера к дереву своим телом. Палочка Гарри была зажата между ними, но никто из них не обращал на нее никакого внимания. Поттер смотрел на него такими же широко раскрытыми глазами, как и в тот момент, когда Драко заставил его одежду на поле исчезнуть.
– Вот эта прядь, прямо здесь… – Драко протянул руку и зажал ее между пальцами; она была длинной, самой ненавистной из всех, которые тянулись к щеке Поттера. Поттер покосился на нее, затем снова посмотрел на Драко.
– Я мечтаю об этом, – сказал Драко. Он и правда мечтал об этом очень много. Почти каждую ночь. – Знаешь, это было первое, что я увидел.
– Малфой, – прошептал Поттер. Он сказал это так, как люди обычно разговаривают с сумасшедшими.
Драко потянул за прядь.
– Ты весь вспотел, твое лицо было все в грязи. Мы все были потные и грязные, не так ли? Огонь делает это, превращает все в жар и грязь. Я поднял глаза и там был ты, с этой идиотской прядью волос, прилипшей к твоей щеке. Все было таким ярким, что я едва мог видеть. Я узнал тебя только из-за твоих идиотских, идиотских волос. Идиотский Поттер со своими идиотскими волосами пришел, чтобы спасти меня.
Глаза Поттера были зеленее травы.
– Ты думаешь, что я тебя ненавижу. О, Поттер. Правда гораздо хуже. Теперь я один из них. Я один из тех, кого ты ненавидишь больше всего. Один из твоих обожающих тебя фанатов, от которых ты убегаешь. Я не ненавижу тебя. Я хочу дать тебе столько гребаного шоколада, сколько ты только захочешь. Я хочу отвести тебя в Хогсмид и купить тебе полную тележку пирогов с патокой. Видишь, я даже знаю, что они твои любимые. Этот альков? Он не был моим местом. Я искал тебя. Я искал твое убежище несколько недель. И я нашел тебя, а потом возвращался, просто чтобы увидеть тебя снова. И, знаешь, я бы написал любое твое эссе, какое ты только захочешь. Безвозмездно. Я почти уверен, что даже разделся бы на переполненном поле для квиддича, если бы знал, что это заставит тебя рассмеяться.
Поттер очень медленно покачал головой:
– Ты бы этого не сделал.
– Сделал бы. Сейчас я бы сделал это, потому что мне так жаль… Я… – Нож повернулся снова, Драко не мог говорить.
– Ты бы этого не сделал, – повторил Поттер. – Малфой, ты… несешь какую-то чепуху. Если бы я попросил тебя написать мои эссе, ты бы сказал мне идти к черту.
– Нет, Поттер, ты не понимаешь. Я бы написал их все. Я бы написал. Я похож на маленькую девочку с шоколадками, которая ходит за тобой по пятам, надеясь сделать хоть что-то, что заставит тебя улыбнуться мне.
Гриффиндорец улыбнулся, словно исполняя желание Драко:
– Знаешь, эти шоколадки обычно наполнены любовными зельями.
– Это не имеет значения. Это все одно и то же, Поттер. Ты меня не слушаешь, – что ужасно раздражало, потому что они были так близко; их лбы были прижаты друг к другу, они дышали воздухом друг друга, и Поттер, должно быть, слышал каждое слово Драко, но он просто не обращал внимания. – Теперь я один из них. Один из твоих безмозглых фанатов. Просто я был очень хорош в том, чтобы скрывать это.
Теперь Гарри уже шептал:
– Значит, ты хочешь мой автограф?
Мерлин.
– Я не хочу твой автограф, Поттер.
– Тогда что ты хочешь? – Глаза Поттера были так близко и они были такими зелеными.
– Я хочу…
========== Часть 11 ==========
– Значит, ты хочешь мой автограф?
Мерлин.
– Я не хочу твой автограф, Поттер.
– Тогда что ты хочешь? – Глаза Поттера были так близко и они были такими зелеными.
