— Простите, я так неуклюж. — Второй обаятельно улыбнулся официантке, решив непременно оставить побольше чаевых. У него было прекрасное настроение: Избранного наконец-то нашли и должны доставить к нему не позднее сегодняшнего вечера. Капра и подумать не мог, что поиски так затянутся. Очень верным решением было обратиться к джиннам. Наемники-ифриты хоть и не очень умны, но обладают могучей силой и, что особенно важно, потрясающим нюхом.
— Или, наоборот, слишком ловки и точны? — прошептала официантка, наклоняясь и демонстрируя Капре, куда именно закатилась игральная кость.
— Уна, — прочитал Капра имя официантки на бейджике. В данный момент он и сам не знал, хочется ли ему ответить на флирт девушки. Он очень давно не был с человеческими женщинами, почти забыл ощущение хрупкого тела, которое так легко повредить, не рассчитав силу. Последней была Ракель. Капра уже много десятилетий не вспоминал серые, как хмурое небо, глаза своей последней смертной любовницы. Но сейчас память неожиданно подкинула ему не просто образ, а ощущение шелка ее длинных белых волос, которые так приятно было наматывать на кулак, запрокидывая голову стоящей на четвереньках женщине, просящей, просто умоляющей его не останавливаться.
— Уна, — повторил он имя официантки, а потом с усмешкой добавил: — Ты знаешь, что это имя переводится как «ягненок»? А ее имя означало «овца». А я Козел. Хотя была одна народность, совсем не разбирающаяся в зоологии, которая упорно именовала меня Бараном. Может, это действительно судьба желает, чтобы мы познакомились поближе?
Уна немного неуверенно улыбалась в ответ, не понимая, о чем толкует так приглянувшийся ей посетитель. Но вся ее растерянность потонула в жарком огне, разлившемся по телу, когда длинные, как у пианиста, пальцы мужчины погладили нежную кожу груди на границе выреза блузки, а потом ловко скользнули в декольте, извлекая ставшую теплой от близости человеческой плоти игровую фигурку.
Но телефонный звонок заставил Второго забыть об Уне с ее рыжими кудрями и зелеными очами, так не похожими на волосы и глаза Ракели.
— Отказываетесь от контракта?! — Капра не мог поверить своим ушам. На том конце провода голос что-то многословно и экспрессивно ему объяснял. — Он что?! Жду последние координаты.
Уна с недоумением поглядывала на дверь туалета, за которой уже как полчаса назад скрылся понравившийся ей высокий посетитель.
— Мистер, с вами все в порядке? — Официантка настойчиво постучала в дверь, а потом толкнула. Туалет оказался пуст. Уна огорченно вздохнула, пожалев, что не заметила ухода красавчика, так взбудоражившего ее, и даже полученные щедрые чаевые не радовали.
*
Москва
Ангус мучился похмельем. Он лежал на по-королевски большой кровати в пентхаусе пятизвездочного отеля и страдал. Это состояние было не свойственно деятельному демону, но не каждый же день нализываешься эльфийской пыльцой до розовых единорогов. Тогда, полтысячелетия назад, после эпического провала, он клятвенно обещал себе не ввязываться больше ни в какие авантюры. У него было время подумать, знаете ли, очень много времени. И хотя долго живущие и почти бессмертные демоны воспринимают неумолимый ход времени немного иначе, чем люди, пяти сотен лет одиночества в стеклянном лабиринте вполне достаточно, чтобы проанализировать свои ошибки и прийти к правильным умозаключениям.
Самым главным его промахом было то, что он связался с Капрой. Даже не так. Ошибкой было то, что Ангус повелся на подначки Козла сыграть в «камни равновесия»***.
У демонов хорошая память. Змей спокойно мог восстановить перед мысленным взором весь тот вечер.
*
Тогда в комнате маленького чайного домика с красными бумажными фонариками в одном из районов Эдо**** собрались одиннадцать демонов на очередной совет Двенадцати. Уже несколько тысячелетий их лидер и глава спал, находясь вне политики и жизни. Дракон проглотил неизвестно откуда взявшуюся сущность, содержавшую в себе зерно Апокалипсиса, и уснул, чтобы во сне сдерживать рвавшуюся наружу разрушительную мощь. Но название собрания никто не собирался менять. Традиции! Когда-нибудь дракон, исчерпав все свои силы, исчезнет, а вместо него появится новый дракон. И совет снова станет собираться в полном составе.
Они редко встречались друг с другом вне совета. Исключения составляли отношения между наставником и подопечным — это когда один из взрослых демонов брал под свою опеку новопоявившегося демона. Не родительство, скорее наставничество. Одним из таких временных союзов была дружба Ангуса с Лепусом. Змей покровительствовал юному демону, а еще втайне восхищался его острым умом, который даже при недостатке информации мог прийти к правильным выводам. Ангус тоже не был глуп, но его коньком являлись финансы. Деньги представлялись ему золотыми потоками, которые текли подобно рекам, и все, что ему оставалось делать, — это строить каналы и дамбы в нужных местах.
А после заседания, когда уже все расходились, Капра предложил Ангусу выпить по чашечке теплого саке и обсудить завоевание испанцами новых земель. Змей сейчас занимался делами на Востоке, немного упустив развитие событий в Южной Америке. Звон золота звучал в этой войне, и Ангус не мог отказаться. Лепус изъявил желание присоединиться, но алкоголь он не пил, а лишь слушал игравшую на кото гейшу и подъедал засахаренные фрукты.
Когда на темное полированное дерево низкого столика легли многогранные кубики и Козел, задумчиво потирая подбородок с трехдневной светлой щетиной, предложил раскинуть «камни равновесия», Ангус не нашел причин для отказа.
— Повышаю, — спокойно проговорил Капра, добавляя в кучу фишек на столе еще горсть. Козел не обращал внимания на подползшую к нему на коленях девушку в цветастом кимоно, которая молча подлила в пиалу саке и с поклоном отодвинулась обратно.
Ангус задумчиво косился на горку круглых фишек, переводил взгляд на ряд уже сыгранных двенадцатигранных кубиков. Ставки росли слишком быстро, в геометрической прогрессии. Оставалось всего три круга, и раунд игры будет завершен. Но хватит ли его удачи? Змей уже был готов отказаться кидать многогранную кость, признавая поражение, как вмешался Лепус со своими рассуждениями о вероятностях и закономерностях игры и предложением поддержать ставку Ангуса. Кролик вывалил на стол свои фишки и подмигнул Змею. Ставками в этой игре были не деньги, а энергия самих демонов.
— Я ставлю свою услугу на последний раунд. Ты же согласен, что это достойное повышение? — хмуро бросил Капра, а потом повернулся назад и рявкнул на девушку, перебиравшую струны кото: — Убирайся! Раздражает.
Гейша поспешно скрылась за ширмой вместе с инструментом, а вторая, та, что наливала саке, застыла неподвижным изваянием у стены. Лепус с сожалением проводил музыкантшу взглядом, а потом кивнул Ангусу. Вероятности были на стороне Змея.
Стук кубиков ознаменовал последний бросок и окончание игры. Ангус выругался сквозь зубы, а Козел, не скрывая торжества, загреб гору фишек. Как же Змей в этот момент был зол! На ухмылявшегося Капру, на растерянно хлопавшего глазами Лепуса, а больше всего на самого себя. Теперь он должен Второму услугу!
Капра попросил «всего ничего» — принести ему ожерелье-кассиопею из сокровищницы Дракона. Лепус взялся сопровождать Ангуса; так они и попали на «срок», ибо решением совета было запрещено приближаться к пещере, где спал Дракон.
*
Демон потряс головой, прогоняя воспоминания, и тут же пожалел о том, что вообще пошевелился. В отличие от событий пятисотлетней давности, воспоминания о вчерашней ночи не спешили приходить, маячили на границе сознания, трепыхаясь подобно крылышкам эльфус-минима-вульгарис.
— И долго ты еще собираешься изображать земляного червяка, о великий Каа? — раздался насмешливый голос Децимуса, и на постель запрыгнул гигантский серый кролик. Кровать жалобно скрипнула под весом зверя, длинные уши которого достигали полутора метров. Это был уже не кролик, а слон какой-то!
— Ого! Ты где успел столько силы набрать? — не сдержал изумленного возгласа Ангус.
— Ты что, не помнишь, что вчера было?
— Помню, кажется.
И воспоминания пришли к Ангусу не обрывками, а сплошным потоком событий.
*
Поляна в лесной глуши. Клыкастая улыбка Гелу. Вкусный, просто завораживающий запах Арины, на который слетелось несколько дюжин эльфиков. Ему не нравилось смотреть, как эти мелкие извращенцы трутся об его Избранную, от этого почему-то чесалась кожа на шее. Ангус уже успел пожалеть, что притащил ее в лес. О чем он думал? Конечно же, о силе! Ведь пыльцу можно обменять не только на золото. Несмотря на все его усилия в течение последнего месяца, прошедшего после освобождения, он еще очень слаб. Геловы эльфики! Ангус наотрез отказался, когда великан предложил полностью раздеть Избранную, чтобы опыление происходило интенсивнее.
— Хватит. — Ангус отогнал крылатых человечков от раскинувшейся на шубе и уже почти ничего не соображавшей девушки. Гелу рассмеялся, приседая от хохота и хлопая себя по животу и бедрам. Этот старый дух мороза что-то напридумывал себе и теперь веселился, глядя на Ангуса.
Арина взглянула на него с такой же радостью и благодарностью, как тогда, после битвы с волколаками. И Змей опять пожалел, что втравил ее в это. Он же ее ангел-хранитель! Да, должно быть, именно этим контрактом объяснялось его странное желание не только защитить, но и позаботиться о смертной. Ангус потер внезапно занывшую шею: демоны практически не подвержены болезням, и это ощущение дискомфорта было неожиданным — но задуматься об этом не успел.
— Ты, когда молчишь, таким красивым кажешься. — Арина улыбнулась, и Ангус, на долю секунды растерявшись от неожиданного комплимента, упустил момент, когда палец Избранной мазнул по его губам.
Змей знал, что у него совсем мало времени, скоро радужная пыль начнет действовать, несмотря на его рефлекторные попытки отплеваться. Он никогда не употреблял пыльцу! До настоящего момента.
— Гелу, скорее! — Ангус нетерпеливо наблюдал за великаном, который вел лопатообразными ладонями над телом Арины. Радужная пыль крошечными торнадо взлетала в воздух, собираясь в два шара. Резко похолодало; мех шубы, волосы и ресницы Избранной покрылись инеем.
— Что мог собрал. Это твое. — Один из шаров подлетел к Ангусу, и демон, сделав изящный круговой жест кистью, отправил добычу в свое хранилище. Люди бы сказали «телепортировал», но демоны не заморачиваются над терминологией.
— А теперь оближем? — предложил Гелу, тоже успевший спрятать свой шар пыльцы. И опять расхохотался, нагло глядя на Змея.
— Она моя. Убирайся! Ты получил свою долю!
— Ухожу-ухожу, — примирительно бросил Гелу и растворился в елках, продолжая посмеиваться и бормоча что-то об обострении собственнических инстинктов влюбленных демонов.
Ангус поднял Арину, прижимая к себе вздрагивавшую от холода девушку. Снег на ее волосах стремительно таял. Морозное колдовство Гелу очень недолговечно летом, но Змей знал, что оно пробирается в самое нутро.
— Уже все, детка, все закончилось. Зови Лепуса, он выведет тебя из леса. Слышишь? Я должен уйти. Арина, ты меня понимаешь? Зови Лепуса. — Демон тормошил, пытаясь привести в чувство, совсем разомлевшую от пыльцы, но продолжавшую дрожать от холода девушку. Избранная обхватила его за шею, пыталась прижаться теснее в поисках тепла — от этого самому Змею стало жарко. Глаза Арины были закрыты, только ресницы едва заметно трепетали, смахивая воду растаявших снежинок. Она плачет? Ангус и сам не понял, как коснулся попеременно уголков глаз Арины, собирая водяные капельки. Не соленые, все-таки снег Гелу.
И тут опять пришли «феечки», но теперь их видел только Змей. Ангусу стало так легко и радостно, словно с него разом опали все сковывавшие разум и плоть узы, оставив его пьяным от этой свободы. Теперь можно было делать все что заблагорассудится, не просчитывая вероятности и последствия своих поступков, просто действовать. Лицо Арины находилось в такой притягательной близости, что Змей не выдержал и поцеловал еще холодные губы, согревая их своим прикосновением. Избранная удивленно распахнула глаза, а потом неуверенно ответила, раскрыв губы и позволяя его языку проникнуть в рот.
Ангус стал покрывать поцелуями все лицо Арины, перешел на шею, глубоко вдохнул. Ее запах можно было смаковать, как пьянящий букет старинного вина. Избранная пахла ванилью, корицей, кардамоном и еще чем-то неуловимым, теплым, как летняя ночь. Не зря все-таки Децимус называет ее сладкой булочкой.
— Ангус, что ты делаешь?! — Голос его Избранной и ее рука, тянувшая за волосы, на миг развеяла радужный морок. Демон уже стоял на коленях, уткнувшись лицом в живот девушки.
— Сладкая детка, а на что это похоже? — Змей рассмеялся в ответ, задирая повыше футболку и касаясь губами нежной кожи, которая едва заметно отсвечивала перламутром — остатками эльфячьей пыльцы. Он не знал, от чего у него кружится голова: от наркотика или от желания касаться девичьего тела.
*
— Так ты вставать собираешься? — Кролик прижал Ангуса тяжелой лапой к кровати, прерывая поток воспоминаний и явно наслаждаясь своим превосходством в размере и силе.
— Который час?
— Уже вечер.
Ангус потер виски, а потом сделал круговое движение кистью. Над его ладонью в воздухе завис небольшой радужный шар. Змей довольно хмыкнул, и его пальцы проделали круг в обратном направлении — пыльца исчезла.
— Надо же, не потерял, — прокомментировал Лепус, внимательно наблюдавший за манипуляциями похмельного демона, а потом продолжил с еще большей иронией: — В твоем-то возрасте, Ангус, такое творить! Тебе же не двести лет!
— Зато тебе двести, недоросль, так что не умничай! — огрызнулся Змей, продолжая массировать виски: это помогало снимать последствия вчерашнего разгула.
— Технически мне семьсот. — Огромный кролик с легким хлопком перетек в изящного юношу лет двадцати с копной непослушных, торчавших во все стороны темных кудряшек. Лепус сделал вид, что поправляет невидимые очки.
— Маленький братец, ты повзрослел… И прическу сменил. — При виде человеческой ипостаси Кролика Ангус даже сел от удивления, вглядываясь в находившегося рядом. Змей мысленно перебрал остальные события вчерашней ночи.
Внезапное появление Лепуса. Арина позвала или он сам явился? Его саркастическая отповедь. Небольшое просветление, достаточное для того, чтобы бросить Децимусу маячок-указатель на местоположение мотоцикла, а самому отправиться куда подальше, в тонкое измерение, чтобы уже там беззастенчиво отдаться кайфу от дурмана эльфийской пыльцы. Или, как говаривал Квинтус**, «воспарить на радужных крылышках».
— Лепус, что случилось в лесу?
— Не в лесу, в доме Арины, нас там нашли. — Децимус попытался пригладить растрепанные пряди и пожаловался: — Вот поэтому я не люблю стричься — их потом не уложишь, а если сделать совсем коротко, я становлюсь похожим на бедную сиротку.
— С ней все в порядке?! — спросил Ангус, сам удивляясь волнению, прозвучавшему в голосе. Не дожидаясь ответа, демон притянул к себе эфирные нити, проверяя мировое равновесие сил. Избранная была жива.
— А вот сам у нее и спроси. Позвать? — спросил Лепус и крикнул, повернувшись к двери: — Арина! Сладкая булочка, иди к нам!
Комментарий к Глава 9. Камни равновесия
*Тришна означает сильное желание или чувственное влечение. Через постоянное повторение наслаждения объектом привязанность к этому объекту становится очень сильной и острой. Это есть Тришна.
**Капра — от латинского Capra — козел.
**Канис — от латинского Canis — собака.
**Квинтус — а это еще один демон, с латинским именем quintus, что означает «пятый».
***Камни равновесия — любимая азартная игра нечисти. Для нее используются двенадцатигранные кубики с символами всех двенадцати демонов. Выигрыш или проигрыш зависит от случая. Вероятность не зависит от воли демонов, как бы некоторые ни утверждали обратное. С каждым следующим броском игроки могут повышать ставки или отказаться кидать, если видят, что удача в этом раунде не на их стороне.