– Я хочу… Я хочу перестать быть твоим безмозглым фанатом. Я хочу перестать так себя чувствовать. Это пытка.
Поттер склонил голову набок.
– Пытка, говоришь? – Его губы коснулись губ Драко. “Случайно”, – подумал Малфой. Но затем Поттер сделал это снова, и что-то теплое, мягкое разлилось в груди Драко, расплавив нож в ней.
– Ты… – прошептал слизеринец в губы Поттера, отчего ему стало трудно дышать. Он отстранился, совсем чуть-чуть. – Ты пытаешься быть добрым?
Теплое дыхание защекотало лицо Драко, когда Поттер рассмеялся:
– Ты и в самом деле очень высокого мнения обо мне. Я не пытаюсь быть добрым, – рука гриффиндорца скользнула к пояснице Малфоя. – Знаешь, тот альков не был моим убежищем. Я нашел это место в тот же день, когда ты нашел меня. Я возвращался только в надежде увидеть тебя снова, – губы Поттера дрогнули, его рука сильнее прижалась к спине Драко:
– Это делает меня твоим фанатом? Я не думал об этом в таком ключе, но если это то, как мы это называем…
У Малфоя было не слишком много времени для того, чтобы впитать эту информацию, потому что Поттер начал целовать его снова. Целовать его, потому что он этого хотел; и эту часть Драко впитывал всем своим существом.
Язык Поттера скользнул мимо губ Драко, и Малфой почувствовал, что падает, несмотря на то, что падать было некуда, но он чувствовал себя именно так; будто ускользал куда-то, откуда уже никогда не сможет вернуться.
Это должно было быть ужасающим, но вместо этого оно делало Драко счастливым. Таким счастливым, что ему пришлось прервать их поцелуй, чтобы рассмеяться.
– Ты, Поттер, – сказал он, смеясь Поттеру в щеку. Он поцеловал гриффиндорца в скулу, затем опустился ниже, чтобы коснуться зубами его челюсти, затем двинулся в сторону, чтобы зажать его мочку уха между губами, чтобы после прикусить ее, а затем ниже, чтобы пососать нежную кожу там. – Идиотский, нелепый Поттер, – бормотал он, губами пробуя вкус темноволосого парня, стоящего прямо перед ним.
Волосы Поттера щекотали ему нос. Драко зарылся лицом в этот неуправляемый смоляной беспорядок и вдохнул полной грудью пахнущий яблоками воздух.
Внезапно, словно сквозь какую-то дымку, Малфою пришло в голову, что запах волос Поттера, каким бы чудесным он ни был, вероятно, не мог быть причиной его почти оргазмического состояния.
Руки гриффиндорца крепко держали Драко за бедра, их тела были плотно прижаты друг к другу, покачиваясь, вздрагивая, возможно, даже паря над землей. Малфой чувствовал горячее дыхание Поттера у себя на шее, его зубы и губы будто посылали небольшие электрические разряды сквозь тело Драко.
Все закончилось шокирующе быстро; в одно мгновение удовольствие было ошеломляющим; а в следующее оно словно утекало, как бы сильно Драко ни пытался удержать его.
Но, когда он, наконец, открыл глаза и нашел в себе силы поднять голову, он осознал, что за эти несколько мгновений мир будто сдвинулся и изменился. Он очнулся в том мире, который видел на поле для квиддича – ужасно скучном, где Поттер – Поттер, чья голова была откинута на дерево, глаза полузакрыты, а волосы растрепаны – сиял ярче всего остального. Но на этот раз это не казалось чем-то неправильным; это казалось самым совершенным миром, в котором только можно жить.
Что ж. Драко пошевелился. Мокрые штаны в сторону и все такое.
Гриффиндорец улыбался:
– Ты действительно купишь мне целую тележку пирогов с патокой?
– Конечно, – поклялся Драко. – Но постепенно. По одному пирогу за раз. Если я куплю тебе столько сразу, ты съешь их все и тебе станет плохо.
– Хорошо. И ты действительно напишешь все мои эссе?
– Определенно! Если это порадует тебя, то в тот момент, когда ты допишешь свое эссе, я с удовольствием его же скопирую, – Поттер нахмурился, и Малфой пожал плечами. – Английский язык очень хитрый. Слишком легко перевернуть смысл фразы. Это не моя вина.
Гарри склонил голову набок:
– Ты хотя бы разденешься на переполненном поле для квиддича?
Драко почувствовал укол вины. “Это было бы справедливо”, – подумал он.
– Хорошо. Я сделаю это.
Поттер рассмеялся:
– У тебя должно быть что-то впечатляющее, чтобы показать. По ощущениям это было чем-то впечатляющим, – он бросил слегка плотоядный взгляд на слизеринца, но эффект был испорчен легким румянцем.
Драко просиял.
– Думаю, я все же предпочту приватное шоу, – решил Поттер.
– Это можно устроить. Я как раз знаю одно отличное место, – Драко ухмыльнулся, но затем часть его потерянного разума вернулась к нему, и он оглянулся на участок травы. Его сумка исчезла; трава олицетворяла собой невинность и безмятежность. – Ну, я устрою это, если ты поможешь мне отбыть наказание. По сути, это твоя вина, что идиотская трава съела половину моих усилий.
Гриффиндорец насмешливо вздохнул:
– Для человека, который клянется, что сделает всё для меня, ты слишком дорого стоишь.
Нижняя губа Поттера задрожала, когда он попытался сдержать смех. Драко наклонился и бездумно поцеловал его.
– Мое всё, Поттер, стоит очень дорого, – произнес он, хотя никогда не думал так раньше. Но он думал так сейчас, особенно когда Гарри смотрел на него так, словно он был согласен, словно он даже был готов заплатить цену.
– Тогда мне лучше пойти и спасти твою сумку, – произнес Поттер, а затем пошел и сделал именно это. Он был хорош в таких вещах. Драко хотелось целовать его, не переставая, и из-за этого Малфой чувствовал себя довольно жалким.
Но потом Поттера самого почти съела трава, и Драко пришлось спасать его. И теперь гриффиндорец тоже был немного жалок, так что Драко подумал, что эта вещь между ними может и сработать, в конце концов.
========== Часть 12 ==========
Они провели вечер в своем алькове. Драко наколдовал импровизированную кровать, а Поттер сотворил из воздуха одеяла. Одеяла вскоре исчезли, а кровать была ужасно упругой, но она послужила своей цели.
Гриффиндорец лежал на боку, опершись на локоть, и играл пальцами с волосами Драко:
– Знаешь, – сказал он с тем видом улыбки, которая появлялась только после пары оргазмов. – Мне тоже очень нравятся твои волосы.
Малфой самодовольно фыркнул. Он был в исключительно хорошем настроении. Ранее рука Поттера скользнула вниз, его пальцы проложили себе путь между ягодицами Драко, а затем толкнулись внутрь, болезненно нежно и поразительно умело. Это было странное ощущение, обнажающее, слишком интимное, обжигающее так, что оно заставляло слизеринца желать еще большего. Следы прикосновения Гарри сохранились даже сейчас. Это заставляло Драко постоянно извиваться; он вдруг слишком остро ощутил эту часть своего тела.
– Это вполне естественно, Поттер, – заявил он. – Всем нравятся мои волосы. Волосы Малфоев вызывали восхищение на протяжении многих столетий. Люди слагали о них поэмы. Однако, вот это… – Драко протянул руку и схватил прядь волос Гарри. – Это похоже на то, что мои домашние эльфы используют для вытирания пыли. Любовь к этому – это признак абсолютного безумия.
– Может, мне стоит подстричься? Это никогда не срабатывало в прошлом, но кто знает?
Драко крепче вцепился в волосы гриффиндорца:
– Даже не вздумай. Никогда, Поттер.
Поттер опустил ладонь на обнаженную грудь Малфоя: